Золюшка (СИ)

Глава 10

Ольга.

Ужин прошёл в принципе нормально, в спокойной обстановке без придирок и выяснения отношений. Никто ко мне не цеплялся и меня это радовало. Сёстры между собой тоже ничего не выясняли. Маман была в добром здравии и прекрасном настроении.

Мне хотелось уже отдохнуть, осмыслить сюрпризы мужчин и подумать, как их обойти стороной без особого напряжения и нервов, а также без катастрофических последствий.

— Ужин был очень вкусным! Спасибо, хозяюшки! — я поблагодарила за еду и стала вставать из-за стола.

Матушка с сёстрами удивлённо посмотрели на меня.

— Что не так, Паулис? — ментально спрашиваю паука.

— Здесь так не говорят и не встают вперёд старших! — ментально возмущённо прошипел паук. — Лучше молчи и не вставай первой из-за стола.

Я плюхнулась обратно и смеясь проговорила:

— Я от этих неожиданных сюрпризов совсем голову потеряла. Интересно кто это придумал так надо мной посмеяться? — обиженным голосом произношу эти слова и окидываю взглядом родственников.

— Да, Золина! Я понимаю тебя. Сама до сих пор не могу отойти от шока, — сочувствует маман и даже пытается мне улыбнуться.

— Не обращай внимание, Золюшка, — успокаивает Иванна. — Пусть нам будет хуже, — заливисто смеётся. — Торт был вкусным, а фрукты потом попробуем. Я лично наелась и больше ничего не хочу.

— Эти сюрпризы мне очень понравились, — захихикала Эстер. — Я лично не откажусь, если их будут приносить каждый день.

Я облегчённо выдыхаю…

Слава богу не спалилась и удалось нормально замять мой промах.

— Вот выйдут сестрицы замуж за принцев, вот тогда мы по-настоящему заживём! — мечтательно произносит родительница и с любовью смотрит на Эстер.

Эстер улыбается матери и гордо вскидывает подбородок.

— Как надоело считать копейки, — жалобно произносит маман. — Дворец и поместье приходят в запустение. Эдмонт умер и всё начало рушиться, — обречённо вздыхает она. — А если девочки станут королевами, то принцы обязаны поддерживать усадьбу и замок в надлежащем виде. И тебе тогда, дочка, не нужно будет работать. Как я мечтаю об этом!

— Ваши слова, маменька, да Богам в уши! Молитесь за нас и тогда всё будет хорошо! Богиня Пресвятая Заступница нас возьмёт под свою защиту, — умоляюще просит Эстер.

— Я итак каждый день молюсь за вас и прошу милости, — тяжко вздыхает родительница и встаёт из-за стола..

Когда маман с сестрицами встали, я тоже быстро вскочила.

— Простите, маменька! Мне необходимо отлучиться по нужде. Можно я потом вымою посуду? — спрашиваю родительницу.

— Иди, Золина, отдыхай! Мы сами с девочками справимся, — неожиданно доброжелательно произносит маман и я от удивления чуть ли не теряю дар речи.

Что произошло с этой женщиной? Почему вдруг такие перемены? Что она задумала?

— Девочки! Вы заметили, как сегодня с самого утра изменилась Золька? — маман тихо говорит сестрицам, когда я подхожу к двери, выходя из столовой.

Я притормаживаю, чтобы подслушать их разговор и быть в курсе их переговоров. Быстро прячусь за стенкой. Мне всё слышно, но им меня не видно.

— Да, я заметила, — отвечает Эстер. — Такая гордая и уверенная стала! С чего бы такие изменения? — недоумённо спрашивает маман.

— Вот и я думаю о том же, — растерянно — задумчиво произносит родительница и на мгновение замолкает.

— А мне она такой больше нравится! — высказывает своё мнение Иванна. — А то всё время после смерти папеньки ходила с опущенной головой. Пора уже возвращаться к нормальной жизни.

— Да что ты в нормальной жизни понимаешь? — шикнула на неё маман. — Вы присмотритесь к ней получше. Может и правда генерал решил к Зольке подкатить и она согласилась? — предполагает родительница. — Уж слишком она стала независимой, словно чувствует твёрдую почву под ногами и надёжную опору и защиту! Боком бы нам не вышла её самоуверенность!

— Почему? — недоумённо спрашивает Иванна.

— Потому что если вы не выйдете замуж за принцев, а она выйдет замуж за генерала, то мы останемся нищими, голыми и босыми. И все вместе пойдём просить милостыню к храму.

— Всё так критично? — изумлённо интересуется Эстер.

— Конечно. Золька перестанет работать и давать нам деньги! Разве это тебе непонятно? — маман недовольно шипит на сестрицу. — А мы же с вами ничего не умеем делать! — обречённо шепчет родительница.

— Маменька! Золюшка не такая! Она нас в беде не бросит! — заступается за меня Иванна.

— Заклинаю вас, особенно тебя, Эстер! Ни в коем случае не ссортесь с Золькой! Мы от неё сейчас полностью зависимы. Вам это ясно?

— Яснее ясного, маменька! А я — то думаю, с какой стати вы стали называть её дочкой? — с сарказмом проговорила Эстер и тихо засмеялась. — А ларчик просто открывался! Это меркантильный денежный интерес! У вас же всё просто, маменька! Вы предсказуемы, как открытая книга. Хитрый и точный расчёт, плюс скрытая выгода. Не так ли?

— Хватит подслушивать, пойдём! — недовольно шепчет мне Паулис.

Я на цыпочках начинаю идти дальше и слышу последнее предложение сказанное родительницей.

— Так я же для вас стараюсь, глупые!

— Одно очевидно — ни маман, ни Эстер не причастны к смерти Золюшки. Об Иванне я вообще молчу, — ментально убеждает меня Паулис.

— А кто же тогда? — растерянно спрашиваю мохнатика.

— Будем разбираться. Но этот кто-то реально существует. Возможно он ещё здесь, — решительно говорит Паулис, нагоняя на меня панику.

— Хватит меня пугать! — недовольно отвечаю пауку и чувствую как липкий холодный пот ползёт по спине. — Где я буду спать? Мне что, снова в башню идти? — с ужасом спрашиваю его.

Представляю себя на кровати покойницы и руки сразу покрываются мурашками страха, и я начинаю дрожать.

— Нет, Золюшка, успокойся. В башне от этого монстра не спрячешься! — уверенно произносит мохнатик. — Сегодня я буду тебя охранять. А ты придумай какой-то оберег от нападения врагов, завтра сплети его и зачаруй. Вот тогда, он тебя точно не тронет.

— Почему сегодня о нём ничего не сказал? — гневно шиплю на паука.

— Когда? У тебя было на это время? Ты итак была на грани обморока.

Да он прав, сегодня был очень трудный день. Я соглашаюсь с Паулисом и киваю головой.

— Сейчас займёшься медитацией для раскрытия энергетических каналов. Тебе необходимо в ближайшее время погасить болевой эффект. Я сейчас буду заниматься с тобой.

— Хорошо, я согласна, — одобряю слова мохнатика.

Хотя я бы сейчас с удовольствием приняла душ, расспросила бы Паулиса об этой планете и острове Презрения, а потом бы осмотрелась в этой комнате. Мне нужно собрать больше информации о том, где я нахожусь, чтобы хоть в чём-то быстрее разобраться.

— Кстати, я ничего интересного не смог прочитать в мыслях Эстер. Она кроме посещения бала и обольщения принца Филиппа больше ни о чём не думает, — иронично добавляет мой осведомитель.

В этот момент в дверь постучали.

— Золина, к тебе можно? — слышу за дверью голос Эстер.

— Легка на помине, — шепчу Паулису.

— Можно, заходи! — приглашаю сестрицу.

— Ты ещё не спишь? — открывая дверь, спрашивает она и беспокойно озирается по сторонам.

— Нет, я тебя жду, — отвечаю ей и мне интересно, что же такого она мне хочет сообщить и почему так напряжена.

Эстер плотно закрывает за собой дверь, чтобы никто не вошёл и начинает говорить шёпотом, чтобы никто не подслушал.

Мне становится вдвойне интересней.

Эстер хочет рассказать мне какую-то тайну, не иначе.

— Золюшка! — она взволнованно начинает шептать и замирает.

Оборачивается на дверь, на цыпочках подбегает к ней и резко распахивает её.

За дверями никого нет и она облегчённо выдыхает.

Я её не тороплю. Эстер сама должна начать говорить, я лишь спокойно смотрю на неё и надеваю радушную маску на лицо.

— Золюшка! Умоляю тебя! Только ты сможешь мне помочь! — обречённо шепчет сестрица и снова испуганно оборачивается на дверь.

— Не волнуйся, Эстер! Если я смогу тебе чем-то помочь, то я обязательно это сделаю, — уверенно отвечаю ей и присаживаюсь на диван.

Жестом приглашаю её последовать моему примеру.

Она подходит ближе ко мне, присаживается на диван рядом со мной и берёт мою ладонь в свои ледяные ладони. Мне становится холодно и неприятно от её прикосновения. Я стараюсь аккуратно незаметно вытащить руку из захвата и поправляю этой рукой волосы, выбившиеся из причёски.

Эстер начинает дрожать и её состояние передаётся мне.

Я взволнованно смотрю на неё и руками обнимаю себя, скрещивая их на груди.

Эстер очень взволнованна и напряжена. Она не замечает что со мной что-то не то происходит. Вскакивает с дивана, снова подбегает к двери и распахивает её.

За дверью никого нет…

— Эстер! Что случилось? Ты кого-то боишься? — стараюсь спокойно спросить её.

— Я не знаю, как тебе об этом сказать, — Эстер начинает смущённо говорить и её голос дрожит.

— Давай пока отложим эту тему. Я понимаю, что ты ещё не готова к разговору, — хочу хоть на время успокоить девушку и задать ей волнующий меня вопрос.

— Ты любимица маменьки и поэтому знаешь обо всём, — начинаю доброжелательно говорить. — Скорее всего первых детей любят больше, чем последующих, — пытаюсь в её глазах оправдать маменьку.

Эстер после моих слов немного успокаивается и гордо вскидывает подбородок.

— Ты права, Золина. Но не только поэтому маменька любит меня больше, чем вас с Иванной, — неожиданно заявляет она и смотрит на меня с превосходством.

Стараюсь подавить шоковое состояние и делаю непроницаемое лицо.

— А что есть другая причина? — удивлённо спрашиваю Эстер и надеюсь услышать правду. — Вот меня маменька не любит совсем и я не понимаю почему? — растроенно говорю ей, пытаясь у девушки вызвать сочувствие или жалость. Хочу вывести Эстер на эмоции. — Может ты мне об этом расскажешь, сестрица? — умоляющим голосом прошу её.

Но Эстер непробиваема и лишена напрочь сочувствующих эмоций!

— Это не моя тайна! — словно очнувшись, резко отвечает мне. — Я не могу тебе её рассказать, — категорично говорит эти слова и снова оглядывается по сторонам.

— Дожимай её! Пусть расскажет. Шантажируй её, действуй заклинаниями, делай всё что сможешь… Эстер всё знает, — ментально требует Паулис.

Я и сама понимаю, что другого случая может не предвидеться.

Только Эстер замыкается в себе, молчит и исподлобья смотрит на меня.

Наступает напряжённая тишина и нужно срочно что-то предпринимать.

— Падай скорее в обморок! — ментально советует Паулис.

— Зачем? — не понимаю его. — Что ты придумал?

— Делай, что сказал! Некогда объяснять! — приказывает мохнатик и больно дёргает за волосы.

Я ойкаю, хватаюсь за голову, накрываю рукой паука, чтобы не свалился. Картинно закатываю глаза и, как мешок, падаю на бок.

— Пусть они за тебя испугаются. Эстер останется рядом с тобой. Она не сделала того, что задумала. Я тебя буду страховать. Убери сейчас же руку с моей головы, — нервно командует Паулис и я сразу убираю руку.

Эстер вскакивает с дивана и бежит к двери.

— Маменька! Маменька! — распахивая двери, обеспокоенно закричала Эстер. — Золине стало плохо! Нужно вызвать лекаря.

— Три монетку, пока никто не видит! — напоминает паук и я подчиняюсь.

— Что случилось? — спрашивает родительница, подбегая к Эстер.

— Я не знаю что с ней. Золина закатила глаза и потеряла сознание, — она объясняет маменьке причину моего обморока. — Вызывайте скорее лекаря. Вдруг с ней что-то серьёзное?

— Эстер! Что ты паникуешь? — маман жестом останавливает поток взволнованных слов сестрицы. — Ничего с ней не случится, — уверенно произносит родительница,

— Ни один мускул не дрогнул на её лице, — ментально шепчет мне паук и недовольно хмыкает.

— Давай вместе переложим её на кровать. Наверно, вечером она переела, вот и стало ей плохо! — сокрушается маман. — Ты видела сколько она съела за ужином?

— Я не приглядывалась, не совала нос в чужую тарелку! — отмахивается от неё Эстер. — Мне всё равно кто сколько съел!

— Раньше она столько не ела!

— Маменька, вы к Золине несправедливы.

— Что? Ты собираешься меня учить? — задохнувшись от негодования воскликнула маман. — Да как ты смеешь? Мы это с тобой уже сто раз обсуждали, — шумно от злости задышала родительница.

— Я всегда была на вашей стороне, но сейчас не буду вас поддерживать, — категорично заявила Эстер.

— Это ещё почему? — взвизгнула маман и надула губы. — От Зольки опылилась? Хочешь стать независимой, как она? Вначале научись хоть что-то делать, а потом качай права.

— Как я могу от неё опылиться? Вы о чём? У меня преобладают только ваши гены. А Золя тоже ваша плоть и кровь, только ей больше доброты, порядочности и магии досталось от папеньки, — не унимается Эстер и убеждённо спорит с маман.

— Лучше давай поднимать эту притворщицу! Нечего демагогию разводить, — родительница шикнула на неожиданно взбунтовавшуюся любимую дочь.

Матушка подхватила меня за подмышки, а Эстер взяла за ноги и они потащили меня к кровати.

— О, Боги! Какая же она лёгкая?! — удивлённо воскликнула Эстер. — Словно пушинка! А вы, маменька, придираетесь к ней! Говорите, что она много ест.

— Нечего было рождаться от нелюбимого мужчины, — сквозь зубы прошипела маман и они меня закинули на кровать. — Я не хотела от него детей, но Эдмонт меня обманул и зачал без моего согласия.

— Вот это новость? — растерянно ментально шиплю пауку. — Зашибись, я для своей матери нелюбимая дочь! Нечего сказать… Если родилась не от того мужчины, значит любить не обязательно?! Я в самом начале думала, что я приёмная дочь для маман или падчерица. Оказывается мы с ней были связаны одной пуповиной. В нас текла одна кровь, но это в её понимании не считается.

— Папенька всех нас любил динаково, никого не выделял. А вы, маменька…, - но матушка перебила Эстер и не дала ей договорить.

— Хватит! С меня довольно. Эта тема закрыта раз и навсегда! Тебе ясно, Эстер?! — назидательным тоном произнесла маман. — Я не желаю больше к ней возвращаться! Никогда, слышишь, никогда не говори со мной на эту тему! — категорично рыкнула маман и стала меня больно хлопать ладонями по щекам.

— Золина, очнись! Открывай глаза, Золина! Хватит притворяться! — моя голова поворачивалась от шлепков из стороны в сторону.

Я прикусила щёки до крови, чтобы не закричать и не выдать себя.

— Маменька, отойдите! Что вы делаете? Вы хотите ей шею сломать? — Эстер с силой оттащила от меня маман.

— Папенька погиб из-за вас! Теперь хотите Золину уничтожить? Вы в своём уме, маменька? — испуганно спрашивала её Эстер.

— Это был его выбор. Эдмонта никто не заставлял так поступать, — иронично усмехнулась и стала выходить из комнаты.

— Он всегда вас любил, несмотря ни на что. Спас от позора, а вы…, а вы только позволяли себя любить. Как это низко и подло с вашей стороны, маменька! Никакой благодарности, никакого тепла или хотя бы намёка на него, — огорчённо прошептала Эстер и нежно погладила меня по щеке. — Я не хочу, чтобы так было у меня. Я хочу любить и быть любимой.

— Что ты знаешь о любви, доченька?! — обернувшись, с тоской выдохнула маман. — Выйдешь замуж за принца и люби его сколько захочешь! — усмехнулась родительница.

— Но он не любит меня, а я так не хочу!

— Ничего — полюбит, родишь наследника и станешь королевой! Остальное приложится, — мечтательно произнесла эти слова.

— Маменька! Что вы здесь раскричались? Что произошло? — прибежала Иванна на шум.

Она недоумённо переводила взгляд с матушки на Эстер, а потом увидела меня, лежащую с закрытыми глазами и подбежала к кровати.

— Что с Золюшкой? — испуганно закричала она. — Лекаря уже вызвали?

— Нет. Лекарь не нужен, — равнодушно проговорила родительница. — Неси целебную настойку и ароматическую смесь. Я Золине дам понюхать смесь, а потом ей дам настойку и всё пройдёт, — убеждённо произнесла маман.

Девушка бегом отправилась выполнять приказ родительницы.

— Золюшка! Давай, оживай! Кто его знает какой настойкой хотят тебя напоить. Я не хочу рисковать, — потребовал паук.

Я не могла сразу открыть глаза, это выглядело бы неправдоподобно и не соответствовало бы действительности.

Я не успела ещё сообразить, как мне лучше выйти из обморока, чтобы это выглядело более-менее естественно…

В это мгновение прибежала Иванна и маменька сунула мне под нос какую-то вонючую гадость, я вдохнула её и закашляла. Ошарашенно раскрыла слезящиеся глаза и недоумённо окинула взглядом присутствующих.

— Что вы здесь делаете? Что случилось? — с трудом пробормотала сквозь кашель, вытирая ладонью слёзы.

— Хвала тебе, Пресвятая Заступница! Золюшка очнулась! — радостно проговорила Иванна, наклонилась ко мне и чмокнула в щёчку.

— Я же говорила, что лекарь не нужен, — подняв высоко подбородок, спокойно безэмоционально сказала маменька и недовольно взглянула на меня.

В её взгляде читалось, что она поняла моё притворство.

Сколько яда и злости у моей родной псевдоматери? — с ужасом подумала о женщине, которая родила Золюшку. — В голове не укладывается такое отношение. Словно она не её дочь, а так… пустое место.

— Это у тебя, голубушка, нужно спросить что случилось? От чего ты упала в обморок? — снисходительно спросила меня

Я только раскрыла рот, чтобы что-то сказать, как Эстер перебила маман.

— Хватит, маменька, устраивать Золине допрос!

Маман недовольно хмыкнула, но засыпать меня вопросами прекратила.

Посчитав, что лучше не спорить с Эстер, чтобы она чего-нибудь лишнего не сболтнула. Только я итак услышала очень много интересного.

— С тобой всё в порядке? Голова не кружится? — сочувствующе поинтересовалась Эстер.

— Вроде бы да, — неопределённо отвечаю ей и трясу головой. — Вроде бы всё в порядке. Можно я схожу приму душ, а — то мне как-то дискомфортно? — я тёрла кулаками слезящиеся глаза.

Что за гадость они мне подсунули?

— Золина! С тобой пойти, а-то вдруг снова упадёшь? — обеспокоенно спросила Эстер, помогая мне встать с кровати.

Оказывается, сестрица не совсем пропащая стерва, в ней присутствует доброта. Это под нажимом маменьки она стала такой.

— Отдыхай, Золина! Если что, то кричи! — равнодушно пробормотала маман и вышла из комнаты.

Следом за ней стали выходить сестрицы.

— Маменька! Я же настойку забыла принести! — вспомнила Иванна, обращаясь к матери.

— Успокойся, доченька! Золине настойка не нужна, она просто разыграла перед нами великолепный спектакль, — с сарказмом выдала маман.

— Ей тоже хочется вашей теплоты и внимания! — недовольно прошипела на родительницу Эстер.

Её слова остались без ответа.

Я встала с кровати, плотно закрыла двери и облегчённо выдохнула.

— Слава богу! Они ушли, — ментально шепчу Паулису и подхожу к шкафу с одеждой.

Нахожу светлую пижаму и радуюсь. Хоть что-то ещё нашлось в гардеробе Золюшки не серое.

Мне показалось, что её Золюшка ни разу не надевала.

Приняла душ, переоделась в пижаму и решила посмотреть, что вообще находится в комнате.

В углу стоял платяной шкаф и я стала рассматривать висевшие там платья. Не могу же я на работу ходить в одном и том же?

Что подумают обо мне леди Аннет и леди Тайсет? Сегодня мистер Хопкинс был удивлён моим нарядом, а я бог весть что о нём подумала.

Кроме трех серых платьев и того что я сегодня надевала в шкафу висело ещё одно приличное платье нежно розового цвета.

— Вот его я завтра и надену на работу, — говорю Паулису и мне вдруг так захотелось спать.

Веки потяжелели и стали слипаться.

— Паулис! Обо всех впечатлениях поговорим утром! Я очень хочу спать, — шепчу мохнатику, делаю слегка приглушённым артефакт света, чтобы было не так страшно и хоть что-то видно, запрыгиваю на кровать.

Укрываюсь одеялом и закрываю глаза.

Неожиданно я почувствовала, что в комнате нахожусь не одна и сон как рукой сняло.

Я боюсь открыть глаза и ментально спрашиваю Паулиса.

— Мы в комнате не одни?

— Притворись спящей, Золюшка. Дыши ровно. Я тебя охраняю.

Страх ползёт по спине, а дрожь сковывает тело.

— Подумай о чём-то хорошем, иначе выдашь себя, — недовольно на меня шипит паук.

— Можно подумать, что это так легко сделать! — ментально злюсь на паука и неожиданно представляю себя в объятиях красивого мужчины.

Я не знаю кто он, но чувствую, что этот мужчина сможет меня защитить и сделать счастливой. Мне очень хочется довериться ему, прижаться ближе и вдохнуть полной грудью его вкусный аромат дорогого парфюма Clive Christian No.

Таким парфюмом пользовался мой босс на Земле. Я натурально ощущаю запах сандала и редких сортов жасмина, мускус и ветивер и у меня кружится голова.

Кто он, этот красивый брюнет? — взволнованно подумала о мужчине и неожиданно горячее дыхание опалило ухо.

Я услышала как этот кто-то, кто находился сейчас рядом со мной, стал шумно втягивать носом воздух над головой.

Я замерла и оцепенела.

Видение мужчины моментально исчезло. Только страх поселился в груди и мгновенно похолодели конечности. Спина заледенела и мелкий озноб начинает меня трясти изнутри и вот-вот вырвется наружу.

Я не могу пошевелиться, закричать или вскочить с кровати. Приходит осознание того, что меня магически обездвижели и я нахожусь на грани настоящего обморока.

— Золюшка, умоляю! Только не открывай глаза!… Дыши ровно!… Не открывай глаза! — ментально меня умоляет Паулис и голос его взволнован.

Я чувствую, что дыхание незнакомца смещается к подбородку и опускается ниже.

Он недовольно фыркает и я не понимаю причину его недовольства.

От меня вкусно пахнет. Я только что вышла из ванной комнаты, где помылась до скрипа ароматными шампунем и гелем для душа.

Шершавый язык проходится по шее и мне очень неприятно это ощущение, словно меня только что испачкали чем-то липким и грязным.

Я стараюсь не морщиться и мне это с трудом удаётся.

Сердце заходится в бешенном ритме и вот-вот выскочит из груди.

Мне, кажется, что незнакомец слышит его удары.

Я не могу спокойно дышать.

Единственно что могу — это не открывать глаза.

Может это тот незнакомец, которого боялась Эстер? — неожиданно осеняет меня.

Незнакомец больно прикусывает мне шею рядом с пульсирующей венкой и слизывает выступившую кровь шершавым, как наждачная бумага языком.

Я сжимаю зубы, чтобы не закричать от боли и не дёрнуться от его прикосновения.

Монстр пробует кровь на вкус. Неприятно чавкает, снова наклоняется к шее и лижет ранку.

— Фууу! Какая гадость! — тихо недовольно, грубым неприятным голосом возмущается незнакомец и сплёвывает остатки крови на пол.

— Золюшка, терпи! Умоляю!… Изо всех сил терпи! — уговаривает меня мохнатик и я чувствую как на моё лицо сыплется что-то лёгкое, невесомое, наподобие пепла.

Стараюсь дышать незаметно, еле слышно и ощущаю запах дыма от горящего костра.

Незнакомец точно осыпал меня пеплом. Но зачем?

Неужели принц Филипп Ван Дайк пришёл за мной? — прилетела шальная мысль. — Он понял, что я не Золюшка, а землянка и хочет меня сжечь?