Академия альфачей, или Всем лечь на лопатки!

Глава 7. Услада и джентльмен

Вот это попала.

Невинная овечка в стае оголодавших волчар.

Хотя к чему излишнее беспокойство, если я не собираюсь здесь задерживаться? А раз уж придется уладить некоторые формальности и объясниться с местным начальством, то, пожалуй, вольюсь в образ неистового барана и буду методично давать по щам любому решившемуся сунуться ко мне волчонку.

А пока надо удерживать в голове мысль, что в чужой дурдом со своими порядками лезть не стоит. Что у нас сегодня в меню? Академия? Да не вопрос. Чье-то стипендиальное место? Кошмар-кошмар, пусть забирает обратно. Мне оно, мягко говоря, на фиг не сдалось. У меня с обучением все отлично. А какой план на будущее разработан! Конфетка. Беллиссимо.

‒ Может, до того, как я начну у кого-то там вызывать интерес, мне позволят переговорить с руководством? ‒ с наивысшей степенью вежливости обращаюсь к Люкосу. ‒ Тот дедок… то есть проректор… Он сюда еще заглянет?

‒ Будь уверена. Скоро сюда наверняка нагрянет целая делегация.

Его взгляд все еще полон нескрываемой заинтересованностью. Ощущаю собственную персону музейным экспонатом. Или особо бойкой бактерией, так и требующей изучить себя полностью.

‒ А стрекоча он от меня знатного дал, ‒ бубню я, только бы не позволять тишине затопить помещение.

Интересно, что это вообще за комната? И надеюсь там, во тьме, больше нет живых существ. А то вдруг повсюду трибуны, наполненные жаждущими зрелищ зрителями, а главный развлекательный элемент здесь я?

‒ Проректор Зофу сам по себе такой нервный. ‒ Люкос внезапно начинает стягивать с себя блейзер. ‒ Честно говоря, ты и меня ошарашила своим появлением. И до сих пор изумляешь.

‒ Ну, пардон, что такая я изумительная, ‒ не спорю и настороженно слежу за каждым его движением.

Люкос медленно поднимается на ноги, держа в вытянутой руке блейзер.

Сердечко отстукивает дикий ритм. Что-то вроде «туки-тук», а дальше прямо гонит в дабстеп. В общем, открываю в себе ценителя прекрасного. Облачка в небесах великолепны, полевые цветочки изумительны, инкрустированная мебель прекрасна, четко вырисовывающаяся под тонкой тканью мускулатура роскошна…

Спасибо, так сказать, этому миру за усладу для глаз.

Главное, чтобы процесс дальше не двинулся. А то в помещении и так внезапно стало слишком тесно.

‒ Не простудись, ‒ бурчу сквозь зубы.

‒ Благодарю за заботу, лютик. ‒ Он чуть наклоняется ко мне. ‒ Но во мне достаточно жара. Хватит и на…

Кому еще достанется переизбыток люковского жара, я узнать уже не успеваю. Малява в моих руках вдруг резко раздувается, на мгновение обратившись гладеньким кожистым шаром с выпуклой мордой, а затем выплевывает в сторону парня прозрачную сферу размером с мой кулачок. Весь процесс сопровождается шипением, похожим на музыкальное звучание жарящихся на сковородке ломтиков картофеля.

Люкос шарахается в сторону, и мы вместе наблюдаем, как сфера плюхается на каменный пол, растекается жижей и шипит, пуская пузыри.

‒ В общем, расклад такой, ‒ не давая себе испугаться, заявляю я, ‒ без необходимости не стриптизим, а то я нервна, опасна и вооружена харкающей кислотой собачатиной.

Ладушки, убедили. Мой щенок ‒ не совсем нормальный щенок.

‒ Смотри-ка, ‒ Люкос цыкает и хмурится. ‒ Какая чувствительная тварь. Стоило к тебе чуть приблизиться, и у погани уже ревность взыграла.

Так значит, Малява меня защищает? О как. Зачет. С меня пельмешки, бритая ты моя тварюшка.

‒ Я же сказала, он ‒ мой, ‒ напоминаю не без гордости.

Придется срочно перестраивать всю систему мировоззрения. Я же в магию не верила. А, вернее, даже и не задумывалась о возможности ее существования. Суровый труд и старания ‒ это да, вот настоящее волшебство.

Однако, похоже, бытие мне до сих пор кое-что не договаривало.

‒ Спелась с кугой… Ты точно нечто. ‒ Люкос усмехается и кидает в нашу сторону блейзер. Меня вместе с Малявой накрывает с головой. ‒ Ничего я тебе делать не собирался, лютик. Надень. Ты же не хочешь предстать перед командой, которая вот-вот сюда заявится, в таком виде?

Выныриваю из-под слоев ткани и тяну блейзер вниз, освобождая голову Малявы. Быстренько укутываю нас, словно в плед. Ощущаю сладковатый запах, исходящий от ткани, и на миг задерживаю дыхание. Слишком уж настойчиво аромат ударяет по обонятельному восприятию.

‒ Спасибо, ‒ искренне благодарю я.

‒ Его не так носят, ‒ сверкая зелеными глазищами, замечает Люкос.

Думает, что я прямо при нем буду на себя вещичку его натягивать? Мне ведь придется встать, другим словами, посверкать на всю округу тем, что я до этого момента бережно хранила от взоров посторонних.

‒ Или не нравится носить чужое? Предпочитаешь свой изначальный наряд?

Недоумеваю. И чего добивается этими выяснениями? Так не терпится, чтобы я его пиджачок нацепила? Или, может, я не должным образом его джентльменский жест оценила? Возможно и так. Я вроде бы бесчувственной слыву. Как говорится, распалим и убежим.

— Что-то вроде того. — Непроизвольно принюхиваюсь к настойчивой сладости, распространяющейся от плотной ткани. — Мне нравится мой наряд.

— Могу подсказать, где ты сможешь свободно в нем разгуливать.

— И где же? — Любопытство мгновенно переполняет меня. Это ж в каком заветном месте я могу в одной коротенькой сорочке да в носочках рассекать?

— У меня в спальне.