Адреса из прошлого

8

Широкие окна выходили прямо на залитый солнцем океан. Оливия стояла у окна, не в силах оторваться от величественного зрелища. Тяжелые волны накатывали друга на друга, словно пытаясь оседлать кипящие гребни. Она ожидала, что океан их встретит более ласково. Служащий отеля, оформлявший их документы, сказал, что дожди в Лос-Кабосе бывают не чаще девяти дней в году. И первый из них выпал на день их приезда. Пока Оливия с Майклом выгружали чемоданы, дождь промочил их до нитки. Но это было еще полбеды – многие опасались, как бы налетевший ураган не оказался предвестником тайфуна, всегда следовавшего за первым днем ненастья.

К счастью, обошлось. Оливия скоро смогла убедиться в этом – небо постепенно прояснялось, купол безмятежной синевы опускался на песчаные берега, закрывая его от непогоды, суеты, ненужных тревог. Но беспокойство, поселившееся в ее сердце накануне отъезда, никак не хотело ее оставить.

Все началось с того, что на выходе из офиса ее поджидал Генри. Как Оливия ни пыталась отвязаться от него, Пирелли требовал, чтобы она его выслушала.

– Хорошо! – согласилась Оливия. – Садись в машину!

Она резко захлопнула за собой дверцу и сжала руль побелевшими от напряжения ладонями.

Пирелли примостился рядом, ей показалось, что от него попахивает спиртным. Неужели Генри дошел до того, что пьет в одиночестве?

– Я слушаю тебя! – сказала она, нажимая на газ.

Он молча смотрел на нее и ехидно улыбался.

– Лив, я хочу тебя!

Она едва не врезалась в бордюр – руль поехал в сторону, Оливия слишком резко сбросила со своего плеча руку Пирелли.

– Или ты спокойно рассказываешь обо всем, что хотел, или сейчас же выметайся из моей машины!

– Ах так?! – Генри сделал вид, что он на ходу пытается выпасть из салона – стремительно приоткрыв дверцу, он со страхом уставился на бегущую рядом серую ленту асфальта… Повернувшись к Оливии, не обращавшей внимания на его выходки, он с силой захлопнул дверцу.

– Так и знай, Оливия… – он выдержал театральную паузу, – у тебя с этим адвокатишкой ничего не получится. Ни-че-го!

Конечно, он уже знал о ее встречах с Майклом и даже успел навести справки, чем тот занимается. Что ж, это делает честь его любознательности.

– Ведь ты его совершенно не знаешь! – злобно выкрикнул Генри.

Она с усмешкой посмотрела на кипящего гневом бывшего любовника.

– Может быть, я знаю его меньше, чем тебя, но достаточно для того, чтобы понять – Майкл не способен на предательство!

Пирелли сузил свои маслянистые глазки, из них, как из грозовых тучек летели свирепые молнии. Или молнийки, поскольку Пирелли даже в гневе был смешон.

– С чего ты взяла? Ты же не знаешь, зачем он приехал сюда! Может быть, он совсем не такой, каким пытается казаться!

Оливия раскатисто расхохоталась.

– Да, его зовут Бен Ладен и он вчера сбежал из Абу-Грейда!

– Прекрати! – Генри, явно перебрал, и его теперь трясло от злости. – Если не хочешь быть со мной, то и с ним ты тоже не будешь! Я выберу момент и покончу с собой на глазах у вас обоих.

– Ну и пожалуйста! – крикнула Оливия, возмущенная шантажом Пирелли. – Тебе дать пистолет или сам купишь? – Она резко повернула руль и едва не въехала на тротуар.

Перепуганные пешеходы бросились врассыпную, некоторые, остановившись неподалеку, стали поносить водителя и его манеру вождения.

– Ты… ты… – Генри не находил слов, он никогда не думал, что она может себя вести настолько решительно. – Ты еще пожалеешь о своем поведении! – Он вышел, резко хлопнув дверцей.

Оливия едва не улюлюкнула ему в спину. Генри мчался по тротуару не оглядываясь, а она смеялась во весь голос, забыв о приличиях.

Теперь она раскаивалась в своем поведении. Ей не надо было дразнить судьбу неуместным смехом. Хотя Генри уже давно не был ее судьбой, ведь он сам ее оставил.

Вечером, едва распаковав чемоданы и дождавшись окончания дождя, они пошли прогуляться по пляжу. Когда возвращались обратно и в обнимку брели по территории отеля, она внезапно заметила, что следом за ними крадется какой-то мужчина в белых брюках и такой же светлой, выделявшейся на фоне бархатной темноты куртке.

Внезапно Оливию пронзила догадка – ведь это мог быть Пирелли! Она резко развернулась и пошла навстречу незнакомцу. Грант даже ничего не понял, а она стремительными шагами уже приближалась к своему преследователю. Мужчина, увидев переполненное гневом лицо Оливии, метнулся в боковую аллею и тут же скрылся среди кустов цветущей бугенвиллеи. Оливия в темноте не успела разглядеть его лицо, но ее почему-то не оставляла уверенность, что этим преследователем был Генри…

– Что с тобой, Лив? – спросил Майкл, бережно взяв ее под руку. – Ты вся дрожишь!

– Извини, Майкл, я что-то устала! – Она не хотела рассказывать ему о своих подозрениях. – Пойдем в номер, я хочу лечь.

– Да, конечно… – Грант заметно обеспокоился. – Может быть, вызвать врача?

– Не надо! Я думаю, что немного простыла. Скоро пройдет…

Они вернулись в номер. Майкл приготовил вкуснейший коктейль с манго, соком лайма и тростниковым сахаром и уложил ее в постель.

Но сегодня с самого утра ей снова стало казаться, что среди гуляющих иногда мелькает фигура Генри Пирелли. Пока Майкл спускался вниз, чтобы поплавать в бассейне, Оливия, стоя на балконе, внимательно разглядывала отдыхающих, прогуливавшихся внизу. Человека, похожего на Генри Пирелли, нигде не было видно. Хотя это ничего не значило: ничто не мешало Пирелли приехать следом за ними и исполнить свою сумасбродную угрозу.

Входная дверь отворилась – Майкл в легких светлых шортах и рубашке навыпуск подошел сзади и обнял Оливию за плечи.

– Тебе легче?

– Да, конечно. Мы пойдем на пляж?

Майкл оперся на перила и глянул вниз, на громаду океана, простиравшуюся до самого горизонта.

– Если ты собираешься заезжать к родителям на ранчо, то у нас остается не так уж много времени…

– Хорошо, сейчас я приведу себя в порядок и пойдем.

Она вошла в ванную, посмотрела на себя в зеркало – после бессонной ночи под глазами залегли темные круги, белки покраснели, взгляд стал каким-то потерянным, тусклым. Похоже, проклятие Генри Пирелли начинает сбываться. Господи, что подумает Майкл?!

Она плеснула водой в лицо, провела массажной щеткой по волосам. Стало немного легче. Оливия подмигнула своему отражению в зеркале, стараясь стряхнуть с себя болезненное оцепенение. Этак можно испортить отдых не только себе, но и Майклу. Как бы там ни было, но Пирелли своей цели достиг – у нее не было ни минуты покоя, чтобы не думать об этом.

Когда Оливия вошла в комнату, она заметно преобразилась – глаза сияли, на губах играла улыбка, даже румянец выступил на щеках.

– Я готова, Майкл! – оживленно сообщила Оливия.

Майкл радостно подхватил ее под руку. Они спустились в прозрачном лифте, разглядывая сквозь стекло диковинные цветы, растущие в пустынном фойе.

– Да, отдыхающих здесь немного.

– Большая часть приезжает попозже, где-то через месяц, – объяснил Майкл, который знал особенности здешнего отдыха. – Поэтому сейчас и поспокойнее и, соответственно, подешевле. Если тебе хочется, в следующий раз приедем, когда людей будет больше.

Нет, Оливии этого не хотелось. Ей хотелось совсем немного – чтобы рядом был Майкл, солнце светило, а на сердце лежала чистая радость. Оливия стремилась к этому всем своим существом.

Солнце уже жгло вовсю. Они неторопливо шли по узкой аллее, густо заросшей бугенвиллеями. За поворотом кусты кончились, впереди полыхнула узкая полоска пляжа – мелкий, точно толченый песок вспыхивал на солнце самоцветным сиянием. У изумрудной кромки океанской воды неспешно прогуливались несколько девушек, высматривавших что-то на горизонте.

Майкл сходил за лежаками, а Оливия, опустившись на песок, стала смотреть в ту сторону, куда вглядывались и остальные отдыхающие.

Впереди на воде болталась небольшая яхта, загорелые парни, стоящие на корме, смотрели тоже куда-то вдаль. Внезапно они разом развернулись и в радостном порыве вскинули руки.

Оливия приподнялась на локтях следом за Майклом, который едва не подпрыгивал от возбуждения.

Впереди, рассекая океанскую волну могучим хребтом, плыл кит. Он возвышался над водой – синеватая спина, покрытая темной слизью, издалека напоминала гигантский валун, внезапно выросший из морских глубин.

В порыве восторга Оливия и Майкл зашли в воду по колено, а кит, словно красуясь перед людьми, плыл вдоль берега в течение нескольких минут, пока не погрузился в морскую пучину.

– Ты когда-нибудь видела живых китов? – спросил Майкл.

Он лежал на расстоянии вытянутой руки, и Оливии постоянно хотелось дотронуться до его загорелых рук и мускулистых плеч, ощутить их мужественную твердость, прикоснуться губами к волосам.

– Майкл, ты на меня не обижаешься?

Он с удивлением посмотрел на нее.

– Ну что ты! Оливия, мне с тобой очень-очень хорошо.

Он лежал рядом, глядя ей в глаза.

Внезапно его рука прикоснулась к ее плечу. Он придвинулся ближе, губы скользнули по ее плечу, мягко спустились ниже, рука нырнула в волосы. Оливия почувствовала, что еще минута и она не сможет с собой совладать – все тревоги, переживания, ненужные мысли были смыты этой мощной океанской волной, ушли в морские глубины, туда же, куда скрылся величавый неспешный левиафан.

– А может, на сегодня хватит? – жарко зашептал Майкл ей в ухо, и Оливия поняла, что он хочет того же, чего хочет и она.

– Конечно, нам нельзя обгорать, – сказала Оливия, проводя пальцами по его губам, по щеке и гладкой, чисто выбритой коже подбородка. – Пойдем!

Они вскочили, оделись и, держась за руки, направились к отелю. Оливия знала, что сейчас случится то, о чем она так долго мечтала, – она сможет подарить Майклу свою любовь, свое так долго скрываемое чувство.

Они уже подходили к отелю, как откуда-то сверху донесся внезапный крик. Оливия непроизвольно вздрогнула и задрала голову кверху. Ее охватил ужас – на балконе четвертого этажа, свесив голову вниз и внимательно, пристально глядя на нее, стоял Генри Пирелли.

Он что-то кричал, но, что именно, Оливия не разобрала – застигнутая внезапным страхом, она не могла вымолвить слова.

– Это он! – пробормотала Оливия, с ужасом представляя, что может произойти через какое-то мгновение.

– Кто? – Майкл растерянно смотрел вверх, на застывшего на балконе человека. – Ты его знаешь? Кто это, Оливия?

– Майкл, это Пирелли! Генри Пирелли! Он сейчас бросится вниз! Надо ему помешать!

Она плечом толкнула стеклянную дверь, бросилась к лифту. Лифтер растерянно смотрел на Оливию, не понимая, чего она хочет. Внезапно она услышала себя как бы со стороны.

– Быстрее! – умоляла она, едва не срываясь на крик. – Он себя убьет!

– Мисс, у нас скоростной лифт, он не может подниматься быстрее! – пожимая плечами, сказал лифтер, впуская Оливию и Майкла внутрь отделанной деревом кабины.

– Оливия, возьми себя в руки! – Майкл бережно обнял ее за плечи. – Если бы он хотел броситься вниз, он бы давно это сделал!

– Ты не понимаешь! – в отчаянии крикнула Оливия. – Генри хочет досадить нам – убить себя на наших глазах, чтобы мы потом всю оставшуюся жизнь винили себя в его смерти! Он хочет отравить наше чувство!

Она почти кричала и, если бы не твердая рука Майкла, уверенно сжимавшая ее плечо, вероятно бы разрыдалась. Но Грант был уверен в себе, он молчал, спокойно стоя рядом с ней.

Как только лифт остановился на четвертом этаже, Майкл выскочил из кабинки и бросился вперед по коридору.

Крик раздавался где-то неподалеку, но сама Оливия вряд ли бы сумела найти номер, где обосновался маньяк-шантажист по имени Генри Пирелли. Она еще бежала по коридору, а стремительный Майкл уже скрылся за дверью одного из номеров. Через мгновение крик утих, он словно заплутал в бесконечном коридоре, утонул в синей толще близкой воды. Когда Оливия толкнула дверь номера и вошла внутрь, там уже все закончилось. Незнакомый молодой человек с растрепанными волосами и остановившимся взглядом лежал на полу и тупо смотрел на Майкла, прижимавшего его коленом к полу.

Увидев Оливию, Майкл улыбнулся ей и снова обратился к незнакомцу.

– Не надо делать резких движений! – ласково, убеждающе попросил он. – Все будет хорошо, мы с вами, рядом…

Оливия испуганно остановилась посреди номера. Внезапно она поняла – Пирелли был не один, он пригласил с собой этого молодого человека и в его присутствии сиганул вниз. Ужасаясь тому, что ей предстоит увидеть, Оливия бросилась на балкон, свесила голову вниз…

Но там все было как всегда – по асфальтированным дорожкам, обсаженным цветочными кустами, спокойно, с величавым достоинством сновали отдыхающие, впереди блестел на солнце желтый песок отельного пляжа, чуть в сторонке голубела чаша бассейна, окруженная рядами шезлонгов. Отель жил своей жизнью, ничего не замечая и не желая быть свидетелем чьей-то трагедии. Оливия провела ладонью по глазам – она уже не верила себе. А может, и в самом деле ей это почудилось?

– А где Генри? – растерянно спросила она, возвращаясь в номер.

Майкл уже сидел в кресле, а молодой человек, который минуту назад лежал на полу, устроился на низенькой банкетке, удивленно глядя то на Майкла, то на Оливию. Теперь она видела, что вблизи он вовсе не так похож на Генри Пирелли, как это ей показалось вначале.

– Извините, но здесь не было никакого Генри. Меня зовут Фабио. Фабио Орланди… – Молодой человек привстал и слегка наклонил голову. Невзирая на только что пережитый шок, он был джентльменом и оставался им даже в этой рискованной ситуации.

– По-моему, мы ошиблись! – Майкл встал, подошел к Оливии и, наклонившись к ее уху, шепнул: – Нам пора…

Но выйти они не успели – внезапно дверь отворилась и в комнату, истошно вопя, ворвался невысокий суетливый человечек с гладко зачесанными волосами.

– Фабио! – испуганно закричал он, хватая себя за волосы. – Ты опять выходил на балкон?!

Молодой человек поднял глаза на вошедшего.

– Папа, ты запер дверь, а мне так хотелось подышать воздухом.

– Но я же тебя предупреждал: не смей выходить на балкон! Неужели ты меня не понял?

Мужчина внезапно повернулся к Майклу и Оливии, словно только что их заметил, сделал энергичный жест, предлагая им войти в соседнюю комнату. Они вышли следом за ним, и итальянец, судорожно схватив Оливию за руку, стал совать ей в руку денежные купюры.

– Простите нас, – едва не рыдал он. – Мой Фабио психически не совсем здоров, у него иногда случаются припадки, и тогда он хочет покончить жизнь самоубийством. Если бы не вы…

Оливия мягко отстранила его руку с зажатыми в ней деньгами.

– Не надо, не стоит беспокойства! – бормотала Оливия.

– Мне кажется, вам следует предупредить отельную прислугу! – заметил Майкл.

– Что вы! – Итальянец испуганно замахал руками. – Если в отеле узнают о болезни Фабио, нас больше никогда сюда не пустят. Люди не хотят жить рядом с больными, не хотят знать о чужих проблемах…

– Но ведь может случиться так, что рядом никого не окажется! – сказал Майкл.

– О, не приведи господь! – Итальянец прижал руки к груди. – Фабио единственное, что у меня осталось… – Он вытер внезапно выступившие слезы. – У меня была жена, две дочки и сын… Они все погибли в автокатастрофе, остались только мы с Фабио… – Он уже рыдал, и Оливия всячески пыталась его успокоить. – С тех пор у него стали случаться припадки. Понимаете, я стараюсь никогда не оставлять его одного, но тут мне ужасно захотелось искупаться – море сегодня такое красивое, как у нас в Калабрии… Я вышел на десять минут, только дошел до пляжа, как почувствовал – пора возвращаться. – Он снова стал совать Оливии деньги. – Возьмите, вы спасли ему жизнь! А заодно и мне!

– Нет! – твердо сказала Оливия. – Мы рады, что удалось предупредить беду.

– Извините, нам пора! – Майкл взял ее под руку.

– Да-да, пойдемте, я вас провожу!

Он заглянул в комнату, что-то крикнул пересевшему в кресло Фабио и заторопился к двери.

– Извините, а в каком номере вы остановились? – спросил итальянец, когда они вышли в коридор.

– В пятьдесят третьем!

– Спасибо еще раз! – Он пожал руку Майклу, поцеловал – Оливии и поспешно ушел обратно, на прощание пробормотав что-то экспрессивное на итальянском языке.

Они молча шли по коридору.

Дойдя до лифта, Майкл нажал кнопку вызова.

– Какой забавный человек! – Он с улыбкой следил за поднимавшейся коробкой лифта. – И какая трагедия…

– Хорошо, что мы успели! – кивнула Оливия. – Представь, что бы было, если бы опоздали на пару минут…

Она понимала, что теперь ей надо будет рассказать Майклу всю правду о ее отношениях с Пирелли, про то, что их связывало прежде и что связывает теперь. Но Майкл молчал, и она была благодарна ему за то, что он ее не торопит.

Они спустились на лифте, молча дошли до своего номера. Замок щелкнул, впуская их в прохладный уют фешенебельного помещения. Майкл открыл холодильник, вынул бутылку скотча.

– Пожалуй, после такого не мешало бы промочить горло? Ты не находишь?

Оливия опустилась в кресло – только теперь она почувствовала, как устала. Дрожали руки, кружилась голова и она молила Бога, чтобы Майкл не заметил ее состояния. К счастью, Майклу тоже было не до того, чтобы замечать все эти нюансы ее настроения.

Наполнив стакан на четверть скотчем, он бросил туда лед, налил содовой и протянул стакан Оливии.

– Поставь, пожалуйста! – сказала она, указывая глазами на стол.

Майкл поставил стакан на стол и отошел к окну.

– Ты его любишь? – спросил Майкл, стоя спиной к Оливии.

Она с грустью смотрела на его мощную спину, обтянутую светлой тканью рубашки. Ей надо было рассказать все, абсолютно все, чтобы стать чистой и прозрачной, как стекло стакана, который она бережно взяла в руки.

– Нет! – Она встала и, держа стакан в руке, подошла к нему. – Я уже давно его не люблю! – Оливия выговорила первую фразу и теперь чувствовала, что эти слова с неумолимостью зовут за собой другие, такие же искренние и правдивые. – Но было время, когда я не могла себе представить жизнь без него. К счастью, эти времена прошли. Навсегда. Ты мне веришь?

– Конечно, Оливия! – сказал Майкл. – Я тебе верю! Я верил тебе всегда, с самого первого дня нашего знакомства. Поэтому я и согласился писать нашу книгу, хотя если бы не ты, я бы никогда не решился на это. Ты понимаешь?

– Конечно, Майкл. Во всяком случае, очень хочу научиться тебя понимать… – Она сделала крупный глоток и поставила стакан на подоконник. – Ты не обижаешься, что я заставила тебя волноваться?

– Ты имеешь в виду случай с Фабио? – Он повернулся к ней, и теперь их лица были совсем рядом, на расстоянии прикосновения, на расстоянии поцелуя.

– Честное слово, мне показалось, что это Генри… А так как он давно обещает покончить жизнь самоубийством, я подумала, что он меня выследил и решил свести счеты на этом курорте. К счастью, я ошиблась…

Теперь ей было гораздо легче говорить – лед случайного предубеждения начал таять, и Оливия знала, что теперь Майкл слышит ее, слышит и понимает.

– Между прочим, психологи утверждают, что люди, грозящие покончить жизнь самоубийством, в девяноста девяти случаях из ста являются обыкновенными шантажистами. Они таким образом привлекают внимание к себе… И крайне редко реализуют свою угрозу. – Майкл положил руки на ее плечи, и Оливия с наслаждением ощутила их мужественную тяжесть. – Это я тебе как юрист говорю…

– Но я же не юрист! – улыбнулась Оливия. – Я слабая и беззащитная женщина, которая верит мужчинам…

– А им не всегда надо верить… – прошептал Майкл, наклоняясь к ее лицу.

– Но я верю не всем, ты же знаешь…

– Да, я знаю…

Его руки скользнули ниже, он целовал ее лицо, плечи, шею. Оливия слышала упоительный запах его сильного тела, его терпкого одеколона, он был повсюду – на волосах, на губах, на ее коже.

Через мгновение он увлек ее на постель, белоснежные простыни ломко похрустывали под их телами, сплетенными в блаженной, ненасытной, незатихающей страсти.

– Майкл! – шептали ее губы, подчиняясь ритму его сильного, властного тела. – Майкл…

– Оливия… да… Оливия… – шептал он, снимая с нее остатки одежды и разбрасывая их по комнате.

Их голые тела пахли океаном, в котором плавали влюбленные киты, испускали пронзительный свет пятипалые звезды, нежно колебались гибкие водоросли, струилось солнце. Теперь вся роскошь окружающего мира становилась их неотъемлемой частью, их настоящим и уже близким и таким упоительно счастливым будущим…