Академия взрослых

Глава 40. Беседа с десятником

Стражи, как и прошлый раз, появились без помпы, почти моментально материализовавшись из воздуха. Увидев знакомое лицо приятеля Юнга — кучерявого Курта — я расслабилась. Наверное, скоро придёт время, когда появление сотрудников карательной организации не будет вгонять меня в тремор, но сейчас я рада хотя бы одному знакомому лицу.

Глава стражей, моментально сориентировавшись, сделал навстречу мне несколько шагов.

— Не прошло и полгода, — весело сказал Курт. — Что у вас тут произошло?

Я вкратце пересказала, что случилось. Ван стоял рядом и иногда отвечал на уточняющие вопросы. Потом один из стражей отвёл его в сторону, и они исчезли. Я недоумённо посмотрела на пустое место, где только что стоял мой напарник.

— Успокойся, — спокойно проговорил Курт. — Ему озвучат немного вопросов и отпустят. Сейчас он в уже школе, а вот нам с тобой есть что ещё обсудить.

Стражи развязывали пленников. Некоторые из них, которые прошли «обработку», сопротивлялись, пытаясь драться, но дети и молодые девушки по сравнению со здоровенными мужиками всегда в проигрыше.

— Общее положение дел я уточнил. Скажи, пожалуйста, зачем вы пошли сюда, не вызвав подкрепление? И ты, и Ван утверждаете, что сектантов здесь было около тридцати человек…

— Тридцать восемь, — поправила я.

— Тридцать восемь. — Курт бросил уничижающий взгляд на Юнга, над которым со свитками химичили лекари. — Разве ты не знала, что в ситуации, когда количество противников превышает количество человек в бригаде втрое, вы обязаны оповестить об этом стражей?

Я помотала головой. Мои догадки подтвердились: Юнг шёл против правил, подвергая риску и себя, и нас с Ваном.

— Юнг не давал мне должностных инструкций.

— Чем мотивируя? — уточнил десятник.

— Тем, что я пока стажёр, а заучивать огромный свод правил, пока не определимся с датой инициации, бесполезно.

— То есть эта хитрая жопа тебе популярно объяснила, что ты никто и звать тебя никак, верно?

Я кивнула.

— Ладно. Ещё один вопрос: Юнг вешал на вас защиту?

Я молча показала амулеты под серой мешковатой накидкой. И я, и Ван — мы оба были увешаны магическими девайсами, как новогодние ёлки, но продемонстрировать более полусотни приблуд здесь и сейчас могла одна я.

— Ты меня не так поняла, — мягко рассмеялся Курт. — Он ставил на вас «Щит инквизиции»?

— Не знаю, — пожала плечами я.

Глава стражей сжал кулаки, быстро спрятав их в карманы инквизиторского одеяния.

— Ладно, — процедил кучерявый сквозь зубы. — Теперь давай решим, что нам с тобой делать. Твой куратор сейчас недееспособен. Ты ещё не передумала вступать в ряды инквизиции?

— Нет. — На самом деле руководство Юнга мне не очень нравилось. Жозеф слишком самонадеян, и я очень сомневалась в том, что моя стажировка не станет прямым противопоказанием цельности и здоровью моего тела.

— Отлично. Значит, смотри. Сверху мне уже спустили распоряжение, что я буду заменять его в вашей школе. Дел наш горе-герой оставил предостаточно. — Курт улыбнулся. — По всем вопросам до инициации и принятия присяги ты можешь задавать мне. Пока я окончательно не проясню ситуацию о положении вещей с Орденом Чёрных, придётся находиться там. Возможно, какие-то члены ещё остались функционировать, а заразу надо вырезать под корень. Что касается тебя, то через пять дней у нас в Центральном Управлении планируется обряд. Ты уже не раз доказала свою лояльность и готовность помочь. Этот случай пойдёт в копилку достижений. Но я должен поставить вопрос ребром: либо ты учишься в школе, либо целиком и полностью переходишь под крыло инквизиции, учишься в нашем филиале и проходишь обкатку в полевых условиях. Ты готова покинуть стены школы навсегда?

Что он только что сказал? Бросить обучение в этом рассаднике элитных убийц и шлюх? Запросто! Ровно два года назад я, ещё зелёный абитуриент, пришла сюда за знаниями, чтобы избежать прямой опеки моего владельца и в надежде к пятому курсу получить хорошую должность при дворе Императора, на крайний случай, в центре одной из многочисленных провинций. А сейчас… Сейчас идёт второй год обучения, и у меня при воспоминании об арене трясёт. Не от страха перед смертью — одолеть меня в поединке могут лишь единицы. Мучает совсем другое. Потерять себя. Перестать ценить чужую жизнь, хотя, признаться, я редко восхищалась другими людьми. С тех пор, когда начала учиться у мастера Аарона, во мне прочно поселились высокомерие и отсутствие жалости. Но разумного всегда можно наказать, и он усвоит урок, а мёртвому будет уже всё равно.

Уйти из школы, совершить невозможное — я «за» руками, ногами и хвостом. Никакой арены, никаких поединков, уроков секса, где приходится спасть с откровенно отвратительными экземплярами. Всё забудется как страшный сон. А всю интересующую информацию можно будет получить в процессе обучения в инквизиции. Чем не выход?

— Да, я хочу покинуть школу, — твёрдо сказала я.

Курт на секунду прикрыл глаза.

— Мне нравится, что ты думаешь, прежде чем сказать что-либо. Но имей в виду, между тобой и инквизицией не должно быть секретов. У тебя ведь они есть, так?

Я остановилась и непонимающе посмотрела на десятника.

— Юнг сказал тебе, что все инквизиторы могут использовать Древнюю магию и артефакты, которые созданы с её помощью?

— Нет.

— Поступив к нему в стажёры, ты теперь полностью легализовалась. Инициация — чистая формальность. Ты поклянешься использовать свои знания во благо Империи под страхом смерти. Всё, что у тебя есть, весь потенциал, на который способна. Поняла?

— Да.

— Так какой у тебя секрет?

Ледяные шипы вонзились в горло, у меня перехватило дыхание. Я не смогла произнести ни слова.

Курт внимательно на меня посмотрел и ласково погладил по голове.

— Влипла ты, дорогая. «Боль Ахерона» умеют ставить единицы. И чуть больше полусотни человек смогут её распознать. В который раз я убеждаюсь, что Юнга отправили в школу по ошибке. Этому идиоту не по зубам даже такое простое задание.

Курт с досады сплюнул себе под ноги. Я оглянулась, чтобы посмотреть на Жозефа. Ни лекарей, ни моего бывшего наставника на поляне больше не было.

— А что будет с Юнгом? — спросила я, наконец понимая, что инквизитор накосячил сверх всякой меры.

— Сейчас он немного побудет в лазарете, — мечтательно, щурясь от солнца, произнёс кучерявый. — Потом его отправят на подробное дознание, а после, уже вне зависимости от результатов, наш дорогой Жозеф отправится в грязелечебницу.

— Снова в лечебницу?

— Это не совсем то, что ты думаешь, — ещё шире улыбнулся десятник. — Так или иначе, любая организация сталкивается с проблемой снабжения. У нас эта служба состоит из провинившихся. Вот таких, как идиот Юнг, которые не понимают всей своей ответственности. Инквизиция — это не только власть. В подземельях от него толку будет очень мало. Жозеф принесет пользу, лишь работая на благо остальных членов организации. Как раз на свиноферме у нас который год подряд не хватает рабочих рук.

Я усмехнулась и устало опустилась на мягкую траву. Ноги уже не держали. Сверху вниз посмотрела на Курта и спросила:

— Неужели у него совсем нет шансов?

Десятник покачал головой.

— Всё слишком серьёзно, Ри. Я не буду вдаваться в детали. Юнг перешёл к нам около пяти лет назад, и никто из нас не мог ожидать настолько существенных проблем с его распределением. В конце концов, ему поручили расследовать самое простое дело: слабый артефакт, засветившийся в вашей школе. Но и его он провалил. Мало того, что он пытал тебя без особых на то оснований… — Курт сделал паузу, ожидая моей реакции, но не получил обратной связи и продолжил: — Он устроил массовую резню среди секты, которая находится вне нашей компетенции. Отправил тебя, стажёра, в логово без соответствующей подготовки. Извини, но в том виде, в котором я тебя застал после оргии «чёрных»… Так быть не должно, даже со стажёрами. И, наконец, грубое нарушение инструкции. Тридцать заложников остались целы лишь благодаря мирным намерениям Грусиуса. Я давно уже являюсь десятником и знаю, что далеко не все преступники абсолютное зло. Сложись ситуация чуть по-другому, за Юнгом числился бы кровавый след в полсотни человек за одну неделю. Ты представляешь? Пятьдесят чужих жизней. Инквизиция — не звери. У нас есть кровавые методы, отрицать это бесполезно. Но благодаря таким, как Юнг, о нас идёт дурная слава. Мы давно собираем по крупицам учение Древних и артефакты, и будь в народе хоть немного правильный настрой… Хотя, ладно. Давай об этом позже, что-то я заговорился.

— Я, если честно, очень устала, — призналась я, с трудом ворочая языком. Глаза слипались, хотелось одного: есть и спать.

— Вижу. — Кучерявый щёлкнул пальцами, и мы оказались в кабинете Юнга. На мраморном полу не было и следа от царапин ритуального ножа, которые несколько часов назад чертил Жозеф. Лёгкая прохлада, которую отдавал камень, немного взбодрила, и я поднялась на ноги. — Сейчас иди спать. И помни: через пять дней у тебя инициация.

— Хорошо. — Я спонтанно отвесила поклон десятнику. — До свидания.

— Я тебя жду завтра с утра, до начала занятий, — бросил через плечо Курт. — И ещё: не трогай больше этого парнишку Вана. Ему и так непросто совладать со своим Тёмным, а сегодня вы ему вообще руки развязали. Ни с кем не обсуждай произошедшее, хотя бы до завтра. Забежишь перед занятиями, и я тебе дам чёткие указания перед инициацией, поняла?

— А на пары мне обязательно ходить? — с надеждой на отрицательный ответ, переспросила я.

— Нет. Но лучше, если ты не будешь привлекать внимание, и эти пять дней вести себя как образцовая ученица. Иди и хорошенько отоспись. Остальное — завтра.

Я вышла из кабинета и побрела к общаге. Из кабинета декана вихрем вылетели Ван и один из стражей. Мы с напарником переглянулись. Он подмигнул мне, заставив расплыться в улыбке. Живы. Чисты перед карателями. Это уже хорошо и вселяет надежду.

Я дождалась, пока Ван вместе со стражем уйдут из коридора, чтобы хотя бы сегодня избежать объяснений. На улице царила глубокая ночь, во дворе было подозрительно пусто. Я кивком поздоровалась с вахтёром и поднялась к себе на этаж.

У моей двери, не решаясь зайти, наматывая на палец прядь синих волос, сидела Вилла. Увидев меня, она подскочила и бросилась мне на шею.

— Ри! Наконец-то!

Сон как рукой сняло, в голове закружились далеко не целомудренные мысли. Всё-таки здорово, что Вилла здесь, потому что мне определённо нужна разрядка.