Академия отпетых некромантов. Братство Падших (СИ)

***Глава 18***

День полный сюрпризов

Или

Чертёнок вырос

Настойчивое чириканье над ухом вырывает меня из сладкой дремы. Будильник, в виде зачарованных птиц, как всегда, работает исправно.

С усилием воли я разлепляю веки и наконец открываю глаза. Все же опоздание чревато последствиями. А, если учесть, что наша «героическая» четвёрка теперь на особом счету, не говоря лично обо мне, то лучше лишний раз не провоцировать ректора. Причем доказал он это, когда между нами все же состоялся серьёзный разговор. Тот самый, что я пропустила, когда валялась без сознания. Точнее — сладко дремала, пока все получали нагоняй.

Как знала ведь — этой участи мне не избежать! Даже на том свете — за гранью — этот мужчина явится по мою душу, чтобы лишний раз отчитать и прочитать нравоучительную лекцию. В этом он весьма силён. А вот я, как оказалось: «Сплошное наказание!» И это вовсе не мои угрызения совести. Это слова мистера Деграна, что яростно распинался о моей беспечности, которая погубит не только меня, но и всех вокруг.

По правде говоря было ужасно обидно. Это обвинение казалось мне несправедливым. Ведь я всего лишь хотела помочь назойливым душам. Но, как всегда, не вышло. Точнее — вышло. Однако совершенно не так, как планировалось. И в этом заключается моя жизненная истина…

В конце концов, я действительно осознала всю серьёзность сказанных им слов, стоило лишь вспомнить затравленный взгляд Лин, раненую руку Вэйсса и стальной взгляд Кидмана, готового бороться до конца, если потребуется.

Наверное, если бы мы изначально сумели решить эту проблему иначе, то многого бы не произошло. Возможно, нам просто стоило довериться мужчине и бездействовать. Хотя, так ли это было бы действенно?..

В конечном итоге, бессмысленно гадать и упиваться собственной виной. Ведь не смотря ни на что — я бы снова помогла им. Такая уж у меня глупая душа.

Нельзя изменить то, что ужа давно потеряло ход времени. Однако всегда можно сделать выводы, подметив ранее незамеченные нами детали.

Эта хоть и весьма стремительная, но довольно важная и тяжёлая битва — послужит мне хорошим уроком.

Уроком, как не поддаваться на внешние провокации, а также действовать осмотрительно и поэтапно. Не даром же говорят: «Люди учатся на своих ошибках, а маги на оплошностях, выстроенных на самоуверенности их «эго»»…

Что ж, пора взрослеть…

— Вот тебе и двадцать один, Кассандра, — выдыхаю я, глядя в потолок. И лишь через несколько секунд, за время которых я пытаюсь отогнать от себя остатки сна и желание обратно завернуться в одеяло, замечаю маленький воздушный шар.

Что за…

Пару раз моргаю, после чего приподнимаюсь на локтях. Взгляд случайным образом смещается в сторону, и я понимаю, что он не один!

Резко поворачиваю голову (парочка шейных позвонков нецензурно стонут), и мои глаза превращаются в две ярких лампочки.

Какого лешего здесь творится?..

Вся моя комната буквально искрится!

Повсюду летают маленькие воздушные шары с ленточкой, на которой красуется говорящая надпись: «С Днём Рождения, Кэсси!» Правда на одном я замечаю: «С Днём Рождения, Демонесса!»

Хм. Наверное, бракованный.

Маленькие гирлянды украшают почти все поверхности, сверкая серебристым свечением, что под солнечными лучами кажется звёздной пылью. Под потолком по воздуху плавают бумажные лебеди, рыбки и ещё какие-то неведомые мне создания, одного из которых пытается укусить Скифии.

Я усмехаюсь и перевожу взгляд на пол, где рассыпаны цветные блестки.

Боги!

Кто этот сказочный монстр?..

В дверь неожиданно стучат. Я отвлекаюсь от разглядывания танцующих бабочек на моем окне. И в этот момент в комнату заходит Лин с маленьким кусочком пирога, в который воткнута свеча.

— Доброе утро! — разносится по комнате её мелодичный голос. — С Днём Рождения мою лучшую подругу!

Улыбка против воли расплывается на моих губах, когда девушка подходит ко мне и садится рядом на кровать.

Мы встречаемся взглядами.

— Так все это устроила ты?..

Она задорно кивает. Правда тут же теряется и, став хмурой, спрашивает:

— Не понравилось, да? Так и знала, что перестаралась. Мне помогали парни, и мы слегка увлеклись. А ещё ты такая милая и смешная, когда спишь, что…

— Что?! — ошарашено произношу я.

— Что? — в свою очередь непонимающи спрашивает она.

— Ты позвала этих…этих чертей?

— Ну-у-у… Одна я бы вряд ли успела.

— И все это время вы смотрели, как я сплю? — В ужасе произношу.

— Всего лишь одним глазком. И то, когда уже уходили. Это знаешь ли заняло куда больше времени и внимания, чем я думала. О! Это ты ещё не была в своей ванной!

О, святые небеса, мне даже страшно представить — что там!

— Надеюсь все это время одеяло было на мне.

Подруга тут же кивает, добавив:

— А если и нет, то Айен любезно поднимал его с пола и укутывал тебя обратно. Правда при этом ты успела стукнуть его ногой в рёбра, как минимум три раза, но… Он, кажется, не жаловался…

Не в силах злиться после того, что слышу, я усмехаюсь.

Так-то. Даже во сне я могу дать сдачи этому упырю!

Нечего расслабляться! Впрочем, как и переживать. Ведь на мне закрытая, тёплая пижама с ведьмовскими шляпками и…розовыми поросятами.

Вот черт!

Опять опозорилась!

— Так, прочь эту хмурость с твоего лица! Давай, задувай свечу!

Она широко распахнутыми, открытыми глазами смотрит на меня. И я вновь улыбаюсь. После чего перевожу взгляд на маленькое подношение в виде моего любимого пирога с персиками. В этот момент живая, волшебная свеча начинает петь традиционную песенку на эльфийском — их язык особенно красивый, а затем пламя вспыхивает сильнее, начиная искриться маленькими искорками в виде звёздочек.

— Давай, Кэсси, загадай желание.

— Давай, именинница, поторапливайся. Не то воск зальёт мои чудесные глазки, — подгоняя меня, ворчит маленькая, белоснежная свеча, и мы с Лин хохочем в голос.

Я забираю тарелку с кусочком пирога. Закрываю глаза и загадываю первое, что приходит на ум: чтобы все пять лет в академии были удивительными…

Выдыхаю, а затем дую на горящее пламя. Оно тут же гаснет. И Лин радостно хлопает в ладоши.

Вот так действительно — доброе утро!

Девушка поднимается с моей кровати и, сказав: «Наслаждайся пирогом! У меня ещё есть кое-какие дела. Поэтому увидимся на занятиях!» удаляется.

Провожаю её взглядом. После чего ставлю пирог на тумбочку. Свеча желает мне как можно дольше оставаться в живых (это одно из самых популярных пожеланий тем, кто числится в нашей отрасли), а затем испаряется, оставив меня наедине с собственными мыслями.

Почему-то в этот момент я вспоминаю про ванную комнату.

Что она там такого сделала?..

Однако не успеваю об этом подумать, как в дверь снова стучат.

Неужели это ещё не все?..

Я подхожу к двери, поскольку Лин так и не спешит зайти внутрь. А затем открываю её и вижу Жмыха — маленького гоблина, у которого большие уши и нос, а кожа оливково цвета, с огромной коробкой в руках и букетом голубых литиков — маленьких, полевых цветов. Он отвечает за персональную доставку.

— День добрый. Кассандра Роуз?

— Да.

— Тогда это вам! — Он тут же пихает мне в руки увесистую коробку и букет цветов, а затем сует свиток, в конце которого любезно просит меня расписаться.

Кое-как ухватившись за предложенное перо, я чиркаю пару закорючек на пергамента, где прописаны все пункты доставки и другие нюансы, а затем отдаю его обратно.

— Благодарю. Всего доброго.

Жмых удаляется.

Хмыкнув себе под нос, я закрываю дверь и иду к столу. Коробка тут же оказывается на нем, как и подаренные цветы, для которых я позже отыщу вазу. Нежно-розовая шелковистая ленточка так и манит. Поэтому, перестав разглядывать послание, я тут же срываю её и открываю крышку.

Внутри оказывается удивительной красоты платье, которое я тут же достаю, чтобы разглядеть.

Небесно-голубое. Утеплённое. С воротником стойка, едва расходящимся лёгкими перьями. С длинными рукавами и такой же юбкой с прикреплённым, летящим шлейфом, похожим на переливы сапфирового океана.

— Мама… — мотнув головой, усмехаюсь я.

Сколько себя помню — эта женщина всегда дарила мне необычные, изысканные платья, говоря, что девушка, сколько бы ей ни было лет, всегда должна выглядеть как принцесса. И не потому, что тогда у неё будет больше шансов найти достойную пару. А потому, что тогда она будет чувствовать себя куда увереннее и поверит в собственные силы, которые могут сотворить настоящую сказку.

Аккуратно отложив платье в сторону, я вынимаю открытку и брошь в форме черепа.

Смешок срывается с моих губ.

Чувство юмора у моего отца не знает границ. Издевается над собственной дочерью! Словно, если я стала некромантом, то непременно должна фанатеть по тому, что все так или иначе связано с моей профессией.

Вот же!..

Усмехнувшись, откладываю красивую, переливающуюся фиолетовыми камнями брошь в сторону. Беру открытку, где мама с папой шлют воздушный поцелуй, а затем открываю, вглядываясь в строчки, написанные ровным почерком.

«С Днём Рождения, милая!

Прими от нас эти скромные подарки: платье — от меня и артефакт в виде броши — от твоего отца. Мы надеемся увидеть тебя на выходных и отметить в семейном кругу. Поэтому с нетерпением ждём.

Будь счастлива и любима!

P.S.: твои любящие мама и папа»

А ниже небольшая приписка от папы по использованию его гениального артефакта.

Быстро пробегаюсь по строчкам его угловатого почерка, чтобы узнать, что этот подарок — весьма дорогая, ценная вещь.

Оказывается эта милая черепушка хранит в себе магию, что способна помочь в самой трудной ситуации.

Не знаю — как именно. Но отец дал чёткие указания: как её активировать. А также, что использовать подобный дар можно только один раз.

Что ж.

Этот один раз должен быть очень критичным, чтобы я воспользовалась ей.

Повесив платье в шкаф и, положив брошь в один из сундучков, я чувствую, как мое сердце радостно трепещет в груди.

Вот он — тот самый день, когда никто не посмеет мне сказать, что я ребёнок! А магия? Теперь я могу свободно пользоваться ей вне стен академии, не боясь ареста!

Взгляд цепляется за часы, выполненные в форме совы, и я понимаю, что вновь опаздываю.

Время собираться!

***

Я весьма погорячилась, когда допустила мысль, что этот день ничто не испортит. Более того — мне казалось, что он идеальный! Однако его прекрасная встреча ещё не означает, что и в дальнейшем — все будет именно так.

Проще говоря, меня сглазили. Уж не знаю кто. Врагов у меня всегда было предостаточно, ведь мой язык тот ещё…хм…клинок. Не говоря о моем характере. Возможно, это даже упырь. Ведь он частенько говорил мне о том, что моя карма вредины и задиры ещё настигнет меня. Но я не верила. Зато сегодня, кажется, начинаю.

Боги, увидев мое небывалое счастье, решили разбавить сладость горькими корешками.

В общем…

Мелкие неудачи и неурядица сыпались одна за другой.

Я все-таки опоздала на первую лекцию, которую вёл — угадайте кто? Наш обожаемый ректор! Поэтому в наказание мне поручили очередной поход в библиотеку, где меня вновь используют, как бесплатную рабскую силу. Правда в честь праздника мистер Дегран похоже решил сжалиться. Поэтому наказание вступает в силу с завтрашнего дня.

Затем была пара по духоводству, где я случайным образом натравила духа на профессора Ординли. И в итоге получила выговор с пометкой в книге оценок, а также очередные шуточки от своих одногруппников.

Третья пара, к моему удивлению, прошла спокойно. Древняя история длилась быстро и увлекательно. А вот в обеденный перерыв я умудрилась столкнуться с Вэйссом и вылить на себя вишнёвый компот, пятно от которого ещё несколько минут пыталась оттереть в женском туалете, где меня пару раз чуть не прихлопнули дверью. Видите ли не видели! Случайно! Не специально!

Ага! Как же!

Так я вам и поверила!

И вот, когда остаётся последняя на сегодня пара по антрологии, где у нас должна быть лабораторная работа — я пытаюсь вспоминать все изученные мной молитвы и поклонения божествам.

Учудить что-либо на антрологии — значит попрощаться с жизнью!

— Эй, Кэсс, не переживай ты так. Со всеми бывает…

Сайви все это время пытается меня подбодрить и заставить улыбнуться. Но вся моя утреняя эйфория слетает после стольких «случайно».

— Но не в день рождения! — уныло отвечаю я, чувствуя себя подавленной.

Этот праздник — не просто очередная цифра, сделавшая меня старше. Это всегда было чем-то бóльшим. Ведь в этот день я родилась. В этот день началась моя история. И уже столько лет я пишу её, каждый раз узнавая и постигая что-то новое.

Это просто МОЙ день!

Фыркаю себе под нос, думая о том, что родилась не под той звездой и похоже, что вообще — в полнолуние, а затем мы спускаемся в подвальное помещение, в поисках необходимой лаборатории. Находим мы её сразу. Поскольку все имеющиеся двери внизу закрыты, за исключением одной, откуда доносится едва приглушённый хор голосов.

— Похоже профессора ещё нет…

Пожимаю плечами на предположение подруги, и мы заходим внутрь.

Здесь ничего не изменилось. Те же каменные стены, выкрашенные в белый. Много света, чтобы было лучше видно материал, над которым работаешь. И рабочие места, рассчитанные на одного человека: высокий, круглый стул без спинки и длинный, прямоугольный столик из сплава белия, покрытый водонепроницаемым лаком, который ещё и защищает от грязи. А также небольшой уголок для профессора. Ничего лишнего. Полный минимализм. Что в принципе объяснимо: во избежании лишних потерь.

Другие адепты поговаривали, что раньше здесь ещё были красивые стеллажи, заставленные различными вещичками по типу засушенных корешков или же чьих-то глаз.

Хм. Может быть это из-за того стола, что мы случайным образом сожгли? Так сказать, решили подстраховаться и убрать лишнее с глаз долой?..

Мы занимаем каждая своё место. Я успею лишь достать из сумки увесистый учебник и положить его на стол, прежде чем в лабораторию своей излюбленной походкой — самца тигра — входит профессор Юнигон.

— Добрый день, адепты, — высокомерно и вместе с этим навеселе произносит мужчина, даже толком не взглянув на нас. Затем кладёт свой маленький, увесистый чемоданчик чёрного цвета, с которым никогда не расстаётся, на стол и церемониально откинув полы своей мантии, наконец устремляет взгляд на нас.

Профессор Юнигон весьма странный и неоднозначный человек. Иногда я даже его побаиваюсь, но лишь потому, что он совершенно непредсказуем.

— Итак, — Он складывает руки на груди, — сегодня у нас с вами зачётная работа, которая значительно повлияет на итоговую за семестр. Поэтому я прошу всех собраться с мыслями и хорошенько поработать.

Профессор указывает на стену позади себя, где весит свод правил, говорящих о том, чего не следует делать во время занятий и с какими материалами лучше не играть. А затем произносит:

— Надеюсь, напоминать вам об этом ещё раз не надо?..

Следует слаженное молчание. И мужчина с довольным видом кивает, мол: «Поняли. Отлично. Не придётся распинается ещё двадцать минут».

— Тогда, Квин, будь добр — раздай пожалуйста всем эти задания.

Он достаёт откуда-то из стола увесистую стопку листов и кладёт её на край.

Квин незамедлительно поднимается с места, пригладив складки на пиджаке, а затем забирает полученные задания.

Через пару минут перед каждым из нас появляется несколько скреплённых листов, на одном из которых значится: «Итоговая лабораторная работа по теме: виды нежити и её воплощение».

Вы должно быть шутите?..

Очередная подстава не заставила себя долго ждать. Ведь именно в данной отрасли мои знания не отличаются особой систематизацией!

Черт…

Растеряно блуждаю взглядом по своим одногруппникам, пропуская мимо ушей слова профессора о том, что в таблице должно быть не менее трёх сведений, а затем натыкаюсь на взгляд упыря.

«Что?!» — претенциозно кричат мои глаза, не говоря уже о приподнятых бровях.

«Ты как всегда не готовилась?..» — Скорее укоряет, нежели спрашивает.

Мои глаза вспыхивают, передавая ему вполне говорящий ответ: «Катись в бездну!» и «Не твое дело!»

Конечно. Ведь это он у нас с детства гений! Отличник без каких-либо «хвостиков»!

Удивительно, как с таким характером и статусом «плохого мальчика» он всегда умудряется писать все работы на отлично, как будто выучить теорию для него сущий пустяк, не требующий особых усилий!

На его фоне я всегда чувствую себя по-особому глупой и неразумной.

Хм. Может быть поэтому я не переношу его на дух?..

Спешно отвернувшись, я хватаюсь за перо, приготовившись писать. Но… Все оказывается куда сложнее.

Похоже сегодня профессор Юниган решил совместить «приятное» с полезным!

На столе у каждого адепта появляются кости, сбитые в кучу и невероятное количество баночек, наполненных теми или иными составляющими. А также набор необходимых предметов для очистки.

В ноздри тут же проникает запах гнили, затхлости и чего-то схожего с вонью протухших угрей.

Мы все до единого повторяем один и тот же жест — двумя пальцами зажимаем нос и интуитивно отклоняемся в сторону, подальше от столь многозначительного задания.

— Ваша задача на сегодня — это собрать скелет в его первозданном виде. До поднятия — самолично понять кто это — мужчина, женщина или же животное. После чего вы должны оживить его кратковременным заклинанием и узнать всю необходимую информацию, чтобы записать в пустующие графы. Необходимые вопросы у вас такж же прописаны.

Он хлопает в ладоши. В воздухе появляются горящие, песочные часы. И мы слышим:

— Вперёд, адепты! У вас есть час!

Мне бы столько энтузиазма, как у него!

Надувшись, как морской икт, почуявший опасность, я выдыхаю. После чего, собравшись с мыслями, беру со стола перчатки и неспешно одеваю их.

— Ладно. Посмотрим что тут у нас…

Последующие двадцать минут я разбираюсь в костях, откладывая каждую по отдельности.

Весьма крупный череп. Массивный подбородок. Надглазные дуги особенно выделяются. Судя по кисти — пальцы длинные и толстые. А грудная клетка широкая. Зато таз узкий.

В итоге из того, что передо мной предстало — можно сделать однозначный вывод, что это не животное. Хотя это и дураку было бы понятно…

Корявые кочерыжки!

Женщина или мужчина?!

Я перебираю в памяти все характеристики, что только что занесла в таблицу, а затем до меня наконец доходит.

Мужчина!

У меня мужчина!

Ну… То есть пол моего скелета — мужской.

Мотнув головой, я принимаюсь за чистку костей, стараясь как можно дольше задерживать дыхание и не вдыхать этот ужасающий запах.

Боги помогите и не дайте упокоиться преждевременно!

И где он только лежал все это время?!

Через пятнадцать минут прибавленных к тем двадцати, что ушли на раскладку и характеристику, я наконец собираю воедино своего подопечного. И знаете, увидев картину целиком, я содрогаюсь от ужаса. Уж больно у него зловещая улыбка!

Теперь у меня есть двадцать пять минут, чтобы приготовить порошок для временного поднятия и задать ему все необходимые вопросы, прописанные профессором Юниганом.

За дело!

Пара баночек тут же оказываются передо мной, покинув общий строй. А затем я рассчитываю концентрацию компонентов, которые тут же смешиваю воедино и пересыпаю в толкучку. Пять минут на измельчение, ведущее к однообразной массе, напоминающей кашу, и щепотка сухого огня.

Момент и — та-дам!

Волшебный порошок для поднятия готов!

Высыпаю содержимое горшочка в небольшой мешочек.

Ещё раз проверяю все данные, занесённые в таблицу, а также пустующие графы. После чего перехожу к списку с вопросами, что красуются чуть ли не на последней странице.

Итак, посмотри, что у нас здесь…

Я быстро пробегаюсь глазами по ровным и аккуратным строчкам.

«Назовите своё полное имя»

«Когда вы умерли?»

«Из-за чего наступила смерть?»

«Чем вы занимались при жизни?»

«Есть ли у вас родные?»

«Остались ли какие-либо незаконченные дела?»

«Где вас похоронили?»

И так далее и тому подобное…

Святые духи, они бы ещё спросили: «Всем ли вы довольны?»

Временами я поражаюсь абсурдности профессоров. Но в то же время понимаю — некромантия иногда до ужаса неблагодарная работёнка!

Столько противоречий — просто не разорваться!

— Ну, что, мистер… Время просыпаться, — едва слышно произношу я и засовываю руку в мешочек, зачерпывая пальцами немного пыли.

Секунда — и я дую на ладошку, направляя её содержимое в лицо своего подопечного.

Остатками порошка я посыпаю его голову.

У меня осталось не больше десяти минут, чтобы он восстала из мертвых и ответил на все необходимые вопросы для моей работы. И, словно услышав мои молитвы, пустые глазницы неожиданно начинают двигаться. Впрочем, как и челюсть.

Получилось?..

— Г-где я… — едва слышным, хриплым голосом произносит скелет (называть его мужчиной кажется ещё более странным — есть вещи, к которым просто невозможно привыкнуть), а затем переводит взгляд своих пустых глазниц на меня.

Выглядит весьма…мило.

Я сглатываю и тут же произношу, подняв руку вверх:

— Добрый день, мистер скелет!

Между нами воцаряется молчание. Тем временем я замечаю, что многие из моих одногруппников уже беседуют со своими подопечными. Поэтому я тоже следую их примеру и, схватившись за бланк с вопросами, зачитываю первый, стараясь быть как можно дружелюбнее. Но… все снова идёт наперекосяк.

Мой скелет резко поворачивает голову вправо, совершенно перестав реагировать на меня. И я тут же произношу:

— Что-то не так? Вам некомфортно?

— Да, — вдруг раздаётся его резкий и озлобленный голос. Он медленно поднимает свою костлявую руку. — Я хочу жить. А для этого ты должна умереть!

— Что, простите? — на мгновение оцепенев и глупо хлопая ресницами, говорю я.

Мне сейчас показалось или этот наглый тип сказал, что хочет меня убить!? Меня! В мой день рождения!

Да где, черт возьми, моя фея крёстная?! Или тем, кто печётся о мёртвых, она не положена?..

Не успеваю толком об этом подумать. Впрочем, как и о том, чтобы сменить не просто страну, а мир, перебравшись в другой — более классический, но куда менее несправедливый. Мой подопечный неожиданно подчиняет себе всю остальную нежить.

Как по команде, они резко поднимаются со своих мест, а затем приседают на одно колено, кланяясь бессовестному, совершенно наглому гостю.

Вот ведь мерзавец!

Поработил себе остальных и даже не устыдился!

Что происходит вообще?

Такое возможно?..

— Роуз! Усмири свой скелет! — начинают раздаваться гневные шипения моих собратьев по несчастью.

Только вот…

— С моим то скелетом все в порядке. А вот с тем, что я подняла — не очень…

— Просто признай, что ты снова ошиблась в заклятие, — выдаёт упырь, на что я дарю ему весьма красноречивый взгляд, обещающий страшные муки, если он сейчас же не заткнется!

Мой подопечный тем временем спрыгивает со стола. Да ещё и без разрешения — каков наглец! А затем приближается ко мне. В его руке каким-то образом оказывается одна из тех острых штуковин, что позволяет снять глубокий налёт с костей. И надо сказать, что она очень и очень острая…

Пора звать профессора, увлекшегося чтивом. Он никогда не обращает на нас внимания во время подобных занятий. Поскольку любой шум — естественное явление. Вот только — не сейчас и не сегодня!

— Эм-м… Профессор Юниган… Мне нужна ваша помощь.

— Убить её! — неожиданно даёт команду тот, кого я вообще-то оживила!

Вся нежить, имеющаяся в этой аудитории, оборачивается в мою сторону, словно я предмет их конечной цели. Хотя погодите-ка… Так и есть!

Воображаемый щелчок — и они, словно полчище зомби, движутся на меня. А их предводитель вот-вот приставит острую штуковину, под названием гравин, прямиком к моей глотке!

— Профессор Юниган! — ору, что есть мочи, когда вокруг зарождается настоящая паника.

Кто-то прячется под столом. Кто-то отбивается от скелетов, оставленных для защиты, имеющимися учебниками. Применять заклятие в данном помещении строго запрещено сводом правил безопасности. А кто-то, не задумываясь, покидает аудиторию с громкими воплями. Кажется, именно на этом эпичном уходе мужчина отрывается от книги и наконец поднимает голову.

Его реакция весьма впечатляющая: широко распахнутые глаза и раскрытые губы в виде звука «о».

Вот-вот!

И я о том же!

— Ты умрешь грязный некромант! — шипит мой скелет, заставляя вновь перевести взгляд на него и попятиться назад. Но я, как назло, спотыкаюсь о собственный стул и падаю, оказавшись ближе к врагу. Скелет замахивается, оскалившими в коварной, маньячей улыбке. В его костлявых пальцах сверкает острие гравина.

Я толком не успеваю пискнуть, когда его орудие находит применение в человечком теле. Только вот… Тем, кто становится его жертвой, оказываюсь не я, а Вэйсс, неожиданно закрывший меня собой в последний момент.

Все краски сходят с моего лица, когда сталкиваются наши глаза.

Но вместо того, чтобы показать, как ему больно, этот ненормальный подмигивает мне, выдав: «Это в последний раз, когда я прикрываю твой зад!», а затем поднимается. Безжалостно вынимает из своего плеча острие гравина. Разворот и… Скелет становится обездвиженным. Остальная нежить резко останавливается и превращается в каменных статуй.

— У всех не более пяти минут, чтобы задать им вопросы и окончить задание. После чего они вновь превратятся в гору костей.

Он зажимает пальцами рану, что с каждой секундой все больше окрашивает его рубашку в алый. И под всеобщими, растерянными и весьма недоумевавшими взглядами, в том числе и профессора, застывшего с открытым ртом, спокойным голосом произносит:

— Извините, я ненадолго отлучусь к лекарю.

Сказать, что я в шоке — не сказать ничего!

Мужчина резко оживает и тут же произносит:

— Конечно, конечно, мистер Вэйсс.

Упырь кивает и спешно удаляется.

Дверь за ним с резким хлопком закрывается.

— Так, что вам сказали? Живо за работу! Не то будете повторно у меня пересдавать!

Мужчина хлопает в ладоши, подстегивая нас к действию, а затем переводит взгляд на меня.

Черт…

Он озадачено хмурится, после чего произносит:

— В конце недели жду вас на дополнительном занятии, мисс Роуз. Будем учить привязку, о которой не стоит забывать во избежании подобного. А сейчас доделайте свою работу и отправляйтесь тоже к лекарю. Кажется, вас задело.

Непонимающе хмурюсь, игнорируя взгляды друзей и всех остальных, что косо на меня подглядывают. А затем замечаю порез на ребре ладони. Видимо неудачно ударилась о край стола, когда падала, спасаясь от обезумевшего скелета.

Вот ведь! Бессовестный мерзавец!..

Поспешно соглашаюсь с мужчиной. После чего перевожу взгляд на Сайви и губами шепчу, что со мной все в порядке.

Буквально за пару минут я получаю ответы на все свои вопросы. Затем спешно записываю их в бланк, который тут же сдаю и, подхватив сумку, срываюсь с места, грубо попрощавшись со своим подопечным, которого спешно возвращаю обратно — к забытию.

Когда я забегаю в кабинет лекаря, то нахожу Вэйсса на одной из кроватей. Он сидит раздетый по пояс, а его плечо обмотано белоснежной повязкой, сквозь которую ещё едва заметно проступают кровяные пятнышки.

Облегченно выдыхаю. Но тут же выдаю своё присутствие. Он поворачивает голову, и мы сталкиваемся взглядами.

— Роуз?..

— Ну не призрак же, — неловко усмехаюсь, расплывшись в идиотской улыбке.

Он закатывает глаза и отворачивается, вновь уставившись в пол, словно там есть что-то поинтереснее меня!

Не долго думая, я закрываю за собой дверь и захожу внутрь, проследовав к окну. Теперь мы оказываемся напротив друг друга.

Он снова поднимает на меня взгляд, разглядывая мое лицо. И я смущенно начинаю покусывать нижнюю губу. Но в конце концов выдаю:

— Ты просто дурак, Вэйсс.

Он удивлён. И такое ощущение, что даже оскорблён, судя потому, как сузились его глаза.

Но я не обращаю на это никакого внимания и продолжаю, добавив:

— Больше никогда так не делай!

Он неожиданно поднимается с места. Делает шаг вперёд, заставив меня упереться пятой точкой в каменный, холодный подоконник.

— Ты издеваешься, Роуз?..

— Эй, полегче. Помни — у меня вообще-то сегодня день рождения.

— И именно поэтому я принял на себя удар. Считай это моим подарком.

Я открываю рот, чтобы ответить. Но тут же закрываю его, пытаясь уловить смысл сказанного.

Он сделал это только из-за того, что у меня день рождения?

Серьезно?

— И…только? — вырывается из меня прежде, чем я успеваю понять, что ляпнула это вслух.

Он вдруг склоняет голову набок — снова так бесстыдно разглядывает меня. От подобных действий я чувствую себя неловко. Хочется постоянно ёрзать и чем-нибудь занять руки, чтобы они не дай Боги не учудили какую-нибудь глупость. Но вместо этого я лишь следую его примеру и неотрывно слежу за каждым его действием и эмоцией, что может появиться на этом лице на краткие доли секунд, а затем исчезнуть.

— Ты могла бы просто сказать — спасибо.

— Но я не хочу…

Он непонимающе хмурится.

Делаю шаг вперёд и, глядя в его глаза, произношу то, что уже давно вертится на сердце:

— Я не хочу, чтобы из-за меня ты вечно страдал…

И как только я могла дать то обещание его дедушке? Если всю свою жизнь он только и делает, что вытаскивает меня из передряг, подставляя своё плечо, независимо от того, что между нами происходит.

— Похоже мы оба в этом преуспели… — вдруг произносит он весьма неоднозначную фразу, над которой я задумываюсь.

Но, когда ответ вертится на языке — появляется госпожа Нурман — невысокая, стройная блондинка — наш местный лекарь.

Вэйсс тут же отступает назад, освободив мое личное пространство. А затем садится обратно.

— Вот, накладывайте эту мазь в течение недели перед сном. И шрама не останется. Рана быстро заживет.

— Так с ним все в порядке?

Она переводит на меня заинтересованный взгляд и, едва улыбнувшись, кивает.

Облегченно выдыхаю, глядя на то, как парень одевается, едва морщась. Но прежде чем успеваю спросить — не нужна ли ему помощь — госпожа Нурман неожиданно касается моей кровоточащей руки, о которой я так быстро успела позабыть.

— Ох, дорогая, давай-ка обработаем это, чтобы не подхватить никакой заразы.

Упырь тут же поворачивает голову и тоже натыкается на ладонь, по которой медленно стекают капельки крови. Его глаза темнеют. Поэтому я спешу за лекарем.

Как говорят — от греха подальше!

Мне довольно быстро обрабатывают рану. Но, когда я вновь оказываюсь в холле, то Вэйсса не наблюдаю. Похоже он ушёл, так и не дождавшись меня. Впрочем, оно и к лучшему. Кажется, сегодня я в очередной раз сумела довести его до грани…

Усмехнувшись подобным мыслям, я возвращаюсь обратно в лабораторию. Но здесь никого нет, за исключением, профессора. Не долго думая, он выписывает мне бланк, где указывает на дополнительные занятие — кто-то и впрямь не пошутил, когда сказал, что мне стоит подучиться привязке. А затем прощается.

Этот день медленно и мучительно подошёл к концу. По крайне мере та часть, где из нас пытаются сделать квалифицированных профессионалов.

Значит..

Оставшиеся пару часов я могу провести в тишине и спокойствие. Ведь на сегодня с меня достаточно «приключений». Только вот…

У мое подруги позже иное мнение. Ведь не успеваю я толком зайти в свою комнату и со стоном облегчения упасть на кровать, дверь, едва скрипнув, открывается.

Надо бы смазать петли…

— Кэсси, подъем! Время праздновать!

— Запасемся шоколадками и будем остаток дня валяться в постели? — с надеждой в голосе произношу я, глядя на подругу, склонившуюся надо мной.

Её взгляд выглядит устрашающим. Но не настолько, чтобы я тут же сдалась.

— Да брось! — рассержено фыркает она, уперев руки в бока. — Все уже готово! Поэтому отговорки не принимаются!

Что?..

— Все?

О, Боги.

— Что ты ещё придумала? — не без некоторой опаски, отразившейся на моем лице в виде волнения, тут же произношу я.

Она широко улыбается, а затем идёт в сторону моего шкафа, начиная перебирать одежду.

— Давай-давай поднимайся…

Отлично.

Очередной сюрприз.

— О, пресвятые души! Это платье просто невероятное! Надень его!

Оно тут же оказывается рядом со мной. И заискивающий, сверкающий взгляд подруги направлен прямиком на меня.

Черт.

— Ладно, — выдыхаю я, взявшись за подарок мамы.

В конце концов, есть повод надеть обновку.

Через несколько минут мы выходим на улицу. Оказывается о пропусках Лин предусмотрительно позаботилась заранее. Поэтому нам не составило труда покинуть территорию академии.

Я посильнее кутаюсь в тёплый плащ, поправляя капюшон на голове, а затем и подол платья. Ко всему прочему Лин не просто заставила меня приодеться, но ещё и хорошенько прихорошиться. Ощущение было, словно я собралась на свадьбу, а не в город, чтобы отметить день рождение. Так или иначе, теперь у меня шикарные локоны и лёгкий макияж, подчёркивающий глаза.

Удивительно. Но за пару дней Ольсфорд превратился в подобие Асхида — города, славящегося ледяными замками и невероятными, снежными пейзажи, в которых преобладают горы и многочисленные, искрящиеся водопады.

Теперь землю укрывает толстое облако из снега, сверкающего в свете солнечных лучей или же ночных фонарей. Деревья опутаны тонкой вязью инея, а тонкие веточки опутаны сосульками, которые издалека похожи на хрустальные гирлянды.

Все вокруг преобразилось. Тучи сменились на перьевые облака, а также небо с холодным оттенком и серебристым отблеском.

Наверное, именно зима — мое любимое время года. Когда вокруг царит полнейшая чистота и все сверкает, словно ангелы рассыпали звёзды и те сошли на грешную землю.

Невообразимая пора чудес…

Однако стоит нам оказаться за воротами и увидеть возле экипажа знакомые лица, я резко замираю, прихватив подругу за локоть.

— Это, что?

— То есть? — искренне не понимает она.

— То есть, что они здесь делают? — чуть ли не шиплю я, вместе с этим выдыхая холодное облако пара изо рта.

— О. Я тоже пригласила их на наш маленький праздник. В конце концов, в компании веселее.

— Я, конечно, все понимаю, что вы с Оеном весьма подружись в последнее время. И мы вроде как тоже, но…

— Кассандра, хватит, — мягко произносит она, настойчиво взглянув на меня. — Я же знаю — ты хочешь, чтобы он тоже был здесь сегодня.

Я собираюсь ответить категоричное «нет!», несмотря на то, что привыкла справлять этот праздник именно с ним, как некую традицию, которая оборвалась ровно три года назад, но не успеваю. К нам подходит Кид.

— Вы чего здесь застыли? Все в порядке?

— Д-да. Просто я слегка подвернула ногу, — вру, совершенно не красная.

Лин насмешливо выдыхает, кивая. И мы направляемся к экипажу.

Через пол часа мы останавливаемся возле знакомой таверны. Поочерёдно заходим внутрь, а затем Лин ведёт нас к тому самому столику, где мы отмечали Уинн-Холл. Однако на этот раз этот уголок украшен. Да так ярко, что на фоне остальных мест кажется ярким светлячком, затесавшимся в толпе. В мои глазах сияет множество огоньков — улыбка появляется на губах.

Сегодня здесь не так много народа. Однако в зале все та же девушка, что под искусную игру музыкантов поёт на сцене. Мелодия песни опутывает нежностью и тёплом.

Отвлекаюсь от разглядывания красоты, которую несомненно создала Лин, оживив это место в разы, а затем, как и остальные, снимаю плащ, вешая его на вешалку, которая по форме напоминает ветви деревьев. Однако, когда оборачиваюсь, то замечаю на себе взгляд упыря.

— Что-то не так?.. — толком не понимая, почему он застыл на месте, кажется перестав дышать, тут же произношу я.

С этим парнем всегда надо быть настороже. Он слишком безумен и находчив. Не успеешь обернуться, как тебя настигнет очередная шуточка.

Он как-то странно усмехается, глядя на меня, а затем произносит:

— Ты повзрослела…

На этот раз усмехаюсь я.

— Представь себе. Людям свойственно стареть.

Он смеётся, мотнув головой.

— Не в этом смысле, Роуз.

Я молчу, поскольку не знаю, что ответить.

Иногда он говорит загадками. Или же я не всегда могу понять то, что пытается донести этот парень, как сейчас. Но от этого взгляда у меня бегут мурашки и, кажется, я начинаю теряться в пространстве. Поэтому…

— Тебе идёт это платье, — опережая меня, произносит он, а затем с ухмылкой на губах добавляет: — Идём. Отметим твоём совершеннолетие.

— Только без игр, мистер Вэйсс, — тут же грожу ему пальчиком, прекрасно зная этот характер.

Он хмыкает и пожимает плечами, мысленно говоря: «Как пойдёт. Как пойдёт»

Мотнув головой, я обхожу его и направляюсь к друзьям.

Все последующее время мы веселимся. Парни рассказывают смешные истории из жизни в военном училище. Сайви рассказывает больше о себе и своей семье, о чем раньше говорила редко. Оказывается у неё есть младшая сестренка по имени Кирри. Затем мы играем во флайс: настольная, волшебная игра, суть которой заключается в том, чтобы первым добраться до принцессы заточенной в башне, путём метания флайсов, что могут отскакивать или же, наоборот, взлетать слишком низко, так и не достигнув нужной отметки.

Мы спорим. Смеёмся. Делаем ставки. Выполняем глупые желания друг дуга, среди которых мне приходиться танцевать на барной стойке, а Лин завязать косичку Оену. Вэйсс в свою очередь изображает носгра в разгар брачного периода, которые отличаются особой жестикуляцией и невероятно громкими окриками, подзывающими самку. Выглядело это довольно уморительно. Кажется, мы едва не надорвали животы от смеха.

— А теперь главный сюрприз сегодняшнего дня — торт! — произносит Сайви, а затем эти чудаки надевают мне на глаза шёлковую повязку.

Я смеюсь, но поддаюсь их чудачеству, чувствуя, как пылает сердце, переполненное счастьем, радостью и теплотой…

— Один… — звучит поблизости голос Кидмана.

— Два… — раздаётся голос Сайви.

— Три… — шепчет мне на ухо Вэйсс, и повязка тут же слетает с моих глаз.

Я моргаю, пытаясь вновь привыкнуть к яркому освещению. А затем замечаю его…свой торт.

Три маленьких, аккуратных яруса, которые похожи на сад живых падающих звёзд. По его поверхности то и дело проносятся кометы, ярко сверкающие на темно-синем фоне. На последнем, верхнем ярусе горит свеча в форме яркой, сверкающей звезды, затесавшейся в мерцающем облаке. А прямо в центре из белоснежной глазури выведена надпись: «Лишь падение приводит к угасанию света. Голову выше — там твоя звёздная Вселенная».

Не знаю в какой момент я так расчувствовалась. Но уже в следующее мгновение я ощущаю, как по моей щеке катится одинокая слеза.

Я поднимаю взгляд и смотрю на людей, что несмотря ни на что, стали для меня теми звёздами, что всегда сияют в вышине, помогая отыскать путь во тьме.

— Спасибо…

— Обнимашки! — произносит Лин и тут же кидается ко мне, прихватив парней.

— О, нет. На это я точно не подписывался! — выдаёт Кид. И Сайви применяет силу — цепляется за ворот его рубашки и тянет вниз.

Парень стонет, но едва слышно усмехается.

На этот раз я тоже не раздумываю над желанием. Просто прошу Богов о том, чтобы каждый из нас был счастлив. Вот и все.

Мы ещё немного болтаем, пока едим невероятно вкусный и нежный торт, в котором я нахожу свои любимые персики и шоколад, из-за чего издаю радостный писк, под недоумевающие взгляды друзей. А затем Вэйсс неожиданно приглашает меня на танец.

Я соглашаюсь и протягиваю ему свою ладонь, которую он тут же сжимает в своей. Ребята следуют нашем примеру. И мы вклиниваемся в небольшой поток танцующих здесь пар.

— Все хорошо?.. — спустя нескольких, долгих, молчаливых минут, спрашивает он, и я киваю, добавив, чтобы не расслаблялся:

— Разве может быть иначе, когда ты убираешь иголки и становишься таким ручным…

Он по-особенному улыбается — с толикой снисхождения, нежности и лукавства. А затем едва слышно произносит:

— Сказала роза с шипами…

Я замираю, вглядываясь в черты его лица. Склоняю голову набок и задумчиво произношу:

— Выходит мы с тобой идеальная пара? Роза никогда не причинит вред тому, у кого тоже есть шипы.

— Ошибаешься, чертёнок, — вдруг произносит он, назвав меня детским прозвищем — тем самым, что я получила еще в нашу первую встречу, когда мы были совсем малютками. — Ведь каждый раз, оказавшись рядом, они причиняют друг другу боль, потому что у них обоих имеются шипы…

Я собираюсь ответить. Но в этот момент кто-то неожиданно толкает меня сзади. Так, что я едва не падаю. Лишь благодаря быстрой реакции упыря остаюсь на своих двоих.

— Осторожнее, — сдержано, но весьма холодно произносит он, глядя на подвыпившего мужчину.

— Это ты мне что ли?..

— Вам, сэр.

— За девкой своей лучше следи! Не умеет танцевать — так нечего и соваться на танцпол.

— Простите? — вздёрнув бровью, недоумевающи произношу я.

— Боги простят, — фыркает он, дыхнув несвежим дыханием, а затем вновь — то ли нарочно, то ли случайно — толкает меня в плечо.

Да что за манеры?!

Вэйсс неожиданно отталкивает меня к себе за спину. Затем резко хватает мужчину за загривку и, развернув к себе, с размаха ударяет его кулаком по лицу.

Мое лицо тем временем вытягивается от ужаса.

Незнакомец же валится на пол, ударившись о стул.

Именно в этот момент в нашу сторону оборачивается парочка других мужчин.

Секунда — и вот они уже стоят напротив нас. Как и Оен с Лин.

— Какие-то проблемы? — миролюбиво произносит Кид, словно не хочет и без того накалять весьма неприятную ситуацию.

— Проблемы сейчас будут у вас сынок, — произносит он, а затем грубо и совершенно некрасиво сплевывает на пол.

В конце концов, все так заворачивается, что начинается настоящая потасовка!

Незнакомцы, которые кажутся весьма подвыпившими, кидаются на парней. Лин оттаскивает меня в сторону. И вовремя. Иначе бы на меня обрушился один из верзил, упавший лицом вниз.

Уф. Наверное, это больно.

В зале воцаряется настоящий хаос. Владелец пытается унять драку. Но у ничего не выходит. Поскольку другие посетители решают разнообразить свой досуг и поддаются всеобщему «веселью». Бокалы и кружки летят в воздух. Осколки оказываются повсюду. Не остаётся места, где можно было бы переждать бурю. Даже наше укрытие под деревянной барной стойкой тут же находят.

Тот самый мужчина, что толкнул меня ранее, скалится в беззубой улыбке.

— А вот и виновница… — хрипя, произносит он и тянет ко мне свои загребущие руки.

— Отвали! — шипит Лин и тут же ударяет его ковшом по голове.

Выражение его лица меняется. Он пару раз моргает, а затем без сознания валится на пол.

Не повезло ему. Снова.

Когда потасовка достигает своего пика, то поблизости слышится сирена.

— Стражи порядка… — испуганно произношу я.

Если нас поймают, то сообщат о случившемся в академию. А значит об этом узнаёт ректор. Мы же и без того у него на особом счету. Плюс ко всему прочему нас запрут в темной башне на сутки. И неважно — кто виноват, а кто нет.

— Похоже пора делать ноги, — пораскинув мозгами, уверенно произносит подруга.

— Именно. Только для начала надо забрать парней…

Мы озадаченно переглядываемся, ведь сделать это в подобной обстановке — проблематично. При том, что у нас есть все шансы попасться кому-нибудь под руку и обзавестись парочкой фингалов. Причём это я ещё с оптимистичной стороны смотрю.

— Или нет… — вдруг произносит Лин, когда звуки сирен усиливаются, предупреждая о приближении стражей.

Я непонимающе хмурюсь, а затем кто-то хватает меня за руку. Не успеваю толком испугаться, знакомый запах с примесью стали забивается в ноздри.

Айен.

— А теперь бежим! — произносит он, и мы четверо разделяемся.

Оен берет под руку Лин, которая цепляется за него, как за спасательный круг. При этом я замечаю, что у него разбита губа. Вэйсс следом хватает меня. А затем мы разбегаемся в противоположные стороны. В этот момент внутрь врываются стражи порядка, начиная зачистку нарушителей общественного порядка.

Мы бежим сломя голову, удаляясь все дальше от некогда уютной таверны. Кажется, после сегодняшнего — хозяину придётся весьма потратиться. Если, конечно, с тех, что поймают, не потребуют компенсации.

Мои каблучки то и дело утопают в сугробах. Дыхание становится рваным. И под рёбрами начинает значительно покалывать.

Вот она старость!

Где-то позади раздаётся пронзительный свист, когда по округе разносится едва приглушённый залп магических огней.

— Не отставай, Роуз. Иначе у нас есть все шансы вылететь из академии…

— Да. Отличный подарок, Вэйсс. Ничего не скажешь! — бурчу на бегу, удерживаю подол платья, который так и норовит упасть под ноги.

— Эти недоумки первые начали.

— А теперь мы первыми будем в списке правонарушителей! — возмущаюсь я, а затем все-таки запинаюсь о чертово платье, вдобавок подвернув ногу.

Упырь тут же останавливается, услышав мой сдавленный стон, и оборачивается. Не проходит и секунды, как этот мистер подхватывает меня на руки, а затем бежит за угол одного из домов, где кажется царит полнейшая темнота.

— Не бойся. Оторвёмся, — усмехается он, словно тот факт, что за нами гонится стража, — его забавляет, вместо того, чтобы хоть немного ужаснуться.

Он и в самом деле — чокнутый.

Когда мы оказываемся в тени домов, в какой-то расщелине, то замираем, пережидая момент, когда стража собьётся со следа и изменит свое направление.

— Похоже оторвались… — слегка выглянув вперёд, через некоторое время произносит Вэйсс.

Я облегченно выдыхаю, а затем поворачиваю голову. Правда не ожидаю того, что он сделает тоже самое, и мы…стукнемся лбами!

— Ой!

— Ай!

— Аккуратнее… — потирая ушибленное место, шиплю я.

Он тут же подтягивает меня на руках, как мешок с картошкой — из-за чего все мои внутренности переворачиваются и не по одному разу, а затем выдаёт, цокнув языком:

— Нельзя так обращаться с тем, кто держит тебя на руках, да ещё и спасает от наказания.

Недовольно фыркаю, поджав губы. И парень довольно кивает.

Проходит ещё несколько молчаливых минут, прежде чем мы покидаем своё укрытие. Вэйсс аккуратно ставит меня на ноги. Я разминаю лодыжку, поняв, что боль была временной. А затем упырь машет в сторону перехода и произносит:

— Идём.

— Куда?

— Это сюрприз.

— Ещё один?

Он усмехается и оборачивается, взглянув на меня.

— Не хочешь?

И такой взгляд у него в этот момент — хитрый, лисий, что так и кричит: «Смотри. Не пожалей потом». Поэтому в конце концов, поддавшись любопытству, я выдыхаю и произношу:

— Хочу. Но…Как же ребята?

— Пошлём им весточку по пути. Не переживай.

Согласно киваю.

— Тогда идём.

Мы выходим из тени, чтобы вновь окунуться в иные, слившись с темными переулками ночного Ольсфорда, где совершенно нет фонарей. Затем ловим первый попавшийся экипаж и через несколько минут непрерывной езды я понимаю, что мы выезжаем за пределы города.

Любопытство, как всегда, выныривает из-за угла, перестав мило сопеть в сторонке, и несколько минут я пытаю упыря о том, куда мы направляемся. Но в ответ получаю лишь щелчок по носу со словами: «Увидишь». На мои же слова: «Я умру от любопытства» он бессовестно заявляет мне, что развеет мой прах по ветру, а затем лично проводит на ту сторону.

Вот так сервис!

В итоге, фыркнув я отворачиваюсь к окну, наблюдая за огоньками, коих становится все больше из-за сумерек опустившихся на город.

Когда же экипаж останавливается, то я не верю своим глазам. Ведь мы оказываемся в Квинд-Лен парке, куда частенько приезжают люди из других городов, чтобы повидать вэстовских олений, которые отличаются от обычных не только внешностью, но и необычайной скоростью. Билет в подборный парк стоит недёшево. Поскольку в катание также входит прогулка по окрестностям, кормление этих удивительных существ, а также рассказ о том, как они рождаются (иногда даже предоставляют возможность увидеть это воочию). Наверное, именно поэтому это место всегда пользуется спросом, а его хозяин колотит неплохое состояние. Причём вполне законно, ведь именно он однажды спас такого оленя от охотников и в последствии начал разводить их.

Вэйсс берет меня за руку, поскольку я теряюсь в здешней красоте мест. Деревья повсюду украшены гирляндами и снег переливается иначе — приглушенно, но так таинственно и завораживающе. Он утягивает меня за собой, сворачивая на идеально чистую гравиевую дорожу. И в конце концов мы приходим к небольшому строению похожему на конюшню, что стоит поодаль от остальных, имеющихся здесь построек.

Перевожу непонимающий взгляд на парня. Но он лишь знаком показывает мне подождать. Поэтому, ничего не говоря, я начинаю пинать носком сапога снег у себя под ногами. Однако затем откуда-то стороны раздаётся мужской голос.

— Айен, сколько временных дней!

Оборачиваюсь и тут же натыкаюсь на фигуру, опутанную в длинную, белую шубу.

— Мистер Грин. — Он улыбается, а затем едва кланяется.

В Ольсфорде подобное приветствие используется лишь — если ты предстал перед королевской четой или же — в случае, когда человек старше тебя на пару лет и имеет иное происхождение.

Мужчина спешно обнимает его, под моим растерянным выражением лица. А затем произносит, взглянув на меня:

— Так значит, ты и есть та самая Кассандра? Девушка этого прохвоста?

— Что? Нет! — спешно произношу я, для пущено эффекта ещё и мотнув головой.

С прохвостом я вполне согласна. Но…девушка?.. Я и Айен?..

Стоит об этом подумать, и все внутри переворачивается, словно где-то в глубине ожили маленькие бабочки, которым вот-вот предоставят свободу.

Нет. Нет. Нет.

Уж лучше любить гоблина, чем этого парня.

Увидев мою красноречивую реакцию и мысленные препирательства, отчетливо проскальзывающие в чертах лица, мужчина извиняется.

— Просто я многое о тебе слышал, поэтому подумал, что вы двое…

— Нет, — на этот раз выдаёт Вэйсс, но каким-то уж больно холодным, ледяным тоном.

Я хмурюсь, но помалкиваю. В конце то концов, если уж на то пошло: мы можем быть кем угодно, но только не…парой.

— Что ж. Идём, я покажу вам Гвира.

Мужчина первым переходит на шаг, а затем останавливается напротив массивных ворот, ведущих внутрь, куда мы входим через пару минут.

Я с интересом оглядываюсь по сторонам.

Здесь довольно просторно. Высокие потолки. Деревянные, утеплённые стены. Множество сена. Даже есть дерево с идеально-зелёными листьями, хотя на улице все покрыто снегом. Похоже это одно из любимых лакомств данного вида оленей. Все же они отличаются особой прихотливостью и своенравием.

Там, где лежит что-то вроде огромной пуховой подушки, мы замечаем его.

— Гвир, — мягким голосом зовёт мистер Грин оленя, а затем свистит — тихо, местами приглушенно, но так звучно.

Волшебное существо дергает ушами и поднимает голову, открывая глаза. Затем поднимается со своего места и медленно, не спеша, выходит из тени, представ перед нами во всей своей красе.

До этого момента я никогда не видела вэстовского оленя вживую. Но так он ещё прекраснее, чем на картинках в книге.

Огромные, ветвистые рога, чей цвет смешивается с грифельным и угольно-чёрным. Мягкая, серебристая шёрстка, в которой можно заметить волосинки, похожие на жемчужные нити. Небольшие, миндалевидные глаза серого цвета, похожие на мокрую мостовую. Мощное тело и сильные, длинные ноги.

Это существо, словно светится легким, пурпурным светом.

— Подойдите к нему ближе, чтобы он мог учуять ваш запах. Так многие из животных понимают: могут ли доверять человеку.

— А, что будет, если нет? — чисто из любопытства интересуюсь я, мельком глядя на эту волшебную живность, которая из-под маленьких, но густых, пушистых ресничек наблюдает за нами.

— Тогда он вряд ли доверится вам и поможет.

— Идём, — упырь цепляет меня за руку, как щенка, что странным образом входит у него в привычку.

Даже в детстве, если хотел остановить меня или же куда-либо направить, то брал исключительно за капюшон, косу или же рукав одежды.

Я поддаюсь ему, не став сопротивляться. И мы маленькими шажочками подходим к величественному оленю.

— Отлично. Теперь дайте ему время, — произносит мистер Грин, когда мы замираем напротив груди животного, ведь он куда выше нас. Из-за чего я чувствую себя кем-то вроде гнома — не то чтобы совсем лилипут, но и до нормального роста не достаю.

Несколько секунд мы стоим неподвижно. Гвир наклоняется, замерев напротив наших лиц. Я чувствую на своей коже его прохладное и в то же время горячее дыхание. А эти глубокие глаза, кажется, сканируют нас на наличие внутренностей. Иначе просто не скажешь. Однако все неожиданно меняется, когда он тычет мокрым носом мне в грудь.

Что за поползновения такие?!

Мужчина усмехается.

— Поздравляю. Вы ему понравились.

Вэйсс довольно кивает. А затем обходит его и, приблизившись с боку, переводит взгляд на меня.

— Идём. Нам пора. У нас осталось не так много времени.

— Пора? — Я наконец отрываюсь от разглядывания оленя — уж больно он красивый, и перевожу взгляд на парня. — Разве мы не сюда ехали?

— Да. Чтобы арендовать Гвира.

— Главное помни, что он не любит резких движений и громких звуков. В остальном все довольно просто. Да ты и сам знаешь.

Вэйсс понятливо кивает, а затем делает то, что ввергает меня в шок.

Он, не раздумывая, гладит животное по спине, а затем, взявшись за загривок, садится на него верхом. Прямо как на лошадь. После чего протягивает мне руку.

— Давай, запрыгивай, Роуз.

— А вы уверены, что он нас не скинет?..

Не хотелось бы пару недель провести в лазарете.

— Не бойся, — подталкивает меня мистер Грин.

Выдохнув, я хватаюсь за руку парня и, подпрыгнув, подтягиваюсь наверх, попутно придерживая платье.

— Мог бы и предупредить. Тогда бы я оделась куда приличнее.

Он издаёт смешок.

Гвир тем временем поднимается, став в полный рост. И я преждевременно цепляюсь за упыря. Да так сильно, что он издаёт сдавленный стон.

— Мой кислород…

— Прости! — пищу, словно мышка и ослабляю хватку, добавив: — Прости, что мало.

Он усмехается.

— Как всегда — в своём репертуаре.

— Кто, если не я? — улыбнувшись, отвечаю. А затем мистер Грин помогает нам очутиться снаружи.

Секунда — и мы срываемся на бег. Я успеваю лишь открыть рот и зачерпнуть холодного воздуха, когда все вокруг превращается в неразборчивые, смешанные пятна в виде деревьев и ярких огоньков. Тело инстинктивно прижимается к к наезднику. И, цепляясь изо всех сил за мужскую талию и грудь, я выдыхаю.

Вот это скорость!

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мы останавливаемся. Но, кажется, будто наша поездка длилась от силы десять минут. Однако, если судить по пейзажам и скалистой местности, мы уехали достаточно далеко от города. Кажется, даже больше в северную часть королевства. Ведь в этих местах снег едва отдаёт голубоватым свечением. Звёзд куда больше. А Луна горит ярко фиолетовым.

Мы точно где-то на границе…

Гвир плавно переходит с бега на размеренный шаг, словно улавливает мысли или же эмоциональный фон Айена, по которому с точностью компоса может знать куда мы направляемся. Через пару минут он наконец окончательно останавливается и медленно опускается.

Вэйсс спрыгивает на землю первым, когда я расцепляю руки. После чего помогает мне, поскольку в платье подобные действия выполнять весьма неудобно.

Мы оказываемся напротив тёмной, ледяной пещеры.

— Эм, ты уверен, что нам сюда?

— Определено, — с загадочной улыбкой на губах произносит он, а затем протягивает мне свою ладонь.

Такой незамысловатый жест, но сколько в нем теплоты и чего-то родного.

Я поддаюсь порыву и вкладываю свои пальцы в его большую ладонь. Наши руки переплетаются в увесистый замок. А затем он решительно тянет меня вперёд, когда над второй его рукой вспыхивает магический светлячок.

Внутри ещё прохладнее, чем снаружи. Повсюду блуждают тени, отбрасываемые огромными ледниками. Но Вэйсс упорно продолжает идти в глубину пещеры, словно отчаянно желает найти очередные приключения.

— Ты уверен, что здесь не обитают хищники, которые вполне могут сделать нас ужином, после которого останутся только косточки?..

Вэйсс на мгновение останавливается, задумчиво глядя в уходящий вперёд тунель. А затем произносит:

— Нет. Не уверен.

— Ох, хорошо… — расслабленно выдыхаю я, но, поняв, что он сказал совсем не то, чего я ожидала, тут же выдаю: — Что?! Ты сейчас шутишь?..

— Неа. — Он насмешливо мотает головой и снова тянет меня за собой. Но на этот раз я упрямлюсь, сопротивляясь, словно старый осел.

— Не пойду! Мне как-то не прельщает лишиться жизни в свой день рождение! И не проси!

Он смеётся. Эхо его смеха разносится так громко, что на мгновение мы оба замираем. Но затем он вновь оборачивается и, взглянув на меня, произносит:

— Ты мне веришь?..

Ох уж этот взгляд!

Да? Или — нет?

Верю ли я ему так, чтобы пойти за ним в неизвестность?..

Хм. Удивительно, но именно в эту самую секунду я вдруг отчетливо понимаю, что — да. Что несмотря на всю его невыносимость, ужасный характер и ещё множество недостатков, которые так меня раздражают — я бы пошла за ним.

Я бы…доверила ему свою жизнь.

— Верю, — в конце концов, нарушив затянувшееся молчание, недовольно бурчу я.

Подобный факт мне совершенно не нравится. Но и отрицать тот, что мы слишком тесно связаны друг с другом — бессмысленно.

Наверное, это где-то на уровне подсознания. Хотя мой разум и твердит совершенно иное.

Ох уж эта женская противоречивость!

— Тогда просто доверься мне, — уверенно произносит он, и я перестаю сопротивляться.

Мы продолжаем путь.

Проходит, наверное, не больше десяти минут, за время которых я, кажется, успеваю исследовать местные рельефы и огромные ледяные сосульки, свисающие сверху. И знаете — они совершенно не внушают доверия.

— Пришли, — приглушённым голосом, произносит упырь, когда мы останавливаемся перед странной аркой, уходящей высоко наверх. Она сплошь и рядом увита фиолетовыми цветами, что крохотными шариками оплетают длинные, лианообразные стебли, свисающие вниз.

— Готова?..

Я самодовольно хмыкаю.

— Как никогда.

Мне безумно интересно, что скрывается по ту сторону. Ради чего был весь этот путь и столько сложностей. Правда прежде чем я поддамся ему и позволю показать то, что он задумал, спешно произношу:

— Постой. У меня для тебя кое-что есть.

Он непонимающе хмурит брови. А я в свою очередь закусываю губу, чувствуя неловкость и…жгучий стыд. Все это время не решалась себе признаться, но… Черт побери! Я забыла о его дне рождении!

За это время на меня столько всего навалилось. А затем появилось Братство Падших, что мой мозг просто дал сбой и совершенно вычеркнул эту информацию! Впрочем, как и многое другое. Но вот уже несколько дней я чувствую угрызения совести, стоило мне наконец вспомнить. Ведь такого со мной ещё никогда не случалось…

Ладно Лин — она даже не знала. Про Оена я вообще молчу. Он, как и я, запамятовал. Хороши друзья — что тут скажешь. А потому…

Я все же поднимаю на него глаза, попутно доставая свёрток из своего кармана, и спешно произношу:

— Несколько запоздало, но, как говорится: «Лучше поздно, чем никогда»! — Я широко улыбаюсь, пытаясь скрыть свою нервозность. Но затем, понуро опустив голову, выдыхаю: — Прости меня, я…

— Не надо, — тут же останавливает он мои излияния. — Все в порядке, правда. Если учесть, что произошло, то…как-то не до праздников было. Да я и сам честно говоря вспомнил лишь, когда вечером мне доставили письмо от родителей. — Его губы извиваются в кривой, насмешливой улыбке. И в этот момент мне становится легче, хотя некие отголоски совести и стыда по-прежнему обжигают где-то глубоко внутри.

— В общем, вот… — Я протягиваю ему завёрнутый в бархатную ткань подарок.

Айен недолго думая берет его в руки. В его глазах загорается огонёк интереса. И я с любопытством наблюдая за тем, как он разворачивает ткань, а затем достаёт оттуда небольшой, новенький клинок. Он меньше, чем его. Такие обычно используют при стремительных действиях или же для дополнительного охвата силы. Вообще, он может стать хорошим помощником в любых схватках. А чистая, сверкающая сталь, отливающая фиолетовым свечением, и россыпь чёрных сапфиров на рукояти, весьма радуют глаз. И…

— Что это?.. — Айен с полуулыбкой смотрит на небольшую надпись по краю лезвия. Его глаза сверкают, когда он касается её пальцами, заставляя меня едва слышно произнести:

— «Твой маленький чертёнок».

— Ты действительно пометила мой подарок? — Его улыбка становится шире, когда я все больше начинаю смущаться. А потому тут же наступаю:

— Ага! Чтобы ты всегда знал — от меня так просто не избавиться! Ведь я твое вечное наказание, Айен Вэйсс.

Мои глаза задорно блестят. Я пытаюсь сделать устрашающее выражение лица и вместе с этим шутливо бью его кулачком в плечо. Но, когда он оказывается так близко, что мое сердце все больше перестаёт биться, то спешно произношу:

— Так, куда мы там шли? Нам разве не пора?

— Спасибо, — с особой нежностью в голосе, которую я, кажется, ещё никогда не слышала, произносит он. После чего убирает кинжал к себе, а затем в очередной раз улыбается своей загадочной, дьявольской улыбкой и откуда-то из кармана достаёт чёрный шёлковый платок.

— Чтобы идти дальше тебе понадобится это.

Выражение моего лица тут же меняется, став настороженным.

— Нет, ты издеваешься, — констатирую я, в который раз поражаюсь тому, как могла думать иначе.

Он же просто приготовил очередную шуточку в духе «Айена Вэйсса»! Поэтому теперь мне становиться понятно — к чему были все эти заморочки. И даже тот голос, что я слышала минутой ранее и та улыбка — ничего не меняют!

— Доверие. Помнишь? — настойчивым голосом произносит он, оказавшись ближе.

Я сглатываю. Перевожу взгляд на сомнительную повязку. А затем на то, что находится позади нас. И выдыхаю.

— Хорошо. Но учти — в случае чего мы пойдём вместе ко дну.

Он усмехается, задержав на мне взгляд своих серых глаз. А затем произносит:

— Не сомневайся, Роуз.

Черт. Будь мы парочкой я бы даже прониклась подобной фразой…

Он делает ещё один шаг вперёд, подняв повыше платок. Я закрываю глаза, а затем чувствую его горячее дыхание на своих щеках. Это длится не больше нескольких секунд. Но до чего же мое сердце колотится в этот момент.

— А теперь идём.

Он снова берет меня за руку и аккуратно разворачивает. Все последующие действия мы совершаем вместе, не спеша. И, когда Вэйсс останавливается, я интуитивно следую его примеру.

Он оказывается позади. Мое тело тут же реагирует. Кажется, каждая волосинка на теле встаёт дыбом. Мелкие мурашки покрывают кожу. А сердце заходится в бешеном ритме…

— Сейчас… — шепчет он, а затем повязка слетает с моих глаз.

Я задерживаю дыхание, а затем выдыхаю…

Мы оказываемся почти в кромешной темноте. Но среди всех этих холодных стен, каменных выступов, покрытых коркой льда и снега, находится небольшое озеро, больше похожее на маленький, горный бассейн, в который прямо с высоты бьют извилистые потоки воды, так похожие на водопад. Его воды невероятного голубого цвета: от аквамаринового с примесью изумрудного, до насыщенного сапфирового.

— Ладно. Признаю. Сюрприз удался, — говорю я, обернувшись к нему.

Яркие, лунные лучи заходят на воду и эти блики отражаются повсюду.

Вэйсс улыбается.

— Смотри, это ещё не все…

— Что?

Я тут же оборачиваюсь обратно.

— Что ты имеешь в виду… — начинаю я, больше ничего не замечая, но тут же умолкаю. Ведь именно в этот момент начинаются настоящие чудеса.

Со всех сторон вспыхивают маленькие искорки, что с каждый секундой приобретают форму и превращаются в бабочек, чьи крылья подобие драгоценного камня по имени «алмаз».

— Призрачные бабочки, — чувствуя, как к глазам подступают слёзы, завороженно произношу я, наблюдая за тем, как одна за другой они начинают светиться, словно включенные гирлянды.

Пространство вокруг нас постепенно превращается в подобие звёздной пыли, витающей повсюду.

Я кручусь вокруг своей оси, наблюдая за волшебным парением этих изящных существ. А затем оборачиваюсь к Вэйссу.

С ресниц все же срывается одинокая слеза, за которую я тут же мысленно корю себя.

Он улыбается, а затем легко и невесомо стирает её с моей щеки.

— Ты помнишь…

Лёгкий смешок срывается с его губ.

— Большая мечта маленького чертёнка, что однажды прочитал о них в книге.

Я киваю, опустив взгляд и улыбнувшись.

— Верно…

Однажды в одной подаренной мне книге, я прочитала о явление под названием «призрачные бабочки», которые появляются лишь раз в десять лет, в особенном месте…

Он неожиданно касается моей руки. Я моргаю, чтобы вновь не дать волю чувствам, переполняющим меня изнутри. А затем замечаю на своей руке браслет с маленькими подвесками. Это роза. Роза с шипами, стебли которой обнимает чёрная колючая лоза.

Я поднимаю на парня взгляд. И застаю ту самую, сводящуюся с ума, мальчишескую улыбку, когда он произносит:

— Чертёнок вырос…

Едва слышно усмехаюсь, а затем обнимаю его, поддавшись вперёд.

— Спасибо… — шепчу я, заключая в это слово куда больше, чем может показаться…

Обратно в академию мы добираемся точно также — на Гвире. Он мчится вперёд без оглядки, уверенно лавируя между скалами и стволами деревьев. Мы не издаём и звука, сохраняя негласное молчание. Однако что-то между нами изменилось. Что-то, чего нельзя увидеть, но можно почувствовать. Что-то отдаленно напоминающее старые чувства, которые однажды так внезапно вспыхнули и тут же погасли, словно брошенный в воду уголёк. И каким бы это чувство ни было приятным, ласкающим изнутри, словно возродившееся в сердце солнце, я не могу освободить его. Я не могу принять его, потому что тогда мое сердце будет во власти другого… Но однажды я поклялась себе, что больше никогда не допущу подобной ошибки — подобной слабости. И во чтобы то не стало — направлю эти чувства в иное русло.

Хм. Осталось его только найти…

Правда… Когда меня останавливали сложности?..

Кассандра Розу так просто не сдаётся!

Сегодняшний день будет навечно запечатлён в моей памяти, несмотря на мелкие неурядицы. Однако его неожиданное завершение навсегда будет тайно сокрыто в уголке моего нежного сердца.

Что же касается этих странных, невинных чувства… То они будут погребены. Им просто нет жизни — я не позволю. Не в этот раз.

В холле общежития нас встречает Сайви, позади которой на одном из диванчиков сидит Оен. Все вместе мы отправляемся в комнату к Вэйссу, захватив разных вкусностей и, скрываясь от проверок госпожи Ардас — поскольку комендантский час вступил в силу, — вспоминаем побег из таверны и пересказываем друг другу версии того, как пытались улизнуть от стражей порядка. Оказывается у Кидмана и Лин тоже вышло весьма занимательное приключение. Но, кажется, это только еще больше сблизило их.

Мы расходимся ближе к ночи, попрощавшись с парнями. Однако прежде чем я успеваю пожелать Лин доброй ночи и шагнуть в комнату, она улыбается и произносит:

— Говорят — День Рождения — это возрождение. День, когда твоя звезда вспыхивает с новой силой, послужив началом новому жизненному циклу. Поэтому… С перерождением, Кэсси. Уверена, эта глава твоей жизни будет невероятной!

Я улыбаюсь уголками губ, а затем, чувствуя невероятное тепло в душе, говорю:

— Она уже.

Мы улыбаемся друг другу, мысленно заканчивая диалог и этот безумный день, а затем расходимся по своим комнатам.

Что ж…

С перерождением меня!