Звездочка светлая

Глава 7

– Пошли. – Гуннар схватил ее за руку и потащил вниз по ступеням. – Я устал тебя дожидаться. Эндрю уснул?

Квинби кивнула, пытаясь поспеть за размашисто шагавшим Гуннаром, который наполовину вел, наполовину тащил ее за собой.

– Они со Стивеном наигрались сегодня до такой степени, что он буквально рухнул в постель. Куда ты меня тащишь? Что случилось?

– Ничего. – Они прошли через кухню, и вышли на заднее крыльцо. – Ничегошеньки. Просто пришло время нам с тобой немного поиграть.

– Гуннар, я же сказала тебе вчера вечером…

– А разве я не был паинькой? – ухмыльнулся он через плечо, вытаскивая ее на ступени крыльца. – Я ведь не заявился в твою спальню прошлой ночью, да и сегодня вел себя тише воды, почти как святой.

– Почему-то мне кажется, что сейчас эта святость сошла на нет? – устало поинтересовалась Квинби, следуя за Гуннаром по направлению к реке.

– Ну, я пораскинул мозгами и решил, что с моей стороны будет не правильным оставлять тебя одну на сцене. Ты нуждаешься в человеке, который станет будоражить стоячие воды твоей тихой заводи. Как оно. – Гуннар указал рукой на старое мельничное колесо. – Смотри: была маленькая тихая речка. Но все изменилось с появлением мельницы: колеса ласкают воду, заставляя ее бурлить. – Гуннар повернулся к ней, и луна высветила плутовское выражение его лица. – То же самое я намерен сделать с тобой, Квинби.

Она испытала теплое тающее чувство где-то глубоко внутри себя. Его золотоволосая голова светилась, как маленькая луна, а каждая клеточка стройного тела излучала сексуальность. Слишком серьезное искушение даже для присущего ей здравого смысла и твердой решимости держать оборону. Стоило ему улыбнуться, как все возведенные ею бастионы в одночасье рухнули, и воспоминания о сладостных минутах вчерашнего вечера с новой силой вспыхнули в ее сознании, заставив трепетать от возбуждения.

– А что, если мне этого не захочется? – спросила она, стараясь говорить твердо, но голос ее предательски дрогнул.

– Тогда пусть речка течет дальше – такая же тихая и спокойная. – Его голос звучал шепотом искусителя. – И очень скучная. – Пальцы Гуннара уже расстегивали пуговицы на ее блузке. – Но лучше тебе не сопротивляться. Пусть мельничное колесо делает свое дело. Это тебя взбодрит. – Он закончил возиться с пуговицами, затем расстегнул ее бюстгальтер и, стянув с плеч Квинби, бросил в траву у берега. – Ты не предназначена для скучной, лишенной приключений жизни. Скажи, – спросил он, внимательно вглядываясь в ее лицо, – когда вчера ночью ты лежала в постели одна, ты думала обо мне?

– Да, – прошептала она, припомнив, как, лежа без сна, она изнывала от желания, мечтала принадлежать ему, как будто это не произошло совсем недавно, а только еще ожидалось. – Да, я хотела тебя.

– Обожаю твою честность. Она не перестает удивлять и радовать меня. – Гуннар отступил назад и окинул ее внимательным взглядом. – Ты и сейчас хочешь меня. – Он протянул руку и нежно положил ладонь на ее грудь. Ладонь была теплой и шершавой, и по телу Квинби пробежала дрожь. – А почему ты сама не пришла ко мне? – Он слегка сжал ее грудь и стал наблюдать, как напрягается и расцветает от этого прикосновения ее сосок. – Я ждал тебя. Я ждал тебя всю свою жизнь.

Квинби опустила взгляд и, увидев его широкую загорелую ладонь, лежавшую на ее молочно-белой коже, вздрогнула от окатившей ее горячей волны. Она утратила способность думать. О чем он спросил ее? Ах, да…

– Я хотела быть благоразумной.

Гуннар поднял вторую руку и продолжил ласки. В ту же секунду все ее тело пронзила молния, начавшись у соска и закончившись в горячем тесном пространстве между ног. Она закусила губу, чтобы сдержать готовый вырваться крик.

– А разве удовольствие и благоразумие противоречат друг другу?

– Сейчас мне кажется, что нет. Гуннар медленно покачал головой. На губах его играла улыбка.

– Ты снова начинаешь мудрствовать, любовь моя, но я все равно получу то, что хочу. Раздевайся.

– Прямо здесь? Что, скажи на милость, ты имеешь против спальни?

– Ничего, но в том-то и заключается преимущество отдыха в сельской местности: здесь никто нам не помешает. – Прежде чем Квинби успела раскрыть рот, чтобы возразить, он сказал:

– А по поводу Эндрю не волнуйся. Ты открыла в его комнате окно, выходящее на эту сторону, так что, если он будет звать, мы услышим.

Гуннар принялся быстро раздеваться, а Квинби беспомощно наблюдала за его действиями. Мускулистое, стройное тело Гуннара было покрыто светлым пушком – таким же золотистым, как волосы на голове. Прекрасный в своей наготе, он стоял перед ней, и Квинби хотелось любоваться им вечно.

Гуннар тихонько засмеялся.

– Что-то ты не торопишься. Или тебе помочь? Я – с удовольствием.

– Нет, – ответила Квинби, почувствовав внезапно сумасшедшее возбуждение.

Двумя резкими движениями она скинула теннисные туфли и стала расстегивать пуговицы на шортах.

– На сей раз я, пожалуй, поучаствую более активно. Мне надоело быть пассивной.

На лице Гуннара появилось удивленное выражение.

– Что-то я пока не замечал пассивности с твоей стороны. Мне казалось, мы выступаем как равноправные партнеры.

– Правда? – Квинби откинула назад волосы, и они приятно защекотали ее обнаженные плечи. – Теперь мне хочется быть не партнером, а заводилой. – Совершенно обнаженная, она шагнула вперед и прикоснулась губами к щеке Гуннара, а затем прижалась к его груди. – Вот так. – Он резко выдохнул, и Квинби ощутила, как по его крепкому телу пробежала дрожь. – И вот так, – добавила она.

Почувствовав прикосновение ее ладоней, Гуннар не сдержал глухого низкого рычания. Стоя неподвижно, он ждал продолжения.

– И вот так. – Весело рассмеявшись, она тут же отскочила на несколько шагов.

– Ради всего святого, Квинби, что…

Не дожидаясь, пока он закончит фразу, Квинби с разбегу бросилась в прохладную воду, показавшуюся ее разгоряченной коже кипятком.

– Иди сюда, Гуннар! Здесь так здорово!

– Я привел тебя сюда вовсе не для того, чтобы купаться, – немного растерянно проговорил он, входя в воду. – Но если дама хочет…

– О да, дама хочет! – Квинби стояла на цыпочках на самой середине реки, но вода доходила ей лишь до подбородка. Гуннар подошел ближе, и она прижалась к нему всем телом. – Дама очень хочет…

– Послушай, ты сводишь меня с ума и получаешь от этого удовольствие. По-моему, я только что открыл для себя новую Квинби Свенсен. – Он поймал ее за руку и повел обратно к берегу, а затем заставил опуститься на валявшуюся беспорядочной грудой одежду. – Но должен сказать, что мне очень нравится Квинби-искусительница.

Гуннар опустил голову и нашел губами полуоткрытый, влажный, трепещущий от желания рот Квинби. В следующую секунду его жадный ищущий язык оказался у нее во рту, отчего ее сердце подпрыгнуло и пустилось вскачь.

– Так давай же, соблазняй меня.

Квинби вдруг почувствовала растерянность.

– Давай лучше соблазнять друг друга одновременно, – дрожащим голосом проговорила она, кладя руки ему на плечи. – Я недостаточно агрессивна, чтобы… – Не договорив, она вскрикнула и выгнулась назад.

– Я тоже так думаю. – Гуннар с улыбкой смотрел на ее лицо, а затем встал и потянул ее за собой, заставив подняться на ноги. – Ты вся горишь, и уже одно это является для меня непреодолимым искушением. – С этими словами Гуннар приподнял ее и рывком посадил на себя. – Помоги мне, – прошептал он, откинув голову и закрыв глаза от наслаждения. – Ноги…

Она обвила ногами его бедра и крепко переплела их у него за спиной, а он тем временем поддерживал ладонями ее ягодицы.

И вот он уже двигается внутри нее… Квинби прикусила губу, сдерживая рвущийся наружу стон. Ей казалось, что ее тело пронзает огненное копье, дарящее каждым своим ударом ни с чем не сравнимое наслаждение.

Рядом с ними река нежно плескалась в своих берегах, а Гуннар и Квинби любили друг друга. Все смешалось: сила и нежность. Напряжение росло и, наконец, достигло такого накала, что не было мочи терпеть. Ногти Квинби впились в сильные плечи мужчины.

– О, Гуннар!

– Дай мне еще! – прорычал он, глубоко входя в нее. – Еще…

Однако она и так отдала ему все, что могла. В следующее мгновение они оба достигли пика наслаждения, изо всех сил вцепившись друг в друга, задыхающиеся и опустошенные.

– Пожалуй, я поставлю тебя на землю, – через силу проговорил Гуннар, но не отпустил ее, а наоборот, прижал к себе еще крепче. – Черт, мне хочется держать тебя вот так еще лет пять, а то и больше! Как ты на это смотришь?

– Не возражаю, – прошептала она. Ей тоже хотелось постоянно ощущать на своем теле его руки. Это было не просто хорошо. Иное казалось ей немыслимым! – Ты полагаешь, это можно устроить?

– Вряд ли. – Он поцеловал ее долгим и горячим поцелуем. – Но, может быть, я сумею устроить так, чтобы «Кланад» поработал над этой задачей. Все его члены заняты решением тех или иных задач.

Гуннар с сожалением снял Квинби с себя и поставил на землю. Колени ее до сих пор дрожали, и, чтобы не упасть, ей пришлось прислониться к нему.

– Мне кажется, я разваливаюсь на куски.

– Не разваливайся, – шутливо попросил он. – Ты мне нравишься такой, какая есть – целиком. – Гуннар легко поцеловал ее в висок, а затем усадил Квинби на кучу одежды и сказал:

– Хорошо, предоставлю тебе возможность прийти в себя. Оставайся здесь, я скоро вернусь. – С этими словами он побежал по направлению к дому, но, остановившись на полпути, обернулся и крикнул:

– И, ради Бога, не начинай опять думать! Хоть раз в жизни прислушайся к своим инстинктам!

Через несколько секунд раздвижная дверь закрылась за его спиной. Квинби едва удалось сдержаться и не расхохотаться во весь голос. Уж сегодня ночью она точно ни о чем не думала. Она позволила Гуннару любить себя и делать с собой все, что ему вздумается.

Нет, все не так. Гуннар действительно агрессор, но она капитулировала перед ним только потому, что ей самой этого хотелось. Ее тело испытывало неутолимый голод, и она дала ему именно то, чего оно хотело – Гуннара.

Квинби чувствовала себя на удивление легко, млея от только что пережитого наслаждения. Как ни странно, ей не было холодно. Теплый ветерок ласкал влажную кожу, и вдруг она снова ощутила, как внутри нее нарастает желание. Да что с ней, в конце концов, творится?

Раздвижная дверь снова хлопнула, и Квинби увидела Гуннара, спешащего обратно. В руках он держал два полотенца и халаты. Бросив их и одно из полотенец на траву, он принялся вторым растирать ее тело.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил он.

– Хорошо. – Прикосновение махрового полотенца к коже было не менее приятным, чем ощущение ласковых дуновений ветерка. – Как здорово!

– Правда? – Гуннар улыбнулся, и его рука принялась делать круговые движения. – Мне тоже нравится. – Он отбросил полотенце, взял халат Квинби и помог ей надеть его, а затем завязал на ней пояс и игриво шлепнул ее.

– Беги на крыльцо и жди меня на качелях. Я сейчас тоже вытрусь и приду к тебе.

Качели? На ее губах появилась улыбка.

– Мы будем старомодно миловаться? Вытирая полотенцем свою широкую грудь, Гуннар хмыкнул.

– Миловаться, но не старомодно.

Квинби вновь ощутила жар в низу живота, повернулась и торопливо пошла по направлению к крыльцу. Через пару минут Гуннар тоже сидел на качелях рядом с Квинби. На нем был такой же белый махровый халат.

– Мы, должно быть, выглядим сейчас, как Барби и Кен, – засмеялась она. – Бесполые существа.

– Ни в коем случае. – Гуннар отодвинулся к краю качелей, чтобы она смогла лечь и положить голову ему на колени. – Сама мысль об этом внушает мне отвращение. Я всегда говорю: да здравствуют различия!

Гуннар распахнул на ней халат, посмотрел на ее полные груди и начал играть с ними, поочередно нежно сжимая ее соски. Он не стремился возбудить ее, а лишь наслаждался ее бархатной кожей. Он оттолкнулся ногой от крыльца, и качели стали неторопливо раскачиваться. – И это мне тоже нравится. Я ощущаю тебя… своей.

Квинби также чувствовала, что принадлежит ему, причем сейчас – даже в большей степени, чем тогда, когда они занимались любовью. В этом было что-то очень интимное: она доверчиво лежит, положив голову ему на колени, а его руки играют с ее телом, словно это – совершенно обычное дело.

Он еще раз сжал ее сосок.

– Какие они красивые! Когда родился Эндрю, Элизабет кормила его грудью. А ты будешь кормить грудью нашего малыша?

– Что? – непроизвольно вздрогнула Квинби.

Гуннар почувствовал, как она напряглась, и, оторвавшись от разглядывания ее грудей, посмотрел ей в лицо.

– Ты против?

– Я всегда думала, что буду кормить своего ребенка грудью. Грудное кормление является идеальным не только с точки зрения питания, но и благотворно влияет на формирование детской психики. Однако…

– Может, тебе не по душе мысль родить ребенка от меня? Ты ведь знаешь, что он будет таким же, как Эндрю. Таким же, а может, даже сильнее, чем любой из членов «Кланада». Я не могу обещать тебе обычного, нормального ребенка.

– Дело не в этом.

Его губы сжались в ниточку.

– Тогда в чем же?

– Эндрю – чудесный ребенок, его нельзя не любить. И я была бы полной дурой, если бы не хотела такого же только потому, что он будет наделен необычными способностями. Но ты снова давишь на меня, черт бы тебя побрал! Мы знакомы всего лишь несколько дней, и вдруг ты начинаешь требовать, чтобы я родила тебе ребенка!

Гуннар расслабился и с улыбкой посмотрел на нее.

– И это все? – спросил он, снова принявшись играть с ее соском. – Но это нужно не мне, Квинби. Я всегда любил детей, но смогу подождать еще год или два, пока родится мой собственный. Кроме того, я хочу, чтобы некоторое время ты безраздельно принадлежала мне. – Во взгляде Гуннара, устремленном на лицо любимой, читалась нежность. Точно так же он смотрел на Эндрю, когда баюкал мальчика, разбуженного ночным кошмаром. – Это нужно тебе. Ты относишься к числу женщин, которым для того, чтобы сформироваться окончательно, необходимо стать матерью. Даже если бы я не понял этого сам, то узнал бы об этом из отчета «Кланада», посвященного твоей персоне. Тебе нужен собственный ребенок, Квинби. – Он склонился над ней и снова стал целовать. – Позволь мне стать его отцом. – Каждое слово сопровождалось поцелуем. Гуннар откинул полу ее халата и принялся гладить ладонью ее живот. – Я хочу подарить тебе малыша…

Его слова затрагивали какую-то струну, спрятанную глубоко в ее душе. Ребенок от Гуннара! Златовласый малыш с улыбкой, в которой светятся любовь и нежность. Она хотела этого ребенка.

– Гуннар…

Его ладонь застыла на ее животе, словно он уже чувствовал зародившуюся там новую жизнь.

– Он появится вот здесь. Я уже чувствую, как он шевелится, ворочается. – Гуннар не отрываясь смотрел в ее глаза. – И думаю, что стану хорошим отцом, Квинби.

Гуннар будет прекрасным отцом, подумала она, и у нее перехватило дыхание. Сильным, чутким, мудрым – таким же, какой он с ней. Внезапно Квинби почувствовала, что по ее щекам катятся слезы.

– Эй, что это ты? – Он прикоснулся кончиками пальцев к ее влажному лицу. – Не плачь. Мы же с тобой не собираемся рожать прямо сейчас. Я всего лишь хотел сообщить тебе, что мечтаю о ребенке, но это не к спеху. Я не буду торопить тебя с этим.

Квинби уткнулась лицом в махровую ткань халата на его груди. Гуннар погладил ее по волосам.

– Квинби…

– Я в порядке, – всхлипнула она. – Просто я круглая дура, вот и все.

– Извини, – проговорил он. – Поговорим об этом потом. Я не думал, что ты так отреагируешь на мои слова. – Он приподнял ее подбородок и заставил взглянуть в свои глаза. – Мне казалось, что я успел изучить тебя достаточно хорошо. Видимо, я ошибался.

Она жалобно улыбнулась.

– Достаточно хорошо, чтобы предположить, что я соглашусь стать матерью твоего ребенка.

– Но это как раз в порядке вещей, коли ты – мой…

– …валон, – докончила она. – Я еще не привыкла мыслить такими категориями. Мне нужно еще немного времени, чтобы освоиться со всем этим.

– Никаких проблем. Мы уже кое-что обсудили, и теперь можно подождать более подходящего момента, чтобы продолжить этот разговор. – Внезапно в его глазах зажегся хитрый огонек. – А теперь я предлагаю немного отвлечься, чтобы этот вечер закончился на жизнеутверждающей ноте.

– Каким же образом ты намереваешься «отвлечься»?

– Ну, если хочешь, развлечься.

Гуннар заставил ее приподняться и усадил на себя верхом. Полы их халатов распахнулись, и, опустив глаза вниз, Квинби с шумом втянула в себя воздух. Он снова был готов к любви.

Заметив ее реакцию, мужчина рассмеялся.

– Сейчас я покажу тебе, насколько эротичным может быть такое, обычное на первый взгляд, сооружение, как качели.

И он сдержал свое слово.

Было уже почти три часа утра, когда Гуннар и Квинби медленно поднялись по лестнице на второй этаж. Он любовно и в то же время по-хозяйски обнимал ее за талию. Это полностью совпадало с тем, какой она ощущала себя – любимой и принадлежащей любимому.

Дойдя до верхней ступеньки, Гуннар остановился и взглянул на нее. Выражение его лица было серьезным.

– Мне бы хотелось спать с тобой, но, думаю, ты к этому еще не готова. Я и без того нагрузил тебя свыше всякой меры. – Он прикоснулся пальцами к ее щеке. – Но я должен был обладать тобой сегодня ночью, любовь моя. Это было нужно нам обоим. И не обещаю, что поведу себя иначе, когда нам опять это понадобится.

Квинби подняла на него неуверенный взгляд. Теперь, когда она сдала почти все позиции, Квинби ожидала, что Гуннар станет вести себя требовательно и напористо.

– Не смотри на меня так, – попросил он, словно угадав ее мысли. – Я постоянно твержу себе, что в нашем распоряжении – целая жизнь, что у нас будет сколько угодно времени, чтобы лежать, обнявшись и прижимаясь друг к другу. А сейчас отправляйся в постель. Увидимся утром.

– А ты разве не собираешься ложиться? Он отрицательно покачал головой.

– Я хочу немного посидеть возле Эндрю. Глаза Квинби испуганно расширились.

– Зачем? Судя по всему, ему не снится ничего плохого, иначе мы давно услышали бы его крик.

– Я всего лишь хочу посидеть рядом и посмотреть на него. – Гуннар улыбнулся. – Иногда доставляет удовольствие просто находиться возле того, кого любишь. Кроме того, если я вдруг понадоблюсь ему, то окажусь рядом.

Нянька, с нежностью подумала Квинби. Ну зачем он это делает, заставляя ее любовь к нему расти, словно на дрожжах!

– Ты должен отдохнуть.

– Еще успею. – Он потуже затянул пояс на ее халате, словно она была маленькой девочкой – ровесницей Эндрю. – И я хочу, чтобы в следующий раз ты сказала, что любишь меня. Я должен это услышать. – Его губы искривила печальная улыбка. – А если ты опять будешь медлить, я снова начну соблазнять тебя. Ты ведь знаешь, меня терпеливым не назовешь, и я люблю тебя, Квинби.

С этими словами он повернулся к двери в спальню Эндрю.

Квинби еще долго смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Она вдруг почувствовала приступ одиночества и внутреннюю пустоту. Странно, стоит ей сказать всего три слова, и она в мгновение ока перенесется в мир, где никогда больше не ощутит себя одинокой. Что же мешает ей произнести эти слова?

Квинби вздохнула и пошла по коридору к своей спальне. Ее останавливали воспоминания об отношениях с Раулем, необычайные способности Гуннара, без сомнения, наложившие отпечаток на его личность, и та головокружительная быстрота, с какой развивались их отношения. Ее колебания могли объясняться любой из этих причин или всеми сразу. Но она не могла забыть тоскливый взгляд Гуннара, которым он посмотрел на нее прежде, чем уйти. И к какому бы выводу ни пришла Квинби, постель, в которую ей предстояло сейчас лечь, покажется одинокой.

– Стивену это понравится, – констатировал Эндрю и прилепил на угол подарочной коробки блестящий красный бант, сделанный из бумажной ленты. Затем он положил коробку на середину постели и посмотрел на нее восторженным взглядом. – Ты права, Квинби, это гораздо лучше, чем большая книжка с картинками.

– Книгу он тоже получит, – сказала Квинби. – Книга будет моим подарком, а Гуннар сегодня утром отправился в город и купил ему телескоп.

– Правда? – Личико Эндрю озарилось неподдельной радостью. – И здоровский же получится день рождения! А ты купила клубничное мороженое?

– Ты же знаешь, что купила, Эндрю. – Квинби ласково улыбнулась. – Все, как вы повелели, милорд.

Мальчик хихикнул.

– Я не хотел изображать из себя босса. Просто Стивен…

– Все в порядке, Эндрю.

Она перегнулась через постель и порывисто обняла малыша. Он только что вышел из ванной, и теперь его маленькое тело пахло влагой и душистым мылом. В такие минуты она была готова поверить, что он – всего лишь обычный, хотя и очаровательный, ребенок, каким она считала его в первые дни их знакомства. Но разве найдется на земле хотя бы один пятилетний мальчуган, который стал бы проявлять подобную заботу и любовь по отношению к такому несчастному созданию, как Стивен? Наконец она с неохотой отпустила мальчика. – Мне нужно идти вниз украшать стол. А ты сбегай за Стивеном. Уже почти шесть часов. – Квинби взглянула на струи дождя, стекавшие снаружи по оконным стеклам. – И не забудь надеть дождевик.

Эндрю рассеянно кивнул, гладя ладошкой плоскую коробочку с подарком.

– Как ты считаешь, ничего, если он откроет мой подарок в последнюю очередь? Он ведь необычный. Нет, – быстро добавил мальчик, – ваши подарки тоже классные, но…

– Я думаю, приберечь твой подарок напоследок – прекрасная мысль. – Квинби встала с кровати. – Хочешь, я захвачу его с собой в столовую?

Рука мальчика непроизвольно вцепилась в коробочку.

– Нет, я сам.

Она понимающе улыбнулась.

– Хорошо. Значит, через полчаса, договорились? Гуннар будет недоволен, если приготовленное им жаркое остынет.

Эндрю спрыгнул с кровати, подбежал к стенному шкафу и снял с вешалки желтый дождевик.

– Мы не опоздаем. Обещаю, Квинби.

Стивен, как завороженный, рассматривал длинную белую трубу телескопа, осторожно водя по ней пальцем. Его щеки горели от возбуждения.

– Значит, я смогу рассматривать звезды? Погляжу сюда и увижу Венеру, и Млечный путь, и… – Голос Стивена внезапно охрип от волнения. – Все звезды? Все-все?

Гуннар кивнул.

– Не думай, что они окажутся прямо у тебя перед носом, но с помощью телескопа ты сможешь разглядеть их гораздо лучше.

Стивен хватался то за телескоп, то за большую книгу с прекрасными иллюстрациями, лежавшую на столе перед ним.

– Надо же, все звезды!

Квинби смотрела на него и вдруг почувствовала, что у нее защемило сердце! На Стивене была та же грубая рабочая одежда, в которой он был в тот день, когда они приехали, однако сейчас его седеющие волосы были тщательно причесаны. Квинби представила себе, как этот большой ребенок стоял перед зеркалом и, волнуясь, готовился к сегодняшнему празднику. Сейчас его доброе доверчивое лицо светилось наподобие одной из тех звезд, которые он так любил.

– А теперь – подарок от меня, – проговорил Эндрю и пододвинул плоскую коробочку ближе к Стивену. – Открой ее, Стивен.

Стивен разорвал упаковочную обертку, стараясь не испортить красный бумажный бант. Открыв картонную коробку, он восхищенным и в то же время растерянным взглядом уставился на красочный, прекрасно оформленный документ, вертя его то так, то эдак перед глазами.

– Спасибо, Эндрю. Очень красиво.

На лице мальчика отразилось разочарование.

– Тебе не нравится?

– Конечно, нравится. Просто здорово. И так красиво…

И только тут Эндрю понял. Он соскользнул со стула, на котором сидел, и подбежал к Стивену.

– Позволь, я помогу тебе прочитать, что здесь написано. Такой витиеватый шрифт трудно читать с непривычки. – Покровительственно положив руку на плечо Стивена, Эндрю начал водить пальцем по строчкам документа. – Здесь говорится, что это – сертификат, который удостоверяет, что звезде в созвездии Вела-Ра номер 8Н54М475В5519 официально присвоено имя Стивена Блаунта, и под этим именем она зарегистрирована в Международном астрономическом каталоге в городе Женева, в Швейцарии. – Эндрю развернул карту звезд, прилагавшуюся к сертификату, и указал на звезду, обведенную красным кружочком. – Вот она, Стивен. Эта звезда твоя. Звезда, которую зовут Стивен Блаунт.

Стивен сидел, словно окаменев, и слепо смотрел на карту блестящими от слез глазами.

– Моя звезда! – прошептал он. – Ты назвал звезду моим именем!

Взгляд Эндрю жадно ловил каждое изменение в лице Стивена.

– Теперь у тебя есть твоя собственная звезда. Ты рад?

Стивен резко кивнул.

– О да, Эндрю! – Он говорил очень тихо, почти беззвучно. – Это подарок на всю жизнь, правда? Теперь до конца моей жизни я могу смотреть на небо и буду знать, что там горит моя звезда. Звезда, названная моим именем.

Квинби не могла больше сдерживать душившие ее чувства. Резко отодвинув стул, она встала из-за стола.

– Мне нужно украсить торт свечами. Я сейчас вернусь.

Оказавшись на кухне, она принялась втыкать свечи с красными и белыми полосками в шоколадную глазурь торта, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Руки ее дрожали.

– Тебе помочь? – послышался сзади голос Гуннара. Он взял с кухонной стойки коробок спичек и принялся зажигать свечи. – Хотя, честно говоря, я думаю, им сейчас не до торта. Они разглядывают звездную карту в предвкушении темноты, когда смогут предаться созерцанию ночных светил. Жаль, что идет дождь. Стивен сгорает от нетерпения, мечтая опробовать телескоп и попытаться разглядеть с его помощью свою звезду.

– Завтра должно проясниться, – дрожащим голосом ответила Квинби, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Стивен должен задуть свечи на торте. Такова традиция. Я отнесу торт в столовую.

Гуннар погасил спичку и бросил ее на стойку.

– Я сам. – Он взял Квинби за подбородок, приподнял ее голову и улыбнулся, глядя ей в глаза. – И не вздумай снова спорить со мной, утверждая, что я отнимаю у тебя кусок хлеба. Мальчики не поймут, почему ты плачешь в этот праздничный для них день. – Он легонько поцеловал ее в губы и приказал:

– А теперь умойся и возвращайся в столовую с широкой улыбкой на лице, чтобы присутствовать при торжественной церемонии задувания свечей. Хотя мне думается, что желание Стивена уже осуществилось.

– Эндрю хотел подарить ему что-то необыкновенное.

– И ты помогла ему в этом. Откуда тебе стало известно об этом звездном каталоге?

– Прочитала где-то. И очень рада, что все получилось. Каждому из нас время от времени необходимо маленькое чудо.

Гуннар взял блюдо с праздничным тортом, сияющим несколькими десятками горящих свечей, и повернулся к двери.

– Именно в этом я пытаюсь убедить тебя на протяжении последних двух дней, – проговорил он ровным голосом. – И после того, как я усажу Эндрю и Стивена перед телевизором, вставив в видеомагнитофон кассету с тремя сериями «Звездных войн», я намерен утроить свои усилия. Нынче вечером я услышу, что ты любишь меня, Квинби. Сегодня ты размягчилась и будешь как теплый воск в моих руках.

Гуннар возился в гостиной с видеомагнитофоном, когда раздался звонок в дверь. От этого звука Квинби словно ударило током. Она настолько привыкла к безмятежному покою, царившему в Милл-Коттедж, что сама мысль о том, что здесь может появиться кто-то посторонний, казалась ей невероятной. Звонок прозвенел снова. Судя по всему, Гуннар возился с Эндрю и Стивеном и не слышал его. Квинби закрыла посудомоечную машину, включила ее и вышла из кухни.

Распахнув дверь, она увидела, что на пороге стоит высокий стройный мужчина, одетый по случаю дождя в непромокаемый плащ цвета хаки и резиновые сапоги. На его темнокожем лице сияла ослепительная улыбка. Он скинул капюшон, и стали видны его короткие курчавые волосы.

– Вы, должно быть, Квинби? А я Джадд Уокер.

У Квинби захолонуло сердце, но она тут же отогнала от себя испуг. Ну и что из того, что телохранитель Эндрю решил познакомиться с ней! Это вовсе не значит, что мальчику грозит какая-то опасность.

– Гуннар говорил мне про вас. Кажется, вы должны присматривать за Эндрю? Очень приятно с вами познакомиться. Заходите. У нас сегодня праздничная вечеринка, и мы… – Она умолкла, увидев, что Джадд Уокер, по-прежнему улыбаясь, отрицательно качает головой. – Нет?

– С вашего позволения, я хотел бы повидать Гуннара, – сказал он. – Он нужен мне всего на пару минут.

– Сейчас я позову его. Но вы все-таки зайдите. Ведь здесь льет как из ведра.

Внезапно из-за спины женщины послышался голос Гуннара:

– В чем дело, Джадд?

– Может, и ни в чем. – Мужчины встретились взглядами, и вежливая улыбка исчезла с лица Джадда. – Я шел через лес и вдруг что-то почувствовал.

– В каком именно месте?

Джадд указал рукой на темные густые заросли, за дорогой.

– Почувствовал всего на мгновение, но…

Гуннар проследил глазами за его жестом.

– Бардо?

Квинби показалось, что ее сердце проваливается в пустоту.

– Не знаю, – растерянно проговорил Джадд, – Я ведь с ним раньше никогда не сталкивался. Но ощущение было ужасно неприятное.

Из уст Гуннара послышался жестокий смешок.

– Не дай Бог, это на самом деле он. Ты правильно поступил, что сразу же пришел ко мне. – Гуннар открыл стенной шкаф и сдернул с вешалки свою черную куртку. – Пойдем, покажешь мне то место.

– Ты собрался идти в лес? – Квинби не могла заставить себя отвести глаз от стены леса, темневшей по другую сторону дороги. Может быть, как раз сейчас там кто-то затаился и наблюдает за ними? Густая пелена дождя скроет от них любое движение того, кто мог там притаиться. – Но это же безумие! Если он действительно там, он нападет на тебя раньше, чем ты успеешь сообразить, что произошло.

– Прежде, чем он пошевелится, я уже почувствую его и пойму, что он намерен делать. – Гуннар натянул куртку. – Запри двери, окна и до моего возвращения в дом никого не впускай. Когда я приду, то позвоню в дверь, но ты все равно не открывай, пока не убедишься, что это именно я.

– Когда ты вернешься?

– Когда все выясню, – мрачно ответил Гуннар, выходя за дверь и закрывая ее за собой.

Несколько мгновений Квинби стояла перед захлопнувшейся дверью, не в силах пошевелиться. Он ушел. Ушел и сейчас, должно быть, направляется прямиком к неведомой опасности, затаившейся в темноте ночного леса. Ей хотелось открыть дверь, броситься за ним вдогонку, обхватить руками и никуда не отпускать.

Квинби непроизвольно шагнула к двери, но тут же остановилась. Нет, она не имеет права оставлять Эндрю и Стивена. Она отвечает за них и должна уберечь их от любой опасности. Надо делать то, что велел Гуннар, и постараться не думать о том, что ему грозит.

Квинби закрыла задвижку, а затем повернулась и поспешила в кухню, чтобы запереть дверь заднего входа. Через пять минут все окна и двери в доме были наглухо закрыты и надежно заперты.

Однако замки можно взломать, а окна разбить.

Эта мысль заставила ее снова кинуться на кухню. Сложив на сервировочный столик остатки праздничного торта, тарелки и ложки, она вместо традиционной лопаточки для торта вынула из ящика острый кухонный нож и положила его на столик рядом с блюдом. Затем она покатила его по коридору в гостиную, где, устроившись на мягком диване и забыв обо всем на свете, Эндрю и Стивен смотрели видео.

– Не возражаете, если я к вам присоединюсь? – спросила Квинби. – Я не смотрела «Звездные войны» уже сто лет. И, кстати, принесла вам перекусить, если проголодаетесь. – Она опустилась на ближайший к двери стул, убедившись, что столик и острый нож находятся в пределах досягаемости. – Ну как, Люк и Хан Соло уже встретились?

Гуннар отсутствовал уже два часа. Квинби только что сменила видеокассету, поставив вторую часть фильма – «Империя наносит ответный удар». В этот момент задребезжал дверной звонок.

Подбежав к входной двери, Квинби уже приготовилась открыть ее, но тут вспомнила о предостережении Гуннара и спросила:

– Это ты, Гуннар?

– Да, я.

С чувством невероятного облегчения она широко распахнула дверь. Гуннар промок насквозь, его обычно золотистые волосы потемнели от дождевых струй, лицо было мрачным.

– У вас тут все в порядке?

– Все хорошо. – Квинби отступила в сторону, чтобы он смог войти, а затем закрыла за ним дверь. – А что нам сделается! Нам-то здесь ничего не грозило, а вот тебе там… – Она осеклась, сообразив, что почти кричит на него, в то время как ей хотелось прижаться к нему и забыть о страхах в его объятиях. Господи, как же она за него переволновалась! – А где Джадд?

– Я велел ему связаться с Мартой и приказать ей готовить «Лэр-джет» к вылету. – Он снял куртку, и на плетеный коврик полетели брызги. – Ребята все еще в гостиной?

– Да, – кивнула она. – Их не оторвать от этих «Звездных войн».

– Боюсь, что придется. – Гуннар стал подниматься по лестнице. – Я соберу чемоданы – твои и Эндрю, а Стивену купят все новое, когда прилетите в Седихан. Я не хочу, чтобы кто-то шел сейчас в его квартиру. Кстати, придется оставить здесь и твою арфу. Потом я как-нибудь перешлю ее тебе.

– Мы уезжаем прямо сейчас?

Гуннар задержался на лестнице и внимательно посмотрел на женщину.

– Сию же минуту. Вы должны прибыть в Марасеф завтра утром. А сейчас выключи, пожалуйста, электричество и заставь Стивена и Эндрю надеть непромокаемые плащи.

– Он там? Ты его видел?

Гуннар устало покачал головой.

– Там было темно, как в ведьмином мешке. Я блуждал в этих потемках битых два часа, но так и не нашел его следов. – Гуннар стиснул зубы. – Однако он там был. Я дважды уловил его статику. Один раз – впереди себя, второй – сзади. Я испугался, что он двинулся по направлению к дому, и тоже решил вернуться.

– Это точно Бардо? – прошептала Квинби.

– Несомненно. А значит, мы должны немедленно вывезти отсюда Эндрю.

Не дожидаясь ее следующего вопроса, Гуннар стал подниматься наверх.

Убийца бродит поблизости! По телу Квинби пробежала дрожь, и это заставило ее действовать. Она бегом кинулась в кухню, желая убедиться, что все электрические приборы отключены, затем метнулась в прихожую и возвратилась в гостиную, держа в руках плащи Стивена и Эндрю.

– Мне очень жаль, ребята, но фильм придется досмотреть потом, – беззаботно проговорила она, входя в комнату. – Гуннар неожиданно получил важное сообщение, и нам придется вернуться в Седихан. – Она выключила видеомагнитофон и вынула кассету. – Надевайте плащи.

– Что-то случилось с мамой? – Хриплый голосок Эндрю задрожал от волнения. – Она заболела или…

– Нет. – Разумеется, это была первая мысль, которая могла прийти в голову такому восприимчивому ребенку, как Эндрю. – Никто не заболел, и никто не пострадал. Твои родители в порядке, Эндрю. Дело совсем в другом.

– Я не хочу уезжать.

– Мне очень жаль, дорогой, но это необходимо. Эндрю бросил быстрый взгляд на Стивена и вскочил с дивана.

– Я хочу видеть Гуннара, Где он?

– Наверху. Собирает вещи.

– Я сейчас вернусь, Стивен. А ты пока не…

Конец фразы они не расслышали. Эндрю бросился из комнаты.

Квинби растерянно посмотрела мальчику вслед. Ей уже приходилось видеть его расстроенным, но не до такой степени.

– Надевай плащ, Стивен.

– А можно мне побыть здесь, пока Эндрю не уедет? – приглушенно прозвучал голос Стивена. – Я не буду мешать. Честное слово!

Квинби обернулась и с удивлением посмотрела на этого сорокалетнего ребенка. Он сидел на диване с несчастным лицом, вцепившись в свой телескоп и карту звездного неба.

– Я так хотел, чтобы Эндрю посмотрел на мою звезду! Эх, если бы не дождь…

Так вот оно в чем дело, с жалостью подумала Квинби. Он думает, что его бросают здесь! И Эндрю, очевидно, подумал также. Ей следовало выражать свои мысли более ясно.

– Он увидит твою звезду, – мягко сказала женщина. – Мы хотим, чтобы ты поехал с нами, Стивен. Гуннар говорит, что Седихан – чудесное место, а Эндрю будет страшно тосковать, если ты останешься здесь. Мы бы все скучали без тебя. Так что ты просто обязан отправиться с нами.

– Честно? Вы не шутите? Я вправду могу поехать с вами? – Его лицо сияло.

– Мы просто не сможем уехать без тебя.

– И я могу взять свой телескоп, свою карту и свою книжку?

– Да, – кивнула Квинби, – но только их и больше ничего. Мы очень торопимся.

– Я быстро. – Он вскочил и натянул плащ. – Видите, я уже готов!

– Ты просто молодец.

– Но я бы хотел остаться здесь еще на один денек, – жалобно проговорил он. – Мне так хочется посмотреть на свою звезду!

– В пустыне ночи очень ясные, так что, возможно, в Седихане тебе удастся рассмотреть ее даже лучше, чем здесь.

– Но если…

– Тут появился один очень плохой человек, который может обидеть Эндрю, – перебила его Квинби. – Но ты ему этого не говори. Ты ведь не хочешь напугать своего друга?

Стивен удивленно посмотрел на нее.

– Эндрю не испугается.

– Но все-таки лучше ему не рассказывать.

– Да, наверное. Но вы все равно не волнуйтесь, Квинби, я не дам Эндрю в обиду.

Она впервые увидела на лице Стивена выражение взрослого человека и была тронута этим, ведь обычно Эндрю выступал в роли защитника Стивена, Она крепко сжала его лапищу.

– Все в порядке, Стивен! – закричал Эндрю, вбегая в гостиную. – Ты едешь с нами!

– Я знаю, – с достоинством ответил Стивен. – Но нам нужно уезжать прямо сейчас. Надевай свой плащ, Эндрю.

Они явно поменялись ролями, и, пытаясь осознать это, мальчик задумчиво наморщил лоб.

– Конечно. – Он взял желтый дождевик, висевший на ручке кресла. – Конечно, Стивен. Стивен заботливо засунул свои подарки под полу плаща и сказал:

– Ты сядешь сзади, вместе со мной, Эндрю. Взгляд мальчика медленно ощупывал лицо Стивена.

– Отлично! Это будет здорово.

– Пошли, – проговорил Гуннар, появляясь в дверном проеме.

Он переоделся в сухие джинсы и свитер, сверху на нем была неизменная черная куртка. Гуннар протянул Квинби ее зеленый плащ.

– Я уже подогнал машину к парадному крыльцу и уложил чемоданы в багажник. Пора выбираться отсюда.

Через несколько минут серый «Мерседес» вырулил от дома на дорогу. По лобовому стеклу отчаянно колотили тяжелые дождевые капли, и стеклоочистители работали на полную катушку.

– Заприте дверцы, – скомандовал Гуннар.

Квинби старалась не смотреть на черную стену леса, уносившуюся назад всего в нескольких метрах справа от нее. Она нажала на кнопки задней двери, а потом собственной.

– Он… здесь?

– Не знаю. – Гуннар стиснул руки на рулевом колесе, – Думаю, да.

Все мускулы Квинби были напряжены. Она смотрела прямо перед собой – на черное полотно дороги, что неслось им навстречу. Сильные фары били вперед, отчего дождь и темнота за пределами светлого прямоугольника казались еще гуще.

– А почему он не показывался раньше? – Она старалась говорить как можно тише, чтобы ее не смогли услышать сидевшие на заднем сиденье Стивен и Эндрю.

– Откуда мне знать! – пробормотал Гуннар. – Может, решил поиграть с нами в «кошки-мышки». У людей, обладающих или обладавших большой властью, нередко бывает сдвинута психика.

– Ты полагаешь, Бардо именно такой?

– Из того, что мне удалось уловить, я понял, что он балансирует на грани безумия, а может, уже и переступил ее. Уже пять лет назад он был не вполне нормальным.

Значит, он к тому же и сумасшедший. Квинби стало еще страшнее. Она с трудом проглотила застрявший в горле комок.

– Ты не мог бы ехать побыстрее?

– Только не в такой ливень. – Он искоса глянул на сидевшую справа от него Квинби. – Не волнуйся, как только нам удастся добраться до аэропорта, мы окажемся в безопасности, а это всего минут сорок. Не забудь сказать Марте, чтобы она связалась по рации с Джоном: пусть вас встретят в аэропорту Марасефа.

До Квинби вдруг дошло, что с тех пор, как Гуннар вернулся в Милл-Коттедж, он ни разу не сказал «мы», а все время говорит «вы». Напуганная таким резким поворотом событий, женщина совсем забыла о его намерении отправиться на охоту за Бардо и теперь похолодела от ужаса.

– А разве ты с нами не полетишь?

– Сейчас – лет.

– Значит, ты намерен вернуться и искать этого маньяка?

– Он представляет угрозу для Эндрю.

– Он представляет угрозу и для тебя, – яростно проговорила Квинби. – Мы улетим за тридевять земель от него, и, когда окажемся в Седихане, он ничего не сможет сделать с Эндрю.

– Он уже второй раз угрожает нам, – ответил Гуннар, не глядя на нее. – Я не могу допустить, чтобы это продолжалось и дальше.

– Гуннар, я прошу тебя…

– Тс-с-с! – Он напрягся и впился взглядом в темноту. – Я что-то вижу.

Прямо перед ними, посередине дороги, стоял мужчина.

Пистолет! В вытянутой руке незнакомца был пистолет, нацеленный на приближавшуюся машину.

Перед взглядом Квинби на мгновение мелькнул безумный огонь во взгляде незнаком а, его бульдожьи брыли, и в этот момент Гуннар нажал на тормоза. Бардо! Это был Бардо!

Машину занесло, и она пошла юзом. Гуннар судорожно пытался справиться с управлением.

Бардо, казалось, не обращал внимания на грозившую ему опасность и двинулся по направлению к не слушавшейся руля машине. Вот он уже совсем рядом, заглядывает внутрь через окно задней двери и прижимает ствол пистолета к стеклу.

– Ложитесь на пол! – крикнул Гуннар, все еще пытаясь выправить машину. – Эй, Бардо…

Но было поздно. Пуля ударилась в заднее стекло, и оно разлетелось вдребезги. Квинби услышала, как вскрикнул Эндрю. Боже, мальчик ранен!

Бульдожья морда Бардо исчезла. Обернувшись, Квинби увидела, как он бросился к кромке леса и исчез.

– Эндрю! – яростно выкрикнул Гуннар. Он отпер заднюю дверь, открыл свою и выскочил на асфальт. – Боже мой… – Открыв заднюю дверцу, он заглянул внутрь.

Квинби тем временем перебралась на заднее сиденье, поглядела, что там происходит, и ее затошнило. Оказывается, пуля поразила не Эндрю. Мальчика накрыл своим телом Стивен, и теперь из раны в его левом виске вытекала струйка крови.

Эндрю горько плакал и пытался перевернуть большое тело Стивена.

– Он заслонил меня, Квинби! Он ранен! Он умирает! Сделайте что-нибудь, ведь он спас меня!

Квинби чувствовала, как по ее щекам струятся слезы бессилия. О Господи, почему Стивен – бесхитростный, светящийся изнутри добротой человечек! Только не Стивен, наконец-то сумевший побороть свой детский ум и стать чем-то большим, нежели раньше. Стать… нянькой.