14 недель

Глава 4

Кензи

Ничего.

Ни звонков.

Никаких сообщений.

Больше никаких взломов.

Ну, взломы могли быть связаны с тем, что кто-то позвонил в компанию и запугал их, чтобы они пришли на следующее утро и починили камеру. И не только это, но и тот самый ремонтник с гнусавым голосом, крысиным лицом и седыми волосами, который буравил нас с Кас взглядом, как будто никогда раньше не видел женщин, также сообщил нам, что он не только починит сломанную камеру, но и установит еще две внутренние и три внешние. Одна из этих внешних? Она была направлена в переулок вместе с датчиком движения.

Если и оставалось хоть малейшее сомнение в том, кто им звонил, то оно было стерто этой лакомой информацией.

Тиг позвонил.

Тиг позвонил и унизил очень сурового владельца с сильным акцентом Бронкса и очень профессиональным тоном «вы говорите мне это так, как будто это моя проблема», когда разговаривал с ним. И все это он сделал, не посоветовавшись ни с Кас, ни со мной.

Обычно я бы разозлилась из-за этого. Это было самонадеянно. Это предполагало, что я не знаю, как позаботиться о себе. И, поскольку мой счет не изменился, это означало, что он либо обманул владельца, либо заплатил за это сам, что меня не устраивало.

Я сама оплачивала свою жизнь.

Это то, что моя мать вдалбливала нам в детстве. Всегда стройте свой собственный фундамент, всегда стойте на своих собственных ногах. Тогда, независимо от того, кто приходит или уходит, он никогда не сможет сбить тебя с ног.

Почему мой разум продолжал отклоняться к идеям отношений каждый раз, когда я думала о Тиге, было совершенно непонятно. Во-первых, потому что он в целом был не в моем вкусе. Во-вторых, потому что я едва знала этого чертового мужчину. И в-третьих, я буквально не видела и не слышала его голоса с той ночи под дождем. Время от времени я получала сообщения по электронной почте о том, что Баррет пока ничего не нашел, что систему безопасности слишком сложно взломать и нужно пригласить другого специалиста, или о том, что он проследил за всеми моими бывшими и не нашел ничего подозрительного. Он все еще работал над списком Кэсси, который ему приходилось сверять с помощью социальных сетей, так как иногда у нее были только прозвища или она знала кого-то как «того Брайана, который дружит с Мэри».

Брызги влаги попали мне на лицо, заставив меня отпрянуть назад с такой силой, что я чуть не упала со стола, за которым сидела, держа на коленях блокнот с набросками, на который, как я поняла, смотрела, но не работала.

Когда я перевела взгляд, то обнаружила, что Кэсси сидит с кривой улыбкой на губах, положив руки на чашку с водой из спа, которую она, очевидно, только что вылила на меня.

— Мечтаешь, да? — спросила она, зная, что я, как правило, не отличаюсь особой прихотливостью. Обычно это была Риз. Я была реалисткой.

— Прости. Не знаю, что со мной не так, — призналась я, пожимая руку и кладя блокнот на стол. Я опоздала с эскизами на июнь, и компания, которой я заплатила за пошив выкроек, через день или два будет ворчать на меня, желая заказать ткани для летней коллекции. Моя рука сомкнулась вокруг кофе, и я сделала длинный глоток, сморщив нос, когда обнаружила, что он уже почти остыл. Как долго, черт возьми, я была в отключке?

— Я знаю, что с тобой не так. — Ее улыбка была лукавой, и на мое поднятие брови, которое она всегда распознает, как приглашение продолжать, она сказала.

— Ты хочешь «Ч» от темного, сексуального гиганта, который заставил тебя разрываться от восторга, потому что он проводил тебя до машины, как рыцарь в сияющих доспехах.

Я тяжело кашлянула, сглатывая, не находя достойного способа не выглядеть ошарашенной этим. Хотя, действительно, у меня то и дело возникали какие-то непристойные мысли, я решила, что это все мой маленький грязный секрет и поэтому ничего страшного.

Очевидно, я была настолько прозрачна, насколько это вообще возможно.

А может, Кас просто знала меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я не в себе, и проследила это до того дня, когда я встретила Тига.

Я утешала себя мыслью, что, скорее всего, это последнее, и никто больше никогда об этом не узнает.

— «Ч», Кас? Ч? Если бы я хотела член, я могла бы пойти и получить его в любое время.

— И все же ты хранила целибат в течение нескольких месяцев.

— О, ради Бога. Это засушливый период. Я была занята. Секс не был приоритетом.

— И аппетитный мистер Частный детектив с руками из ствола дерева не заставил тебя подумать о том, чтобы выкроить время для грубого и грязного секса в кладовке.

Ладно.

Возможно, у меня была странная фантазия о том, как меня трахают на работе. Я не могу сказать точно, почему. Может быть, все было просто: это было место, в которое я вложила столько себя, всю свою страсть и преданность, и мне казалось, что было бы взрывоопасно совершить подвиг в нем.

— У него красивые руки, — позволила я, потому что она знала, что если я вижу хорошие руки, то всегда комментирую, и это будет верным признаком того, что я увлечена им, если я хотя бы не признаю этого.

— Но в остальном…

— Да, да. Он не в твоем вкусе. Бла-бла-бла. Твой тип — отстой, если ты не заметила.

Мой тип, возможно, немного тяготел к метро. Мне нравились парни, которые умели одеваться, а парни, которые умели одеваться, как правило, были такими же требовательными, как и я, что всегда приводило к ссорам и неизбежному разрыву отношений.

Моя мама говорила, что, мужчина тут ни при чем, что мой взгляд просто останавливается на одежде, и я принимаю решение прямо там и тогда.

Возможно, в этом даже была доля правды.

Что было очень, ужасно поверхностно с моей стороны.

Но мне также нравилось, что большинству моих бывших в метро нравилась одежда и часы, потому что они работали ради них, они были амбициозными, им нравилось только работать над улучшением жизни.

Как я.

Единственная проблема заключалась в том, что они, как правило, заботились о работе больше, чем обо мне.

Точно так же, как я заботилась о них.

Это был уродливый цикл, поэтому я перестала серьезно встречаться и долгое время была подругой с привилегиями, когда я чувствовала себя неуверенно и нуждалась в разрядке.

Я полностью осознавала, что попала в нездоровый цикл с мужчинами, и поскольку я действительно была в порядке сама по себе, я отложила это на второй план, чтобы разобраться с этим, ну, когда угодно.

— Мой тип больше не является проблемой, поскольку я сейчас не встречаюсь.

— Тебе уже не двадцать лет, Кенз. Я знаю, что работа для тебя важнее всего, и я не говорю, что это неправильно, но в жизни есть нечто большее. И я не буду, — оборвала она меня, когда я открыла рот, — говорить о твоей сестре, братьях, матери или тетях. Я знаю, что вы все близки, и они тоже важны. Я просто говорю, что ты можешь восхищаться силой своей матери, не вырывая все страницы из ее книги, Кей. Ты можешь ходить на свидания. Ты можешь найти мужчин, которым можно доверять. Может быть, даже того парня, Тига. В нем есть что-то такое. Ты не можешь этого отрицать.

— На нем был Тимс, — сказала я, скривив губы.

— Вероятно, он постоянно попадает в дерьмовые ситуации, где ему пригождаются эти стальные пальцы. Он не какой-нибудь фальшивый гангстер, Кенз. Это рабочие ботинки, а не модные заявления. Большинство мужчин не думают о том, что женщины подумают об их ботинках, когда они идут их покупать.

Она была права.

Я вела себя глупо, осуждая его по мелочам.

На самом деле, я просто пыталась отмахнуться, чтобы она не знала, насколько сильно я была увлечена этим незнакомцем.

— Ладно, хорошо, я оставлю это, — сказала она, приняв мое молчание за гнев. — Прошло двадцать минут. Почему бы тебе не сбегать за обедом?

Честно говоря, возможно, впервые в жизни, мне нужно было уехать подальше от «Лакс». Воздух казался густым и тяжелым для дыхания, и я была благодарна за побег, даже если он заключался в том, чтобы пробежать пять магазинов вниз за суши.

— Хорошо. Держи оборону.

Прошло десять минут, может, пятнадцать.

Люди в суши-салоне всегда отстаивали очередь, и мне пришлось ждать, пока наш заказ закончат укладывать в коробки, а потом платить.

Но это было не больше пятнадцати минут.

Как только моя рука сомкнулась на дверной ручке, по позвоночнику, казалось, скользнул кусочек льда, пока каждый сантиметр меня не стал холодным, пока мурашки не покрыли каждый сантиметр кожи.

Иррациональная часть меня хотела убежать с криками.

Но поскольку это было именно так — иррационально — я потянулась за телефоном и разблокировала его. Паранойя, наверное. Но всегда лучше перестраховаться.

Я открыла дверь и вошла. Первое, что я заметила, это то, что я не увидела Кас.

Что было не так уж странно. Может, ей нужно было в туалет. Может быть, она приносила нам напитки с кухни. Кто знает.

Но я не могла избавиться от этого ощущения, продолжая двигаться по идеальному полу в идеальном, но пустом магазине, к столу.

И тут пакет выскользнул из моих пальцев и упал на пол.

За столом, где сидела Кас, был беспорядок. Бумаги валялись на полу. Мой почти пустой кофе разлился по всей поверхности, а керамика была разбросана по полу.

И, что хуже всего, на краю стола были ярко-красные пятна крови, а одна из туфель Кэсси валялась на полу.

Все мое тело выпрямилось, когда паника начала заполнять мою систему, заставляя каждый дюйм меня чувствовать, что он гудит, электрический, чужой и непереносимый, пока я металась вокруг, охваченная паранойей. Мое сердце было в горле, когда я сканировала магазин.

Моя рука поднялась, дрожа так сильно, что я с трудом просканировала свои контакты, прежде чем нашла номер, который он прислал мне по электронной почте.

— Тиг.

Я думала, что его голос утешит меня, но, похоже, истерика бурлила внутри, превращая мой голос в странный писк.

— Она пропала!

Последовала короткая пауза.

— Кто пропал, Кенз?

— Кэсси. Она пропала. Она… Я ушла на обед, вернулась, а ее нет, там беспорядок, кровь и ее туфля. И она пропала!

— Хорошо. — Его голос был немного более твердым, чем обычно, не допускающим возражений. Вероятно, это была реакция на мою истерику, и он знал, что ему нужно держать меня как можно спокойнее. — Кенз, мне нужно, чтобы ты вышла из магазина, хорошо? Выйди прямо сейчас и просто… просто стой у входа, если хочешь, и жди меня. Или иди в кафе. Просто выйди из магазина и будь на виду, хорошо? — Наступила пауза, пока я заставляла свои ноги двигаться, не чувствуя их, как будто они онемели во сне, хотя это было не так, поскольку мне пришлось сосредоточиться на том, чтобы поднять их и двигаться к двери. Медленно. Это было слишком медленно.

— Кензи?

— Я вышла, — сказала я, мой голос был воздушным, когда я тяжело сглотнула, оглядываясь вокруг, полная паранойи.

— Хорошо. Мне нужно, чтобы ты оставалась на телефоне, хорошо? — Он убрал телефон ото рта; его тон был приглушен, когда он что-то рявкнул кому-то еще, а затем я услышала шум машин, когда он, как я представляла, вышел на улицу, чтобы сесть в свою машину.

— Кенз, — сказал он снова, его голос был хлестким, пробивающимся сквозь странный туман, в котором застрял мой мозг.

Кэсси.

Моя Кэсси.

Моя лучшая подруга в этом чертовом мире. Девушка, с которой я играла, росла, строила жизнь.

А там был какой-то псих — какой-то ублюдок, который хотел засунуть в нас целые конечности — и она была у него. Она была у него, и неизвестно, сколько времени пройдет, прежде чем с ней начнет происходить что-то ужасное.

— Дыши, — потребовал он, заставив меня осознать, что моя грудь действительно сдавлена, что я не дышала. Поэтому я сделала долгий, глубокий вдох, обнаружив, что от этого стало еще хуже.

— Я в двух минутах езды. — В его голосе прозвучала уверенность, но она осталась глухой, потому что все, что я могла слышать, это биение собственного сердца, отдающееся в моих ушах. Мой живот был каким-то узлом, но в то же время зловеще бурлил, заставляя меня искренне опасаться, что мне станет плохо от собственных ног.

Казалось, что прошло совсем немного времени, но в то же время целая вечность, прежде чем его машина с визгом остановилась позади меня, позади моей машины, припаркованной на двойной парковке в городе, который ненавидит это дерьмо, но, очевидно, не заботясь об этом, он подбежал ко мне с неработающим двигателем.

Его огромные руки сомкнулись вокруг моих плеч, прежде чем одна из них освободилась, чтобы схватить мой подбородок и притянуть мое лицо вверх.

— Мне нужно, чтобы ты села в мою машину и заперла дверь. Прямо сейчас. Кенз, — добавил он, когда я ничего не ответила.

— Прямо сейчас, бл*ть.

Это задело — властность, наверное.

Я потрясенно отпрянула назад и кивнула, когда он двинулся к моему магазину.

Я забралась внутрь, обнаружив, что внутри пахнет так же, как и он — каким-то мужским мылом или одеколоном с резким запахом. Моя рука оцепенело потянулась к замку и нажала на кнопку, наблюдая за дверью, словно оттуда мог выскочить какой-нибудь сумасшедший псих с мачете.

Но вышел только Тиг, махнув мне рукой, и я взялась за ручку и толкнула дверь, возвращаясь к нему на не менее онемевших ногах.

— Ну вот, началось, — сказал он, и я тоже услышала это — сирены.

— Ты вызвал полицию? — спросила я, сведя брови вместе. Слова прозвучали почти как обвинение.

— Я могу делать много всякого дерьма, дорогая, но я не могу возглавить расследование похищения.

И тут я почувствовала странную вещь.

Его рука скользнула под мою, его пальцы двигались между моими, а затем скрутились и крепко сжались.

Это было так неожиданно, что, хотя там были полицейские — сирены и огни повсюду, люди с оружием наперевес, — мои глаза устремились туда, и я была заворожена тем, как его рука, казалось, полностью поглотила мою. У меня была кожа цвета карамели, у него — на несколько тонов темнее. На костяшках его пальцев были шрамы. И, возможно, это было неуместно замечать в данной ситуации, но у него были очень аккуратные и подстриженные ногти.

Двое полицейских в синей форме прошли мимо нас, подняв оружие, и исчезли внутри моего магазина, когда рука Тига ободряюще сжала мою, практически ломая кости в процессе.

«Как странно быть таким сильным», — размышляла я, когда из седана вышел другой мужчина в темно-сером костюме, который, хотя и был мастерски сшит, чтобы хорошо облегать его сильное тело, на мой взгляд, был несколько дешевого качества. В остальном он был хорош собой — молодой для детектива, с подтянутым телом, классически красивым лицом, темными волосами и темными глазами.

Я видела его в участке полиции, когда заходила туда в один из многих раз за последние несколько месяцев, хотя он никогда не был детективом по моему делу. Нет, у меня был какой-то старый придурок с хмурым лицом и пятнистой кожей, который разговаривал со мной свысока и все время уверял меня, что преследования прекратятся и реальной угрозы нет.

— Лойд, — сказал Тиг, вздергивая подбородок, когда мужчина приблизился.

— Тиг, — сказал Лойд, делая аналогичное движение подбородком, когда он потянулся в карман за блокнотом и ручкой.

— Полагаю, что вы пробирались через место преступления. — Слова прозвучали немного раздраженно, но его тон казался почти дразнящим.

— Это я. Бык в китайской лавке. Все там испортил. — Улыбка Тига была язвительной. — Я просто проверил, чтобы убедиться, что никого нет, и сразу же вышел обратно.

— Хорошо, милая, — сказал он, обращая ко мне свои темные глаза. — Я знаю, что ты подавала отчеты, но мне снова нужна вся твоя информация.

Произошло еще одно сдавливание костей, которое вывело меня из ступора. Я сильно тряхнула головой, прогоняя туман в моем мозгу.

— Кензи Вашингтон. Я владелец «Лакс». Мой партнер, ну, она скорее сотрудник, я думаю… ну, мы получали угрозы.

— А после полиции ты обратилась к Сойеру? Или вы двое — одно целое?

Мой рот открылся и закрылся один раз — действие, которое Лойд не пропустил, если судить по тому, как подергивались его губы.

— Я, ах, я пошла к Сойеру, чтобы узнать, есть ли у них другие способы получения информации.

— Менее чем законные способы? Уверен, что у него есть. Хорошо. Расскажи мне о сегодняшнем дне, — начал он, поприветствовав полицейского, который проходил мимо, и сказал ему позвонить в мою компанию, занимающуюся камерами наблюдения.

— Все было хорошо. Все было хорошо, потому что на прошлой неделе этот псих испортил всю нашу одежду.

— Такой психопат, — перебил Тиг, протягивая экран своего телефона Лойду, который на секунду выглядел бесстрастным, прежде чем в его челюсти запульсировал мускул, и все в нем напряглось.

— Расскажи мне все остальное в офисе или там, где ты можешь получить доступ к записям со всех камер.

С этим он удалился в магазин, оставив нас на улице. Там я могла бы остаться на неопределенное время, если бы Тиг не потащил меня за собой, не потрудившись ободрить или успокоить. На это не было времени.

Так что меня потянуло в мой магазин, который внезапно стал казаться мне не домом, местом, которое я любила. Это было похоже на место преступления.

Мой желудок сильно скрутило, когда я увидела копов, делающих снимки за моим столом. Но потом Тиг протащил меня через заднюю дверь, мимо крошечной импровизированной кухни и в еще более маленькую комнату, которая служила офисом — просто закуток комнаты с икеевским столом, потому что только он был достаточно маленьким и на нем помещался компьютер. Под столом находился сверхпрочный сейф, прикрученный к полу.

— Сейф не трогали, — заметил Лойд, когда Тиг втолкнул меня в комнату, где я села в кресло и запустила компьютер онемевшими пальцами, удивляясь, что вообще смогла набрать пароль.

— Кенз, милая, перемотай назад, — пришлось подсказать Тигу, когда я включила запись, показывающую полицейских в моем магазине, рассматривающих все мои вещи, берущих образцы крови Кэсси, отчего мой желудок упал вниз.

— Верно, — согласилась я, передвигая мышь и нажимая на перемотку.

Все было как в тумане, и я остановила запись, когда вышла из-за стола и пошла за обедом. Там была Кэсси — живая и здоровая, что-то делающая в своем телефоне. Ничего страшного.

Прошло добрых пять минут, когда кто-то вошел сзади, за ее спиной, и схватил ее.

Меня схватили за спинку стула и потянули в сторону, пока я не ударилась о стену, когда Лойд придвинулся, пытаясь рассмотреть все поближе. Он забрал мышь, пока я наблюдала за борьбой Кэсси. Благословите ее, она боролась. Она была не из тех женщин, которые просто смиряются со своей участью. Она потянулась к человеку в лыжной маске, клише из всех клише. Она ударила ногой назад, задев его голень и посылая их обоих вперед, где ее голова ударилась о край стола. Мое сердце перестало биться, когда я увидела, как ее тело обмякло, как мужчина без труда схватил ее, перекинул через плечо, как какую-нибудь пьяную девку в баре, прижал ее голову к своей спине, подставил руку под ее задницу. Одна из ее ног была голой.

— Есть ли камеры снаружи… — начал Лойд, и я смутно чувствовала, что он смотрит на меня, но мой взгляд был прикован к камере, наблюдая, как моя лучшая подруга исчезает с мужчиной, который хотел напасть на нее, забирая ее прямо из моей жизни.

— Здесь есть камеры спереди, сзади и в боковом переулке, — сообщил Тиг.

— Уведите ее отсюда. От нее нет никакого толку, если она в кататонии.

С этими словами рука Тига схватилась за край стула, выдвигая его в заднюю комнату, и он опустился передо мной на колени, что, поскольку он был гигантом, все равно делало его выше меня. На моих коленях возникло ощущение сжатия, и мой взгляд переместился вниз, чтобы увидеть, что его огромные руки полностью закрывают их. Мой взгляд проследил их до запястий, по сильным предплечьям, затем по гигантским, покрытым жилами мышцам его бицепсов, из-за которых материал его футболки растягивался, чтобы облегать их.

— Кензи, дорогая, тебе нужно сделать вдох, — напомнил он мне.

Я тяжело сглотнула, обнаружив, что это движение дается мне с трудом из-за пересохшего рта, когда мои глаза, наконец, остановились на его глазах — они были активными, одновременно обеспокоенными и вращающимися.

Я знала, что должна была что-то сказать. Но ни одно слово не могло сложиться в моем мозгу, не говоря уже о том, чтобы попасть на язык.

— Лойд, могу я отвезти ее домой, чтобы она успокоилась? У тебя есть ее адрес.

Лойд звучал отвлеченно, отстраненно, когда пробурчал «да».

В следующее мгновение я поняла, что меня нет в кресле.

Я также не стояла на ногах.

Потому что внезапно сильные руки, которыми я так восхищалась, обхватили меня, крепко прижали к своей твердой груди, без труда подняли меня и понесли через магазин прямо к его машине.

Это было неправильно с моей стороны.

Моя подруга была похищена.

Она была в объятиях мужчины, который хотел жестоко изнасиловать ее и меня.

Мой разум не должен был устремиться туда, учитывая ситуацию, но он все равно устремился.

Мне было приятно находиться в его объятиях.

Безопасно.

Я не была уверена, что когда-либо раньше испытывала подобное чувство в объятиях мужчины.

Все закончилось слишком быстро, когда я почувствовала, что вместо его теплого тела меня окружает прохладная кожа его автомобильного сиденья. Хлопок дверцы автомобиля, казалось, подстегнул мое сердце, когда он обошел машину, забрался внутрь и уехал в направлении моего жилого дома.

— Я должна помочь… — начала я.

— Ты не можешь ничего сделать там сейчас. Лучше вернись домой, успокойся и постарайся подумать.

В этом было достаточно правды, что заставило меня промолчать.

— Но разве ты не должен…

И снова он прервал меня.

— Сойер и Баррет уже занимаются этим. Когда я позвонил в охранную компанию, чтобы починить твою камеру, я также попросил их дать нам доступ, чтобы мы могли следить за происходящим.

— Стоп, подожди, — сказала я, каким-то образом сумев пробиться сквозь гнетущее осознание того, что моя лучшая подруга пропала. — Что вы сделали? Ты следил за нами?

Тиг въехал на мою парковку, слегка повернувшись на своем сиденье, чтобы дать мне то, что я могла назвать только озорной улыбкой, придав ему на мгновение чуть менее пугающее присутствие.

— Только здесь и там, когда я в офисе. Баррет, вероятно, присматривает всегда. Но не волнуйся, он не из тех, кто осуждает.

Я знала Баррета достаточно хорошо, чтобы понять, что это чистая правда. Он был немного чудаковат и слишком умен.

Но другая мысль, казалось, заставила мое бешено колотящееся сердце полностью замереть.

— Подожди… судить? Что он может судить, если только… — я почувствовала, как моя кровь начинает закипать, когда его лицо стало отрешенным.

— Ты заставил его добавить звук? — взорвалась я.

Когда мы устанавливали камеры, нам предоставили возможность выключить запись или включить звук. Я не хотела подслушивать, как Касс занимается сексом по телефону со своим мужчиной, когда иногда просматривала записи, и мне больше не о ком было беспокоиться, поэтому я не выбрала звук.

Но он позвонил и изменил это?

Он прослушивал нас?

Целую неделю?

О, господи.

В течение одной наносекунды мой мозг перебрал все разговоры, которые мы с Кэсси вели за последнюю неделю. Было много банальных разговоров о магазине, дизайне и просто о телевизоре или планах на выходные.

Но в то самое утро…

— Ты слушал это утро? — Нельзя сказать, что я любила тонкости. Когда я хотела что-то узнать, я просто спрашивала. По умолчанию мой стиль общения был прямолинейным. У меня не было терпения на всякую ерунду.

Тиг, похоже, тоже был не из тех, кто любит прибедняться, потому что следующие слова из его уст сказали мне все, что мне нужно было знать.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть в засушливом периоде.

Черт.

Значит, он слышал разговор.

О том, как Кэсси обвинила меня в том, что я хочу его член, как я призналась, что прошло много времени, и как я сказала, что у него красивые руки.

— Пришлось поговорить с Сойером примерно в то время, когда Кэсс сказала тебе, что твой тип отстойный.

В этом не было никакого утешения, поскольку единственное, что произошло после этого, это то, что я жаловалась на его ботинки. Это, в общем, было тем, что я бы все равно сказала ему в лицо, так что это был спорный вопрос.

— И, судя по моим исследованиям, милая, твой тип действительно чертовски отстойный.

Это было последнее, что он сказал, прежде чем заглушить двигатель, повернуться, выскользнуть и захлопнуть дверь.

У меня едва хватило секунды, чтобы эти слова дошли до сознания, прежде чем моя дверь открылась, и он протянул мне руку. Руку. Как это делают парни в кино.

Я вложила руку, позволяя ему помочь мне спуститься, хотя я была достаточно высокой, чтобы справиться с этим самостоятельно. Это было мило. И хотя я была женщиной, которая могла справиться со всем своим дерьмом сама, я была не из тех, кто закатывает глаза на старые добрые манеры.

— Ты что-нибудь нашел в списке Кэсси? — спросила я, когда он опустился на ступеньку рядом со мной, не выпуская моей руки. И это был уже третий раз, когда он держал меня за руку. Возможно, мне это нравилось немного больше, чем следовало бы. Я просто собиралась позволить себе поверить, что все это было связано с невероятно эмоциональной ситуацией, в которой я внезапно оказалась. Я не очень хорошо справлялась с вещами, которые вызывали слишком много эмоций одновременно.

Это было просто очень нужное утешение.

Мы с Риз жили на третьем этаже в небольшом многоквартирном доме. Он не был похож на те роскошные дома, которые только что построили — весь в мраморе и с серыми деревянными полами, которые были в моде. Но при этом это были и не квартиры Шейна Маллика. Это было вполне приемлемо. Пока что. У меня были большие мечты, но мне предстояло еще много работы, прежде чем я достигну их.

Я вставила ключ в замок и провела Тига внутрь.

Я проделала большую работу, а Риз, ну, она внесла свой вклад в виде примерно пяти миллионов книг, которые она сложила в согласованном цвете на книжных полках от пола до потолка, которые выстроились вдоль всех трех сторон нашей гостиной. Полы были отшлифованы и выкрашены в глубокий, почти черный цвет. Стены были теплого серебристо-серого цвета. Все светильники были заменены на более современные; кухонные шкафы были новыми, хрустящими белыми, заменившими ужасные коричневатые шкафы из искусственного дерева, которые были там, когда мы переехали, и которые, я была уверена, были установлены в семидесятых годах. И с тех пор их никогда не чистили. Мебель в гостиной состояла из глубокого угольно-серого дивана с мягкой обивкой, кресла-паспасана, в котором практически жила Риз, свернувшись калачиком с книгами, и огромного блестящего пуфа, на котором я обычно сидела, полусогнувшись, над черным журнальным столиком, делая наброски своих проектов или просматривая электронные таблицы.

От кухни отходил коридор, который вел в две спальни умеренного размера и одну общую, но огромную ванную, над которой Риз, будучи шлюхой с пузырьками, требовала огромную ванну для парения и все виды подходящей атмосферы или еще какого-нибудь дерьма. Я позволила ей это сделать, потому что она отдала мне львиную долю ящиков в ванной для моей косметики и других средств.

Это было хорошее место.

Я не чувствовала ни малейшего дискомфорта при виде Тига.

Даже если, по общему признанию, это было немного по-девчачьи.

Кому какое дело.

Там жили девушки.

— Оставайся здесь, — потребовал он, отпустив мою руку и прижав меня к стене в гостиной.

Затем, как крутой, он прошелся по моему дому, проверяя все вокруг, заглядывая в шкафы, убеждаясь, что я в безопасности.

При этой мысли у меня внутри совершенно неожиданно забурлило.

В безопасности.

Почему именно эта мысль постоянно приходила в голову при виде его?

Я покачала головой, закатывая глаза от направления собственных мыслей. Конечно, я ассоциировала, его с безопасностью. В данный момент я находилась в центре совершенно небезопасной ситуации, а он был большим, сильным мужчиной, который выглядел так, будто мог бы выиграть бой у полуфиналиста.

Это не имело никакого отношения к нему как к человеку, но имело отношение к его большим, мужественным мышцам.

Или так я пыталась убедить себя.

— Ты серьезно, что у тебя даже нет засова на этой двери? — Именно так он поприветствовал меня, подбородком указав на дверь, где у нас был обычный замок и две цепочки. Нам никогда не приходило в голову иметь больше, чем это, поскольку мы жили в относительно хорошем районе, и в доме никогда не было никакой криминальной активности, о которой мы знали.

Я открыла рот, чтобы сказать именно это, когда меня заставил замолчать звонок его телефона.

— Да, она… в порядке. Хорошо. Конечно. Держи меня в курсе.

— Это был следователь?

Тиг фыркнул на это, совершенно забавный и в равной степени расстроенный звук.

— Пожалуйста, они, наверное, все еще собирают пыль для чертовых отпечатков. Это был Баррет. Он проверил номера машины, которую видел утром на задней площадке и которая вышла сразу после того, как забрали Кас. Он, должно быть, постоянно следит за вами, потому что точно знал, где припарковаться, чтобы избежать камер.

Мой живот взбунтовался от этого. Боже, Тиг и Баррет следили за нами, и этот гад тоже? И мы даже не догадывались об этом? Это было, ну, это было совершенно неприемлемо. Хотя технически это была не моя вина, я чувствовала себя полной дурой, если была так слепа.

— И? — спросила я.

— И ничего. Машина в угоне. Фактический владелец — какая-то женщина средних лет из гребаного Ливана. Он украл ее где-то в начале этого месяца и спрятал, пока ждал.

— Значит, у них ничего нет.

В моем желудке появилось болезненное, подкатывающее чувство, поднимающееся к горлу.

— Убери это выражение со своего лица. Это далеко не безнадежно, дорогая. Баррет не профи в этом деле, но у него есть знакомые, которые могут взломать городские камеры и отследить эту машину. Баррет уже позвонил Лойду и передал ему информацию, так что они объявили его в розыск по марке и модели, а также по номеру, так что пока он остается в той же машине, кто-нибудь может его заметить. В течение ближайших двадцати минут Кас должна появиться во всех новостях. Сейчас самое время, а это значит, что будет тонна зацепок, и многие из них зайдут в тупик. Так оно и есть. Это не повод думать о худшем.

Худшее — это жестокое избиение и изнасилование человека, которого я люблю так же сильно, как свою семью.

И я знала из телевизора, что первые двадцать четыре часа имеют решающее значение. Именно тогда вероятность найти пропавшего человека была наиболее высока. Это было время, когда похититель еще пытался куда-то добраться, чтобы его не нашли. После того, как он туда попадал, шансы на то, что его или ее вообще найдут, были невелики.

Пока, может быть, Боже, не появится тело с уликами.

Снова возникло это бурление, желчь почти достигла задней стенки моего горла, заставив меня поднять руку, чтобы прикрыть рот, я искренне боялась, что меня вырвет.

Тиг открыл рот, чтобы заговорить, но его заглушил рев из коридора, все еще на расстоянии половины коридора, но достаточно громкий, чтобы заставить меня скривиться, настолько он был пронзителен для ушей.

— Кензи!

Мои глаза нашли Тига и обнаружили, что он уже наблюдает за мной, кивнув мне.

— Это твой брат.

И через секунду так оно и было.

И он выглядел взбешенным.