‍Жена дракона. Проклятые узы брака

Глава 20.8

Рывок, и Айден уселся, разворачиваясь так, что теперь мы находились лицом к лицу, друг напротив друга. Так близко и далеко одновременно, что хотелось выть в голос, умоляя его перестать так поступать со мной, вернуть всё, как было, забрать все свои слова назад и больше никогда не ставить меня перед такими условиями.

— Это не всё, что я должен тебе рассказать, а тебе следует сделать, родная, — чёрный дракон перевёл внимание с моих глаз на сомкнутый его рукой мой кулак, в котором успел материализоваться призванный убийца грехов, на который лично я смотреть вовсе не хотела. — Твои стражи позаботятся о твоей безопасности. Независимо от того, что произойдёт дальше. Это их долг передо мной. В их верности можешь не сомневаться. Больше не пренебрегай их присутствием в твоей жизни. Никогда. И никогда, чего бы то ни стоило, не обращайся за помощью к другим драконам, если это не Церцея. На ней метка Мори, метка подчинена роду Ае Реир, она будет подчиняться безусловно, не имея с этого личной выгоды. Если растеряешься и не будешь знать, как поступить в той или иной ситуации, слушай свою названную мать. Да, старшая дома Аэ Айдо цинична и безжалостна, часто идёт по головам, что идёт вразрез с твоим восприятием жизни, но только она — единственная, кому ты можешь по-настоящему довериться в вопросе того, как быстро разобраться со всеми последователями, посвятившими себя ненависти к драконьей крови. Главное, расскажи ей всё то, что здесь произошло. Дословно. Не упуская ни одной детали. Она — мать, пусть и не твоя, но как никто другой заинтересована в том, чтоб сохранить твою жизнь. Ты уже знаешь о маяках, которые способны обнаружить ведьм. Скажи Сорену о том, что их нужно перенастроить на полукровок, это другая частота излучения силы. Тогда вы найдёте их всех до единого. Вряд ли арий Вэррис — такой единственный. Тиамат поможет определить, кто из них враг, а кто просто случайная жертва обстоятельств. Пусть не судят только по крови. После того, как ты снимешь проклятье, многие убедятся в том, что ты достойна быть Ае Реир, к тебе прислушаются, если будешь стоять на своём, к тому же портал закрыт, и это тоже твоя заслуга, так что особых проблем с разрешением конфликта не должно возникнуть. И помни… — оборвал себя, потянулся ладонью к моей щеке, но тут же её одёрнул, едва ту начало охватывать чёрное пламя, сжал руку в кулак, совладал с выплеском силы, ненадолго прикрывая глаза, и всё же дотронулся, когда вновь посмотрел на меня, — ты моя сверхценность. Никогда не забывай, — улыбнулся мне ласково, а я инстинктивно подалась навстречу его прикосновению, желая почувствовать контакт ярче.

Слёзы я всё же не сдержала. В тот миг, когда до меня в полной мере дошло то, о чём он говорил.

И до последнего отказывалась верить…

Неверие. Удивление. Отрицание.

Мне было неимоверно тяжело ещё с той секунды, когда Айден заявил, что есть лишь один вариант, чтобы проклятое пламя не поглотило нас обоих, когда оно войдёт в полную силу, а во мне зародилось жесточайшее понимание того, что потеряю его, он скорее позволит собственному огню выжечь изнутри, нежели допустит, чтоб оно затронуло меня, но…

Что значит: после того, как я сниму проклятье?! Я же рассказывала ему, какую цену следует заплатить за это!

После стадии отрицания по всем канонам мироздания так или иначе следует принятие, через гнев, через отчаяние, через… принятие так и не приходило.

И никогда не придёт!

Разве такое вообще возможно?!

— Что ты?... — помотала головой. — Нет… Я не…

Самое страшное, ответ я и сама знала!

Чёрному дракону не обязательно было говорить вслух хоть ещё что-то, чтоб я понимала, к чему он ведёт, да я и сама попыталась выстроить вслух логичную фразу с вопросительной интонацией вовсе не для того, чтоб услышать отклик на неё. Всё ещё сжатый кулак с проклятым ведьминским артефактом был тому самым красноречивым подтверждением, а у меня, кажется, началась самая обыкновенная истерика, особенно после того, как я попыталась разжать пальцы, но обжигающая хватка супруга стала лишь крепче, по мере того, как набирала мощь расползающаяся по его венам тьма, исполосовывая твёрдую мужскую грудь, широкие плечи, шею, добираясь до лица, спускаясь к спине и ниже.

Времени оставалось всё меньше и меньше…

— Тебе придётся, родная. Я всё равно не выйду отсюда. Так пусть это не будет напрасно, — тихо, но весомо произнёс Айден, на контрасте с решительностью в голосе, заново коснувшись своей свободной ладонью моей щеки.

Что я там о его жестокости говорила?..

Дракон обжигал своей сутью, но в его решении чувствовался лишь холодный циничный расчёт, от которого меня било мелкой дрожью чистейшего ужаса.

— Нет! — дёрнулась в попытке освободиться. — Нет, я не смогу, — попыталась освободиться повторно.

Вернее, избавиться от убийцы грехов. Если не будет ножа, то и не придётся ничего с ним делать. Но дракон по-прежнему держал слишком крепко.

— Сможешь, — твёрдо сказал император. — Используй убийцу грехов, родная. Ты…

Закрыла ему рот ладонью, не желая слышать дальше.

Безжалостный!

— Нет, я не буду, — всхлипнула, больше не различая мужского лица из-за пелены своих слёз. — И отсюда я тоже никуда не уйду. Я останусь с тобой. Всегда. Ты же сам обещал мне, что никогда не отпустишь, ты помнишь? Ты сам обещал, что будешь со мной! Обещал! — сорвалась на отчаянный крик, не менее отчаянно сопротивляясь, когда он чуть сдвинулся, а остриё ножа уткнулось аккурат там, где находилось сердце дракона. — Не смей не сдержать своё обещание. Не смей, слышишь?! Не смей так со мной поступать! Я не хочу! Не буду!

Ещё немного, и я сойду с ума. Не его, а моё сердце перестанет биться, откажется от такой незавидной участи. Перед глазами давно всё помутнело и расплылось, но замелькавшиеся в моей голове картинки из прошлого вспыхнули так остро и насыщенно, что стало только больнее. Все те, что неумолимо верно вели именно к этому, самому худшему моменту в моей жизни.

«Бабуля, смотри, смотри! Звёзды падают! Загадаем желание?..» — мне всего шесть, и тогда я не знала, насколько опасны могут быть загаданные желания.

Тогда, когда они исполняются. И так, как совсем не ждёшь, не хочешь и в паническом ужасе от той цены, что приходётся платить за их воплощение.

«Звёзды не падают, девочка моя. Они взрываются. Вспыхивают в последний раз. И исчезают. Звёзды так гибнут…» — ответила мне бабуля. — «Но я знаю другой способ исполнения желаний. Хочешь, сделаем особую шкатулку? Она будет волшебной…».

Я хотела. Очень. Я ведь и потом ещё долгое время не знала, что загаданные желания настолько опасны.

Знаю сейчас…

«А она правда волшебная? Как-то не очень похоже…».

«Правда, девочка моя. Просто её волшебство пока ещё не выросло. Как и ты. А теперь спи…».

Там, в прошлом, маленькая я спать совсем не желала, воодушевлённая ожиданием волшебства. Но сейчас я бы отдала многое, чтобы забыться как раз вечным сном, и больше ничего не знать, не помнить. Слишком больно.

“Может, совет старейшин Пограничья и выбрал ари Катрину, зато эта — живучая…” — моя личная проклятая точка отсчёта.

Я и правда, по всему вышло, очень живучая. Благодаря тому, кто собирается отдать за меня свою жизнь, благодаря тому, кто ценит её выше своей.

«Кто-то снимет с себя плащ, когда ему жарко, а кто-то, когда замерзаешь ты...»

Лучше бы я и правда замёрзла. И сразу. Мои ладони итак леденели, кровь стыла, липкий холодок выворачивал позвонки, сковывал разум, замедляя дыхание.

«Почему все невесты так хотят стать женой дракона?..» — и в этом я жестоко ошиблась.

Не все. Да практически никто на самом деле не хотел. Я и сама поначалу не хотела. А когда то стало воистину важным и нужным… да, желания бывают очень опасны.

«Той, кто станет женой дракона, обещано исполнение любого желания, какое ей только заблагорассудится… Нет ничего в этом мире, что было бы неподвластно императору Неандера»

Оказывается, всё-таки есть то, что не подвластно. Невозможно исполнить обещанное, если тебя самого не станет. Не утешало и то, как дорого чёрный дракон продавал свою жизнь, и делал это на своих условиях.

“Не ждите рассвет, ари. Цените каждое мгновение, что у вас есть перед ним. Вспомните обо всех своих грехах. О благих деяниях. Они у вас есть? Как много? Которые из них имеют больший вес? Отпустите каждый и каждое. Когда остаёшься в сырой земле, это больше не имеет никакого значения. Осознайте…”

Я пробовала осознать тогда. И думала, что у меня получается. Но на самом деле я приблизилась к данному осознанию только здесь и сейчас. И оно выходило настолько ужасающим, что лучше бы и не знала.

Почему все мы вынуждены так много терять?..

«И как вы справились?».

«Так и справилась. Молча».

Просто потому, что…

«Несущие смерть от неё и погибнут».

Знала ли та ведьма, когда произносила столь жуткое проклятие на грани своей смерти, сколько жизней оно сломает и уничтожит? И не только тех, в ком текла кровь злейших врагов, но и всех тех, кому просто не повезло.

«Будете так на меня смотреть, решу, что вы влюбились» — не слова, ещё одно проклятие.

Моё личное.

То самое, что породило очередную погибель:

«А если так и есть, что тогда, ари?»

Тогда…

«Почему вы женитесь на мне?»

«Ты — моя пара, мы предназначены друг другу. Разве может быть иначе?»

Треклятая ложь. Предназначенные друг другу всегда должны быть вместе. Во всём. Неразлучно.

«Не отпускай. Держись за меня крепче. Пока ты держишь мою руку, ни одно пламя не причинит тебе вред. И я тоже не отпущу. Ни за что. Там, где один может оказаться бессилен, двое поддержат друг друга. Двое, что становятся одним целым. Нерушимо. Неразделимо. Всегда…»

А я правда держалась. За своего единственного во всей жизни мужчину. Просто потому, что он не позволял отпустить. Не физически. Пока ещё нет. Заставляя не разжимать пальцы, вынуждая прощаться. Но держаться так, чтобы вскоре отпустить навсегда. Во всех существующих смыслах. Даже спустя все пропущенные удары моего изнывающего сердца, которое пока ещё билось, а я судорожно искала тот путь, что позволит прекратить происходящее безумие. Жаль, не находила.

«Айден, мы же не будем…»

«Будем, родная. Обязательно будем…»

Лучше бы не стали.

«Если решилась, просто возьми… А цена?.. Не узнаешь, пока не возьмёшь…»

И теперь, когда я её не только узнала, но и вынуждена платить, я и правда сгорала в жутком чёрном пламени, как предначертано. Оно прорывалось независимо от воли дракона, ставшего таким горячим, словно весь соткан из этого огня. Пока ещё практически незримо. Но так обжигающе больно, словно я в эпицентре лютого пожара, который не остановить, пока всё не выгорит дотла. Ничего от меня прежней не оставляя.

Та ведьма, что прокляла драконов, которая вовсе не думала и не считалась с тем, чем это сулит целому миру и всем тем, кто в нём обитает, чувствовала то же самое?

Её ведь тоже сожгли заживо…

Когда боль потери слишком сильна и необъятна, когда боль затмевает собой даже не один мир. Вообще всё. И ты готова на что угодно, только бы она прекратилась, любым доступным способом, как бы эгоистично и подло то ни было, лишь бы закончилось.

А оно не заканчивалось.

Айден всё ещё держал артефакт в моей руке слишком крепко. Не оставляя ни шанса. И его голос, в отличие от моего, зазвучал гораздо тише, но если мой вопль ушёл в непримиримую пустоту, то его голос каждым звуком отпечатывался в моём разуме, как навечно выжженное клеймо, полное чистейшего мучения. Одно за другим. Снова и снова. Всё больнее и больнее. Невыносимо.

— Я знаю, тебе кажется, что это несправедливо, ты не согласна, но это единственный путь, родная, — перехватил мою руку, прикрывающую его губы, и бережно провёл большим пальцем по тыльной стороне запястья, даря фальшивый покой, а затем приложил мою ладонь к своей шее. — Твой путь. Этот путь вижу не только я. Церцея тоже тебе об этом говорила. Она не стала бы, если бы это было не так, — пояснил терпеливо и мягко, призывая его не только услышать, но и послушать. — Я проклят. И проклят ещё до своего рождения. Смерть была со мной всегда. И сейчас она очень близко. Осталось немного. Очень скоро всё закончится. Просто закрой свои красивые глазки и не смотри, ладно? Я помогу, — хватка на моей руке стала чувствоваться раскалённым железом, а брачная татуировка тоже начала нагреваться, когда он завёл мою ладонь к себе на затылок и склонился ко мне ближе, сокращая дистанцию между нами, позволяя кончику острия впиться в загорелую кожу глубже, вынуждая и правда закрыть глаза, потому что я банально не могла смотреть, как там появляются первые алые капли. — Просто обними меня. В последний раз. Хорошо? Это не сложно, — прошептал у виска, сжигая напрочь остатки моего здравого рассудка происходящим. — А потом ты уснёшь, проснёшься, выйдешь отсюда и будешь жить. Как и многие другие. Все, кто прежде был обречён точно так же, как я. Ты ведь помнишь о них? — продолжил наравне с подобие лёгкого поцелуя, его губы соскользнули по скуле и ещё ниже, позволяя ощущать дыхание супруга на моих губах. — Они все будут тебе благодарны. За себя, за своих детей, за своих братьев и сестёр. За свои семьи. Тебе, родная. Помни не только обо мне, но и о них. Особенно о них. Всегда. И живи. Я хочу, чтобы ты жила. Долго. И счастливо. Слышишь меня, да? Живи. Ради меня.

Ещё один поцелуй…

Настоящий...

Упоительный…

Заставляющий на мгновение предательски забыть обо всём. Забирающий последние крохи к сопротивлению.

Тот, что должен стать последним…

Очень подлый!

И объятия...

Такие же крепкие, как он и говорил…

Во вспыхнувшем чёрном пламени наяву!

Но едва ли оно обожгло меня всю намного больнее, чем ощущение того, как проклятый артефакт вошёл по самую рукоять. Прямиком к сердцу дракона. Так глубоко, словно проникло не только в него, но и в мою душу. Смертельно. Я знала, пламя схлынет очень быстро, как только убийца грехов выполнит свою часть уговора. Я же свою выполнила, пусть и не совсем по собственной воле.

«А потом ты уснёшь…»

«А теперь спи…»

Я не уснула. Ни в прошлом. Ни в настоящем. Не отпустила. Да и не смогла бы никогда. Я продолжала держаться за него так крепко, словно от этого зависела и моя жизнь. Ведь так и есть на самом деле. И на поцелуй тоже ответила. Обняла, как и просил. И пусть отклика больше не было. Исчез не только он. Тьма по чужим венам также рассеялась. Пламя погасло.

А мой дракон…

«Я люблю тебя, родная…»

Да, загаданные желания чрезвычайно опасны и на самом деле порой намного лучше, когда они остаются не исполненными и не услышанными, но с этим я уже ничего не могла сделать, кроме как… загадать новое. Пока у меня ещё были на это крохотные остатки сил. Я же ведьма. И если одна ведьма, будучи на грани своей смерти, смогла сделать нечто воистину долговечное, то и я смогу. Даже если ценой будет собственная жизнь. Я же не отпустила. Наоборот. Прижалась к нему так крепко, как только могла, чувствуя остывшие губы своими губами, обняла не только телом, но и душой, всей своей ведьминской сутью.

«Желай. Не сомневайся…»

Всего один удар сердца.

Моего.

И пропущенный — от него.

Я…

— Я увижу вечность в твоих глазах, я буду видеть её день за днём, год за годом, век за веком. Всегда. В мирах, где не существует преград, ты — моё всё, — прошептала сбивчиво и хрипло на выдохе, лишаясь кислорода.

Откуда это взялось?

Бабуля когда-то пела мне колыбельную, которую с извечным скептицизмом слушали дедуля и родители, приговаривая ворчливо, что вовсе не такое стоит петь маленьким девочкам. Бабуля игнорировала их, а мне то всегда казалось чем-то по-настоящему значимым. Я повторяла каждую строчку дословно снова и снова, вкладывая в них всё своё дыхание, всё своё желание жить, всю свою боль, что отзывалась жгучей, острой, отчаянной потребностью, чтобы ведьминское заклятье сработало.

— Ты — моя вечность. Даже если звёзды погибнут, небеса начнут терять свет, твоё сердце будет гореть, оно всегда будет биться. Даже когда исчезнет последний закат, будь со мной вечно, стань моим светом, моей путеводной звездой и новым рассветом, я найду тебя где угодно, я знаю этот путь… — разжала ладонь, прощаясь с убийцей грехов, выполнившего наше жестокое предназначение, исчезающего сквозь пальцы, как размытый мираж.

Когда-то коварный проклятый артефакт обозначил, что ему не требуется жизнь моего дракона, только прикосновение к сердцу. Но его жизнь неизмеримо нужна мне. И я не собиралась сдаваться, отдавать её кому бы то ни было. Я не знала, куда должна уйти душа, когда покинет тот или иной мир, но я помнила, что абсолютно все миры соединяются особым путём, не каждому дано попасть на этот путь, это непросто, но возможно, когда есть особый дар.

А у меня он есть!

И я держалась до последнего не только за своего единственного, но и за всё то, что могло мне его вернуть.

И я... удержала.

Тьма накрыла аккурат после того, как я услышала его первый долгожданный после столь длительной паузы судорожный вдох, наряду с первым, обновлённым, больше не скованным проклятьем ударом любимого сердца. Последней мыслью было о том, что Церцея оказалась права, мой путь предначертан, а я его всё-таки преодолела.

«А теперь спи…»

Вот теперь действительно можно.

Хотя нет…

Мысль оказалась не последней. И накрывающая сознание тьма тоже почему-то, как накрыла, посулив забытье, так и отступила, трусливо отползла. Подозрительно быстро, при этом будто неловко извиняясь, что вообще пришла и потревожила, встряла в наши дела. Я даже глаза не успела толком закрыть, смирившись с тем, что это должно стать последним, что я могла бы сделать в своей жизни, как сделала давным-давно другая страдающая агонией ведьма, вложив в силу своего последнего слова всю свою душу, прежде чем лишилась её.

Меня оттуда безжалостно вышвырнуло!

Как арканом выдернуло, властно притянуло к жадным и ставшими тёплыми губам, которые впивались столь глубоко и жадно, словно иначе быть не могло.

Мир стремительно закружился!

Взорвался мириадами огненных всполохов!

Оглушил…

Исчезнувший из лёгких кислород вернулся буквально насильно, забрался в меня, не интересуясь моими возможностями, наполняя собой каждую клеточку тела. Может, я и сдалась, не собираясь больше дышать, отдав всю себя без остатка во имя того, во что отчаянно верила, но у кое-кого было совершенно иное мнение на сей счёт. Впрочем, как и всегда.

— Будь со мной вечно… — прошептал мне в губы чёрный дракон, вернув мне мои же слова.

Распахнув ресницы, с некоторым изумлением посмотрела сперва в пылающий алым пламенем взор, затем и на то, что находилось намного выше, над нами.

Там…

Сияли звёзды.

Ярко. Далеко. Завораживающе.

Ночное небо выглядело спокойным и безмятежным, намекая на то, что мы провели под завалом намного больше времени, нежели мне прежде казалось. Руины храма оказались почему-то вокруг нас, но более никак не мешали, охваченные тончайшим огненным плетением, которое немыслимым образом банально отодвинуло их от нас подальше, не причиняя вреда.

И зима… куда зима-то подевалась?!

Воздух чувствовался по-весеннему свежим и тёплым, вдалеке слышалось воркование птиц, у подножья скал на когда-то мертвых деревьях и вовсе распускались зелёные листочки, радостно тянущиеся навстречу новой жизни.

— Пожалуй, так ещё ни одна ведьма никого не проклинала, — заметил мой округлившийся от шока взгляд по местности Айден. — Ты как? — обхватил ладонью моё лицо, другой рукой аккуратно придерживая, чтоб не рухнула.

От того же шока.

— Потрясающе, — отозвалась растерянно.

Не соврала.

Окружающее и правда… потрясло!

Как минимум тем же шоком. Я всё смотрела и смотрела, оглядываясь, но верилось с трудом.

Это всё я сотворила?!

— А говорила, не умеешь проклинать, — усмехнулся супруг, правильно расценив моё потрясение.

— Угу, а Кэйран мне не поверил. С учётом, что он эмпат, ему явно виднее, вот я и попробовала, — не осталась в долгу, сосредоточившись на мужчине.

Он ласково провёл большим пальцем по моей щеке и тепло улыбнулся, привлёк к себе ближе и практически впечатал в себя, крепко обнимая, уткнулся носом мне в макушку и шумно вдохнул.

— И чем ты меня прокляла? — спросил негромко.

Вцепилась в него обеими руками. Всепоглощающий страх за него прошёл, но пальцы до сих пор мелко дрожали и мне очень нужно было убедиться, что он и правда дышит, а у меня всё получилось. Живой. Мой. Родной.

— Теперь ты чуточку бессмертный, — созналась, с наслаждением прислушиваясь к стуку мерно бьющегося сердца дракона, затем призадумалась над собственными словами и о том, что произошло. — И я, видимо, тоже. Только не понимаю, почему…

Я же обменяла на это бессмертие свою жизнь. Сгорела в чёрном пламени. Точно знала, что не вернусь.

Про весну в Неандере вообще ни слова не было!

Что сказать…

Ведьма недоучка же.

— Потому что мы связаны, родная, — верно понял меня и на этот раз чёрный дракон. — А ты сама попросила быть с тобой всегда, что было бы довольно затруднительно в ином случае, — напомнил.

Его ладонь скользнула в мои волосы, остановилась в районе затылка и запрокинула мне голову, вынуждая вновь смотреть на него.

— Люблю тебя, — улыбнулся мне Айден и коснулся губами моих губ. — Но больше не делай так. Никогда. Это было очень рискованно. Я уже молчу о том, что, похоже, на зеркальный эффект, распространяющийся и на тебя, ты совсем не рассчитывала, судя по твоему удивлению. Пока молчу. Поговорим об этом, когда придёшь в себя.

Ой, кто бы говорил!

Хотела ответить, высказать всё, что сама думаю по данному поводу и всех будущих нотаций, но где-то за моей спиной послышался призывный волчий вой. Приближалась не только стая. Судя по вспыхнувшим вдалеке огненным точкам прибывали и триарии. И я не прогадала. Как только я различила силуэты моих личных стражей, молча высвободилась из объятий супруга и поднялась на ноги. Меня слегка пошатнуло, ресурсы организма по-прежнему были на минимуме, но от помощи венценосного я наотрез отказалась, выставив руку. Зато не отказалась от сопровождения своего Пушистика, когда тот в один высокий прыжок очутился передо мной.

— И куда собралась? — донеслось мне в спину суровое и мрачное от супруга.

И да, это всё наверное до сих пор шок, но…

— Как это куда? — удивилась. — Разве не ты сказал мне недавно, что после того, как я сниму проклятье, многие убедятся в том, что я достойна быть Ае Реир, ко мне прислушаются, если буду стоять на своём, к тому же портал закрыт, и это тоже вроде как моя заслуга, так что с разрешением всех будущих конфликтов не должно возникнуть особых проблем? К тому же, Дейдра мне с этим поможет, если кто и может, так только она, — напомнила ехидно. — Вот. Пойду, сперва удостоверюсь, что проклятие и правда снято со всех, не только с тебя, затем навещу свою маменьку, сговорюсь с ней против тебя и твоей драконьей тирании, которая вечно единолично решает, кому и что делать, не считаясь с мнением других. Может быть даже организуем идейную коалицию «Свободу от драконов!», в которую пригласим всех тех, кто вас так презирает и боится. Потом… — призадумалась. — Потом и будет видно.

Супруг тоже удивился. И сильно.

— Ты серьёзно? — округлил глаза.

А я… я совсем психанула.

— Да! — согласилась. — Ты же сам расписал мне всю мою дальнейшую жизнь без тебя! Кто я такая, чтоб спорить с великими охотниками?! Сам велел, чтоб я прикончила тебя, а потом жила дальше! Ради тебя! Вот и буду! А ты! Ты… ты теперь не год! Два года! Два года будешь спать на диване, понял?!

Разумеется, не собиралась ограничиваться только этим, но все мои последующие слова позорно застряли в горле, когда расстояние между нами исчезло в считанные мгновения, а я вновь оказалась в его крепких объятиях. Вырвалась бы. Но не смогла. А он…

— Понял. Я понял. Всё понял, — бережно провёл по моей спине. — Как скажешь. Только не плачь, родная. Буду спать, где тебе угодно. И на диване, если потребуется, и у твоих ног. Хоть год, хоть два, хоть все десять. Всё, что захочешь. Хорошо? И коалицию эту вашу против меня и всех драконов тоже сам организую, и с Дейдрой сговорюсь для тебя, и ведьмаков-полукровок тоже сам найду, всех к тебе притащу, чтобы ты не переживала за них, и костры запрещу разводить, и с ведьмами о мире тоже сам договорюсь. Только не плачь, пожалуйста…

Опять удивилась. Хотела было возразить, что вовсе и не собиралась я плакать. Больно надо! Я слишком зла на него, чтоб рыдать. Но вместо ответа из горла вырвался жалким всхлип, а за ним ещё один и ещё, снова и снова… до тех пор, пока перед нами на мужской ладони не вырос роскошный огненный цветок, который был мне протянут.

— Ого, — выдохнула, вмиг успокоившись.

Тысячи мельчайших огоньков создавали крупные изящные лепестки, сияя потусторонним светом, так и маня дотронуться до них. Потянулась к ним едва ли осознанно, удержалась лишь в последний момент, запоздало вспомнив, что это может быть опасно. И напрасно.

— Пламя больше не проклято. Возьми.

Взяла. Кончики пальцев приятно закололо, а в душе разлилось тепло. Цветок слегка дрогнул, оказавшись в моей руке, и… распустился. Его красоту оценила не я одна. Оказывается, не только триарии, фрейлины тоже прибыли. Всадники остановились в считанных шагах от нас, тоже невольно залюбовавшись новым проявление драконьего дара.

Очень вовремя, кстати, прибыли!

А то знаю я себя, ещё немного постою так и совсем обижаться на супруга перестану…

— А теперь куда? — вздохнул как-то устало и обречённо Айден, едва я отступила от него на шаг.

Цветок я, разумеется, с собой забрала. Вожак волчьей стаи, всё это время терпеливо дожидающийся меня, довольно заурчал, когда остановилась около него и почесала за ушком. Улыбнулась, глядя в преданную мордашку. Потом вспомнила, что тут фрейлины и обернулась к мужу. Но все опасения по поводу его внешнего вида оказались напрасны. Тот выглядел так, как и подобает венценосному статусу, прикрывшись иллюзией.

— Я же сказал, сам всё сделаю, — тихо добавил он.

— Сделай. А у меня есть и другие дела, — улыбнулась.

Вернулась. Прижалась к его колючей щеке лёгким поцелуем, чтоб сильно не злился. Обратно пошла.

— Что ещё за дела? — донеслось мне следом.

В голове всплыло плотное расписание, которое мне когда-то предъявила ари Айрис, наряду с напоминанием о том, что мне ещё в самое кратчайшее время предстоит познакомиться ближе с государственным устройством Неандера и его судейской системой, с чем лучше не затягивать. Но сперва нужно принять ванну, привести себя в порядок и переодеться. Дейдра была права, мне давно следовало навести свой особый женский порядок, тогда бы большинство возникших неприятностей можно было решить до их непосредственного возникновения. Особенно, если это коварные сговоры за императорской спиной. Моих хвостатых шпионок тоже следовало бы проведать, кто знает, как они пережили разрушение дворца, как и стоило бы узнать, в порядке ли мой фамильяр. И Сида. А также Кая, которую я по сути бросила на растерзание двух очень сильно желающих жениться драконов. Я даже буду рассудительной умничкой и возьму с собой не только фрейлин, но и своих личных стражей, чтоб больше не рисковать и провоцировать своего временно мирного и покладистого (но это ненадолго, надо пользоваться, пока работает) дракона. Но вслух я ничего не сказала. Не успела. Зато успела одна из фрейлин:

— Собираешься всё-таки стать этой… как там было? — усмехнулась и призадумалась девушка.

— Императрицей, — подсказала ари Алисия.

— Кем-кем? — не поняли её остальные.

— Императрицей, — подтвердила я.

И совсем не удивилась, когда услышала:

— Нет такого слова, — хором заявили триарии.

— Мы знаем!

А это уже не менее дружное от меня и фрейлин. Нас поддержало солидарное волчье рычание. И тихое, задумчивое, но оттого всегда не менее весомое от Айдена:

— Теперь, похоже, будет...