Академия Горгулий. Тайна ректора

Глава 17

Они ехали весь оставшийся день, лишь один раз остановившись в придорожном трактире, чтобы перекусить. Влад настоял, но аппетит, как ни странно, оказался хорошим у всех. Даже Ника, сама не заметив, смела все, до чего дотянулась рука. С ней такое случалось: в состоянии стресса она могла или совсем перестать есть, или наоборот жевать все, что попадалось на глаза. А сейчас ей к тому же нужно было многое проанализировать, и мозг требовал энергию для работы.

Куда они едут, Ника не задумывалась, а никто другой не спрашивал. Во всяком случае так, чтобы она слышала. То ли все доверяли Бенсону, который уверенно правил экипажем, то ли им было все равно, куда ехать, лишь бы оказаться подальше от Замка Горгулий и спятившего Ламберта Рабана.

Цели путешествия они достигли уже в сгустившихся вечерних сумерках. Когда экипаж остановился и они смогли выйти, перед ними предстал довольно большой, но весьма запущенный трехэтажный особняк, в котором, как казалось, никто не жил.

Однако когда Бенсон требовательно постучал в дверь, им пусть и далеко не сразу, но открыли. Немолодой слуга сначала недовольно заворчал, интересуясь, кого это принесло, но тут же сменил тон, как только разглядел лицо миллита.

– О, хозяин, простите великодушно, не признал вас сразу. А вы не предупредили, что пожалуете, вот мы вас и не ждали. Вы проходите, проходите, я сейчас…

Мужчина попятился, пропуская в дом всю немаленькую компанию и держа на весу фонарь. Потом опомнился и принялся зажигать лампы на стенах. Бенсон кратко распорядился организовать для ночлега комнаты всем гостям и побыстрее подать в столовую какой-нибудь еды. Слуга закивал и пообещал, что все будет исполнено в кратчайшие сроки, но все же напомнил, что в доме сейчас почти нет слуг и к прибытию гостей никто не готовился.

– Нам не нужно шикарного приема, – хмыкнул Бенсон. – Только теплые комнаты, постели и поесть.

– Да побольше! – не удержался от комментария Влад.

Слуга вопросительно посмотрел на Бенсона, явно желая понять, имеет ли этот юнец право командовать. Миллит едва заметно улыбнулся и кивнул, после чего мужчина поспешил заняться выполнением распоряжений. А Бенсон пригласил всех следовать за собой.

Разглядывая интерьеры с любопытством, которое не обошло стороной даже Нику, они прошли в просторную столовую, где невысокая молоденькая девушка уже старательно разводила огонь в камине. Никто даже заметить не успел, как пламя разгорелось, а девица исчезла.

Бенсон сам зажег дополнительные лампы на стенах, и в просторном помещении сразу стало повеселее, хотя в целом дом выглядел печально. В нем, конечно, пытались поддерживать порядок, это было видно, но, вероятно, не хватало рук. Или они не очень-то старались, отчаявшись дождаться хозяев.

– Как здесь все изменилось, – вырвалось у Мелисы тихое замечание. – Я помню это место другим.

Она в нерешительности замерла почти у самого входа в столовую, тогда как остальные уже воспользовались молчаливым приглашением хозяина и расселись вокруг длинного стола. Сам Бенсон подошел к камину и протянул к нему руки, словно проверяя, идет ли тепло. В помещении пока еще было довольно зябко. По крайней мере там, где сидела Ника.

– Много воды утекло с тех пор, как ты была здесь в последний раз, – отозвался миллит почти так же тихо. – Мои сестры вышли замуж и разъехались, отец умер три года назад. Мать не захотела жить одна в таком большом доме и переехала в дом поменьше. Так что этот почти три года стоит пустым.

– А откуда у вас вообще такой огромный дом? – с присущей ему прямолинейностью поинтересовался Влад. – Вы же просто провинциальный миллит…

Марин послала другу выразительный взгляд, давая понять, что ему лучше бы помолчать, но он только непонимающе развел руками. Мол, а что я такого сказал?

– Я хоть и служу в провинции, – с усмешкой отозвался Бенсон, возвращаясь к столу и занимая место в торце, – но, вообще-то, весьма богат.

– Так вот почему вы не гонитесь за карьерой!

После этого замечания Влад удостоился взглядов еще и от Редека с Алианой, и теперь, видимо, все-таки понял, что брякнул лишнее. Поэтому смущенно пробормотал:

– Но это здорово, значит, с кладовыми тут порядок.

И он не ошибся: уже через пару минут все тот же слуга притащил огромное блюдо с копченым мясом, колбасами, сырами и соленьями, которыми легко могла утолить голод компания вдвое больше. На взгляд Ники, для полного счастья не хватало только свежих овощей и хлеба, но вместо последнего подали пышущие жаром тонкие пресные лепешки, вероятно, приготовленные на скорую руку, а с ними и целую тарелку зелени – листья салатов, перья лука, травы. А потом на столе появились и кувшины с каким-то теплым ароматным напитком со вкусом ягод, в который определенно добавили красное вино – очень уж от него бросило в жар.

– Вот это дело! – счастливо заметил Влад, теперь вызвав у друзей только улыбку. – Отличный ужин и прекрасный дом, капитан Бенсон.

– Спасибо, – хмыкнул тот, хотя сам к еде едва притронулся. – Но гораздо важнее, что Рабан не станет искать Нику здесь. Во всяком случае, не сразу.

Напоминание о Ламберте и его странном поведении моментально отбило аппетит у всех, даже у Влада. Хотя тот, возможно, просто успел наесться.

– Думаешь, он станет преследовать Нику? – поинтересовалась Мелиса, глядя на Бенсона через стол, поскольку села в самом дальнем от него конце.

– По мне так он выглядел весьма решительно, – пожал плечами Бенсон.

– А что вообще происходит? – подал голос Редек, переводя вопросительный взгляд с Ники на Мелису и обратно. – Почему он вдруг взбесился? Вызвал ректора на поединок, да еще и…

Он осекся, вероятно, не желая при Нике говорить вслух о гибели ее отца.

– Колт убил Рабана-старшего, – пояснил Бенсон. – Рабан-младший об этом узнал и отомстил.

Поймав укоризненный взгляд Мелисы, он добавил:

– Теперь нет смысла что-либо скрывать. А эти ребята выступили против дракона, даже толком не понимая, что происходит, и лишились возможности вернуться в Академию Горгулий. Не говоря о возможных последствиях, если Рабану вздумается поквитаться и с ними. Полагаю, они заслужили право на объяснения.

– То есть я правильно поняла… – неуверенно заговорила Марин, глядя на Нику. – Твой отец убил его отца, он убил твоего, но все равно хочет, чтобы вы поженились? Зачем?

– Чтобы мстить дальше? – предположила Алиана. – С ректором Колтом… все случилось очень быстро. Боль и обиду Ламберта это не смогло унять, я их чувствовала. На Нике он сможет продолжить отыгрываться.

– Или он просто все равно хочет быть с ней, потому что любит, – возразила Мелиса. – Только сейчас злость туманит ему разум, вот он и действует так… жестко.

– Думаю, все гораздо прозаичнее, – предложил свою версию Бенсон. – Рабан не хочет, чтобы до Ники, да и до тебя тоже, добрались другие драконы. Свадьба сделает вас обех неприкасаемыми для них. А значит, они не смогут выведать тайну оборота. И Рабан останется единственным драконом с такой силой.

– Дело не в этом, – вздохнула Ника, когда у них иссякли версии. – С ним что-то не так…

– Вот с этим точно не поспоришь, – фыркнул Влад, подливая себе ароматного напитка. – Хотя с другой стороны, он же дракон…

– Да при чем здесь это?! Поверь, я знаю, когда он ведет себя как дракон, это совсем другое… Это вообще как будто не он, понимаете? Его поведение показалось мне странным еще утром, но я списала это на стресс от… открывшихся обстоятельств. Но все, что произошло потом… И его поведение, когда он пришел ко мне…

Она осеклась, прикрывая глаза и пытаясь прогнать жуткие воспоминания.

– В него как будто бес вселился!

– Кто вселился? – не понял Редек.

– Неважно, – отмахнулась Ника. – У нас так говорят о людях, которые начинают вести себя необычно, имея в виду, что они себя не контролируют. Что их контролирует кто-то другой.

– Ты говоришь об одержимости? – осторожно уточнила Марин.

– Да! – обрадовалась Ника.

Раз аналогичное понятие здесь существует, значит, может существовать и явление. А чем больше она думала обо всем случившемся, пока они были в дороге, тем больше убеждалась: Ламберт не контролирует себя.

– Ты просто ищешь ему оправдания, – возразила Алиана мягко. – Это нормально. Я тоже никак не могу перестать искать оправдания Киллиану.

– Нет, послушайте, это не просто мои домыслы или попытки оправдать его, – торопливо заговорила Ника, чтобы не дать другим зацепиться за версию русалки. – Я впервые заметила неладное еще несколько недель назад. Один ноготь Ламберта слегка потемнел. Мы решили, он ударился или что-то в этом роде. В общем, не придали значения, подумали, что само пройдет. Но накануне я обратила внимание, что у него потемнели все ногти. Ламберт утверждал, что не испытывает никакого дискомфорта, поэтому не хотел идти к лекарю. И он был в свитере!

– Как носим мы? – удивился Влад.

– А что здесь такого? – не понял Редек. – Я тоже ношу иногда. Когда холодно. Отличная вещь.

– Сейчас весна, – напомнила Мелиса. – Довольно тепло. А драконы не мерзнут и при более низких температурах. Думаешь, его знобило?

Последняя фраза была адресована Нике, и та отрицательно мотнула головой.

– Думаю, он пытался что-то скрыть. Сегодня он появился у меня в рубашке, но у нее был воротник-стойка, довольно высокий. И свитер тоже прикрывал шею. Мне кажется, сегодня я мельком видела то, что он прятал: потемневшие вены.

– Даже если это действительно какая-то болезнь, – без особого энтузиазма согласился Бенсон, – что с того? Почему ты думаешь, что она заставляет его вести себя неадекватно?

– Потому что его отец перед смертью тоже вел себя странно. Настаивал на том, чтобы Ламберт женился по расчету, когда у него едва погибла невеста. Они поссорились на этой почве. И, видимо, серьезно поссорились, если на основании этого дядя смог обвинить Ламберта в убийстве!

– Да, Патрику такое определенно было несвойственно, – задумчиво протянула Мелиса, возможно, вспоминая те дни. – И Энгард объяснял свой поступок тем, что Патрик был болен и боялся причинить вред окружающим. Вот и попросил убить его.

– Думаете, это что-то наследственное? – с сомнением уточнила Марин.

– Думаю, они оба заразились в мертвых землях, – предположила Ника. – Папу очень нервировал тот факт, что Ламберт летает туда в драконьей ипостаси. Я полагала, он не хочет, чтобы кто-нибудь еще его увидел, но теперь понимаю, что он боялся другого. И боялся не зря.

– Так нам теперь надо убить и Ламберта, пока он не натворил дел? – нахмурился Влад.

– Нет! – возмутилась Ника. – Надо найти способ его вылечить, пока он… не натворил еще больше дел…

– И как это сделать? – растерянно поинтересовалась Марин. – Мы понятия не имеем, с чем столкнулись. И у Патрика Рабана, очевидно, не получилось найти решение.

Ника закусила губу, не зная, что на это ответить. В столовой как раз снова появился слуга и доложил, что комнаты для всех гостей готовы.

– Предлагаю разойтись и отдохнуть до утра, – резюмировал Бенсон. – День был длинным и сложным, утром на свежую голову подумаем, что делать.

Возражать никто не стал: после долгой дороги, еды и теплого винного напитка действительно клонило в сон.

Проводить до комнат их вызвался слуга, Бенсон остался в столовой. Заметив, что Мелиса притормозила в дверях и оглянулась, Ника проследила за ее взглядом. Хозяин дома пододвинул к камину кресло, прежде стоявшее у стены, и достал откуда-то бутылку явно с чем-то крепким. Ника отвернулась, не желая подглядывать и дальше.

Прежде чем зайти в свою спальню, Мелиса поинтересовалась, нужно ли ей что-нибудь. Ника отрицательно покачала головой и торопливо пожелала наставнице спокойной ночи, не оставляя возможности задать еще какой-нибудь вопрос. Один вполне отчетливо читался у той во взгляде: «Если Ламберт действительно одержим и не отвечает за свои действия, сможет ли Ника быть с ним после исцеления? Сможет ли забыть о том, что он лишил жизни ее отца?» Она сама не знала ответа и не хотела сейчас об этом говорить.

Нике досталась комната почти в самом конце коридора. Дальше поселили только Алиану. Это была небольшая, но довольно уютная спальня с магическими удобствами в виде раковины и ночного горшка за ширмой в углу и небольшим письменным столом у окна. За окном уже совсем стемнело, но помещение хорошо освещалось пламенем камина и лампами на стенах. Темных углов не оставалось и никого нигде не было видно.

Однако стоило Нике закрыть за собой дверь и подойти к кровати, как лампы вдруг погасли, а она поняла, что в комнате кто-то есть.