Глава 6 Самый выгодный союз

Только спустя три дня кириос ди Эмери наконец сменил гнев на милость и разрешил Агате присутствовать на ужине в гостевой комнате капитанской каюты.

Всё это время ей, словно заключённой, приносила еду Элен, которая хмуро и строго смотрела на неё и даже практически не разговаривала, будучи чрезвычайно оскорблена тем, что её заперли в каюте. Не помогли даже заверения Джонотана, что подобное часто случается, да и дверь под натиском дородной служанки, рвущейся спасать честь наследницы ди Эмери, в итоге открылась.

Кириос, может, и внял объяснениям Джонотана, но это не помешало ему, не сдерживаясь в выражениях, отчитать Агату, а потом каждый день запирать в каюте, если рядом с ней не было Элен. Даже во время недолгих прогулок по палубе её сопровождала верная компаньонка. Джонотана во время этих прогулок удавалось увидеть лишь мельком.

Произошедшее, судя по тому, что видела Агата, на нём не сказалось: капитан, когда удавалось перехватить его взгляд, сочувственно улыбался, от чего ёкало сердце и возникало непреодолимое желание запустить в него чем-нибудь. Конечно, он же капитан, и после его выходок не ему оставаться взаперти наедине со своими мыслями, раз за разом гоняя их по кругу. Неожиданная поездка на Восток теперь казалась чем-то куда более серьёзным, чем изначально.

Отец всегда был довольно строг, даже в детстве, хотя тогда она была на попечении многочисленных гувернанток, которые часто закрывали глаза на шалости девочки, рано оставшейся без матери. Но то, что происходило после приёма по случаю её дня рождения, выходило за привычные рамки.

Сначала поездка в монастырь, приставленная якобы служанкой «надсмотрщица» Элен вместо привычной весёлой Найры, теперь три дня взаперти. Агата подумала, что за шутливыми перепалками с Джонни она будто пыталась вытравить поселившуюся внутри тревогу.

Несмотря на непокорный нрав, она старалась быть хорошей дочерью, и не только потому, что отец был страшен в гневе, но потому, что она была единственной наследницей, и ей хотелось быть достойной. Именно это желание заставляло её соглашаться с выбранными отцом предметами, советами по общению с детьми его партнёров, да даже её гардероб последние годы требовал одобрения отца.

Это задевало, но она убеждала себя, что отец так поступает во благо. Теперь же, вырвавшись из родных стен, Агата начала сомневаться.

Она думала, что Джонотан виноват в произошедшем скандале не меньше, чем она сама, но он разгуливал по палубе. И даже не сделал попыток с ней увидеться, а ещё говорил, что капитан главный на корабле! Да и скандалом произошедшее назвать было сложно: они гуляли по палубе на глазах у всей команды.

Воспоминания о твёрдых, но бережных объятиях Агата старательно гнала прочь. Проболтаться о том, что происходило в коридоре, мог только юнга, но он выглядел слишком смущённым и слишком преданным взглядом смотрел на своего капитана, чтобы начать болтать. И с Джонотаном отец разговаривал ровно, тогда как во взглядах, обращённых на неё, Агата чувствовала молчаливый укор. Уж лучше бы она ужинала в каюте, только не это снисходительное недовольство!

Все эти мысли крутились в её голове, пока Агата, старательно опуская глаза, чтобы не показать, что покорности в ней вовсе не прибавилось, сидела за ужином в капитанской каюте. Молчание нервировало, сочувствующий взгляд Джонотана бесил, хотелось бросить нож и вилку, и, что уж там, тарелку следом, только чтобы заполнить чем-то эту угнетающую тишину.

– Приятно, что мы все наконец собрались за одним столом, – неожиданно произнёс кириос ди Эмери.

Закралось нехорошее подозрение, что отец собрал всех на ужин вовсе не потому, что оттаял.

– Действительно, – подхватил Джонотан, салютуя бокалом, его улыбка сверкнула едва ли не ярче хрустальных граней, – общества вашей прелестной дочери очень не хватало. Надеюсь, теперь она уже совсем поправилась.

– Джонотан! – угрожающе предостерёг кириос.

– Кириос ди Арс! – кажется, Элен нашла неуместным эпитет, адресованный её подопечной.

– Отец? – Агата опустила на тарелку приборы чуть громче, чем следовало.

– Ты ведь лучше себя чувствуешь, дорогая? Капитан очень переживал. К сожалению, я не мог позволить, чтобы он видел тебя в подобном состоянии.

– Негоже молодому человеку входить к незамужней девушке, – покивала, поджимая губы, Элен. – Особенно когда ей нездоровится.

– Нездоровится?

– Морская болезнь, моя дорогая Агата, – кивнул отец, скорбно качая головой. И если бы Агата не чувствовала себя все эти дни превосходно, то могла бы проникнуться искренней признательностью к его беспокойству. – Наверное, это наследственное. Мне всегда не очень хорошо в море. Вот и ты, бедняжка, так страдала. Но мы все очень рады, что тебе уже лучше. Не так ли?

– Думаю, что мне очень помогли прогулки на свежем воздухе, – светски улыбнулась Агата, протягивая руку к бокалу, но Джонотан перехватил его, мимолетно коснувшись её дрогнувших пальцев.

– Простите, кирия, но позвольте предложить вам воды, – сказал он, и Агата различила в его голосе настойчивые нотки. – Если вам нездоровилось, то лучше повременить с вином, даже с таким лёгким. Я бы предложил ром, но… это не женский напиток.

Нахмурившийся было ди Эмери благосклонно кивнул:

– Капитан прав, дорогая. А я, пожалуй, не откажусь от рома. Вдруг он и правда благотворно повлияет на моё состояние. Не зря же его столь ценят в море.

Слуги послушно наполнили его бокал ромом, а по многозначительному взгляду Джонотана в её бокал начали наливать воду из стоящего поодаль кувшина.

Он что-то задумал?! Агата нахмурилась, но настаивать ни на чём не стала. Оставалось надеяться, что он знает, что делает. Разве что подлил в её воду приворотное зелье – и после будет ждать ночью в своей каюте, готовый выиграть спор.

Агата поднесла бокал к губам и демонстративно понюхала, мол, не отрава ли, господин капитан? Джонни так же многозначительно улыбнулся, не спеша успокаивать.

– Может, и мне ром? – потянула неторопливо Агата.

– Боюсь, с непривычки вы рискуете своим здоровьем, – возразил капитан. – Хотя, если настаиваете… Эй, Рик, подай-ка госпоже чистый ром.

Они снова столкнулись взглядами, Джонни – смеющимся, Агата – колким. Но отказываться было поздно, хотя Элен и принялась цокать и ворчать, пытаясь остановить воспитанницу.

– Пускай, – коротко оборвал отец её неодобрение, – раз капитан считает, что это помогает от дурноты.

Агата с вызовом глянула Джонни в лицо и одним махом выпила полбокала крепчайшего рома с Корсакийских островов. Горло обожгло, и она не удержалась и закашлялась, а потом совсем не по-благовоспитанному поднесла к носу рукав платья.

– Ещё немного – и из вас выйдет заправский пират, кирия ди Эмери, – прокомментировал Джонни ехидно.

– О… очень помогает от тошноты, – пробормотала Агата, снова вскидывая на него взгляд. – Уже чувствую, как мне полегчало.

Отец словно прислушался к её словам и тоже выпил бокал залпом, довольно крякнул и принялся за еду. Некоторое время ели молча, только раздавался стук приборов по тарелкам, тихо скрипели доски и доносился из-под борта плеск волн.

Джонотан тихо переговорил со слугами, попросив передать пару указаний на шканцы относительно курса, и явно собирался заняться своими делами.

Что, даже не попытается вызволить принцессу из заточения? И это после того, как она туда по его вине и угодила? Ну-ну.

Отец расправился с предложенной едой и ромом, особенно приналёг на последний. Элен не отказывала себе в том, чтобы пригубить вина, хоть и продолжала бросать на Агату подозрительные взгляды. Раз за разом они становились чуть мягче, и вскоре компаньонка начала намекать на то, что пора бить отбой, как сказали бы моряки.

– Агата, тебе нужно пораньше лечь, чтобы на лице не было этих следов от усталости, – со странной заботой начал отец. – Хочу, чтобы по прибытии на Восток ты сияла, как настоящая жемчужина.

– Звучит так, словно ты собираешься заодно продать и меня, отец.

– Продать? Что ты! – его улыбка не была доброй. – Я помогу тебе заключить самый выгодный союз, – отец многозначительно поднял бокал с ромом, который явно развязал ему язык. – И себе заодно. О, это будет лучшая сделка в моей жизни.

– Что же за… союз? – скромно улыбнулась Агата, бросив при этом тревожный взгляд на потемневшего лицом Джонни. – Думаю, ты можешь рассказать и сейчас. Здесь все свои.

Отец ничуть не собирался смущаться от присутствия за столом Джонни, а будто нарочно охотно подхватил тему, опираясь локтями о стол и подаваясь вперед:

– Разумеется, это брачный союз, Агата. Но что за жених! Что за жених! Если наша договорённость сбудется, тебе просто сказочно повезёт.

Агата медленно сглотнула. Конечно, этого и ждала, но всё же прозвучало издевательски. Его ничуть не заботит, что будет думать и чувствовать его дочь.

– Могу я хотя бы узнать, кто этот человек, с которым мне суждено разделить… жизнь?

– Он богат. Баснословно богат, а станет ещё богаче, когда мы объединим наши силы. Об этом союзе будут говорить вплоть до Ивварской столицы.

– Вот как. Что-нибудь ещё я должна о нём знать, прежде чем выйду замуж? – Агата продолжала удерживать застывшую улыбку. На Джонни она больше не смотрела, зато чувствовала его прожигающий взгляд.

– Только то, что ты сделаешь всё, чтобы ему понравиться, дочь.

– А если не понравлюсь?

– Понравишься, – хищно улыбнулся отец. – Перед такой красавицей, как ты, не устоит ни один восточный господин. А уж вкупе с моими богатствами и связями он и сам поймёт, какое сокровище попало ему в руки.

– Что ж! – привлекая к себе внимание, Джонни откашлялся и улыбнулся широко и приветливо, будто был искренне рад грядущей сделке. – Звучит сказочно, кириос! Давайте же выпьем за то, чтобы ваши желания сбывались… наилучшим образом.

Он вынудил отца поднять снова бокал, чокнулся и наблюдал, как тот пьёт до дна.

Агата сделала знак слуге, чтобы тот подлил ещё рома.

Посмотрела Джонни в глаза, чуть сощурившись и склонив голову.

– За наши сказочные желания! – подняла она свой бокал, бросая ему вызов.

Джонни с непроницаемым выражением лица послушно чокнулся и с ней. Агата зажмурилась и выпила ром залпом, совсем как отец, наплевав на то, как жжётся горло и как наверняка краснеет от выпитого её лицо.

– Пойду прилягу, чтобы полегчало, – Агата встала из-за стола.

– Я тоже, – отец грузно поднялся следом. – Погоди, пойдём вместе.

– Да, отец.

Подхватив его под локоть, она чинно, насколько это позволяли качка и ром, ударивший в голову, прошествовала с ним, не оглядываясь на Джонни. В конце концов, это ему надо выиграть спор за месяц, а не ей, – пусть попытается что-то придумать или терпит поражение.

Ох, если бы это была самая большая её забота сейчас…

– Дочь, – чуть заплетающимся языком начал отец, пока они спускались по трапу. – Ты должна вести себя благоразумно. И не смей… Не смей думать, что я выживший из ума старик. Да, мы… Мы богаты, но лишь потому, что я всегда думал наперёд.

– Я знаю, отец.

– И всё, ради чего… – он впечатался плечом в переборку и выругался, когда одна из волн снова подкинула корабль выше, а потом уронила вниз. – Ради чего я стараюсь. Это наше с тобой благо… благополучие.

– Да, отец.

Они остановились у двери в его каюту, а сзади уже сердито топала Элен.

– Не смей поддаваться всяким глупостям. Ты должна быть выше этого и следовать нашей… нашим общим целям. Видишь, я не держу тебя взаперти и не приказываю пороть розгами, хотя порой ты этого заслуживаешь. Но нет, я добр! Добр, и посему ты должна быть особо благодарна…

Кажется, ром его всё-таки сморил. Отец махнул рукой, подзывая мальчишку, что шёл следом из капитанской каюты, и жестом приказал помочь раздеться и лечь.

– Чтобы больше…

– Больше никаких глупостей, отец, – покорно отозвалась Агата, так что даже Элен не смогла бы подкопаться к её тону и покаянному выражению лица.

* * *

Они с Элен вошли в соседнюю каюту, с трудом разворачиваясь в весьма тесном помещении, не предназначенном для пышных дамских юбок, кружев и четырёх больших сундуков с одеждой.

Элен помогала снимать платье, взялась за крючки на спине и вдруг начала так заразительно зевать, что Агата даже удивилась. Ей тоже немного хотелось вздремнуть: плавное покачивание корабля способствовало этому, как и выпитый, в итоге, второй бокал рома – назло Джонни. Но всё же она явно чувствовала себя куда бодрее, чем отец и Элен вместе взятые.

– Я дальше сама, – пробормотала Агата, стягивая утомившее платье и оставаясь в нижней рубашке. – Ступай, ложись, тебе, похоже, тоже нездоровится.

– Да, госпожа.

И пока Агата возилась с укладыванием платья и снятием драгоценностей перед сном, Элен ушла в свою каюту, и спустя уже несколько минут раздался лёгкий храп.

– Хм, – вслух удивилась Агата, прижимая к груди платье, которое аккуратно свернула пополам.

Она подумала, не лечь ли и самой, но какое-то щекотное предчувствие звало на новые приключения. Нет, конечно, отец был прав: он много старается ради богатства и благополучия их семьи и ей правда не стоит вести себя так по-девичьи глупо.

И от брака с богатым восточным мужчиной ей явно не отвертеться.

Кроме того, она была готова к браку с тем, кого выберет отец. Но до сегодняшнего вечера надеялась, что это будет кто-то относительно знакомый, кто-то из их окружения – сын одного из партнёров отца, например. А их всех она знала, пусть даже и формально.

Она даже думала о том, что вполне сможет договориться с будущим мужем, и, вероятно, тот сможет допустить жену не только в свою жизнь, но и в свои рабочие дела. Уж если она умела находить подход к отцу, то договориться с молодым мужчиной будет проще. А теперь получается, что всё, чему её учили, всё, чему она втайне от отца училась сама, пропадёт зря! За исключением разве что этикета и проповедей настоятельницы монастыря.

О, как бы ей хотелось быть наивной и хотя бы на мгновение поверить, что отец делал это ради её блага. Неужели нельзя было заключить эту сделку, не присовокупив её жизнь к торговым договорённостям?

Она стояла посреди каюты, кусая губы и борясь с желанием сделать самую большую глупость и самую импульсивную вещь в своей жизни, когда в дверь коротко стукнули.

Загрузка...