Академия соблазна. Дурнушка из преисподней

31. Когда пара крыльев и пара друзей — лучшее оружие в битве

В иное время меня бы просто разорвало от сомнений. Прежняя Ариана непременно стала бы уговаривать себя одновременно и спуститься вниз, чтобы спасти всех, кого вообще можно спасти, и свалить отсюда подальше, зная, что с такими мощными ангельскими крыльями все возможно. Нынешняя же я… Я просто смотрю, как заново происходит то, что уже однажды чуть не сломало меня. Разрушение поместья Мэг — но в этот раз я нахожусь по другую сторону стен.

Соберись, детка. Где-то там находится Каэль. Да и Гемера — вряд ли ее способно потрепать что-то подобное. Подумаешь, крыша обвалилась…

А еще там где-то внутри Дэмиан. Которому ты просто обязана начистить зад собственноручно, желательно до того, как он погибнет от иных внешних обстоятельств.

К тому же, больше “тянуть время” я не собираюсь. Я наконец-то поняла, что могу кое-что еще. То, что пытался пробудить во мне Андрас, вдалбливала своими уговорами и иносказаниями Кло, и что невозможно было бы ощутить, не окажись я в настоящей битве.

Какая-то почти что неестественная, поддерживаемая бурлящим адреналином в венах, оглушительная вера в себя.

Подчиняясь инстинктам, с которыми я к этому моменту почти сродняюсь, я огибаю разрушенное наполовину поместье по дуге, словно бы пытаясь что-то найти. Когда я все же опускаюсь вниз, влекомая чутьем, понимаю, что попала в точку. То, что с высоты казалось лишь огромной тенью на припорошенной голубоватым инеем мерзлой земле, на самом деле оказывается зияющим провалом, ведущим вниз.

То, что нужно.

Конечно, в этой непроглядной тьме внутри меня может ожидать с десяток церберов, и я даже увидеть их не успею, прежде чем они разорвут мне глотку, но я уже решила туда спуститься, ровно в ту секунду, как увидела, что под домом образовался разлом. Так что… Думать некогда.

Нужно только крылья сложить, потому что вместе с ними мне туда никак не протиснуться.

К моему удивлению, по мере продвижения вниз — подумать только, я спускаюсь куда-то, что глубже самого ада — становится несколько светлее. Запах знакомый… Склеп. Так пахло здесь в прошлый раз, когда мы были здесь с Дэмианом. Запах мертвой, многовековой пыли. Ну а свет… Его здесь прежде не было. Всполохи магии — самых разных оттенков то тут, то там. Фиолетовые, зеленые, белые, голубые…

Именно от разнородной магической энергии в воздухе мне начинает становиться не по себе. Наверное, потому что они слишком меня отвлекают. Я и так не могу полностью сосредоточиться на окружающем пространстве и оценить размеры подземелья, в котором оказываюсь… По ощущениям, оно словно пытается меня запутать — то сворачивает, то уклон резко обрывается вниз, то снова приходится подниматься вверх… В конечном счете он и вовсе превращается в лабиринт. Никаких других запахов, кроме склепной мертвечины, и — что странно — никаких звуков…

Неужели я попалась в очередную ловушку?

…И стоит мне только-только об этом подумать, как вдруг справа я слышу странный шорох, словно бы что-то скрежещет по стене. Готова поспорить, я сейчас похожа на очень тупого персонажа фильма ужасов, который оборачивается на стремный звук и идет к нему, чтобы выяснить, что же это такое было… Но у меня и выбора, собственно, нет.

Странный шорох-скрежет разносится снова, на этот раз слева, вынуждая меня резко повернуть голову. Но я снова не успеваю ничего уловить. Всполохи магии в воздухе становятся будто бы еще более хаотично-беспокойными…

Скрежет у меня за спиной, когда я его снова слышу, кажется мне похожим… На топот. На перебирание чьих-то маленьких-маленьких ножек.

И они уже повсюду.

Или у меня воображение так разыгралось?

Я решаю ускорить шаг и продвигаться вперед. В конце концов, где-то там были ниши, факелы, знакомые коридоры…

За очередным поворотом что-то хватает меня за руку. Я умираю от ужаса в ту же секунду, а в следующую — начинаю что есть мочи визжать.

Точнее, завизжала бы, не успей мне этот “кто-то”, дернув на себя, закрыть рот ладонью. Так что все, что мне остается — это беспомощно брыкаться, будучи не в силах вырваться, и пытаться не умереть от остановки сердца. Так безумно страшно мне уже давно не было. Хотя, мало-помалу, отойдя от первичного шока, начав анализировать… Сильные, жесткие, беспощадные объятия, запах полыни и пороха…

Разъяренный шепот на ухо лишь подтверждает мою безумную догадку.

— Какого черта ты все еще здесь?! — буквально шипит Дэмиан, не давая мне ни на мгновения спуску в том, чтобы позволить выбраться из его хватки.

Я же продолжаю извиваться и дергаться, словно бешеная кошка. Даже для верности бью его пятками во все возможные места — но ему хоть бы хны.

— Зачем спустилась?!.. — еще раз как следует тряхнув меня, Дэмиан наконец ставит меня на землю, но рот, судя по всему, открывать не собирается.

Ох, я бы ему ответила, если б могла. Я бы столько всего сказала… Впрочем — зачем вообще задавать вопросы, если не даешь и слова вставить?!

Может, он собирался еще бессмысленными репликами мне на ухо порычать, как что-то вдруг взбредает ему в голову и он, резко развернув меня к себе лицом, вдруг утаскивает глубже в темноту, полностью скрывая от меня то, что происходит в проходе, откуда он меня вытащил. Или…пытается укрыть меня саму?

Да не, глупости какие-то.

Уже готовая разразиться проклятиями, а после — хорошенько врезать этому недоумку, я даже открываю рот, вцепившись ногтями в его жилет, но тут же замираю, снова услышав, как скрежето-топот адских ножек раздается совсем рядом, проследовав мимо по потолку.

Кажется, мы выдыхаем одновременно.

— Ты!... — на всякий случай, почти беззвучно выдыхаю я, и сильнее всего во всей этой ситуации меня бесит, что я даже врезать как следует Дэмиану не могу — звук удара может получиться слишком громким.

— Ариана, прошу…

— Ты предал меня! — почти одними губами выговариваю я, зная, что он поймет.

Дэмиан же вместо ответа вдруг зачем-то прикрывает глаза, и я готова поспорить, что почти видела в них знакомые проблески боли. Впрочем, мне плевать. Больше я на эту игру не куплюсь.

…Думаю я ровно до того момента, как он вдруг подается вперед и накрывает поцелуем мои губы.

Я оказываюсь вжатой в шершавую стену подземелья, все еще трясущаяся от пережитого ужаса и адреналина, и первые мгновения не могу поверить в то, что Дэмиан делает. А делает он это…

Настойчиво. Глубоко. Жадно.

Я даже вскидываю руку, чтобы влепить ему пощечину, кусая при этом его губу — очень больно, как по мне, и ногой наступаю на его ногу, но на этом… Все. Не потому что я передумала ненавидеть этого подлого демона — а потому что я вообще теперь думать не могу. Особенно когда он кладет ладонь мне на шею, грубым жестом еще сильнее привлекая меня к себе.

И только полностью сломив мое сопротивление, Дэмиан вдруг отстраняется так же внезапно, как и вообще поцеловал:

— И ты поверила, Ариана?

Стоп, что?..

— У меня до сих пор болит лицо от твоего удара, придурок! — от возмущения я даже забываю о том, что говорить надо вполголоса.

— Прости… Гемера не должна была сомневаться…

От ярости у меня снова начинают зудеть лопатки. Да и губы все еще предательски горят от его поцелуя… И где-то вдалеке, в паре десятков метров от нас, словно бы снова слышится этот ужасающий скрежет.

И все, о чем я думаю — как было бы прекрасно выцарапать прямо в эту секунду Дэмиану глаза.

— Тебе нужно уходить, Ариана, — этот нахал даже умудряется, помимо подобных указов, что мне следует делать, положить руки мне на плечи в совершенно отвратительном заботливом жесте.

Ну уж нет. Я все еще слишком на него зла.

Крылья за моей спиной раскрываются ровно в ту же секунду, как я выворачиваюсь из его недообъятия, все еще прожигая демона уничижительным взглядом. И в это же мгновение… Скрежет, раздавшись прямо над нами, перерастает в дикий, невероятно высокий визг.

Кажется, я кричу от ужаса почти в унисон, готовая отбиваться сразу всеми конечностями от внезапной угрозы, но ультразвуковой вопль обрывается почти так же стремительно, как и начинается.

Я даже отдышаться толком не успеваю. Только ощущаю, как к горлу подкатывает тошнота из-за пережитого внезапного страха.

— …Будут и другие, — слышу, согнувшись, голос Дэмиана. — Уходим отсюда.

— Ч-что? — я, хоть и следую за ним, позволив схватить себя за запястье, все еще ни черта вообще не понимаю. — Другие?..

— Из-за повторного обрушения начали высвобождаться прочие души поверженных божеств, захороненных здесь. А Гемера достаточно успела восстановить местный магический источник, и теперь его силы которого хватит на сотню таких…

Дэмиан продолжает что-то мне объяснять, но доходит до меня, честно говоря, с трудом. Души божеств, источник, обрушение…

— Дэмиан, — тяжело дыша, но все еще послушно следуя за демоном, пытаюсь я привлечь его внимание. — Это ведь я разрушила поместье…

— Не думаю.

— Я виновата в том, что ты… Что ты сказал. Как я могу это исправить?

— Ты — никак.

Я подавляю раздраженный рык, снова чувствуя желание вцепиться в Дэмиана и как следует оттрепать его за все выступающие и не очень части тела. Но вместо последнего я выдергиваю свою руку из его хватки, останавливаясь, будучи твердо намеренной раз и навсегда объяснить ему, как я отношусь, когда женщинам пытаются указывать, что делать, столь нагло и бесцеремонно.

— Самое глупое, чем мы можем заниматься — это спорить, Дэмиан. Скажи мне, где этот источник…

— Ариана, ты же не собираешься…

— Мы уничтожим его. Или подскажешь, какие у нас еще варианты?..

Например, не попадаться этим тварям, что продолжают незримо роиться вокруг нас в туннелях. На мгновение поджав губы, Дэмиан рычит, снова хватая меня за руку, но на этот раз я не сопротивляюсь. Вот так-то, дорогой. Привыкай к тому, что если выживем, я тоже буду принимать решения относительно наших планов.

Все бы ничего, но когда мы оказываемся в знакомом зале с нишами, и я вижу вдалеке знакомую рыжую шевелюру, меня вдруг изнутри скручивает от жуткой боли. Такое ощущение, будто у меня мозги одномоментно желают расплавиться и потечь из ушей…

“Ари…” — слышу голос сквозь затуманенное болью сознание.

Каэль. Ублюдок чертов. Я еще не знаю, как он с этим связан, но…

— Надо же, — раздается его же голос, но уже наяву. — Еще живые оболочки. Да нам сегодня удивительно везет!

Вижу краем глаза, что Дэмиан, напротив, не тратит времени на разглагольствования. В своей привычной манере бросается вперед.

Мне же остается обессиленно сползать по стеночке, совершенно не понимая, что происходит. А главное — за что мне все это.

Похоже, за бессовестную самонадеянность… Да уж, Ариана Фортуна. И кем ты себя возомнила? Сперва тебе цербер чуть глотку не перегрыз, потом бешеная ведьма чуть крылья не вырвала. Ты чуть не задохнулась, чуть не попалась в лапы воскресшим божественным сущностям, и что теперь? Какое очередное “чуть” тебя наконец настигнет?..

“Ари… Помоги мне”.

Бессмыслица какая-то. Прижимаю пальцы к вискам, стараясь не смотреть на то, как Дэмиан наносит Каэлю сильнейший удар за ударом. И как тот… Противостоит ему, пользуясь страшной на вид магией в ответ. Дрожат стены и пол, разрушаются отстатки мраморных статуй и ниш, а мою голову продолжает разрывать просто жутчайшей болью…

…И почему каждый удар Каэля я ощущаю, словно бы свой?

В очередной раз, когда Дэмиан отбрасывает рыжеволосого в сторону, почти пробивая им вмятину в каменном своде, я чуть не теряю сознания. Прекратите, хочется завопить мне, прошу, я не вынесу больше вашей драки, я не понимаю, что происходит…

“Ари, пожалуйста…”

...Только Каэль меня так называет.

И я в буквальном смысле сейчас ощущаю его боль, как свою.

— Дэмиан… — пытаюсь позвать я демона, но мой голос звучит слишком тихо и хрипло. — Дэмиан, прошу, прекрати это…

Он не слышит. Вздрагиваю от очередной вспышки боли во всем теле, стараясь отрешиться от происходящего. Закрываю глаза и для верности накрываю лицо ладонями.

“Я здесь, Каэль”, — я не произношу этого, скорее, стараясь погрузиться в теплые ощущения из наших общих снов, пытаюсь найти его сама. — “Я хочу тебе помочь, но не знаю как”.

Я уже понимаю к этому моменту, что его сознание ему не принадлежит. Тот, кто сейчас управляет телом рыжеволосого демона, пытаясь сражаться с Дэмианом — это совсем не Каэль.

И как мне помочь ему вернуть свое тело? Это вообще…Возможно?

Сквозь бесконечную, превратившуюся в одну большую нескончаемую вспышку боль, я четко ощущаю “зов” крыльев, что начинают нестерпимо зудеть в лопатках. Позволяю интуиции снова взять надо мной верх — в конце концов, какие у меня еще варианты? Кое-как поднимаюсь на ноги, стараясь держаться пальцами за шершавую стену, и только встав, понимаю, что мне, в общем-то, это и не нужно…

Не нужно стоять на ногах.

Позволяю крыльям увлечь меня вперед, словно я не человек, не ангел, а разъяренный и раненый хищник, который ничего не видит перед собой, кроме окровавленной добычи. Врезаюсь в опасный, бешеный поединок Дэмиана и Каэля, отбрасывая последнего в сторону…

…И прижимаю его всей собой к земле, заставляя взглянуть себе в глаза.

— Борись, мать твою, — рычу я ему в лицо, прежде чем тот, взревев от ярости в ответ, не отталкивает меня просто с нечеловеческой силой.

Слышу краем уха, как пытается вмешаться Дэмиан, но я отмахиваюсь от него, понимая, что любое распыление внимания может обернуться смертью, и не обязательно моей.

Из последних сил снова бросаюсь вперед, точнее, это делают крылья, направляя меня в воздухе, потому как сама я вряд ли была бы способна сейчас даже встать — кажется, я и впрямь уже на последнем издыхании.

Сбиваю Каэля с ног, точнее, того, кто сейчас овладел его телом. И изо всех сил бью по лицу, потому что это единственное, что я вообще могу сейчас сделать.

— Прочь. Из тела. Моего. Друга!!.. — слышу свой истеричный, вопящий голос словно бы со стороны.

…И последнее, что я успеваю увидеть, прежде чем лечу в сторону и больно бьюсь спиной и головой об каменный свод, как на мгновение лицо Каэля искажается в какой-то неясной, потусторонней борьбе.

Я не чувствую себя больше человеком.

Никто не смог бы сохранить в себе остатки человечности после такого.

Все время находясь на грани борьбы с самим собой, пределом своих возможностей и границами допустимого — неизбежно начинаешь стирать из памяти то, что тебя определяло.

Именно с таким чувством я нахожусь в болезненной тьме. Чувством утраты своей самости.

Пока резкий шлепок по лицу не приводит меня в чувство.

— Я же говорил, что эта сумасшедшая справится… — слышу сквозь отступающее забытие нахальный голос Каэля.

— Нужно доставить ее в безопасное место, — вторит ему занудный тон Дэмиана.

— Еще чего, — пытаясь откашляться, я наконец открываю глаза.

Единственное проявление чувств со стороны беловолосого демона — то, как он, резко вдохнув, прикладывает мои пальцы на долю секунд к своим губам.

— Отложим наш тройничок по случаю моего чудесного спасения на потом, — усмехается Каэль, беря меня за свободную руку, чтобы помочь мне встать. — Нам все еще нужно захоронить обратно весь этот божественный зверинец…

— Сперва источник, — вмешиваюсь я, пока эти двое не придумали новый план, в котором они сто процентов облажаются.

Я, правда, пока еще не совсем понимаю, как вообще можно уничтожить чистейшую магию… Но ведь эти двое, уставившиеся на меня с неподдельным сомнением, мне помогут, верно?..

— Что, прости? — удивляется Каэль.

— Боюсь, это невозможно, — севшим голосом отвечает мне Дэмиан. — Источник магии — сама Гемера. Вся энергия, что ты видишь вокруг… У нее божественное начало.

— Значит, я найду способ ее уничтожить, — я чувствую, как внутри меня, несмотря на все снесенные удары и повреждения, все еще бурлит адреналин, а потому — готова рваться в бой.

Только вот демоны отчего-то не разделяют моего энтузиазма.

— Как мило!..

Мы оборачиваемся все втроем на хриплый голос, который, кажется, звучит словно бы отовсюду. Мои крылья тут же вспыхивают в воздухе, готовые к атаке. Дэмиан и Каэль, словно дикие тигры, готовы к прыжку, но…

Цели нигде не видно.

— Она играет с нами, — тихо произношу я, а после, повинуясь инстинктам, быстро шагаю к ближайшей стене, чтобы схватить с нее факел. Мельком подмечаю, что горит он не обычным пламенем, а переливается светом, похожий на тот, что то и дело вспыхивает в воздухе. Все вокруг — ее магия…

То есть — сама Гемера?

Додумать я не успеваю, потому как усиливается шум и скрежет, причем — одновременно со всех сторон, а еще — из разных уголков темных коридоров начинает клубиться темно-фиолетовый дым, подступая отовсюду.

— Дэмиан, ты сможешь открыть портал? — раздается обеспокоенный голос Каэля.

— Попытаюсь…

— Мы не уйдем, — не знаю, откуда во мне вдруг появляется такая решительность и смелость, хотя еще какое-то время назад я вообще хотела послать все к черту, утверждая, что происходящее в преисподней — не мое дело. Видимо, какая-то странная, отбитая доблесть приходит во время боя… Как и аппетит во время еды, да?

— Ариана, чтоб тебя, — рычит Дэмиан, цепляясь одной рукой мне в плечо, но я тут же выворачиваюсь из его хватки, на всякий случай резанув горящими перьями ему по пальцам — не сильно, но явно показывая свое отношение к его попыткам силой меня остановить.

Каэль же тем временем пытается сотворить что-то вроде щита, вычерчивая в воздухе сложные знаки.

— Вы проиграли, — снова разносится голос. Я стараюсь не обращать внимания на сущности и туман, что подступает к нам со всех сторон, стараясь прислушаться к источнику этого звука. Гемера попросту не может быть повсюду… Или может?

У меня остается всего одна зацепка, которой я могу воспользоваться. Та, над которой посмеялся Каэль… То, во что ни за что бы не поверил Дэмиан. Зависть. Я смотрю на факел в своих руках, и решаюсь на последнюю попытку, которую могу предпринять… Какой бы отчаянной и глупой она ни была.

— Ты могла бы напасть на Академию… Начать захват Шеола. А вместо этого — продолжаешь упорно пытаться уничтожить меня. Зачем?..

Я говорю тихо, глядя прямо на факел, предполагая, что Гемера услышит меня. В конце концов, ее энергия повсюду, магия сочится буквально из воздуха вокруг, так какой смысл пытаться до нее докричаться, если мы и так перед ней, как на ладони?..

Моя догадка тут же доказывает свою правдивость, когда от мощного удара фиолетовым огнем содрогаются даже стены вокруг нас, но, благо, щит Каэля, который при этом помогает ему сдерживать Дэмиан, выдерживает этот натиск.

У меня нет времени. Нужно давить до конца.

— Все дело в моих родителях, верно? Точнее, в том, кто заставил тебя однажды проиграть? Мой отец, да?

Еще один мощный удар. Сердце заходится диким стуком от страха, горло сковывает раскаленным кольцом ужаса, но я стараюсь держаться.

— Она была влюблена в него, — усмехается Каэль, а я резко вскидываю на него взгляд, не зная, хочу ли его поблагодарить за то, что он вмешивается в мою безумную затею, или стукнуть из-за того, что он говорит мне об этом только сейчас.

— А он выбрал дочь Кло. Твою мать, — с другой стороны от меня раздается тихий, серьезный голос Дэмиана.

Судя по тому, что в наш импровизированный, сияющий ярко-оранжевым щит, прилетает еще два мощных удара, буквально сжигающих все вокруг разрушительным пламенем, парни нащупывают верную ниточку.

Все, что нужно сделать мне — унять дрожь в коленях, а еще — не разрыдаться от переизбытка эмоций прямо здесь. Потому что это ох как непросто, когда одновременно тебя пытается убить древнее божество, и при этом тебе рассказывают впервые историю любви своих родителей. Соберись, Ариана. У тебя не будет другого шанса.

— Ты завидовала ей, — голос мне не подчиняется, дрожа, выдавая подступающие слезы. — Моей матери. Он не достался тебе… И ты решила…

…Начать войну. Только теперь все начало вставать на свои места. Не очень вовремя, но…

От нового, еще более мощного удара я не удерживаюсь на ногах и падаю на колени. На нас словно бы обрушивается волна землетрясения — и Каэль, к сожалению, не удерживает щит, тот трескается, разлетаясь на части. Туман подступает слишком близко…

Я сделала все, что могла. Словно завороженная, я смотрю на факел, который горит еще ярче обычного, последний свет, что вообще освещает что-либо вокруг — все остальное уже заполонила густая, непроглядная фиолетовая тьма. Дышать снова становится тяжело…

— Нет ничего хуже ревности. Черной, что выедает тебя изнутри. Какое счастье, что я никогда не испытывала ничего подобного, — шепчу я, зная, что даже теперь она меня слышит.

Та, что так или иначе причастна к ужасным событиям, что происходили в Шеоле двадцать лет назад.

Тянуть дальше нет смысла. Я вкладываю все свое желание спасти своих друзей в последний рывок, который делаю, чтобы коснуться ладонью прямо раскаленного ядра факела. В последнюю секунду перед тем, как рука взрывается жуткой болью, и из моей груди вырывается невероятно громкий вопль, я понимаю, что несмотря на все произошедшее, не испытываю ни капли ненависти или презрения к Гемере.

Только жалость. Огромную, безразмерную жалость к той, что заперта в теле собственной дочери, и может теперь, спустя десятилетия, думать об одной лишь мести.