Академия альфачей, или Всем лечь на лопатки!

Глава 42. Родео и раки

«Перезаряжается» Малява быстро. Не успеваю перевести дыхание, а псинка выдает еще один залп, да такой, что меня отбрасывает на пару метров назад. Сфера ‒ уже величиной с крохотный арбуз ‒ несется прямиком в столпотворение оставшихся камнежорок, а я в который раз уже радуюсь тому, что вездесущий Радик, волшебным образом появившийся на поле брани и примчавшийся ко мне на помощь на пару с Малявой, знает, в какой момент нужно подставить мягкую сидушку под любящий полетать зад хозяюшки. Мой, в общем.

Усилиями моей благородной звероподобной свиты я умудрилась до сих пор себе ничего не ободрать и не отбить. И это при тех ситуациях, в которых меня периодически заставляют оказываться.

Уже привычно ючусь на стуле, ставшим почти родным, и внимательно обозреваю окрестности.

Настоящий Жорка и два «иллюзорных» умеряют пыл. Пригибаются к земле и плотоядно косятся на меня. Кстати, последняя атака Малявы сбила у одной из иллюзий черепушку. Так что теперь зверь, и без того напоминающий результат фантазий нанюхавшегося запрещенных препаратов сюрреалиста, выглядит как герой фильма ужасов, даже на последнем издыхании склонный закусывать милыми девочками.

— Малява, пли! — воодушевленно командую я, наводя псинку на нужную цель.

Но вместо плевка песик внезапно обмякает в моих руках и утыкается мордочкой в колени.

— Малява! — Приветливо улыбаюсь внимательно наблюдающим за мной камнежоркам и тихонечко трясу животинку.

— Существо утомилось, — подсказывает мне Дуля, подглядывая из-под краешка рукава.

— Это из-за того, что я его не покормила! — начинаю убиваться и мысленно душить себя. — И ничего так и не позволила съесть! А он же сегодня только и делал что плевался! Дурная из меня хозяйка!

— Лавовые куги очень выносливы. — Дуля выныривает наружу — на тыльную сторону моей ладони. — И способны долгое время обходиться без пищи. Но перестраивающийся организм детеныша при длительных нагрузках может на время спонтанно перейти в режим сна. Для восстановления. Однако обычно куги не доводят себя до такого состояния.

Итак, мой Малява и правда щенок. В смысле куга-малютка. Может, он даже подрастет. Но дело в другом. Он притомился из-за меня. И все потому, что я эгоистично надеялась на его помощь.

Так и знала. Нельзя мне домашних животных заводить.

— Утю-тю, — бубню я и машинально укачиваю Маляву на руках так же, как делала это с Олиным Бобренком.

Малышу надо отдохнуть. А Лютику — срочно придумать план «ЗЮ».

Застываю, наблюдая, как камнежорка с поврежденной черепушкой тихонечко ползет ко мне. Видать, сообразил, что моя огневая мощь на время потеряна.

Готовлюсь дать деру — пока единственное, что приходит в голову. Но тут в дело вступает притихший Радик. Стул резво разворачивается вместе со мной на сто восемьдесят градусов. Ноги в ботинках сгибаются в коленях, но вместо того, чтобы слететь по наклонной поверхности наземь, я повисаю в воздухе, обеими руками удерживая мирно сопящего Маляву. Не знаю уж, какие там мышцы Радик напряг внутри своей сидушки, чтобы удержать меня на себе, но получается у него отлично.

Вытягиваю шею и успеваю увидеть, как мохнатая пара лап Радика одаривает камнежорку душевным пинком. А я-то думала, мой стул проректора Зофу со всей возможной дури лягнул. Так вот — нет. Дури у Радика еще завались и, по всей видимости, чуток осталось в запасе. Что он с лихвой и демонстрирует.

От его пинка камнежорку откидывает на спину, и зверюга рассыпается на мелкие каменные мозаичные кусочки.

— Зацени наши подошвы, выхухоль плотоядная!! — азартно воплю я, потрясая в воздухе кулаком.

— Это камнежорка, — влезает со своими подсказками Дуля.

— Да хоть песец полярный! — Радостно отмахиваюсь и наклоняюсь, чтобы благодарно потрепать одну из мохнатых лап Радика.

Да-да, во мне вновь пробуждается вдохновение. Камнежорный строй поредел, а значит, еще одно очко уходит в мою пользу.

— Может, остальные Жоры теперь отступя-я-я-я-я-я-ят!!!!

Радик срывается с места с такой скоростью, что будь у меня накладные ресницы, брови, пуш-ап для богатства выпуклостей, то вся эта роскошь непременно осталась бы в том месте, где я находилась долю секунды назад. Но у меня все тело — натурпродукт, так что благополучно уношусь прочь на Радике со всем набором своих натуральных прелестей.

Приходится включаться в ситуацию прямо на ходу. Радик не зря вдруг сорвался в первую световую. Жорик, оскорбленный в лучших чувствах тем, что его каменные копии успели покрошить, позабыл об осторожности и ринулся в лобовую атаку.

Погоня, погоня, погоня.

Если бы неделю назад мне кто-нибудь сказал, что я буду подпрыгивать на прытко скачущем стуле, преследуемая жадно сопящим и кряхтящим от нетерпения монстром, я бы направила этого «предсказателя» по нужному адресочку. Где таких будут кормить, любить и своевременно упаковывать в смирительные бинтики и рубашки.

Цепляюсь одной рукой за спинку Радика, второй крепко держу Маляву. У псинки дзен, ему тряска до лампочки. Главное, чтобы его обнимали.

А я в ужасе. Но гримаса у меня такая, будто я тоже в дзене.

В полном дзене.

У меня вообще каждую секунду полный дзен.

Поворачиваю голову и вижу идиллическую картину. Эни и Люкос сидят на камнях и наблюдают за моей паникой со стороны.

Замечательно.

— Как насчет помочь?! — Ору необъективно расслабившимся парням и дергаю головой, указывая на преследующих меня по пятам зверюг.

— А ты как-то без нас лучше справляешься, — доносится до меня несколько озадаченный голос Эни. — За минуту двух уложила.

— Продолжай, Лютик. — Люкос со странноватой мечтательностью следит за моим бешеным родео на стуле. — Это даже возбуждает.

Чё ляпнул?!

То есть они тоже поверили в мою призрачную репутацию адской укрощающей всех и вся девули? И помощи больше не будет?

Ну, знаете…

Придется самой показать оставшимся плодожоркам, куда нынче кочуют раки.