Академия нечисти: пленных не берем [СИ]

Квест 12: Пережить первый день отработки

Одну мелочь я из головы выпустила, а столкнулась с ней, когда уже отправилась нести наказание. Ректор Шолле каким-то невероятным образом помнит всех студентов, которых пришлепнул таким приказом, потому увиливать я не собиралась. Господин Хогс пристроил меня в посудомойню – мол, сама знаю, что делать. И лишь на месте я припомнила, что ужасная компашка все еще там коротает вечера.

Сначала я наблюдала за ними со стороны – и не могла не восхититься. Этим хулиганам настолько часто приходится после проказ работать в столовой, что в этом деле они стали настоящими профессионалами. Обязанности они распределили идеально: Вайд возле центральной мойки, наполненной пенной водой, колдовал, создавая звенящую мешанину из тарелок и губок; Лоран выхватывал выползающую из мыльной магии посуду, ополаскивал ее проточной водой и, не глядя, бросал ее за спину; Нилла ловко подхватывала в воздухе то чашку, то блюдо, шаркала разок полотенцем и отправляла ровнехонько на полку; Элонесса сидела чуть в стороне и разглядывала свои ноготки. Клянусь духами, не презирай я их, то сейчас не смогла бы удержаться от комплимента, дух захватывает от подобной слаженности. Я бы еще так немного постояла – как раз пока вся посуда не закончится, но меня заметила Нилла.

– Ребята, стоп, – распорядилась она, после чего Вайд опустил руки, вместе с которыми начала оседать и пена в мойке. – Ты что тут забыла, оланирка?

– Пришла отрабатывать прогул, – призналась я. – Но вы продолжайте, продолжайте, не смею отвлекать.

– За тебя сделать твою работу? – она прищурилась. – Ты еще позже прийти не могла?

– Вспомнила бы про вас – пришла бы позже, – я смирилась и тоже пошла к уже ничтожной стопке оставшейся грязной посуды. – Ладно, я эту перемою. Но если вы меня включите в свою цепочку, то управимся еще быстрее.

– Размечталась, – протянула эльфийка. – Сама справляйся – ручками. Какого бы беса нам тебе помогать?

Я бросила на нее веселый взгляд. Сама-то она чем друзьям помогает? Создает красивую праздничную атмосферу? Но ее товарищи будто даже не обижались или по какой-то неведомой причине соглашались, что не эльфийское это дело – ноготки работой портить. Спорить я тоже не видела смысла: заслужила – надо мыть, а вот такие магические фокусы буду устраивать тогда, когда им обучусь. Запустила теплую воду в крайней мойке, принялась за дело. Они тоже вернулись к своему, но, само собой, оставить меня в покое не могли.

– То есть твои друзья тебя в беде бросили? – поинтересовалась со спины Нилла.

– Нет. Я им не сообщила, – я пожала плечами. – Просто размер беды я даже под лупой не рассмотрела. Подумаешь – посуду помыть. Первый раз в жизни, что ли?

– То есть ты из бедняков, раз к черной работе привыкла?

Последний вопрос Ниллы немного удивил, поскольку прозвучал вообще без высокомерия, а с чистым интересом. В академии вообще по богатству людей делить не принято, да и сами они на моих глазах такую же работу делают и не считают ее зазорной. А среди них точно очень родовитые водятся. Потому спрашивала она точно не в желании насмехаться над нищетой – это другой случай. Именно по этой причине я ответила честно:

– Вообще-то, нет, моя семья считалась зажиточной. Мой отец был Первым Крылом – по-вашему, что-то типа губернатора или правителя отдаленной территории. А война из всех зажиточных сделала бедноту, из богатых – зажиточных, а из нищих – лесных разбойников.

– А кто вам виноват? – продолжила девушка-оборотень с нажимом. – Это вы нарушили мирный договор!

– Не мы, а бывший халиф, – поправила я. – Он был одержим идеей поднять Оланир за счет разрушения изнутри могущественного соседа. Нам же пришлось просто защищать свои дома, а там уже не до разбирательств, кто это начал.

Мой ответ ее непонятным образом устроил, однако Нилла зацепилось за другое:

– Ты сказала, что отец был – он погиб на войне? Я слышала про птичьи кланы – некоторые из них представляли серьезную угрозу для наших. Что же ты делаешь тут, оланирская шпионка?

Я с трудом не обернулась, не посмотрела на нее, остальные тоже притихли, ожидая моей реакции. И я понимала, зачем об этом спрашивают – пытаются выяснить, как много ненависти я привезла с собой из халифата. Подумала немного и ответила честно:

– Нет. Он умер, предотвращая природный катаклизм, в десятке дней пути от ваших армий.

Не стала добавлять еще немного правды: а до этого убил огромное количество ваших солдат. Воронова стая всего несколькими десятками своих останавливала целые отряды захватчиков – те даже к преддверию скал не добрались, не то чтобы войти в наши дома. И в действии моей родни не было ни капли политики. Но именно они и повернули всю политику вспять. Генералы поняли, что победоносное наступление будет спотыкаться о такие пороги – возможно, преодолимые, но ценой тысяч жертв своих же вояк. То есть весь Оланир захватить не выйдет, как они раньше собирались. Можно сравнять города с землей, можно испепелить весь центр страны, но по окраинам останутся Вороны или подобные им, которые на своей земле или в своем небе за каждую собственную жизнь заберут сотню вражеских. И хуже всего, что тем отсталым людям, способным выживать даже на голых камнях, плевать и на халифа, и на богатства, и на национальные интересы. Вот так одна из трех сторон, вообще меньше всего заинтересованная в переговорах, заставила остальные стороны начать дипломатические беседы. Халифа казнили – империя потребовала лишь этой жертвы, оставили у власти Совет Знающих, подписали новые мирные договоры и убрались восвояси. Собственно, с этого момента халифат официально больше так не называется, но нам-то с гор такие новости слышать непривычно, потому мы все еще говорим по старинке. Война закончилась нашим проигрышем – это факт, но и империя вряд ли может заявить, что она закончилась ее победой. Именно поэтому неприязнь будет сохраняться еще поколениями, ведь каждый помнит, сколько людей погибло, по сути, ни за что, за какой-то промежуточный результат «ни нашим ни вашим».

Тишину нарушил Вайд, заявив неожиданно добродушно:

– Ничего себе, так ты дочка губернатора? У меня папанька всю жизнь мостовые укладывал, я кое-как перед академией грамоту осилил, чтобы сюда приняли. Потому шевелитесь, белоручки благородные, мне еще к контрольной готовиться – я сегодня завалил. Лоран, тебе тоже! Специально для нас двоих преподавательница решила устроить пересдачу. Так что зря твой оланирский червяк тебя вытаскивал.

Губернатор – громко сказано, но я пояснять больше не стала. Они справились со своими остатками довольно быстро, а мне еще предстояло торчать здесь не меньше получаса. Вот только компания почему-то расходиться не спешила, наслаждаясь наблюдениями за мной. Лоран вообще решил подлить масла – подошел со спины, протянул руки вперед под моими и тоже ухватил грязную тарелку. Я от близости покривилась, но он опередил протест:

– Я просто помогаю, Синица. Смотри, как в четыре руки здорово получается. Да не мотай ты головой, мне же не видно! О, кстати об этом, я все еще не ослеп.

– Если не отойдешь, то сделаю, – пообещала я. – На этот раз с помощью вилки, а не булыжника.

Но он, наоборот, нагло прижался к моей спине, а голову вообще мне на плечо водрузил. Я содрогнулась. Оттолкнуть его могла запросто, попутно еще и обе руки переломать, но демонстрировать такое неприятным людям не хотелось, и так меня в шпионаже постоянно подозревают, даже друзья на эту тему подшучивают.

– Аккуратнее, Лоран! – рассмеялась Элонесса. – Еще увидит кто-нибудь, неправильные выводы сделает. И женят тебя на оланирке – в качестве акта дружбы народов.

– Это будет самый страстный и самый короткий брак в истории, – продолжил Лоран издевательства. – Она убьет меня через секунду после венчания. А потом до конца жизни будет рыдать над моим телом и умолять, чтобы воскрес. Если воскресну – снова убьет, даже не сомневаюсь. Кстати говоря, Синица, я могу и мертвым полежать, если тебе так приятнее со мной общаться. Эй, мой тарелку тщательнее, иначе нам всем завтра прилетит!

Терпеть его прикосновения я точно обязана не была. Потому приподняла руку, стряхнула пену, а заодно и пустила воздушную плеть назад, метясь ему под колени. Не промахнулась, раз парень вскрикнул и рухнул вниз. Констатировала уверенно:

– Лежать тебе действительно идет.

Я приготовилась отразить какую-нибудь атаку Вайда или даже пинок от Ниллы – не допустят же они, чтобы я над их товарищем так запросто насмехалась. Но их прервали новые голоса:

– Мы тебя потеряли, Лита! – в посудомойню влетел Ашк, а за ним и остальные. – Ты что здесь делаешь?

Элонесса указала на валяющегося под моими ногами Лорана:

– Любовь с ним делает. Не видишь, что ли? Они так смешно друг за другом ухаживают, что и мы разойтись не можем. Садитесь тоже, неудачники. Если поддержите обстановку смешными шутками, то мы вас сегодня бить не будем.

– Отползи от нее, кровопийца, – потребовал Родриг, обращаясь к Лорану.

– Кровососина верно говорит! – Ашк поддержал и даже схватил Лорана за плечо – вероятно, помогал тому подняться и двинуться сразу в сторону, подальше от меня. – Литочка, ты наказана? Давай поможем!

– Помогите, – согласилась я. – Например, проводите лишних отсюда, надоели уже.

Эльфийка сделала неожиданный вывод:

– А вы справляетесь – мне смешно!

Но мои друзья ее веселить не собирались. Инкуб тут же подался к ней, успел перехватить и дунуть в шею – Элонесса хоть и сопротивлялась на этот раз, но все равно обмякла. Виола как-то по-боевому похрустела пальцами и исподлобья глянула на Вайда, затем щелкнула, зажигая небольшой огонек – она ему не соперница, но всем видом показывает, что уже и не легкая добыча. Родриг уставился на Ниллу, прикидывая, как долго и больно она будет его убивать, если он осмелится кинуть ей вызов. Зато оборотню такая компания сразу пришлась по душе – их племя очень любит под настроение пару раз врезать вампирам. Я вернулась к посуде, слыша за спиной нарастающую суматоху. Хорошая академия – здесь добрые и милые не выживают. Как в родном гнезде, право слово.

Лоран выпрямился и снова оказался рядом со мной – на этот раз сбоку. И заговорщически зашептал:

– Какие наглые первокурсники пошли – вообще страх потеряли!

– Дело в том, что некоторые старшекурсники выпрашивают, чтобы их проучили, – не растерялась я.

Лоран вдруг резко ударил меня по плечу, одновременно со мной приседая – и прямо над нашими головами, опаляя волоски, пролетела огненная волна. Ух, разошлись.

– Вайд, аккуратнее! – вскрикнул Лоран.

– Это не я, это твой гребаный резерв дает ей дополнительную силу! – нервно ответил Вайд. – Зачем ты вообще его отдал этой страхолюдине?!

– Кто здесь страхолюдина?! – взревела Виола каким-то ненормальным голосом, будто бы магия просочилась даже в интонации.

– Ты, Виола, ты! – пискнула эльфийка из-под инкуба. Кажется, в той паре соперников побеждал он.

Я похвалила Лорана:

– Отличная реакция. Но меня-то зачем спасал?

– Моя реакция не настолько отличная, чтобы еще и успеть подумать.

Я быстро мыла посуду, намереваясь закончить как можно скорее, помочь своим проучить недоумков, да пойти уже с чистой совестью по комнатам. Но Лоран был настроен на какие-то разговоры:

– До меня дошел слушок, что ты узнавала о моей выпускной специализации. Откуда такой интерес к моей скромной персоне и почему прямо не спросила? Это ведь не секрет. Сегодня прискакала с утра с каким-то булыжником, а проклятие так и не сработало. Ощущение, что ты просто придумала повод меня увидеть.

– Просто не сработало! – огрызнулась я. – Я ведь только поступила, еще учусь мстить как надо! И про профиль спрашивала, чтобы понять, где самых бездарностей учат.

Но Лоран просто тянул свою мысль дальше, невзирая на логичные объяснения:

– Да и где бы я ни был, часто ощущаю твое присутствие неподалеку. Реально, с первого дня твоего появления у меня чувство, что ты наблюдаешь за мной. А уж твои слезы над моим «трупом» вообще произвели странное впечатление. Да, последствия могли быть ужасными, но ты выла так, как будто сама умереть готова, лишь бы я жил. Мы тут уже опытным путем выяснили, что синица – птица смелая. Так прояви храбрость, скажи прямо – влюбилась или просто понравился? Или пока сама не поняла природу этой привязанности к единственному человеку? Подсказать?

Я несколько секунд пялилась в слегка прищуренные синие глаза, пытаясь понять его эмоции – как показалось, там скрывалась капля веселья и пять капель ожидания ответа. Мое изумление не поддавалось контролю:

– О бесы, а моя влюбленность-то тебе зачем?

– Ну как же? Сразу столько поводов для шуток. Или… можем обсудить.

– С собой обсуди, Лоран. Я больше не знаю собеседников с твоим уровнем интеллекта.

– То есть не осмелишься просто признаться?

– Да нет, осмелюсь-то я запросто. Сейчас домою тарелки – и начинай уворачиваться от моих воздушных признаний. Но твои фантазии слишком далеки от реальности.

– Не знаю, – он сузил глаза еще сильнее, будто теперь сам пытался прочитать мои эмоции и уловить в них ложь. – На том месте, где у прочих магов резерв, у меня находится интуиция. И она точно орет о твоем интересе.

– Ошиблась твоя интуиция, – успокоила я, а сама задумалась над более обстоятельным ответом: – Знаешь, мне не нравятся люди, которые называют меня червяком.

– Так я как раз это и предлагал обсудить…

Я перебила:

– И, если честно, я не представляю, что смогла бы кого-то полюбить. Я унаследовала большую силу, трудно себе представить человека, способного меня всерьез впечатлить. Может, твой отец подойдет?

– А-а, ну удачи с ним. – Лоран оторвал от меня разочарованный взгляд. Я уже раньше догадалась, что сравнение с могущественным родственником его немного раздражает. – Если тебе наша армия показалась жестокой, то это пока ты не встретилась с моей мамой. Она как фея немногое умеет, но твою «большую силу» даже не заметит.

Показалось, что он говорит серьезно, а не отшучивается в очередной раз, потому я сразу же подалась к нему:

– Феи способны на что-то внушительное? Не знала. Они у нас разве что погоду умеют предсказывать. Как же так получилось, что ты, при таких родителях, родился с настолько маленьким резервом?

– Не маленьким, – поправил Лоран. – У меня его вообще нет, приходится носить внешний. Вот! – он вскинул палец, указывая на меня. – Это снова не интерес? Да ты почти сжираешь меня глазами!

К счастью, нас прервали – со стороны двери раздался грозный крик начальника столовой:

– Нилла! Ты почему его по голове табуретом бьешь?!

– Извините, рука просто устала, господин Хогс, – ответила девушка ему спокойно.

Он влетел внутрь, вопя сразу на всех:

– Вы что тут устроили, бездари?! А ну-ка убирайте за собой бардак и выметайтесь отсюда! Только Лита и Лоран посуду моют, какие молодцы!

А ведь Лоран как раз на первом крике успел запустить руку в мыльную воду и выудить оттуда поварешку, тем самым обеспечив себе прикрытие. Я только вздохнула – ушлый и наглый типок, конечно, но это не новость дня. Под надзором начальника все сразу «примирились» и поспешили расставить мебель, извиняясь за небольшой беспорядок. Лоран же под пеной схватил меня за руку. Я перехватила и решительно вывернула ему пальцы.

– Ай! – он скривился. – Я думал, это тарелка!

– Ой, – поддержала я. – А я думала, это нож. Не путайся под руками, любимый, тогда никто не пострадает.

– Упасите бесы от такой любви, – вздохнул он и отправился помогать остальным.

Старшекурсников господин Хогс прогнал первыми, а мы закончили через две минуты. И эта задержка была очень хороша, иначе на улице бы продолжили. И плакали бы тогда наши общие домашние задания.