Академия (СИ)

Глава 4

Анна остановилась перед простенькой дверью из дуба, укрепленной железными полосами и, сославшись на неотложные дела, оставила меня одного. На двери красовалось жуткое устройство похожее на раздавленную птицу, держащую в клюве молоток. Я поднял руку, чтобы постучать, и татуировка ворона, врезавшаяся в мою кожу, вдруг засветилась, взмахнула крыльями, а потом замерла, став ледяной. «Доступ в Дом Ворона разрешён» — появилось перед моими глазами сообщение, дверь со зловещим скрипом открылась сама собой, показывая длинную спиральную лестницу, сложенную из подогнанных камней. Узкие окна с мутноватыми стёклами неопределенного цвета да несколько факелов, которые тихо пылали и становились ярче при приближении к ним освещали ступени.

Я замедлил шаг, мотнул головой, отгоняя видение и посмотрел на эмблему ворона, которая снова стала обычной татуировкой.

— Это, наверное, какой-то волшебный сигнал, что-то в этом роде или просто обман зрения, — успокоил я себя, списывая всё на разыгравшееся воображение.

Дверь захлопнулась, как только я вошёл, и эхо подхватило этот звук, многократно отразив его от стен коридора.

— Ох, это не так уж и страшно — пробормотал я себе под нос, покрепче сжал ручку трости и начал подниматься вверх.

Пока шёл по лестнице я забавлялся металлическим наконечником, стуча им по камню стен и слушая отголоски эха. Очки почему-то постоянно сползали с моего носа и приходилось их поправлять, но это получалось у меня автоматически.

— Я никогда не носил раньше очки, так почему же мне это так привычно? — спрашивал я себя.

Тревожные мысли, что я оказался в чужом теле с собственными воспоминаниями не давали мне покоя. Подъём казался бесконечным, и мои моральные терзания сменили физические. Казалось, что лестница ведёт меня в никуда, мои икры жгло огнём, а дыхание давало сбои. Я остановился передохнуть и пристально посмотрел на окно, заметив, что цветные узоры на стекле показались мне знакомыми. Я сжал губы, нахмурился, мелькнула мысль… И поднял трость, собираясь разбить стекло для проверки.

— Пожалуйста, не делай этого. Ты все понял правильно, так что мы скоро тебя впустим, — радостно сообщил голос. От неожиданности я вздрогнул, и спиральная лестница вокруг меня исчезла, растаяв в тумане.

Я ошалело огляделся и увидел, что нахожусь в просторной гостиной, украшенной деревянной мебелью с кожаными чехлами и книжными шкафами по всему периметру. По бокам стояли большие камины, а напротив входа — несколько дверей. Повернув голову, заметил женщину, зевающую и потягивающуюся на диване. Она села, и я рассмотрел ее форму с черными лацканами, но вместо серого жилета и рубашки на пуговицах она носила черный корсет и черный галстук-бабочку.

— Я Антонина Голдсмит, хозяйка Дома Ворона, рада вас приветствовать, — сказала она, вставая с дивана.

Женщина оказалась довольно высокой: выше меня на несколько сантиметров. Ее длинные серебристые волосы спадали по спине, как шелковистая завеса, а темно-шоколадная кожа оттеняла их чудесный цвет. Уши, как кинжалы, торчали из-под волос, а большие серые глаза смотрели изучающе.

— Ты впервые видишь темного эльфа, да? — спросила она с насмешкой. Я поспешно захлопнул свой приоткрытый рот и, немного придя в себя, ответил:

— Да, мадам, никогда их не видел. В моем мире были только люди, а не сказки.

Было что-то сладкое, почти грешное в том, как она приблизилась ко мне. Ее кожа была очень нежной, и я старался не слишком сильно сжимать изящную руку, когда она протянула её в дружеском жесте для рукопожатия.

— Всё ещё не могу поверить, что это реальный мир. Здесь так прекрасно и необычно, — сказал я, чтобы скрыть своё смущение.

Антонина Голдсмит издала легкомысленное хихиканье, которое в корне отличало её от слишком серьёзной Эллы Суворовой.

— Понятно. Ты не первый новичок из другого мира. Изменив свое тело, приходится привыкать к нему заново и это кажется странным, если только ты не был человеком-драконом в своем мире, верно? — спросила она, подмигнув.

Увидев мой отрицательный жест головой, она продолжила: — Я расскажу тебе об особенностях твоего нового тела после того, как подберу тебе форму. Это может показаться старомодной церемонией, но правила есть правила. Она повернулась и показала мне знаком следовать за ней.

Антонина Голдсмит двигалась с такой изящностью, что невозможно было отвести от нее взгляд. Она вошла в одну из дверей напротив главной комнаты и, указав мне на коридор с несколькими номерами, начала рассказывать о правилах:

— У нас в Доме Ворона не так много студентов и каждому достается своя комната. Синяя свеча служит защитой приватности. Подожги ее, и никто не услышит, что происходит у тебя в комнате, пока ты ее не потушишь. Это не идеальная защита, но лучше, чем ничего. Я прошу тебя быть осторожнее с гостями.

Ее интонация подчеркнула, что она имела в виду близкие отношения, и я усмехнулся. В моё прежнем колледже было строгое правило, запрещающее студентам бывать друг у друга в комнатах.

Когда она открыла дверь, я был приятно поражен тем, что увидел. Комната оказалась небольшой. Одна из стен уставлена пустыми книжными полками, у противоположной стояла простая, но очень уютная дубовая кровать. Напротив книжных полок находились комод и письменный стол с несколькими свечами. Окна в комнате не было, но над кроватью висел фонарь, по крайней мере, я так подумал. От него к стене тянулся бронзовый шланг, а внутри был твердый кристаллический блок. На месте регулятора яркости фонаря — бронзовое колесо. Я рассматривал всю эту конструкцию некоторое время, пропуская часть того, что говорила Антонина. Она похлопала меня по плечу, и я обернулся, отвлекаясь от изучения механизма.

— Вы знаете о технологии испарения маны? — поинтересовалась она.

Когда я покачал головой, хозяйка продолжила: — Мир вокруг нас наполнен свободной энергией, которую мы называем маной. Есть два простых способа высвободить ее большим потоком. Самый древний метод — убить существо и забрать ману, освобожденную из его тела. Этот метод сильный, но грязный. Большая часть маны будет испорчена аурой и характером существа, в котором она находилась. Те, кто пользуются таким способом, часто обнаруживают, что мана, поглощенная телом, со временем мутирует странным образом. Новейший метод появился около тысячи лет назад. В местах, где мана в окружающей среде особенно сильна, образуются кристаллы, которые отражают природную силу. Кто-то считает это затвердевшей энергией. Эти кристаллы можно использовать. Когда их помещают в кипящую воду, они излучают свою энергию в виде пара. Этот пар можно собирать, направлять и использовать для активации других кристаллов, созданных искусным мастером. Это дает нам возможность пользоваться такими изобретениями, как эта мана-лампа. Поворачивая диск, можно испарять ману, доставлять ее до кристалла, и фонарь засветится. Есть недостатки, но пар маны — основа большей части наших современных технологий.

Антонина выглядела очень довольной собой, но из всего о чём она говорила, я понял только то, что эти люди живут в паровой эпохе, запитанной волшебными кристаллами, а не углём. Я несколько раз моргнул, потом кивнул, не ожидая подробных объяснений. Это и так слишком сложно для меня звучало, как какой-то магический стимпанк.

— В моем мире были рассказы о чем-то подобном: паровые машины, в которых кипящая вода выделяла газ под давлением, чтобы приводить в движение турбины и производить энергию, — я почесал ухо, всё ещё не привыкший к острым кончикам, и перешагнул с ноги на ногу.

Антонина спокойно восприняла это и кивнула. Она указала на комод в другом углу комнаты.

— Там ты найдешь свою форму и личные вещи. Просто сконцентрируйся на своей татуировке, когда откроешь ящик, и он выдаст подходящую по размеру одежду. Я оставлю тебя одного, чтобы ты переоделся и…пришёл в себя, — тихо добавила она последние слова, потом вышла за дверь и закрыла ее за собой.

Это был первый момент, когда я остался один с тех пор, как меня сбил грузовик, не считая долгого подъёма по лестнице. Я глубоко вздохнул, опёрся на свою трость и повернулся к зеркалу, висящему над столом.

Оттуда смотрело и похожее и непохожее на меня прежнего существо. На теле — чешуя, на подбородке и шее её больше, чем на предплечьях и тыльной стороне рук. Цвет менялся от темно-синего до угольно-серого и, казалось, что чешуйки доходили до линии роста волос. Мои волосы были темно-синего цвета с черной прядью на левой стороне, которая закрывала висок и слегка нависала над глазом. Я снял очки в простой металлической оправе и рассмотрел свои глаза. Они казались довольно большими, темно-красными с удлиннёнными змеиными зрачками. Мои заостренные уши срослись с головой в области мочек. Одно из них отклонилось в сторону, как будто я прислушивался и тут понял, что бессознательно двигал ушами все время, пока осматривал себя.

Я не изменился в росте и оставался около ста восьмидесяти сантиметров, но казался более крепким, чем на Земле. Я был рад видеть, что моё земное рыхлое тело, которому способствовали многочасовые игры на компьютере и сидячий образ жизни, теперь было подтянуто и без капли лишнего жира. Одежда оставляла открытыми мои голени, они были покрыты такой же чешуёй, как и мои руки. Я повернулся спиной и облегченно выдохнул, убедившись, что у меня нет ни хвоста, ни крыльев. Это было бы уж слишком…

— Человек-дракон, — прошептал я себе под нос.

Мне нужно было привыкнуть к своей внешности, но на сегодня потрясений хватало и поэтому я решил заняться одеждой. Сняв с себя рваньё, открыл верхний ящик комода.

— Итак, что нам предлагают местные кутюрье? — подбодрил сам себя и принялся подбирать соответствующий образ.

Белая рубашка в клетку пришлась в самый раз, но я решил подвернуть рукава до локтей, так как мне не нравилось ощущение ткани на чешуе. Вместо трикотажного жилета нашёл серый пиджак на пуговицах с чёрными отворотами и нашивкой в виде черного крыла ворона на левой стороне груди. Я надел пиджак и принялся искать брюки. В соседнем ящике нашлась пара черных носков, но сколько не искал, не смог обнаружить ничего подходящего из нижнего белья. В конце концов, я просто надел серые брюки и застегнул их на талии, заметив черные лампасы, проходящие по боковым швам. Обуви не оказалось и я решил спросить об этом Антонину.

Форма в сочетании с серебряной тростью придавала мне строгий, почти изысканный вид. — Было бы здорово, если бы ты была более полезной, — пробормотал я серебряной палке и тут заметил, что она уменьшилась сантиметров на тридцать, хотя ручка сохранила свой прежний размер.

Я удивлённо покачал головой и посмеялся над собой:

— Парень, ты выглядишь как пижон. Я фыркнул на своё отражение в зеркале и вышел из комнаты.

Я застал Антонину стоящей у одного из каминов и варящей что-то в котле. Женщина держала в одной руке серебряный кинжал с выгравированными на нём завитками, такими же, как и на моей трости. Она взмахивала ножом в воздухе, оставляя за собой светящиеся зеленые линии. Они складывались в геометрические фигуры и какие-то непонятные мне символы. Линии двигались вокруг центральной точки после каждого движения ножом. Я стоял столбом и таращился во все глаза на это действо. Очень хотелось хотел спросить, что это значит, но побоялся ей помешать.

— Давай, не стесняйся. Зачем же я тратила силы, зачаровывая котел, чтобы приготовить твою самую любимую еду, если ты боишься подойти и попробовать ее? — насмешливо сказала она.

Антонина обернулась через плечо и улыбнулась, когда вихрь магии стал спадать и образовывать зеленые светящиеся огоньки вокруг котла. Я подумал, что мне померещилось, когда почувствовал доносящийся до меня аромат пиццы, не смог устоять перед соблазном и подошел к ней. Женщина рассмеялась и махнула ножом. С каминной полки слетела серебряная тарелка, и она поймала ее в воздухе.

Антонина наклонилась над большим котлом, давая мне шанс подробно рассмотреть ее аппетитные формы, обтянутые юбкой. Я старался не отвлекаться на нее и смотрел на огонь, чуя вкусный аромат. Мой желудок, вдруг проснувшись, заиграл марш. Когда она протянула тарелку, полную какой-то странной жидкости, я растерянно взглянул на хозяйку и почувствовал, как мои брови сами собой поползли вверх.

— Я ценю твои усилия, но не уверен, что моя любимая еда — это пицца-суп, — сказал я как можно более вежливо.

Антонина засмеялась и покачала головой.

— Ты такой милый!.. Садись на диван, произнеси название еды, а потом посмотри, что случится, — велела она, когда отсмеялась и успокоилась.

Я не нашел причин не послушать ее и сел на диван, поставив тарелку горячей жидкости на колени.

— Пицца? — предложил я, чувствуя себя очень глупо.

Это чувство прошло, когда тарелка превратилась в серебряный поднос, а суп разросся и сплющился в дымящуюся пиццу с сыром, беконом, пепперони и, если не ошибаюсь, с чесночной корочкой. У меня с новой силой заурчало в животе, рот наполнился слюной.

— Ничего себе… — прошептал я, осторожно откусив кусочек и начав жевать…

И застонал от удовольствия. Пицца была такой же вкусной, как из моей любимой службы доставки, что я частенько заказывал на Земле.

— Ладно, я поверил в магию — признал, с аппетитом налегая на пиццу.

Антонина только рассмеялась, налила себе в миску варево, а потом села рядом со мной, чтобы также поужинать. Ее глаза завораживающе блестели. Женщина похлопала меня по колену, и ее губы изогнулись в улыбке.

— Расслабься. Давай поедим, а потом разберемся, какая магия у тебя есть и чем ты можешь нам помочь здесь, в Доме Ворона. Каждый новичок имеет свои собственные навыки, чтобы внести свой вклад. Я не против составить компанию красивому парню.

Я не понимал, заигрывает ли со мной Антонина, но очень надеялся на это. Антонина Голдсмит, хозяйка Дома Ворона, была прекрасной женщиной, как говорят в самом соку. Возможно колеса грузовика, это лучшее что случилось в моей жизни и это мой второй шанс построить новую жизнь и прожить её так, как этого я хочу.