Агент хаоса

Глава 33

Я помедлила у квартиры Габриэля рядом с Брик-лейн, уставившись на ярко-голубую дверь возле магазина с садоводческими товарами. Я больше недели жила в его доме, свободно заходя и выходя. Но я не могла просто войти сейчас, хотя ключ у меня ещё остался. После секундного колебания я нажала на звонок.

Интерком ожил.

— Алло?

Голос Габриэля прервался карканьем.

— Мои соски пульсируют восторгом! Кар!

Я подавила желание засмеяться и сказала:

— Это Кассандра.

— Минуту.

Я услышала, как по ту сторону двери заскрипели ступени, когда Габриэль стал спускаться… а вместе с тем донеслось пронзительное карканье. Через несколько секунд запыхавшийся Габриэль открыл дверь.

Один, сидевший на его плече, взъерошил пёрышки.

— Предательская влага! Никогда.

Я выгнула бровь.

— Я не вовремя? Вы тут развлекаетесь, похоже.

Он хмуро посмотрел на меня.

— Это всё ты виновата. Смотритель воронов в Тауэре отказался забирать его назад.

— Прости.

— А ещё у него сложилось впечатление, что он действовал по воле святейшей Богини Ужаса. Тебе что-то об этом известно?

Я невинно похлопала глазами.

— Похоже на чудака какого-то.

— Это твой официальный диагноз?

— Совершенно верно. Моё профессиональное мнение.

— Секретные агенты перестали спрашивать о тебе. Как тебе это удалось? — свет послеобеденного солнца заливал его кожу золотом, отражаясь от его ореховых глаз.

— Скарлетт убедила их, что я работала на них как фейри-информатор. Шпион с тёмной стороны. Но само собой, они лишили меня доступа к информации.

— Понятно. И чем же я обязан чести твоего визита? Я не ожидал увидеть тебя.

Я пожала плечами.

— Я просто пришла поблагодарить. И попрощаться.

Он нахмурился, сделав глубокий вдох.

— Ты возвращаешься в Штаты?

— Не совсем, — он слетит с катушек, если я скажу ему, что направляюсь в Триновантум, чтобы сдержать слово, данное Роану. — Но думаю, что какое-то время я буду отсутствовать.

— Ясно. Ну, заглядывай поскорее, дай мне знать, что ты в порядке. Ты магнит для хаоса, знаешь, да? Я не хочу, чтобы мне приходилось беспокоиться о тебе.

Я сморгнула слёзы благодарности.

— Конечно. Спасибо.

— Атаки полностью прекратились. А заместитель мэра пока что отлично делает свою работу. Но думаю, ты это и так знаешь.

— Чуйка мне подсказывала.

— Ты случайно не знаешь, где сама мэр?

— Ты спрашиваешь как детектив Стюарт или просто как Габриэль?

Он пристально посмотрел на меня.

— А кто из них получит вразумительный ответ?

Я слегка улыбнулась.

— Мэр вступила в сговор с фейри, Габриэль. Это она стояла за атаками. Я с ней разобралась.

Его глаза распахнулись шире.

— Ты её убила?

— Нет. Но она больше никому не сможет навредить.

— В сговор… то есть, она была человеком?

— Да, но она умела пользоваться магией. Тут всё сложно.

— Точно, — он вздохнул. — Как всегда.

Грустный блеск его глаз убивал меня. Я сделала шаг вперёд и крепко обняла его обеими руками.

— Спасибо, что ты такой замечательный, — прошептала я.

Он обнял меня в ответ, и я вдохнула его чистый мыльный запах. Один на его плече распушил перья, и Габриэль отстранился из объятия.

Я кивнула.

— Точно. Так вот… я буду на связи.

— Подожди, — он поспешил за мной, снимая Одина с плеча. — Возьми его. Он твой.

— Я не могу заботиться о птице.

Он улыбнулся.

— Ну, наверное, тогда не надо было вламываться в Лондонский Тауэр и красть его.

Вздохнув, я аккуратно взяла ворона из его рук. Один сердито захлопал подрезанными крыльями, и я отпустила. Он подпрыгнул и устроился на моём плече.

Габриэль с сожалением посмотрел на птицу, нахмурив лоб.

— Ну, если ты действительно не сможешь о нём позаботиться…

— Вошёл в меня своим естеством! Кар! Никогда!

Габриэль покачал головой.

— Нетушки. Убери его с глаз моих долой.

Я широко улыбнулась и пошла прочь, пока Один каркал нежности мне на ухо.

***

Моей второй остановкой стала больница, и я пошла через отделение травматологии с белыми стенами, чтобы найти Скарлетт. Войдя в приёмный покой внизу, я с облегчением обнаружила, что у входа больше никто не танцевал. И всё же ворон на моём плече стал мгновенной проблемой. Мне пришлось оставить его с дедушкой в инвалидной коляске, который курил на улице и бурчал что-то про репу. Пятьдесят фунтов за присмотр за вороном, и ещё пятьдесят после моего возвращения. Этот чёртов ворон уже обходился мне намного дороже, чем я рассчитывала.

Добравшись до палаты 324, я вошла в двери. Скарлетт лежала на кровати в комнате, разделённой синей шторой. Её золотисто-рыжие волосы рассыпались по подушке, лицо выглядело вялым.

— Какие люди, — сказала она чуточку невнятно. — Мило с твоей стороны заглянуть ко мне.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Я супер, — она показала большие пальцы вверх. — Они накачивают меня обезболивающими. Это отпад. Верно, Дживс?

Из-за шторы донёсся голос с лондонским акцентом:

— Меня зовут не Дживс.

Я наклонилась, обняв её как можно более нежно. Затем я достала из сумочки маленькую бутылку виски Glenlivet и оставила на столике у кровати.

— Это для тех времён, когда тебе станет лучше. Не мешай его с обезболивающими.

— Ты приносишь лучшие подарки для выздоровления, — сказала она.

Я улыбнулась, затем одними губами спросила «Нас подслушивают?»

Она пожала плечами, вздрогнув от боли.

— Наверное.

Я окинула взглядом комнату. ЦРУ даже не пришлось бы прятать здесь жучок. Они могли прослушивать телефон Скарлетт. И я определённо не доверяла им настолько, чтобы свободно обсуждать что-либо.

— Ну… ты ни за что не догадаешься, на кого я наткнулась. Помнишь ту девушку из нашего колледжа, которая выглядела в точности как моя мама?

— О да, и ты встретила её здесь? Как у неё дела?

— Не очень, на самом деле. Её уволили с работы, и теперь она вроде как застряла. В подвешенном положении, понимаешь?

Скарлетт улыбнулась.

— Она мне всё равно никогда не нравилась. А Эльрин?

— Она в порядке.

— О, хорошо. Я беспокоилась о ней. Она казалась такой хрупкой.

— Она сильнее, чем ты думаешь. Так что у тебя в планах на будущее?

— Меня продержат здесь неделю или две, думаю. Есть кое-какие интересные открытия.

Я приподняла бровь.

— Что-то, о чём ты можешь мне рассказать?

Она покачала головой.

— Прости. Чрезвычайно конфиденциально. А у тебя больше нет доступа к секретной информации. Фултон категорически против работы с тобой. Ты умудрилась по-настоящему взбесить его.

Я издала фыркающий смешок, вспомнив, как Фултон писал в растение своего шефа.

— Что? — спросила Скарлетт.

— Ой, да ничего. В другой раз расскажу, — я тяжело вздохнула. — Слушай, Скарлетт, я на какое-то время уеду. Но я буду на связи, ладно?

— Конечно, Касс. Делай то, что должна.

— Люблю тебя.

— Люблю тебя. И будь осторожна, — она произнесла что-то одними губами, но я не смогла разобрать, что она говорит.

Я нахмурилась, склонившись ближе. Смотря мне прямо в глаза, она повторила это, медленно шевеля губами. Я не сразу сообразила, что она произносит, но когда дошло, по моей спине пробежала дрожь.

«Надвигается война».

***

Пошатываясь, я шагала по заснеженному лесу, крепко сжимая сырое пальто онемевшими пальцами. Я подготовилась к своему путешествию в Триновантум, но всё равно промокла и замёрзла. Мне потребовалось два дня, чтобы найти хижину Роана в Триновантуме, и теперь я видела её меж дубов, где отблески свечей плясали в круглых окнах.

Два дня, и утомление осаждало моё тело, пронизывая до костей. Мне приходилось передвигаться по ночам, отходить от городских стен, держаться подальше от населённых территорий. В противном случае моя аура пикси заставила бы фейри наброситься на меня словно орда саранчи.

Продвигаясь по Хоквудскому лесу, мне дважды приходилось удирать от любопытных фейри, прыгая через свой оскудевающий запас карманных зеркал. В результате моё шерстяное зимнее пальто теперь окоченело и промокло из-за ледяных прудов, из которых я выбиралась. И по мере того, как я глубже заходила в Хоквудский лес, на моём воротнике образовывались сосульки, а дыхание клубилось паром вокруг лица. Мои зубы безудержно стучали. По всему лесу болиголов обильно произрастал даже сквозь снег, его белые цветы были прекрасными, изящными и ядовитыми. От них у меня по спине бежали мурашки.

Но я была почти на месте, почти добралась до соблазнительного обещания тепла. Пламя свечей плясало в окнах. Лёгкий дымок поднимался от трубы. Боже, мне просто хотелось содрать с себя заледеневшую одежду и согреться у очага. Только я понятия не имела, что скажет Роан, когда я заявлюсь туда. Оставалось лишь молиться, чтобы он не выставил меня обратно в ледяной лес.

Я подошла к двери, дрожа всем телом, дважды постучала и прижалась ухом, чтобы услышать движение.

Ничего.

Я постучала ещё раз, крепко обхватив себя, и прислушалась.

Ничего.

Мои пальцы покраснели, а самые кончики начали белеть. Первые признаки обморожения. Я не могла оставаться здесь ни секундой дольше.

Я толкнула дверь и обнаружила, что внутри пусто — лишь дерево, растущее в центре комнаты, да его ветви, изгибавшиеся вокруг стен и мерцавшие огоньками.

Угли в очаге светились оранжевым. Я бросила рюкзак на пол и скинула пальто, уложив его у огня. На диване Роана лежало мягкое одеяло — сгодится. Я принесла смену одежды, но естественно, всё это тоже побывало в воде вместе со мной. В данный момент я всё равно слишком замёрзла и вымоталась, чтобы беспокоиться о приличии. Я сняла ботинки, затем сбросила промокшую и оледеневшую чёрную кофту и джинсы и развесила их на крючках прямо над очагом. Дрожь не унялась, тогда я скинула лифчик и трусики, повесив их там же, и быстро замоталась в одеяло, стуча зубами. Мягкое зелёное одеяло безумно приятно ощущалось на коже. С одеялом на плечах я сумела заново развести пламя с помощью обрывков бумаги, разворошив угли. Когда огонь взревел, я несколько минут сидела перед ним, позволяя своему телу оттаять.

Перед тем, как отправиться на поиски Роана, я отдала Одина в птичий приют прямо на границе Лондона и теперь невольно гадала, как у него дела и скольких людей он шокировал своими грязными цитатками из романов. Я немножко скучала по этому ублюдку и хотела забрать его сразу же, как закончу здесь.

Пока я смотрела в огонь, мой живот заурчал. Когда я в последний раз ела? Все сухие завтраки в моей сумке полностью промокли и не годились к употреблению в пищу.

Кутаясь в одеяло, я пошла в кладовку, миновав дверной проём из изогнутых веток с листьями.

В комнате я нашла корзинку с шестью яйцами, большой кусок мяса, сушёные грибы и банку муки. Я сложила продукты в металлический котелок, чтобы вынести их в основное помещение. Мой взгляд упал на яйца, и я уставилась на них. В моём разуме взбурлила идея.

В последние несколько дней у меня было время подумать. Я привыкла к мысли, что мой отец, которого я годами ненавидела, оказался невиновен. Половину своего двухдневного пути я оплакивала его и свою мать, их жизни, оборвавшиеся самым жестоким образом. У меня также было время обдумать тот факт, что убийцей моих родителей являлась девочка, которая была похищена из своего дома и терпела насилие, пока не выросла в монстра. Я не уверена, могла ли она умереть там, в зеркальном мире, но если она жива, то оказалась в Аду.

Но мне всё ещё сложно было принять мысль, что Лидделлы не были моими биологическими родителями. Почему это имело значение? Я не понимала. Важно то, кто тебя воспитал, а не породил. Мы с Сиофрой это явно доказывали. Я родилась личом ужаса, а родители, воспитывавшие меня, научили меня любить. Сиофра родилась человеком, но со временем её извратили в монстра.

И всё же мне надо знать наверняка. Что бы я ни говорила себе, мысль о том, что я биологическая дочь Рикса, вызывала у меня тошноту. И теперь я понятия не имела, кто моя биологическая мать… но что, если Сиофра ошиблась?

Уставившись на яйца, я придумала план. Может, есть какой-то шанс…

Ради этого я сбросила одеяло.

Я разбила яйцо в миску и налила воды в металлический котелок. В две половинки скорлупы я положила немного мяса, муки и подлила воды. Затем я опустила их в воду. Одна сразу же утонула, но другая изящно удержалась на поверхности.

Прежде чем вернуться в основное помещение, я накинула на себя одеяло и схватила котелок. Аккуратно, чтобы не расплескать свой бульон, я повесила котелок на крюк над огнём, закуталась в одеяло и стала ждать, когда закипит.

Весёлый голос Элвина смеялся в моём сознании. «Ты когда-нибудь пыталась сварить рагу в паре яичных скорлупок? Тебе стоит попробовать. Это уморительно, бл*дь».

В присутствии варева в яичных скорлупках подменыш рассмеётся или сбросит свой гламур. Так гласил интернет, а интернет никогда не ошибается.

Крепко сжимая одеяло, я смотрела, как вода в котелке закипает, и скорлупка покачивается от лёгкого движения воды. Её содержимое тоже начало пузыриться.

Я ничего не чувствовала. И это доказывало… ничего. Нелепый тест. Совершенно абсурдный. Варить рагу в яичной скорлупке? Что за безумный бред? Я рассмеялась про себя.

И продолжала смеяться. Смех безудержно срывался с моих губ, и я никак не могла это остановить. Я повалилась на пол, содрогаясь от хохота, и одеяло спало с моего тела. Слёзы лились из глаз, живот болел от бесконечного смеха. Слёзы просто продолжали катиться по щекам, падая на пол, и я не знала точно, были ли это слёзы от смеха… или слёзы горя.

Я — дочь Рикса. Мой отец был монстром, и я его убила. Я — настоящая причина, по которой умерли мои родители — люди, которые меня воспитали, Лидделлы. Когда они произвели на свет совершенно нормального человеческого ребенка, фейри украли её и подменили нежеланным ребенком, выродком, пикси. И этим выродком была я. Слёзы, хрипы хохота… всё это не прекращалось.

Я наконец перестала смеяться и потом просто лежала там, чувствуя себя пустой и осушенной. Вымотавшись, я натянула на себя одеяло, вытерев слёзы с глаз.

Пол скрипнул, и я открыла глаза. Там стоял Роан, смотревший на меня с выражением шока и раздражения.

— Что-то тебя насмешило?

— Нет, — я села. — Ничего смешного, на самом деле.

Он присел на корточки, встретившись со мной взглядом.

— Король атаковал Слуагов. Дюжины погибли. Остальные в укрытии. С каждым вторжением в Хоквудский лес он набирается сил.

— Мне жаль. У меня были обязательства здесь.

Тёплые отсветы пламени плясали по его коже.

— Ты могла бы это остановить.

Я покачала головой.

— Нет, не могла. Мне надо было сразиться в другой битве, Роан. Я не дала Сиофре навредить множеству людей.

Он провёл кончиками пальцев по краю одеяла.

— Ты собираешься объяснить, почему я нашёл тебя здесь голой и хохочущей?

Мои щёки вспыхнули.

— Моя одежда промёрзла насквозь, — на мои глаза навернулись слёзы. — И оказывается, я подменыш.

Роан стёр слезинку с моей щеки, затем убрал руку и встал.

— Ты нарушила обещание.

— Нет. Я здесь. Я готова сделать всё, чтобы помочь.

— Хорошо. Потому что скоро нам понадобится вся помощь, которую мы сможем получить.

— Почему?

— Надвигается война, — на мгновение глаза Роана сверкнули золотом.

И пока я смотрела на ревущий огонь и его языки, лижущие очаг, по моей спине пробежали мурашки. То же самое сказала мне Скарлетт, и ужас расцвел в моей груди как распустившийся болиголов.

Продолжение следует…