Звездная дочка. История одной фанатки (СИ)

Глава 13

Три дня он не приходил, не звонил. Даже не пытался объясниться. Днем я старалась вести обычную жизнь, у меня даже получалось. Работа в больнице, подработка, генеральная уборка, возила дочку на занятия вокала. Все это отвлекало. А ночью мои мысли занимал только он и то что случилось в моей комнате.

А что я ждала, собственно? Признания в вечной любви? На четвертый, когда я уже превратилась в ходячего зомби от недосыпа, появился он с букетом цветов.

— Пошел вон! — хотела закрыть дверь перед его носом, но Женя успел просунуть ногу. — Что ты себе позволяешь? — вошел и закрыл дверь на замок.

— Это тебе, — протягивает букет. — Спасибо, не стоило беспокоиться, — кладет букет на прихожую.

— Юль, надо поговорить.

— Кому? Тебе? Мне не нужно, — его объяснения мне нужны были три дня назад. А сейчас я его придушить готова.

— Юль, — говорит ласково, берет мою руку в свои. И я снова таю. Он не человек, мое проклятье! Вырываю руку.

— Не нужно разговоров, Жень. Я знаю, все что ты хочешь мне сказать. Что это была ошибка, все вышло случайно. Проехали, — отмахиваюсь. — Забудь.

— Не ошибка, — прикладывает мою руку к своей щеке, тону в нежном взгляде цвета карамели, сердце рвано бьется в груди. — Не могу тебя забыть. Все время только о тебе думаю, маленькая моя. Но есть Мила.

— Пф, конечно. Я все понимаю. Поэтому, проехали, Жень. Переспали по старой памяти. С кем не бывает? Все нормально.

— Я хотел сделать все правильно и развестись. Не сдержался. Я так сильно тебя приревновал, что не смог устоять. И я ни о чем не жалею.

— Ты хочешь развестись? — стараюсь говорить беспристрастно, но внутри расцветает радуга и с диким ржанием проносятся весёлые розовые пони.

— Да. Я уже обратился к адвокату. Отец Милы — мой продюсер. Он хочет забрать у меня все, что я заработал.

— Что же делать?

— Да не в деньгах дело. Сергей очень влиятельный человек. Я боюсь, что он примется и за тебя, — обнимает меня, поглаживая по спине.

— Ты мог хотя бы объяснить. А то сорвался, ушел. Ничего не сказал. Проехался по мне мимоходом.

— Я виноват. Прости меня, — целует в шею, пытаюсь увернуться, вырваться, но как-то неохотно. Млею все больше, мозг превращается в сладкую вату.

— Не надо, Жень, — глаза закатываются от удовольствия.

— Я так соскучился, — до боли сжимает попу.

— Я чувствую. Одной частью тела точно истосковался. Но так не пойдет. Ты не можешь приходить ко мне как только приспичит. Да пусти ты! Настя увидит!

— А где она?

— В ванной.

Через минуту выбегает дочь с мокрыми волосами.

— Ого! — иронично поглядывает на нас. И хоть я успела отскочить от Жени, Настя все поняла.

— Настен, — нервно смеюсь, развожу руки в стороны. — К нам папа пришел, — что я несу?

— Я вижу. Пап, ты голоден? Мама кулинарией увлеклась. Наготовила на год вперед, — это нервное.

— Поможешь съесть?

— С удовольствием. Он разувается.

Достаю ему мужские тапочки.

— Арсений их надевает, — отвечаю на его немой вопрос. — Бывает у нас редко, так что они почти не ношены, — какого черта я перед ним оправдываюсь?

— Кто такой этот Арсений? — обнимает меня за талию и притягивает к себе.

— Держите себя в руках, Евгений — отталкиваю его.

— Я постараюсь Юлия. Так кто такой Арсений?

— Успокойся, мавр ревнивый. Арс — муж Светки. Моей подруги.

— И часто муж Светки захаживает к вам? Что даже тапочки у него личные есть, — он просто невозможен.

— Прекрати! Арс помогает. Делает мужскую работу. Кран починит или гвоздь забьет. И вообще, почему я должна перед тобой отчитываться?

— Теперь у вас есть я. Пусть этот Арсений занимается своей семьей.

— Сейчас есть, а через минуту позвонит жена — и тебя уже нет.

На кухне дочка помогает мне накрыть на стол. Хотя обычно ее не допросишься, а тут сама вызвалась. Чудеса! Женя нарезает хлеб, складывает в плетеную корзинку. Кухня у нас маленькая, и то и дело приобнимет как бы невзначай, то ущипнет за попу, пока дочь не видит. Знает ж, подлюка такая, что я не могу огреть его чем-то тяжелым при дочери. Я краснею от злости, сжимая ручку сковородки с котлетами сильнее, а он садится за стол как ни в чем не бывало. Такой весь невозмутимый, лыбится довольно. В общем, выводит меня из себя как только может.

Весь ужин дочь взахлеб рассказывает об успехах в кружке вокала, Женя уплетает котлеты за обе щеки, закусывая пирогом с мясом и запивая чаем. Ловлю себя на том, что мне нравится, что Женя с таким удовольствием уплетает то, что я приготовила.

— Тебя дома не кормят что ли? — язвлю, делая глоток чая.

— У нашего французского повара одни изыски. То петух в вине, то буйабес. Русскую кухню он не любит, а я скучаю по котлетам, за борщ убить готов.

— Ой. — встревает дочь. — А мама такой борщ готовит! Ммм! — блаженно закатывает глаза. — Пальчики оближешь. Мам, приготовишь для папы?

— Пусть лучше своего кулинарного гения на перепрофилирование отправит. Думаю, денег хватит.

Я тут умиляюсь, а он о своей богатой жизни. Куда уж мне до французского повара?

Убегаю в ванную. Согнувшись пополам, старательно отдраиваю ее после Насти.

— Жужу, ну ты чего? Обиделась? — обнимает меня. Пытаюсь отодрать наглые клешни.

— Что? Не по вкусу еда простых крестьян? Ну вы уж простите, барин. Что уж есть.

— Ты такая милая, когда злишься. Иди сюда, — сгребает меня в охапку и впивается в губы. Протестующе мычу и луплю его мокрой губкой, а ему хоть бы хны. Он только сжимает крепче и сильнее таранит рот своим языком. Дрожь проходит по телу, сдаюсь его настойчивости и отвечаю. Он сажает меня на стиральную машинку, щёлкает щеколда.

— Жень, — млею от поцелуев в шею, ласковых поглаживаний. — Остановись. Там же Настя.

— Она мультики смотрит, — хрипло шепчет в ухо, кусая за мочку. Его рука на бедре ползет вверх вместе с жаром.

— Да что ж такое-то! Пусти! — он останавливается, лишь когда звонит его телефон. Хмурится.

— Она? — кивает.

— Да. Что тебе надо? — рыкает в трубку. А оттуда визг:

— Где ты? Ты снова в этом городе? Не ври мне! Я звонила в гостиницу. Ты заселился и тут же ушел.

— Не собираюсь отчитываться. Получила письмо от адвоката? — не врал? Поправляю задранный халат.

— Чтобы немедленно приехал в гостиницу! Отец тебя ждет. Хочет поговорить насчет твоих фокусов с оффшорами.

Женя чертыхается.

— Подождет папа.

— Ну как знаешь, — хищно отвечает она. — Тебе же хуже!

— Что вы с папой задумали? — он смотрит на сброшенный вызов, нахмурив брови.

— Нужно идти.

— Иди, — спрыгиваю с машинки. — Я тебя не держу.

Выпроводила, даже не позволила себя поцеловать в щеку. Может зря я так резко с Женей? Его прессуют со всех сторон. Жена, тесть продюсер, грозится забрать дело всей его жизни. Еще и я качаю права.

После звонка Сергея Женя изменился. Видно как его тяготит вся эта ситуация. Кто-то же должен его поддержать.

Уложила Настю, выпила чай с ромашкой. Не помогло. И когда среди ночи раздался звонок в дверь, я уже знала кто за ней.

— Пустишь? — плечи осунулись, взгляд безжизненный. Он совсем не такой, как был на кухне. Мне нужно его выпроводить, просто закрыть дверь, но вместо этого я поступаю, пропуская его в квартиру.

— Настя спит? — скидывает кроссовки.

— Давно.

— Угостишь чаем?

— Пойдем.

Делаю чай, сажусь напротив него. Он не пьёт, рассматривает фотографии, где Настя играет на детском пианино и смеется.

— Сколько ей здесь? — глухо спрашивает он, кадык дергается.

— Полгодика. Света подарила пианино, и она с ним очень долгое время не расставалась.

— Хорошенькая. А куда делись кудряшки?

— У маленьких часто волосы кудрявые. А ниже фотография это уже в девять месяцев. Настины первые шаги, — меня затапливает ностальгия тех дней. Как же быстро она выросла. Маленькая, с пухленькими щечками и ангельским личиком.

— Я бы хотел это видеть своими собственными глазами.

— Жень, — сердце давит, оттого что ему больно. Поддаваясь порыву, сажусь к нему на колени и зарываюсь пальцами в его волосы. — Сейчас не пропусти. У Насти еще так много важных событий в жизни. Школа. Музыкальная и обычная, дни рождения. Первая любовь.

— Не пропущу, — зарывается носом в волосы, сжимая крепче. — Хочу быть с вами вместе. Но будут проблемы с работой. Сергей сказал, что если я доведу развод до суда, то заберет имя. Я стану безработным. Отменит все концерты и скоро меня забудут. Нужен ли я буду вам такой? — он добился такого успеха и все готов потерять ради нас?

Меня рвет на части, его боль я воспринимаю как свою собственную. Впиваюсь в его губы, обнимая крепче. Не отпущу. Мой он. Самый любимый и хороший.

— Я ответила на твой вопрос? — он быстро чмокает в губы.

— Вся жизнь идет под откос, а я никогда не был так счастлив, — встаю, беру его за руку.

— Пойдем. Сделаю тебя чуточку счастливее.

Мы заходим в спальню. Снимаю футболку, фанатично глажу по твердым мышцам, любуюсь им в тусклом свете уличного фонаря. Оставляю цепочку поцелуев все ниже.

— Юль, — хрипло шепчет, когда остается со спущенными джинсами до колен, предстаёт во всей красе.

Я не стесняюсь, хотя никогда ничего подобного не делала. А для него захотелось и нет сейчас чего-то противоестественного, хотя раньше думала, что я никогда и ни для кого «такое» делать не буду.

Он зарывается пальцами в волосы, откидывая голову назад.

— Маленькая моя, — шепчет сбивчиво. — С ума меня сведешь.

Дрожь и волны удовольствия проходят волной по телу. Он отстраняется, заставляя меня встать. Пальцы обжигают шею, не меньше чем взгляд карамели с молоком. Халат нежным шелком скользит по телу, оседает на пол. Водит по телу, смотрит жадно, и я трепещу от предвкушения.

— Иди ко мне, — его настойчивый поцелуй лишает воздуха, мыслей. Тяжесть внизу живота растет вместе с необходимостью чувствовать его. Ведет меня к кровати, целует шею, ниже, безошибочно находя мою эрогенную зону.

Из меня рвутся животные, неподвластные звуки. Ложится, помогая мне сесть сверху.

От яркой вспышки удовольствия, мутнеет перед глазами. Со стоном запрокидывая голову, не могу поверить что может быть так хорошо. Так невозможно сладко принадлежать мужчине. Обладать им.

Тихие стоны смешались с влажными поцелуями, его умелыми ласками. И снова стремительный и такой необходимый полет в космос.

Я падаю на его грудь обессиленная изможденная. Он никуда не уходит. Засыпаю на груди, в объятьях его рук, чувствуя себя защищенной.

— Мам! — будит меня голос дочери. Испуганно натягиваю простынь до подбородка. — Папа?! — переводит удивленный взгляд на Женю.

— Доброе утро, Настен, — он не выглядит смущенным и готовым провалиться сквозь землю, обнимает меня за плечи, притягивая к себе.

— Настен, а ты чего так рано встала?

— Какой рано?! Мы опаздываем!

— Твою же!.. — перевожу взгляд на часы. Половина восьмого! Я так крепко и сладко спала что даже не слышала пятьсот будильников. — Насть, беги чистить зубы. Я сейчас, — выпроваживаю дочь. Вскакиваю с кровати, подбирая халат с пола.

— Ммм, — довольно мурчит Женя, переворачиваясь на живот, — какой вид сзади. Может ну ее эту работу?

— Какой вид! Собирайся быстрее! Это из-за тебя я второй раз в жизни опаздываю!

— А когда был первый?

— Когда всю ночь делала поделку ко дню осени. Там хоть уважительная причина была. А сейчас что я скажу Мире Альбертовне? — Женя обнимает меня. — Что всю ночь делала своего мужчину счастливее и очень устала?

— Как по мне, уважительная причина.

— Ты невозможен! Ты знаешь? — отталкиваю его и бегу в ванну. Быстро приняв душ. Иду на кухню, сушу по дороге волосы феном, планируя что делать дальше. Завтрак, одеть Настю, сделать хвостики.

— Давай быстро ешь, — Женя раскладывает по тарелкам омлет.

— А Настя где?

— Уже поела. Долго плескаешься. Завтракай и беги на работу. Настёну я сам отвезу в садик, — и уже громче: — Ты же не против, Звездочка?

— Я только за! — дочка заходит в кухню одетая, с расчёской в руках.

— А как же хвостики? — уплетаю вкуснейший омлет с кусочками скорлупы, запивая чаем.

— Справимся. Иди.

— Да, мам. Если я опоздаю на зарядку, то этого ничего. А вот если ты на работу, то тебе попадет от старшей медсестры.

— Не говори! — складываю посуду в раковину. — Мира Альбертовна меня просто убьет.

Женя выходит меня провожать в коридор.

— Может я тебя подвезу?

— Нет, — засовываю ноги в туфли. — Я на маршрутке. Я правда опаздываю.

— Для этого у тебя есть пару секунд? — сгребает меня и целует.

— Найдется, — счастливо улыбаюсь. Оставляю ключи Жене и убегаю.

На работу опаздываю на пять минут.

— Здравствуйте, Мира Альбертовна.

— Впервые вижу, чтобы были так счастливы опаздывая. Итак, повторю лично для тебя, потому что Максим Сергеевич уже в курсе. К нам в ВИП палату поступил очень важный пациент. Сын министра здравоохранения. Максим — его личный врач, а ты закрепленная за ним медсестра. И не дай Бог на тебя поступит жалоба, — косо посматриваю на Максима. После нашего неудачного свидания мы даже не здороваемся.

— Для нас все пациенты равны. Почему именно сыну министра такая блажь — персональная медсестра?

— Я все сказала, Воробьева. Вперед на дежурство! И не отходить от койки больного.

— Юля, — Максим догоняет меня в коридоре. — Хотел предложить. Давай забудем о конфликте. Ты прости, что я себя повел как свинья.

— Очень емкое определение, — хмурюсь, похлопывая по ноге свернутой картой.

— Ты просто такая красивая была, что я не смог устоять. Простишь?

— Простила, — Максим тут же повеселел.

— Может на обед сегодня вместе сходим? Я реально волнуюсь. Мне впервые за всю ординатуру доверили такого серьёзного пациента.

— Давай договоримся. У нас чисто рабочие отношения. Обедать и любезничать я с тобой не обязана. Ты делаешь свое дело, я свое.

— Ты изменилась. Жёсткая такая и неприступная стала. Это из-за певца этого? Ты всё-таки с ним?

— Тебя это не касается! — убегаю вперед, Максим догоняет и преграждает дорогу.

— Юль, я же не в обиду. За тебя переживаю. Знаешь сколько романов у таких звезд? В каждом городе по фанатке-любовнице, — сцепляю зубы вместе, стараясь не показать как меня задели слова Максима. — Звезды такого уровня не женятся на фанатах.

— Все сказал? Пусти, — отодвигаю его в сторону. — Мне нужно к пациенту. Тебе, кстати, тоже.

— Дамир Алиевич, — приветствую больного. — Я — Юля. Ваша личная медсестра.

— Какая хорошенькая Юлечка. От одного вашего присутствия мне уже легче. Только вот тут, — берет меня за руку, прикладывает к груди, — сердце стучит быстрее, — вот я ж попала в полное распоряжение ловеласа. Забираю руку.

— Обычно стучит. Но лучше с такой проблемой обратиться к кардиологу. Сейчас Максим Сергеевич посмотрит вас и назначит лечение.

— Вот этот сопляк? — хмурится Дамир Алиевич. — Да он еще меня младше.

— Не переживайте. Максим Сергеевич опытный врач. Доверьтесь ему.

Максим приступает к опросу и осмотру. Пациент же все красуется передо мной. То мышцами играет, то мне подмигивает.

— Выйди, Юля! — злится Максим.

К концу рабочего дня я на полном взводе забегаю в сестринскую.

— Как новый пациент? — интересуется Света. — Альбертовна, говорят, тебя к нему приставила, премию обещала большую.

— Да нафиг нужна эта премия!

— Что такое?

— Да достал меня этот мажор министерский.

— В каком смысле?

— Флиртует, пристает.

— Может показалось? — интересуется медсестра Алла.

— Ага. Как же! Подушечку ему поправляю, а он в это время меня по попе гладит. Случайно говорит. Комплименты мне делает, пошлыми шуточками сыплет как из рога изобилия!

— Ты к Альбертовне подходила, просила, чтобы назначили кого-то другого? — волнуется Света.

— Подходила. Та попросила не конфликтовать.

— Думаю, ты слишком остро всё воспринимаешь, — Алла поправляет макияж, чмокая красными губами. — Я сегодня в ночную за ним присматриваю. И уверена, такого не будет. Со мной это не прокатит, — мы обмениваемся ироничными взглядами со Светиком, когда Алла расстегивает пуговицу на халате под которым ничего нет, обмениваемся предположениями.

— Похоже, она решила принять удар на себя, — шепчет Света.

— Я буду ей только благодарна, — наше хихиканье прерывает открывшаяся дверь и знакомый голос.

— Воробьёва Юлия здесь?

— Ииии! — радостно визжит Алла. — Господи! Это же вы! Женя Райс!

— Ну, да.

— Какими судьбами вы здесь? — ставит руку на талию и прогибается в спине. Думаю, Жене с такого ракурса видно все прелести Аллы до пупа.

— Он ко мне, — бесцеремонно отодвигаю Алочку и целую Женю при всех. Знаю, слишком импульсивно и эмоционально. Он остался у меня всего на одну ночь и мы не афишировали свои отношения. Просто в крови такая ревность вскипела из-за того, что Алла покушается на мое. И еще слова Максима о том, что у Жени в каждом городе по фанатке-любовнице продолжают звучать в голове.

— Ясно почему ты на Дамира не клюнула. У тебя тут партия поинтересней наметилась, — язвит сменщица.

— Иди уже, — поторапливаю ее. — Наверняка пациент там по тревожной кнопке уже долбит.

— Я не понял, — Женя силой сжимает мою талию. — Про какого Дамира она говорит? — взгляд сверкает сталью, скулы ярко выделены.

— Никакого. Обычный пациент, — ворошу его волосы.

— Так вы теперь вместе? Класс!

— Ты помнишь мою подругу Свету?

— Привет, — кивает Женя. — Да, мы вместе.

— Ребята, я так за вас рада, — Света действительно светится от счастья, но не так сильно как я. — Надеюсь это не значит, что ты прокатишь меня с пикником в эти выходные?

— Пикник? — переспрашивает Женя.

— Ну да. Мы собирались посидеть нашей семейной компашкой на даче Светы. Но если ты не хочешь, то можем не идти, — у нас, конечно, весело, но я ни за что не променяю часы проведенные с Женей на друзей. Мне хочется быть с ним все время. Для него, который привык к дорогим видам отдыха, наверняка это слишком простецки.

— С удовольствием пойду с тобой и Настей, — я смотрю на него открыв рот. Выгляжу наверняка слишком влюбленной дурочкой, но мне плевать. Я так волновалась, что наши отношения будут только в нашей постели, и даже готова была согласиться на этой. Он просто мой идеал.

— Если Светлана не будет против, — продолжает он, поглаживая большим пальцем по спине.

— Светлана очень даже за! — отвечает за меня подруга. Женя предлагает подвести Свету до дома. Открывает ей дверь сзади, а мне спереди.

— Благодарю вас. Вы настоящий джентльмен, — жеманно сажусь в машину. Игривое настроение пропадает, когда замечаю на крыльце населенного Максима. — Похоже наши отношения не будут для кого-то секретом. Или Аллочка всем растреплет или он. Зря ты приехал.

— А я не собирался делать тайну из того, что мы встречаемся, — Женя твердо и уверенно смотрит на меня. — Пусть знает он и этот Дамир, что ты моя. Им ничего не светит, — я тянусь за поцелуем. Меня просто рвёт на части от счастья. Я совсем не против быть его. Это просто мечта.

— Кхе-кхе, — кашляет с заднего сиденья Света. — Я очень рада, что у вас лямур-тужур и все дела. Но мне бы в садик успеть за ребенком. Да и вам забрать Настюшку надо.