Золотко в космосе, или #держи_ведьму

39

Что еще успокаивало: имперцы, потеряв первых наследников трона, не решились отбивать их у драконов.

Да и сил у них особых не было. Как я помнила из лекции Аррадора, планета считалась дикой, неперспективной и не пользовалась особой популярностью у туристов, разве что у любителей экстремальной охоты на драконов. К таким любителям узаконенных убийств относилась высшая знать драконидов.

Ради них здесь имелась пара туристических баз, одна «научно-исследовательская», официально занимавшаяся изучением жизни диких драконов, а неофициально — поиском наилучших экземпляров для охоты драконидов. И всего одна военная.

Все эти знания я изложила Гэбу еще в полете, тот донес информацию Чароиту, и уже носитель двух душ сообщил, как мог, всей стае.

Сразу по возвращению в Гнездо меня накормили (ужасно пережаренным на драконьем огне мясом, надеюсь, не драконидским) и отправили в пещеру-храм восстанавливать силы в источнике.

Чароит сидел как на троне неподалеку от того места, где еще совсем недавно лежал его огромный остывающий труп, только с другой стороны горы и чуть пониже. Царь-гора она называлась на примитивном языке крылатых ящеров.

Как оказалось, я умею выбирать драконов, и Чароит был вождем в своем Гнезде, потому и жил в Царь-горе, и охранял самую важную реликвию — в пещере, где был колодец с необыкновенной водой, был древний драконий храм. Именно там проходила инициацию первая ирри-дэй, самая великая из всех.

Воспоминания об этом событии, как и конкретных фактов о том, была ли эта дева на самом деле, не сохранил никто из живущих драконов, но память о ней передавалась «от яйца к яйцу», из поколения в поколение.

Я так устала от перемен в моей жизни, что сразу после скудного обеда и омовения уснула, свернувшись калачиком на постели из мха (его для меня успели надергать драконята, пока я купалась), хотя мне хотелось узнать, что же всё-таки решат драконы. Гэб, упорно не подпускавший меня к сознанию Чароита, сообщил, что на охрану принцев отправлено два десятка самых мощных самцов, но и Гнездо не осталось без защиты.

А еще он сказал, что совсем скоро меня ждет очень приятный сюрприз. На этой хорошей ноте я и отключилась от мира.

Мне приснилась Даромила. Она сидела за столом, заставленным корзинами и чистила добротные белые грибы.

— Ай-яй, деточка, — покачала седой головой прабабка. — Силу получила невиданную, а ученье-то мое забыла. Правильно Гэбушка тебя под защиту храма сразу запер, да ментальный блок поставил.

— Гэбушка?! — ахнула я. — С каких это пор чешуйчатый рептилоид стал для тебя Гэбушкой?

— Да вот с тех самых, как он лежал тут, в моем лесу заповедном, полумертвый, да я ему косточки складывала да сращивала. Ты барыней-то не стой, Лисонька, бери рубаху с лавки, надевай да помогай мне с дарами леса справиться. Пирогами-то с грибочками, чай, любишь лакомиться, а работать кто будет? Холопов-то мы не держим.

Я обнаружила, что стою перед прабабкой нагишом. Покраснела, как маков цвет и схватила сложенную на лавке одежду — вышитую исподнюю рубаху, разлетайку поверх и домашнюю юбку. Быстро оделась, заплела косу, платком голову повязала и села за чистку грибов. Бабка по-доброму усмехнулась:

— Да не того стесняешься, девонька. Невежества стесняться надо, оно похуже наготы будет.

— Ну что я опять не так сделала, бабушка? — взмолилась я, не забывая очищать крепкие грибные ножки от кожицы и мелко резать в большую кастрюлю с водой, чтобы не потемнела белая мякоть.

— Как что? Взяла силу сырую, молодую, не обмятую, не заговоренную, да с миром не разделила. А то забыла, что ты у нас — запечатанный сосуд еще. А что бывает, если в запечатанном сосуде вино начнет бродить молодое? И сосуд разорвет вдребезги, и вино пропадет бездарно!

— Так я же ее разделила, — подняла я на прабабку удивленный взгляд.

— С кем, милая? Инициацию-то мы твою почувствовали, как свершившийся факт, но…

— С драконами, — прошептала я, с ужасом осознав, какую ошибку совершила.

С драконами, не с родом. В космосе, не на Земле…

— С драконами? — ахнула Даромила, всплеснула руками, выронив ножик.

И я проснулась.

И едва успела отвернуть голову от какой-то несущейся на меня огромной, розовой и пупырчатой лопаты, раздвоенной на конце. Драконий язык! Сейчас точно сожрут!

— Мама! — взвизгнула я и, собрав все силы, откатилась.

И полетела куда-то.

Меня что-то удержало. Лапа. Огромная, зеленая, когтистая. Очень осторожно сжав когти, она остановила мое скольжение по склону и подтянула обратно на каменную площадку. Как я тут оказалась, кстати, если засыпала в глубине пещеры у колодца?

А потом я увидела и всего дракона, включая длинный зеленый хвост и большую голову, с меня по высоте, если считать изящные полупрозрачные рога. У этой особи были невероятные глаза нежного цвета мяты. Девочка, — шестым чувством поняла я.

А где мой фиолетово-синий Чарогэб Гэбочарович?

— Крр-мр… — гортанно курлыкнула зеленая драконица и снова попытался лизнуть добычу, но я не далась, прикрылась локтем.

И ощутила на лице шершавую, словно полотняную ткань, очень отличающуюся и от комбеза, и от трикотажного костюма — «поддоспешника». Я вскочила и оглядела себя с ног до головы.

Я была в той же одежде, которую надела во сне в избе прабабки Даромилы. Но на этот раз я точно не сплю. И как это понимать? Или сплю?

«Гэб!», — заорала я со всей дури.

В ответ мне пришла картинка: горный массив, и над ним грозно кружит огромная, несметная стая драконов, их сотни и сотни. А на них плывут полукругом ощерившиеся щитами и оружием военные гравилеты круглой формы с имперскими опознавательными знаками. Боги мои, пусть лучше я сплю, пожалуйста.