Академия Горгулий. Тайна ректора

Глава 13

— Во дворе? Почему во дворе? Там невозможно поговорить спокойно: тут же набегут любопытные.

Колт озадаченно смотрел на замершую у его письменного стола дочь. Та выглядела плохо, что было вполне ожидаемо. Наверняка всю ночь не спала и переживала. И хотя именно ее действия привели к тому, что тайна, которую он надеялся похоронить вместе с собой, вылезла наружу, Колт чувствовал себя виноватым перед ней.

— В кабинете было бы удобнее, — добавил он задумчиво. — Можно было бы поговорить, не оглядываясь по сторонам.

— Я тоже так подумала, — кивнула Ника, — но Ламберт был очень категоричен. Возможно, дело как раз в свидетелях. Он хочет, чтобы они были.

Она не стала развивать мысль, лишь неловко закусила губу и опустила взгляд на руки, пальцы которых нервно ковыряли край столешницы, но все и так было понятно. Ника предполагала, что Ламберт опасается Колта: если тот убил его отца, может убить и его самого. Зерно разумности в этих опасениях имелось, поскольку Ламберт не знал всех обстоятельств. Ника тоже не могла их ему объяснить: Колт рассказал ей лишь часть истории, не желая грузить малопонятными для нее — и даже для него — подробностями.

Ламберту, конечно, придется рассказать все, это единственный способ успокоить и добиться его прощения, но именно поэтому Колту хотелось бы, чтобы их разговор был приватным: часть истории не для посторонних ушей, а со снующей по замку Блор, умеющей передвигаться бесшумно и быть почти незаметной, разговор у всех на глазах опасен.

— Ты ведь поговоришь с ним? — с тревогой уточнила дочь, пытливо посмотрев на него. Очевидно, неправильно истолковала отсутствие ответа, когда он в очередной раз задумался о своем новом директоре. — Пап, ты должен это все как-то исправить, как-то разрулить!

— Конечно, поговорю, — заверил Колт, прогоняя неуместные мысли и вставая из-за стола. — Это в первую очередь в моих интересах.

Он направился к выходу из кабинета, уверенный, что Ника последует за ним, желая присутствовать при столь важном разговоре, но она почему-то так и осталась стоять на месте. Колт уже добрался до двери, когда дочь тихо позвала его:

— Пап?

Он обернулся, вопросительно глядя на нее. Она посмотрела на него с тревогой.

— Если все это не удастся… уладить, что тебе грозит? Ну, за убийство Рабана-старшего?

Колт мог соврать ей. Наверное, даже должен был, чтобы не добавлять ей поводов для бессонницы, но не стал.

— За убийство драконьего лорда возможно лишь одно наказание — смерть. Помиловать меня вправе только Ламберт, как глава рода. При условии, что род не взбунтуется и не попытается оспорить это решение через совет правления.

Ника нервно стиснула зубы и кулаки, побледнев еще сильнее, хотя это казалось физически невозможно.

— Прости, это я виновата… Не надо было…

— Перестань, — перебил Колт с улыбкой. — Твоей вины здесь нет. Я знал о возможных последствиях и, принимая решение, готовился к ним.

— Тогда почему ты его принял? Зачем сделал это? Мне кажется, когда друг тебя так подставляет, он уже не совсем друг. И не обязательно так для него стараться… Пусть бы умирал в муках, если духу не хватало самому решить проблему!

— Я сделал это не только для него, но это трудно объяснить.

— Надеюсь, у тебя получится, — буркнула Ника.

Ее слова и тон можно было бы принять за недовольство или раздражение, но Колт теперь умел видеть, когда Ника недовольна, а когда напугана или несчастна.

— Все будет хорошо, — заверил он и даже смог выдавить из себя улыбку. — Идем, не будем заставлять Ламберта ждать.

Колт протянул к Нике руку и, когда та приблизилась, обнял за плечи. Хотелось обнять крепче, прижать к себе ненадолго, но это показалось неуместным: выглядело бы как прощание, а он не собирался так легко сдаваться. Так они и дошли до выхода из башни.

Ламберт уже ждал их во дворе. Шагал из стороны в сторону, скрестив руки на груди и хмуро глядя себе под ноги. Заметив Колта, он замер на месте и опустил руки, одновременно выпрямляя спину и вздергивая подбородок. Взгляд его остался мрачен и агрессивен.

— Спасибо, что согласился выслушать меня, — с чувством произнес Колт приблизившись.

— Ты правда думаешь, что я пригласил тебя сюда для этого? — холодно отозвался Ламберт, криво усмехнувшись. — Ты убил моего отца. Ты промолчал, когда меня обвинили в его убийстве, изгнали из рода, лишили магии. Ты протянул мне руку помощи, и я был благодарен за это, благодарен за то, что ты поверил мне. А ты, оказывается, все знал и просто прикрывался мной. Нет, я не хочу слушать твои жалкие оправдания.

— А чего же ты хочешь? — напряженно уточнил Колт, уже зная, что услышит в ответ.

— Поединка, — ожидаемо заявил Ламберт. — Смертельного.

Теперь стало понятно, почему он захотел встречу на глазах у всех. Смертельный исход поединка без свидетелей превращает действо в обычное убийство. К тому же при свидетелях сложнее отказаться, поскольку это считается проявлением трусости.

Колт бросил быстрый взгляд по сторонам. Они уже успели привлечь к себе внимание стражников, патрулирующих стены и охраняющих ворота, но все они находились слишком далеко, чтобы слышать их разговор. А вот небольшая группа ардемских стражников не просто посматривала на них с любопытством, но и подошла ближе. Лишь жест Ламберта заставил их все-таки остановиться на приличном расстоянии. В башнях общежитий открылось несколько окон, в них высовывались лица любопытных студентов. Успевшие этим утром спуститься на первый этаж, постепенно выползали из замка, делая вид, что просто хотят насладиться весенним солнышком. Блор пока нигде не было видно, но это не значило, что ее действительно нет поблизости, зато Колт заметил среди студентов Мелису.

— Ты слышишь меня, Колт? — чуть громче повторил Ламберт, чтобы смогли услышать и остальные. — Я вызываю тебя на смертельный поединок. За отца.

Колт почувствовал, как Ника вцепилась ему в руку, словно боялась, что он сейчас прикончит ее жениха на месте. Или все же опасалась, что Ламберт убьет его, если он примет вызов? Колт не собирался делать ни того ни другого. Обвинений и тем более подозрений в трусости он давно не боялся, поэтому только спокойно улыбнулся и покачал головой.

— Поединок между нами, тем более насмерть, невозможен, Ламберт. Тебе придется просто судить меня на правах главы рода, но в таком случае придется и выслушать мои объяснения…

— Я уже сказал, что не собираюсь слушать…

— А я не собираюсь с тобой драться.

Ламберт угрожающе шагнул к нему, словно намеревался ударить, но лишь приблизился.

— Я заставлю тебя!

— Ну что ты делаешь?! — наконец смогла выдавить Ника, пытаясь встать между ними. — Что ты творишь, Ламберт? Ты же обещал…

— Не лезь! — рявкнул тот и попытался оттолкнуть ее. — Я тебе ничего не обещал!

Спокойствие изменило Колту, когда он увидел, как Ника пошатнулась от резкого движения жениха.

— Не трогай ее, — прорычал он, пытаясь убрать дочь за спину, чтобы та не попала дракону под горячую руку.

— А то что? — издевательски уточнил Ламберт. — Убьешь меня? Так, может, это самый простой способ заставить тебя драться со мной? Ударить по ней?

Колту все же удалось оттеснить Нику, а подоспевшая на помощь Мелиса отвела ее в сторону. Без лишних приказов двое стражников встали перед ними и закрыли обеих щитом.

— Ты не в себе, Ламберт, — заявил Колт, пытаясь успокоиться. — Хочешь предъявить мне обвинение — предъявляй, суди меня и выслушай. Не хочешь — поручи это совету, но доказательств у них нет и не будет. Поэтому лучше остынь и подумай. Но как бы ни было, драться с тобой я не стану. Никогда.

Желая дать понять, что ставит на этом точку, Колт повернулся и направился к Мелисе с Никой, но Ламберт не дал ему уйти далеко.

— Не смей поворачиваться ко мне спиной! Либо ты примешь мой вызов, либо я спалю твою академию!

Колт замер и обернулся, недоверчиво глядя на дракона. Он же не может действительно иметь это в виду? Во-первых, здесь слишком много свидетелей. А во-вторых, все они ни в чем не виноваты, а от драконьего огня практически нет спасения. Даже магические щиты долго не продержатся…

— Так что ты выбираешь? — усмехнулся Ламберт. Его глаза уже заметно изменились, превращаясь в глаза рептилии, а на коже проступили первые чешуйки. — Или думаешь, я шучу?

Колт не успел ни ответить, ни что-либо сделать. Трансформация молодого Рабана была стремительной, и мгновения спустя он уже взмыл в небо, едва не сметая всех мощными потоками воздуха из-под крыльев.

Вздох удивления прокатился по двору, а за ним последовал и возбужденный ропот десятков голосов, но пока в нем было больше восхищения, чем страха. А вот Колт почувствовал, как сердце пустилось в галоп, как пересохло во рту.

Дракон тем временем поднялся выше, немного отлетел от замка, развернулся и направился обратно.

— Энгард… — только и смогла выдавить Мелиса, понимая, что сейчас произойдет, если кто-нибудь это не остановит.

Понимал это и Колт. И кроме него, никто уже ничего не мог сделать. Да и кричать Ламберту, что он согласен на поединок, но только в человеческом обличье, было уже поздно.

Тон голосов резко поменялся, когда дракон подлетел ближе и разинул пасть, готовясь выпустить струю огня. Медлить больше не было возможности. Колт обернулся буквально за секунду, торопливо взмахивая крыльями и взмывая в воздух. Успел услышать, как студенты, преподаватели и стража снова охнули — отчасти удивленно, отчасти восхищенно, но едва заметил это. Его вниманием владел дракон и потенциальное направление огненного потока. Колт не мог накрыть щитом весь замок, но это и не требовалось. Главное — преградить путь огню.

Ему удалось, и щит даже выдержал удар, но только потому, что Ламберт не стал усердствовать, а быстро развернулся, уходя на новый вираж. Приземляться и возвращаться в человеческое обличие он явно не собирался, вероятно, считая поединок в оборотных формах вполне уместным. Или как минимум куда более выгодным для себя.

И тут он был прав. Хотя оборотная форма горгульи заметно превосходила в размерах человеческое тело, с размером дракона она сравниться не могла. Это давало последнему преимущество в скорости и в силе удара, но делало Колта более маневренным. И в отличие от звериных оборотных форм, горгульи сохраняли способность использовать магию. Впрочем, у дракона был огонь, превосходящий по разрушительности любые боевые заклятия, а также практически неуязвимая чешуя.

Колт умел просчитывать шансы, поэтому быстро понял, что у него их не так много. К тому же он категорически не собирался убивать Ламберта, даже пытаться отказывался.

Но и дать убить себя не мог.

Стратегию пришлось вырабатывать на ходу. Прежде всего, обезопасить окружающих. Он отлетел немного от замка, уверенный, что дракон последует за ним, но постарался держаться и на расстоянии от Бордема, чтобы не подвергать опасности городок и его жителей. От нескольких струй огня ему удалось увернуться, но одна достигла земли и подожгла ту часть Мертвого леса, что находилась на территории Содружества. Это было не страшно: патрули миллиты дежурили там постоянно и, скорее всего, видели, что произошло, а стало быть, займутся решением проблемы. У Колта их и так хватало.

Он попытался нанести Ламберту несколько травмирующих ударов в крыло, как в самое уязвимое место. Надеялся, что это заставит его приземлиться и обернуться в человека, но Ламберт оказался проворнее, а крыло — крепче, чем Колт думал.

Вариантов оставалось немного. Улететь — невозможно, ему не оторваться от дракона, да и замком рисковать не хотелось. Ламберт ведь мог и выполнить угрозу, он словно обезумел. Надежды на то, что вскоре придет в себя, тоже не было. Оставалась вероятность, что оборотная форма и много огня истощат его силы, и он будет вынужден вернуться в человеческий облик, но Колт и сам мог не продержаться так долго. Но собирался попытаться.

Однако все решилось быстрее. Ламберт все же поймал его на неудачном вираже и зацепил огнем, то ли случайно, то ли нарочно использовав ту же самую тактику, какой пытался придерживаться Колт поначалу: сжег ему часть левого крыла.

Боль была такой резкой и такой сильной, что в глазах потемнело. Кажется, даже сознание ненадолго отключилось, а когда ощущение реальности вернулось, Колт понял, что уже лежит на земле в человеческом обличии. Все тело болело от удара, а левый бок словно по-прежнему жгло огнем.

Он смог оттолкнуться правой рукой от земли и с трудом сесть. Посмотрел в небо. Дракон как раз сделал разворот и снова направился к нему. Ламберт не собирался останавливаться, и его намерения были ясны.

В ушах звенело, сердце ухало в груди, и Колт не чувствовал в себе сил даже для того, чтобы шевельнуться, не говоря уже о выставлении щита. Да и какой смысл? Он всегда знал, что этот день придет, просто не думал, что все будет так.

На Замок Горгулий смотреть не стал. Не хотел знать, где сейчас Ника и Мелисса, видят ли они со стены, что происходит. Лучше бы нет, но, скорее всего, да. Глядя на приближающегося дракона, он пожалел лишь о том, что не обнял Нику, как хотел, прежде чем выйти из кабинета.

Дракон разинул пасть и выпустил струю огня. Колт закрыл глаза.