100 дней до... (СИ)

Глава 4. Призрак старого дома

Осознание того, что я неслась по лестнице чужого дома на первый этаж до меня дошло уже на последней ступеньке. Лодыжка предательски заныла, заставляя обратить на себя внимание, но, почему-то я игнорировала собственную боль.

Из погружённой в полумрак гостиной вела арка, через которую лился мягкий золотистый свет, оттуда же доносились сдавленные ругательства и копошение. Я последовала на эти звуки и через пару секунд оказалась в просторной кухне, такой же светлой, как и всё в этом доме.

Дорогая мебель выглядела совершенной и чистой, будто ей никогда и не пользовались. Почему-то при виде всего этого на душе стало холодно и одиноко.

Недалеко от столешницы, над которой весели шкафчики, заполненные кружками и стеклянными стаканами, на корточках сидел Ной и что-то собирал с пола.

— Всё нормально?

Парень обернулся, сверкнув в мою сторону глазами. В его взгляде явно читалось раздражение.

— Вполне, — его голос был сухим и холодным, что по спине пробежали неприятные мурашки.

— Я слышала… — и тут мой взгляд упал на его руку, с кончиков пальцев медленно капала кровь, — ты ранен?

Его глаза расширились, будто от удивления, одновременно с тем, как моё тело будто на автопилоте двинулось к нему, явно не посоветовавшись с головой.

— Я не..-он замер, когда мои пальцы обхватили кисть его руки, — видимо порезался осколком.

Взгляд невольно упал на пол под его ногами и зацепился за прозрачные осколки, видимо от бывшего стакана. А на кремовом мраморе напольной плитки ярко горели пара рубиновых капель.

— Где аптечка?

Ной отдёрнул руку, сжимая пальцы в кулак.

— Не трогай. В этом нет необходимости.

Я сощурила глаза и молча встала, тут же пожалев, что сделала это резко. Лодыжка снова заныла, заставив зашипеть.

Ной бросил в мою сторону хмурый взгляд и сжал губы, пока я тем временем начала изучать кухню на предмет аптечки и метлы.

Открывая шкаф за шкафом, я всё больше и больше удивлялась тому, насколько пусто было в них: всего строго по минимуму, так будто посуда и всё остальное стояло там лишь для того, чтобы показать, что здесь кто-то живёт, но вовсе не для того, чтобы ими в действительности пользовались. Моё внимание привлёк набор ножей, полностью запакованный.

— Выглядят острыми, — сорвалось с губ.

— Ты же не собираешься броситься на меня с одним из них? — Ной наблюдал за мной, сощурив глаза. Эмоций в них не было, разве что нечто, смутно напоминающее любопытство.

— Конечно собираюсь, — усмехнулась я, взяв набор в руки, — подкрадусь к тебе ночью и перережу сонную артерию. Потом закопаю труп в твоём саду и заберу себе твой дом.

Повисла тишина.

Я кожей ощущала на себе его взгляд, он уже не изучал меня, он прожигал. Но это было не от злости или страха, а скорее от удивления.

Ножи отправились обратно в шкаф и рядом обнаружился прозрачный пластиковый контейнер, внутри которого спокойно дожидались своей очереди средства оказания первой помощи.

— Я не могу понять, — его голос звучал не так холодно, как пару минут назад, но в нём всё ещё чувствовалось напряжение, — ты шутишь или до безрассудства честная?

— И то, и другое, — я вытащила аптечку из шкафчика и стала искать в ней всё необходимое, — а вот в какой степени и что, думай сам.

Ной усмехнулся и облокотился на столешницу, скрестив на груди руки.

— Позволь свою руку, — я протянула ему ладонь, ожидая, что он подаст раненную руку.

Он медлил, смотря мне в глаза.

— Какую игру ты затеяла?

— Всегда мечтала быть врачом, — я потянула его за рукав рубашки, — а тут, смотри, потенциальный пациент сам пришёл прям в руки.

Ной покачал головой, и протянул мне руку, сдаваясь.

— На самом деле, никаких игр, — пальцы быстро порхали над несколькими глубокими порезами на внутренней стороне его ладони, промывая и забинтовывая так, чтобы избежать резких вспышек боли, — я просто делаю то, что хочу. На данный момент, я хочу оказать тебе первую помощь. Всё, готово.

Взгляд задержался на его перебинтованной кисти у меня в ладонях немного дольше, чем следовало. Я ощущала тепло, сочившееся сквозь бинты, и нежность кожи его руки. Такие руки явно не знали тяжёлой работы, а длинные пальцы и точность нежных движений выдавали принадлежность к какому-то искусству.

— Ты музыкант, верно?

Он промолчал, медленно отнимая у меня собственную руку, но краткая улыбка на его лице говорила о том, что я права.

— Ты не знаешь местных легенд, верно? Об этом доме.

Ной понизил голос и наклонившись подался вперёд так, что наши лица почти поравнялись.

И снова этот запах кофе, манящий и будоражащей сознание.

Я прикусила губу, смотря ему прямо в глаза, утопая в их тёплом и тягучем мёде.

— Когда-то этот дом принадлежал одному пианисту, — его голос звучал низко и тихо, бархатно и мягко, — он жил один, но к нему часто приходили девушки. И спустя несколько дней после визита к нему, они умирали по каким-либо причинам.

На его лице не было и тени улыбки. Голос звучал всё ниже, всё глубже, а выражение глаз сменилось холодным безумством, от чего по спине пробежал неприятных холодок.

Сердце в груди забилось от страха, мешая дышать.

— Никто не мог доказать его причастность к их гибели, — продолжал Ной, приближаясь всё сильнее ко мне, вынуждая отступить назад, — пока в конечном итоге его не нашли на этой самой кухне повешенным на потолочной балке, напротив напольных часов. И теперь каждое полнолуние ровно в полночь его вспоминают. И сегодня тем, кто его вспомнит, будешь ты.

Стоило этим словам сорваться с губ, как по кухне разлетелся оглушительный звон боя часов, заставивший меня вздрогнуть от ужаса и осесть на пол, зажимая уши руками.

— Я не хочу сейчас умирать….

Тело сковало от страха, очень похожего на паралич. Ужас растекался по венам, сдавливая сердце, бившееся, как сумасшедшее.

На мои ладони легли тёплые руки, мягко отрывая от ушей.

— Я перестарался, прости, — тихо произнёс Ной, — выходит, я неплохой актёр.

Спустя мгновение, до меня начало доходить то, что произошло.

Я распахнула глаза и свирепо уставилась на Ноя.

— Но. часы…

— Я живу в этом доме давно, думаешь не знаю, когда они будут отбивать нужное время?

Внутри нарастала злость.

— Неплохая тренировка получилась, — в его голосе слышалась неприкрытая усмешка.

— Я счастлива, что смогла побыть для тебя тренировочной куклой! — я сверлила его глазами, кипя от злости, а он нежно улыбнулся и эта самая улыбка отражалась в его глазах тёплыми искорками.

— Прости, я хотел тебя проверить. Страх вытаскивает наружу настоящего человека.

— Ну, что, проверил?

Ной усмехнулся.

— Пока что я не уверен. Нужно будет ещё понаблюдать.

— Возьми лупу, чтобы получше рассмотреть. А то, боюсь, тебе не хватит того, что видно невооружённым глазом.

Его глаза расширились и спустя мгновение кухня заполнилась звонким смехом.

— Прости, прости, — выдохнул он в перерыве между приступами смеха, — я правда не хотел тебя обидеть. Как я могу загладить свою вину?

От него веяло теплом, настоящим, живым. Не так, как в начале нашего разговора, на этой полупустой кухне. Было видно, что он начал расслабляться в моём присутствии.

По моему лицу поползла хитрая улыбка.

— Я знаю, что ты можешь сделать, — взгляд упал на осколки стекла у нас под ногами, — но сначала я уберу это безобразие.

Ной усмехнулся.

— Сначала скажи, как тебя зовут.

Я замерла, уставившись на него, широко раскрыв глаза.

— Точно, я же до сих пор не представилась, — по лицу невольно поплыла улыбка, — меня зовут Нора. Приятно познакомиться, Ной.