Зыбучие пески судьбы

Глава 7

Рабочий день давно закончился, от затянувшегося «Морского боя» у Ивана слезились глаза, но, похоже, домой, кроме него, никто не собирался. Гипнотизировала взглядом монитор Кристина, с непроницаемым лицом шуршал страницами какого-то толстого журнала на английском Тимур. Ася и Лебедев что-то писали каждый за своим столом, только Ася задумчиво, прямо-таки медитативно, едва касалась клавиш, словно стихи сочиняла, а Лебедев – агрессивно барабанил по клавиатуре со скоростью штурмовой винтовки. Судя по унылому выражению лица, пока ничего путного настрелять ему не удалось.

«Хоть бы Щедрый позвонил, рассказал, что да как, – с досадой подумал Рыбак. – Забыть он, ясное дело, не мог. Скорее всего, очередной аврал. Ладно, есть у нас запасные варианты. Сейчас я покажу нашим детективам, как работают профессионалы». И, покопавшись в телефонной книжке, он написал бывшему коллеге, капитану полиции Сергею Новоселову, смс следующего содержания: «Привет! Дело жизни и смерти! Кира Ермолаева. Нужна любая информация по вашему ведомству. С меня пиво!» Иван перечитал сообщение. Ася бы наверняка придралась к фразе насчет жизни и смерти, но в целом вполне убедительно. И Рыбак нажал на стрелочку, отправляя сообщение адресату.

То ли Новоселов, как и Щедрый, был занят, то ли где-то что-то отмечал, то ли просто не горел желанием помогать старому приятелю, но с момента, когда телефон, пронзительно пискнув, подтвердил доставку сообщения адресату, прошло уже сорок минут, а ответа все не было. Иван уже решился рискнуть и предложить Асе отправиться домой, как его телефон завибрировал.

– Слушаю, Рыбак! – не в силах скрыть охватившее его возбуждение закричал Иван и тут же почувствовал на себе вопросительные взгляды коллег.

Ну нет, так просто он им не откроет свои козыри. Пусть Лебедев строит из себя великого координатора, но реально командовать парадом будет он, Иван.

– Минутку, – сказал он в трубку и под недоумевающий звон колокольчика над дверью стремительно вышел на улицу.

– Кто тебе эта Ермолаева? – первым делом поинтересовался Новоселов, и по тону, которым был задан вопрос, Рыбак понял – информация, причем интересная, у того есть, но просто так делиться он не собирается.

– Да так, клиентка, – уклончиво ответил Иван.

– Кли-е-е-нтка? – насмешливо передразнил его Новоселов. – Надеюсь, ты не телохранителем у нее был?

– Серега, не темни! – попытался прервать его ерничанье Иван. – Есть информация – выкладывай. Нет – мне домой пора. Я еще не ужинал.

– Можно подумать, я ужинал. Кстати, кто-то обещал пиво…

– Я, по-моему, от своих слов не отказывался. Рассказывай.

– Ладно, но смотри – ты обещал. Короче, слышал что-нибудь о сумасшедшем таксисте из Славнинска?

– Это который пятерых угробил?

– Да, о нем.

Информация о неизвестном, насмерть сбившем пятерых человек на пустынном шоссе, которого пресса окрестила сумасшедшим таксистом, совсем недавно активно муссировалась в СМИ.

– О нем разве что глухой не слышал. Там, похоже, завалить должны были какого-то местного воротилу, а остальные для ассортимента. Так?

– Похоже. Я сильно в подробности не углублялся. Так что насчет пива?

Прикинув, что после сногсшибательной новости, которую он сейчас обрушит на головы коллег, они еще какое-то время потратят на ее обсуждение, Иван решил зря не обнадеживать Новоселова.

– Давай завтра в обед пересечемся. Только я тебе предварительно звякну. Идет?

Жестом триумфатора Иван распахнул офисную дверь. Звон колокольчика прозвучал словно торжественные литавры. Набрав в грудь побольше воздуха, Иван приготовился поделиться полученной информацией, как вдруг Лебедев радостно заверещал:

– Иван Станиславович! Я нашел! Нашел! Сумасшедший таксист из Славнинска! Какой-то пьяный или обдолбанный чел угнал машину и посшибал по дороге людей! Как шар в боулинге! В том числе и нашу Ермолаеву! Представляете?

Мысленно помянув маму чересчур находчивого программиста, Иван пошел к своему столу, и тут за его спиной раздался голос Аси:

– Ты знал…

Это был не вопрос, а констатация факта, в которой отчетливо слышалась Аськина обида. Детская такая обида, от которой Иван почувствовал себя последней сволочью, выманившей у ребенка чупа-чупс.

– Серега позвонил, Новоселов, только что. – Иван продемонстрировал Асе телефон. – Подробностей он никаких не знает, это же Славнинск. Только фамилию. Может, это и не наша Ермолаева вовсе.

– Наша, – с уверенностью заявил Лебедев. – Программа распознавания нашла. Долго искала, в интернете фотографии Киры нет, так, пара фрагментов. Я вам ссылочку кинул, посмотрите.

Движением мышки Иван разогнал сонно плавающих на заставке рыбок, свернул «Морской бой» и кликнул по присланному Федором сообщению. Местный предприниматель Станислав Федоров, владелец крупной производственной компании, был представлен галереей фотографий. Вот он, мужчина лет сорока, харизматичный, подтянутый, в идеально сидящем костюме, принимает из рук мэра Славнинска очередную грамоту; вот общается в заводском цехе с рабочими, а вот в кругу семьи – с миловидной женщиной, настоящей русской красавицей, и сыном-подростком.

Судя по подписи под фотографией еще двух жертв – мужа и жены Сазоновых, – сделана она была в ЗАГСе во время празднования их золотой свадьбы. Два еще нестарых человека стоят, взявшись за руки, и смотрят друг на друга, в глазах женщины – слезы. Еще одна жертва, Елена Рябцева, – девушка с малиновыми волосами в ярко-красной шубке из неизвестного зверя. И полный контраст Елены – Кира, фотография из паспорта, другой, наверное, найти не удалось; приглушенные краски, застывшее лицо, испуг в глазах.

Машину-убийцу угнали со стоянки возле дома – хозяин предпочитал ездить на работу общественным транспортом, – а затем бросили в районе мусорного полигона. Никаких следов, проливающих свет на личность злоумышленника (или злоумышленников), обнаружить не удалось. Ведется следствие.

– И что ты об этом думаешь? – спросила Ася, увидев, что Рыбак закончил чтение.

– А что тут думать – явно Федорова хотели завалить. Конкуренты, родня – наверняка враги или завистники у него имелись.

– У пенсионеров, может быть, тоже родня имелась, – заметил Лебедев. – Устали ждать наследство.

– Вот-вот! – поддержала его Ася. – У Ермолаевой тоже было какое-то наследство.

– Наследство, не наследство… Какая разница! – пожал плечами Рыбак. – В любом случае это не наше дело.

– Как не наше? – возмутилась Ася.

– Да, да! – поддакнул Лебедев. – Мы же собрались расследовать Ермолаеву! Правда, Кристина Сергеевна?

– До Славнинска от нас три часа лету, значит, по пятницам Кира ездила не туда. Просто не успела бы за один день добраться, встретиться с кем нужно и вернуться, – не дав Кристине ответить, сказал Рыбак. – Вы хотели искать ребенка? Так давайте оставим сумасшедшего таксиста товарищам из Славнинска. Впрочем, я сомневаюсь, что он сумасшедший, да и в то, что пьяный, верится с трудом. Уж очень чисто все проделано. Угнать машину и ни разу не попасться на камеру – чувствуется рука профессионала. Хотя профессионал вряд ли стал бы валить столько лишнего народа. Остается посочувствовать коллегам из Славнинска. Дело попахивает самым что ни на есть настоящим глухарем.

Ася собралась возразить, но тут колокольчик над входной дверью залился радостной трелью, возвещая появление майора Щедрого.

– А мы уже все знаем! – приветствовал его Лебедев. Получилось не совсем вежливо, за что страдающий отсутствием такта программист удостоился грозного взгляда Кристины.

– И даже что я принес вам к чаю? – интригующим тоном поинтересовался Щедрый.

– Выкладывай, – коротко скомандовала Кристина.

– Как я понял из приветственного спича нашего талантливого коллеги, историю о сумасшедшем таксисте вы уже раскопали.

– Раскопали, – согласилась Кристина.

– Молодцы, – Щедрый удобно устроился на любимом стуле возле ее стола, не торопясь расстегнул замки своего раритетного кожаного портфеля и запустил в него руку.

– Не томи, Геннадьич, – недовольно попросил Рыбак. – Ночь на дворе, всем пора по домам, баиньки.

– Баиньки так баиньки, – согласился Щедрый. Его рука вынырнула из портфеля, клацнули замки. – Я вообще-то за тобой приехал, – сообщил майор Кристине. – Негоже тебе одной домой добираться. Вдруг кто опять колеса порежет.

– Подожди, – опешила Кристина. – Я что-то не поняла, что ты имеешь в виду.

Только тут до майора дошло, что последняя его фраза звучит как-то уж слишком двусмысленно.

– Не подумайте ничего плохого, – смутившись, сказал он, обращаясь ко всем присутствующим, снова клацнул замками и вынул большой бумажный пакет. С одного бока он оказался изрядно промасленным, и Щедрый сокрушенно цокнул языком. – Ёлы-палы!

Он заглянул в портфель, убедился, что его содержимое не пострадало, и продолжил:

– Мы сейчас попьем чаю с пирожками редкой вкусноты. Во всем городе только в одном месте такие можно купить. Так вот, попьем и поедем. Довезем тебя до точки, а потом я поеду домой.

– Подожди, ты же на Красной горке живешь. Тебе от меня почти час добираться, – возразила Кристина.

– Да ладно – час! Вечером можно минут за сорок. Ну – сорок пять в худшем случае.

Тут взоры всех присутствующих, в том числе и Кристины, обратились к Тимуру в ожидании его ответного слова.

– Не стоит, – сказал он, медленно вставая со своего рабочего места. – Кофе, чай – это легко, а Кристину я и сам могу отвезти.

Он медленно подошел к столу с чайно-кофейными принадлежностями, включил чайник и кофемашину.

– Устраивает такой вариант?

Вопрос был обращен к Кристине, но Щедрый поспешил ответить:

– Тебе тоже не по пути.

«Опять начинается история про волка, козу и капусту», – подумала Кристина.

Тимур то ли прочел ее мысли, то ли подумал о том же самом.

– Предлагаю такой вариант: ты выкладываешь все, что тебе известно о происшествии в Славнинске, попутно мы пьем чай и кофе, а потом все, за исключением Аси и Ивана, загружаемся в мою машину, и я развожу вас по домам. Поработаю сегодня таксистом. Устраивает?

Если майора такой вариант и не очень устраивал, то вида он не подал. А может, у него имелись какие-то свои соображения на этот счет. Доверив пирожки Асе, он вытащил из портфеля несколько листов бумаги и разложил их на Кристинином столе.

– Итак, Славнинск, – начал он. – Пятнадцатого июня, в один час тридцать семь минут, на единый номер вызова экстренных служб поступил звонок от Никифорова Андрея Ивановича. Он сообщил, что на Приморской трассе в районе перехода им обнаружены два трупа. Пока оператор расспрашивал звонившего о деталях его страшной находки, наряд полиции уже выехал по указанному адресу. Ехали они со стороны центра, – тут Щедрый взял один лист, на котором была изображена карта: полукруг трассы с четырьмя крестиками, два почти рядом и еще два – на некотором удалении. – Вот отсюда, – майор показал направление движения машины. – Согласно данным, сообщенным Никифоровым, трупы он обнаружил вот здесь, – майор ткнул пальцем в дальний крестик. – Возле единственного на этом участке наземного пешеходного перехода. Однако тело – одно тело – они обнаружили вот здесь, – палец указал на первый крестик с противоположной стороны. – Мужчина лет сорока в спортивном костюме.

– Федоров, – сказал Рыбак.

– Да, Федоров, – подтвердил Щедрый. – Но это стало известно гораздо позже, а в тот момент никто не смог заподозрить тело, одетое в непритязательные треники, поверх которых красовались труселя со светоотражающими полосками, в принадлежности известному в городе предпринимателю. Тем более что кроссовочки топового бренда в момент удара с него слетели. А они, между прочим, стоят как Ванина машина.

– Да ладно, – возмутился Рыбак, – скажешь тоже. Таких не бывает.

– А вот и бывают! – тут же взвился Лебедев. – Я читал, что в прошлом году пара редких беговых кроссовок Nike, выпущенных в начале 1970-х годов, была продана на аукционе Sotheby’s за 437 500 долларов. Ваша, Иван Станиславович, машинка ненамного моложе их. За сколько, как вы считаете, ее можно продать?

– Я друзьями не торгую, – отрезал Иван.

Лебедев открыл рот, чтобы выдать очередную колкость, но Ася строго шикнула на него, не дав развить тему.

– Я продолжу? – Щедрый вопросительно посмотрел на Кристину. Она кивнула. – Сообщив координаты находки дежурному, машина проследовала дальше, и в пятистах метрах от Федорова было обнаружено еще одно тело.

– Ермолаевой? – подсказал Федор, который во время рассказа Щедрого стриг ушами, словно нетерпеливый жеребенок.

– Нет, – покачал головой Щедрый, – это была Елена Рябцева. Алая шубка, под которой кроме черного белья ничего не было, позволяла сделать вывод о характере работы девушки. Ермолаева была обнаружена на расстоянии около двухсот метров от Рябцевой, а посему обе девушки обозначены на карте одним крестиком.

Щедрый шумно отхлебнул из принесенной Асей чашки.

– Это чай?

– Вечер же, кофе вроде бы как… – оправдывающимся тоном начала она.

– Как я понимаю, – задумчиво произнес Рыбак, – планировалось убрать именно Федорова, а всем остальным просто «посчастливилось» оказаться не в том месте и не в то время.

– А вот тут ты, Ваня, как раз ошибаешься. Первыми были Сазоновы, аккурат на переходе. Похоже, по привычке некоторых пешеходов считали, что переход – их вотчина, и все водители должны относиться к этому уважительно. Вы чего пирожки не берете? Для кого я их покупал?

– Может, они и были главной целью злоумышленника? – спросила Кристина, для которой обсуждение массового убийства и поедание пирожков были делами несовместимыми. – Наверняка, с одной стороны, есть квартира, какие ни есть, но накопления. А с другой – родственники, бедные или считающие себя таковыми.

– Нет, – покачал головой Щедрый. – Квартира – да, имеется. Довольно престижный дом, неподалеку, кстати, от места их гибели. Пенсионеры абсолютно одинокие, на наследство никто не претендует. Пока…

– Одним словом, не повезло нашей несостоявшейся клиентке, – заявил Иван и, последовав примеру Щедрого, отдал должное пирожкам. – Пирожки как пирожки. Ася в сто раз вкуснее печет, – сказал он, откусив добрый кусок.