Аксиома счастья

Глава 8 Высокая политика и низкие цели

Предстоящая поездка в монастырь святой Вельты оказалась делом достаточно хлопотным. В общем-то, если бы Елена полностью доверилась распорядителям, то ничего такого сложного в этом бы не было, но она решила серьёзно вникнуть в кухню подобных мероприятий, для того чтобы в будущем иметь об этом достаточно объективное мнение. Позднее она убедилась в правильности этого решения, по мере того как продвигалось подготовка, ей пришлось досконально изучить работу всех дворцовых служб. Это только со стороны может показаться, что поездка относительно проста, села в карету и бравая охрана, расчищая дорогу быстро доставит её по назначению. На самом деле любая дальняя дорога лица облечённого высшей властью не могла быть быстрой. Экипаж должен был двигаться со скоростью пешехода, и ни в коем случае не быстрее, по пути надлежало постоянно приветствовать своих подданных из близлежащих поселений, а так как эта дорога буквально изобиловала такими поселениями, то и приветствовать приходилось всё время пути. Отдых высоких особ следовал через каждые два часа, поэтому путь, который всадник мог покрыть за один день, растягивался на неделю. Особые проблемы возникали при остановке на ночь. Надо было не только заранее предусмотреть возможность разместить всю свою многочисленную свиту на ночь, но и согласовать визиты местной знати.

Вообще традиция встреч с местными князьками в дальних поездках уже давно не соблюдалась, Елене тоже рекомендовали проигнорировать эту весьма хлопотную обязанность, но она знала из истории своего времени, что неразумно отказываться от поддержки провинции, ещё неизвестно, что может произойти в будущем. Однако на самотёк она решила это дело не отпускать и поэтому поручила Шалье заранее согласовать перечень возможных вопросов.

— Не хочу попасть впросак, — сказала она Шалье, — нужно знать какие у них проблемы и как мы можем им помочь, если к нам обратятся с просьбами.

— Ваше Высочество, никогда не стоит решать важные вопросы сразу. Всегда откладывайте свой вердикт на потом, насколько мне известно, так поступают все монархи.

— Да, мне это известно, — согласилась Елена, — но это касается неожиданных просьб, а то, что может быть решено заранее лучше огласить сразу. Это поможет укрепить позиции власти в глазах подданных.

Ещё одним новшеством, которое Елена продвигала очень активно, было создание некоторого тайного кабинета, куда стекалась вся информация, которая, так или иначе, циркулировала внутри дворца. Пользу от такой организации она почувствовала почти сразу, даже многоопытный Шалье был в восторге оттого, что ему теперь стали известны не только все слухи, но и источники их происхождения.

— Как у нас дела с деньгами? — Поинтересовалась Елена, денежный вопрос теперь стоял для неё на первом месте, ведь стоило пересохнуть денежному ручейку и все её достижения, достигнутые за последнее время, могли рухнуть в одночасье.

— На сегодня у нас имеется две тысячи двести медий, но в ближайшее время значительных поступлений не предвидится.

— Этого мало, — задумалась Елена, — нужно снова подобрать консультантов и определиться с доходом.

— Ваше Высочество, консультанты опять предложат обратиться к гильдиям. Конечно, за определённую протекцию мы сможем получить значительный доход, но пристало ли Вам заниматься этим делом.

— А почему не пристало? — Удивилась Елена, — если у гильдий есть затруднения, которые мешают им работать, почему бы не оказать им помощь. Это обеспечит мне поддержку с их стороны и позволит увеличить не только мой доход, но и доход нашего государства. В конце концов, мы даже не знаем, какие у них трудности.

— Это может отвратить от нас знать. — Возразил секретарь.

— Уважаемый Шалье, — Елена мягко улыбнулась, — половина здешней знати уже давно пользуется услугами гильдий, и извлекают из этого немалую прибыль. Но дело вовсе не в этом. Вот скажите мне, на что существует государство?

— Основные поступления в казну от налогов, — начал перечислять секретарь, — далее следуют земельные ренты, патенты, немалую часть приносит таможня…

— Достаточно, это основные статьи дохода. А теперь представим себе, что часть трудностей, которые сопутствуют работе гильдий, мы сумеем устранить. Что произойдёт при этом?

— Я понял Вас Ваше Высочество. Вы хотите сказать, что гильдии могут увеличить свои ряды и, следовательно, увеличится доход от налога на них?

— И это тоже. На самом деле все деньги, затраченные на них, так или иначе, всё равно в конечном итоге окажутся у государства, это закон эконо… — И Елена в который раз прикусила язык. Не хватало тут ещё читать курс экономики, в которой она разбиралась достаточно приблизительно, — Ну скажем так, это должно стать для нас законом.

Шалье кивнул и задумчиво произнёс:

— В таком случае нам надо опять подбирать для этого знающих людей.

— Совершенно верно и мешкать особо нам не надо. Совсем недавно горная гильдия обратилась за помощью к герцогине Лавур с просьбой разрешить рытьё транспортного водного канала от каменоломен до столицы, но получила категорический отказ. А ведь такой канал позволит в несколько раз увеличить количество доставляемого камня в столицу, а так же не только налоги от непосредственной его продажи, но и от последующего активного строительства.

— Позвольте возразить Ваше Высочество, — Шалье на всякий случай в извинении отвесил глубокий поклон, — тогда многие из тех, кто доставлял этот камень останутся без работы.

— Совершенно верно. Но тут вмешивается политика. Доставляют камень в основном те, кто платит налоги не в казну, а своему господину. Таким образом, лишаясь этой работы, они будут вынуждены перейти в столицу, где их руки будут обязательно востребованы и налоги пойдут в казну, минуя местную знать. Этим мы решим сразу две задачи: увеличим поступление в казну и немного ослабим влияние знати на двор.

Шалье просто ошалел от такого откровения, если раньше он считал принцессу умной, но не достаточно умудрённой в политике, то теперь он получил подтверждение её зрелости. Не выдержав потока чувств, он преклонил колено перед ней и сказал:

— Ваше Высочество, я не могу не высказать восхищения Вашим умом.

Елена весело рассмеялась:

— Вам снова удалось смутить меня. Если Вы ещё раз позволите себе так восторгаться моим умом, то я зазнаюсь и тогда беды не миновать. Прекратите это. Мне не нужны почитатели, мне нужны те, кто может думать самостоятельно, не обращая внимания на моё положение.

Когда Елена это сказала, у неё мгновенно испортилось настроение. В своём мире она привыкла быть незаметной, за неё всегда всё решали другие. А здесь на неё смотрели если не как на бога, то, по крайней мере, как на его приближённую. Несмотря на то, что многие дамы пытались добиться её расположения подругами они ей так и не становились, видимо её высокое положение было достаточным основанием для настороженного к ней отношения. А ведь это очень тяжело. Если бы не Данвина с Трионой жизнь принцессы превратилась бы в пытку, Елена до сих пор с содроганием вспоминала свои первые месяцы появления здесь, когда вокруг себя она ощутила вакуум. Тогда волна безысходности буквально затопила её сознание, и только случайная спасительная мысль позволила ей выжить в этом враждебном мире. А потом оказалось, что этот мир вовсе не враждебен, безразличен к ней — это да, но вовсе не стремился её уничтожить, или сделать её жизнь невыносимой. Теперь у Елены появилась вполне определённая цель. И она стремилась к этой цели, несмотря на то, что её достижение поначалу казалось невозможным. Но время шло и то, что казалось невозможным раньше, оказывалось вполне возможным сегодня. Она изменяла этот мир, изменяла окружение вокруг себя, создавая психологический уют, уже сегодня она могла сказать, что многое ей удалось, но чем больше ей удавалось, тем больше ей предстояло сделать в дальнейшем. Но придёт время, и возможно у неё не будет так портиться настроение, жить станет гораздо интересней, и она уже не будет считать своё появление здесь наказанием судьбы. Теперь будущее не пугало её и даже наоборот, манило. Но больше всего придавало ей сил то, что она знала или, так думала, но в принципе это уже не важно, она знала, что нужно делать и как, а это дорогого стоит, за это стоит побороться, за уверенность в завтрашнем дне.

Все эти эмоции слишком явно отобразились на её лице, Шалье видел это и правильно истолковал, но как всегда не знал, что ему делать в таких случаях и лишь смущённо стоял рядом.

Елена вынырнула из своих переживаний и улыбнулась своему секретарю:

— Прошу простить меня, видимо день сегодня был достаточно тяжёлым, давайте все вопросы перенесём на завтра.

Охота для удовольствия — забава избранных. Утро было прекрасным, хотя воздух ещё не прогрелся, и потягивало утренней сыростью, чувствовалось, что будет довольно жарко. Принц Меконии Винет ожидал в засаде, сегодня они охотились на длиннорога, эти животные выглядели как небольшой олень, но в отличие от него не имели столь изящных форм и носили довольно острые длинные рога направленные вперёд. Охота на это животное была довольно опасным делом, когда длиннорог оказывался в безвыходном положении он смело бросался на охотника и очень часто такая тактика приносила ему удачу. Вот почему такое развлечение не приветствовалось королём Гальгредом и он уже несколько раз пытался запретить Винету эти игры со смертью. Как бы это ни показалось странным, но в защиту увлечения принца выступила его мать, она ясно дала понять, что не позволит вырастить из её ребёнка изнеженного лентяя. Винет улыбнулся, вспоминая, как она, узнав о решении его отца, пришла в ярость и потребовала не только разрешить такую забаву, но и отправить принца на какую-нибудь войну, где он сможет набраться боевого опыта и стать настоящим мужчиной. Такое её поведение уже давно шокировало весь двор в Меконии, и если бы не твёрдость короля страна уже давно бы воевала с Интанией за свою лучшую долю.

— Загонщики вышли уже в распадок, Ваше Высочество, — обратился к нему помощник лесничего, — готовьтесь, с минуты на минуту звери появятся перед Вами…

— Я уже давно готов, — отозвался Винет, предупреждая очередной поток инструкций, — и можете не предупреждать, догонять зверя даже раненного я не буду.

Лесничий слегка поклонился и отошёл в сторону, со своей стороны он выполнил все необходимые условия и если принц не прислушается к его советам, то в случае несчастья это возможно поможет ему избежать сурового наказания.

Появление зверя не оказалось неожиданным, всё-таки длиннороги были довольно неуклюжи, их бег сопровождался громким топаньем, и поэтому слышно было их издалека. Да и расположились охотники довольно удачно, им даже не пришлось перемещаться в направлении убегающего от загонщиков маленького стада, и столь любезно предоставленный шанс упущен не был. Принц первым бросил охотничье копьё и первым поразил цель. Броски остальных охотников были тоже не менее удачны, но как это всегда бывает дальше пошло всё совсем не так, как было задумано. Попасть в длиннорога копьём, это ещё не означает убить его, даже смертельно раненое животное имеет достаточно сил, чтобы отомстить обидчику и это было в полной мере продемонстрировано. Как по команде стадо разделилось, самки с молодняком сразу прыгнули в сторону, а все самцы, среди которых были даже подростки, кинулись за вожаком на охотников. Всё это произошло в одно мгновение и если бы не верёвка, натянутая на высоте колена, трагедии было бы не избежать. Вожак прыгнул первым и легко перескочил верёвку, что не смогли сделать остальные животные, принц лишь в последний момент успел клониться в сторону, избегая удара острыми рогами, от резкого движения он поскользнулся и упал, что, по-видимому, спасло ему жизнь, животное сразу потеряло к нему интерес и кинулось к следующему своему врагу. Однако повторить свой успех вожак не сумел, сразу несколько копий впились ему в бок, и всё было кончено.

— Винет, с тобой всё в порядке? — Подскочил к принцу его друг Риль, но, убедившись, что тому ничего не грозит, принялся тараторить: — Нет. Ты посмотри, что произошло? Кому рассказать такое — не поверят. Звери сами открыли на нас охотничий сезон. А я ещё, дурак, требовал верёвку убрать. Да нас бы сейчас всех на рога подцепили. А вожак-то, смотри какой здоровый, такому только попади, порвёт и не заметит.

— Риль, — поморщился Винет поднимаясь, — перестань тарахтеть. Если попробуешь рассказать кому об этом, придушу лично.

— А почему? — Сразу усмехнулся Риль, — или Его Высочество, стал заботиться о своей репутации лучшего охотника в Меконии?

— Если отец узнает об этом, нам запретят охоту, — пояснил Винет, — даже матушка не сможет нам помочь.

— Винет, ты не исправим. Ты только что был на волоске от смерти, а продолжаешь рассуждать, как будто ничего не случилось.

— А ничего и не случилось. — Громко подтвердил Винет, — надеюсь, это слышали все?

Услышали действительно все, потому что никто больше не вспоминал об этом. По заведённой традиции из всей дичи выбрали самую лучшую часть и отправились в летний лагерь праздновать удачное завершение охоты.

Принцу вернулось весёлое настроение, впрочем, после охоты у него всегда было хорошее настроение, даже если она оказывалась неудачной, именно поэтому он так любил подобные мероприятия и сильно огорчался, когда это приходилось откладывать из-за государственных обязанностей.

Риль потихоньку поравнялся Винетом:

— Если всегда будет сопутствовать такая удача, то скоро мы повыведем всех длинорогов в наших лесах. На кого тогда будем охотиться?

Принц усмехнулся:

— Риль, все твои хитрости видны как на ладони, у тебя опять есть ко мне какая-то просьба, и ты решил подкатить ко мне, пока не вернулась меланхолия.

— Вот ещё, — возразил Риль, — я просто хотел поговорить с тобой.

Принц хитро взглянул на своего друга и спросил прямо в лоб:

— О чём?

— Ну если ты не в настроении…, — решил выскользнуть Риль.

— Не увиливай. Итак?

— Ну… Я хотел сказать…., — затянул он.

— Очень содержательный разговор, — рассмеялся Винет, — Хватит тут юлить. Говори прямо, чего хотел?

Риль почесал затылок, излагать свою истинную просьбу ему расхотелось, но именно в этот момент ему, как назло, ничего путного в голову не приходило. Он тряхнул головой и наконец, решился:

— Вечером во дворце будет приём.

— Он почти каждый день бывает. — Прокомментировал принц, — не тяни.

— На этом приёме будет Силена.

— Дальше.

— А что тут дальше? Неужели не понятно? — возмутился Риль.

— А я тут при чём?

— Ну, она же твоя двоюродная сестра. Познакомь.

— А тебя не слишком высоко занесло? — Снова усмехнулся Винет, — все знакомства с членами королевского рода расписаны, и матушка строго следит за этим. Насколько мне известно, твоё имя не внесено в её списки.

— Позволь тебе напомнить, мой род тоже знатен, — вскинул голову Риль.

— Позволь тебе напомнить, я всего лишь твой друг, а всё что касается дел нашей семьи, то они находятся не в моих руках. Всё зависит от тебя самого и ни от кого более, так что извини, но идти против воли матушки я не намерен.

— И он ещё смеет называть себя моим другом, — принялся сокрушаться проситель.

Принц прищурил глаза и весело посмотрел на друга:

— Риль. Кончай причитать. Я не верю ни одному твоему слову. Давай лучше пораньше скроемся с этого приёма и сходим к Ванессе.

— А вот это уже действительно недостойно принца, — хохотнул Риль.

На что Винет тут же выдал на полном серьёзе;

— А мы будем вести себя там соответственно, и постараемся не уронить своё достоинство.

Риль чуть не поперхнулся:

— Ты о каком сейчас достоинстве говорил? Надеюсь о мужском? Если твой отец узнает об этом, он сразу решит тебя женить.

— Ты опоздал Риль, — горько усмехнулся принц, — отец уже решил сделать это и теперь просто ждёт подходящего момента.

— Ах вот оно как, ну тогда это совершенно меняет суть нашего гиблого дела. Но не окажется ли это тем самым подходящим моментом?

Гальгред вошёл в трапезную, как и подобает королю последним. Домашние покорно ждали его, ведя совершенно пустые разговоры. Король Меконии расположился на своём огромном стуле и слегка шевельнул рукой в направлении распорядителя, с этого момента всё вокруг пришло в движение слуги по цепочке двинулись мимо монарха, показывая ему приготовленные блюда, и если у того возникало желание отведать его, то оно незамедлительно ставилось на стол. Всё что не удостоилось внимания Гальгреда следовало дальше к следующему члену семьи по старшинству, и так далее, таким образом количество кулинарных изысков доходящих до последнего значительно уменьшалось. Но это вовсе не означало, что те, кто сидел на дальнем краю стола могли оказаться голодны, обильной пищи достойной самых высоких похвал до них доходило гораздо больше, чем можно было представить себе простому смертному.

— Джанин, — обратился Гальгред к своей супруге, — Я не вижу Винета, судя по погоде, он опять мог отправиться на охоту?

— Мальчик уже давно повзрослел и может не отчитываться за свои поступки, — отозвалась она.

— Хм. Возможно, ты права, — согласился король, — он может заниматься тем, что ему нравится, но вот отчитываться за свои поступки ему всё равно придётся. Только когда он сядет на моё место, он сможет позволить себе такую роскошь, как ни перед кем не отчитываться, а пока кроме приятного времяпровождения у него есть и обязанности, которые он должен исполнять со всем прилежанием.

— Это пустые обязанности. Нужно воспитывать в нём твёрдость духа и волю, — при этом Джанин, не дожидаясь, когда король приступит к трапезе, потянулась к пище, — мы уже достаточно сильны, чтобы обеспечить выход на торговые пути, а Винет уже стал достаточно взрослым чтобы повести нашу армию в бой.

Гальгред усмехнулся, он хорошо знал свою супругу, она постоянно стремилась занять доминирующее положение в государстве, пытаясь, каждый раз одерживать хоть мизерные, но победы. Вот и сегодня она в очередной раз слегка нарушила этикет, показывая свою независимость. Раньше он постоянно осаживал её в этом, но потом решил не распыляться на отдельные стычки и держал оборону в главном — категорически не допускал её до участия в решении государственных дел. Такая тактика принесла свои плоды, отношения с соседней Интанией сразу стали налаживаться, количество конфликтов резко пошло на убыль:

— Ты как всегда стремишься к войне. Но позволь тебе напомнить, что, несмотря на твою уверенность, у Интании армия гораздо больше нашей и воевать они умеют, кроме того, наши доходы пока не позволяют вести полномасштабные военные действия. — Гальгред специально пустился в долгие рассуждения не прикасаясь к пище, если его супруга могла поступить вопреки заведённым правилам, то остальные эти правила соблюдали безусловно и терпеливо ждали его разрешения: — Не лучше ли нам, нам договориться с соседями и решить этот вопрос мирным путём, тем более что последнее время нас не ограничивают в потоке товаров.

Джанин вспыхнула:

— Дожидаться милости от кого? У них сейчас нет монарха, лучшей возможности в будущем нам вряд ли представится. К власти там сейчас пришли святоши, а единственная наследница больна головой.

— Вот именно, — король продолжал демонстративно затягивать разговор, укоризненно смотря на свою супругу, — если при этом повести правильную политику, то они могут стать не только нашими союзниками.

Положение за столом становилось неприличным, из всех присутствующих только Джанин утоляла свой голод, а это смотрелось со стороны забавно. Наконец до неё дошло, какую хитрость придумал Гальгред, она положила вилочку на край блюда, промокнула губы салфеткой и выжидательно уставилась на короля, но тот сделал вид, что ничего существенного не произошло, решительно взял бокал с вином и сделал небольшой глоток. Разрешение к трапезе было подано.

То, что король позволил рассуждать о государственных делах во время обеда, не означало, что он не скрывал своих намерений от домашних, на самом деле никто из них так до конца не знал истинных целей Гальгреда, а цели эти простирались очень далеко. Мекония была богата своими недрами, и то, что другим доставалось большими трудами, здесь лежало практически на поверхности, вот только воспользоваться этим в полной мере не получалось. Если то, что добывалось на её территории, можно было доставить в другие страны, хотя и с небольшими трудностями, то вот обратный путь закупленных товаров был достаточно тяжёл. Северные моря долгое время находились во льдах, и путь через них открывался только на два месяца, а по суше перевозка была дорогой. Но выход был. Если бы можно было проложить судоходный канал между двумя морями по территории Интании, то проблема была бы решена полностью, Мекония бы в этом случае получала выход в Лорейское море — рай торговли, а Интания к северным морям богатым рыбой и морскими животными.

Самое простое решение для Меконии было бы начать войну с Интанией за выход на торговые пути, на чём собственно говоря и настаивала супруга короля, но самое простое не означает выполнимое. Даже если бы удалось такое осуществить, воспользоваться этими путями было бы проблематично. Потерпев поражение Интания обязательно будет стремиться обескровить своего противника, прерывая единственную артерию жизни, а следовательно торговый путь придётся держать под постоянной усиленной охраной войск. А что это может означать для Меконии, когда она и на своей-то территории пока не может содержать достаточного количества воинов? Именно по этой причине Гальгреду нужно было разрешить вопрос мирным путём. А для этого, он с одной стороны, постоянно демонстрировал перед всеми, что у него вполне хватит денег для ведения длительной войны, а с другой, что он был бы не прочь объединиться с Интанией на основе кровных уз, тем более что таковые возможности имелись с обеих сторон.

Именно для этого он в своё время создал дипломатическую миссию в столице Интании и позднее направил туда своё доверенное лице Терпельера, с заданием найти нужные подходы к духовенству и знати, а потом убедить их в необходимости такого шага. А что бы такое решение принималось активней, продолжал на границе демонстративно поигрывать мускулами своей немногочисленной армии.

Были у него и ещё далеко идущие планы, но об этом он предпочитал пока не думать, так как их выполнение было возможно только после решения основной задачи.

После обеда Гальгред как обычно занялся государственными делами. В донесении Терпельер жаловался ему, что пока не удаётся найти подходы к кардиналу и что в Интании до сих пор короля Гальгреда считают преступником. Так же он писал, что совершенно неожиданно у принцессы после болезни сильно изменился характер, и она стала постепенно обретать политический вес в государстве, не смотря на активные слухи о её душевной болезни, чего нельзя было сказать о регенте герцогини Лавур. Её влияние на политику стало ослабевать, хотя внешне это ещё заметно не было. Гальгред на время отложил свиток и принялся размышлять. Ему показалось совершенно необычным, что принцессе удалось справиться с болезнью, по своему опыту он знал, что душевную болезнь вылечить невозможно, можно только затормозить её развитие, но в конечном итоге она всё равно брала своё. Это могло означать только одно, никакой болезни у принцессы не было, могла быть временная слабость, происки врагов, но никак не то, о чём широко расползались слухи, а кому выгодна эта болезнь?

Король усмехнулся, тут не надо было большого ума, чтобы разобраться, следовательно, основным препятствием для осуществления его планов будет именно герцогиня. Что ещё? Ах да изменение характера принцессы, приобретение политического веса, вот это совсем уже ни к чему, следовательно, нужно поторопить Терпельера и намекнуть ему, что не стоит прислушиваться к болтовне Джанин, родственником которой он является. Гальгред ещё немного порассуждал на эту тему и вызвал писаря для написания ответного послания.

Королева после обеда тоже не сидела без дела, несмотря на то, что супруг всячески ограждал её от государственных дел, у неё оставалось достаточно влияния. Она уже знала, что Гальгред ведёт дипломатическую игру с Интанией, пытаясь с помощью принцессы Велены и своего сына объединить две страны. Но зачем всё это? Интания ещё долго будет находиться под властью кардинала, который сильно ограничит власть будущего короля, не проще ли сразу одним ударом решить все проблемы и тогда Мекония займёт доминирующее положение, а принц — будущий король Меконии покроет себя вечной славой, прославляя свой род в веках. Джанин давно вынашивала эти планы, а сейчас, пока Итания была обезглавлена, претворению их в жизнь ничего не мешало, и совершенно непонятно чего боится Гальгред. Ну что ж, раз не удаётся уговорить короля по-хорошему, надо подумать, каким образом поставить его в такие условия, когда другое решение будет невозможно.

Джанин мстительно улыбнулась и направилась к своему бюро, намереваясь написать несколько писем. Ну что же, у неё есть ещё влияние и есть верные люди, которые помогут исправить ошибки супруга. И самое главное, не будет потом опасений, что в королевском роду могут появиться уроды от больной на голову принцессы.

Благодаря своим деньгам Терпельер наконец-то получил возможность через графа Лаватера донести до принцессы своё желание поговорить с ней в приватной обстановке. Сначала Елена хотела категорически отказаться от такого предложения, но, здраво рассудив, что не стоит упускать возможность поучаствовать в политической жизни, обратилась к кардиналу Эгону.

— Мы давно ожидаем такого предложения, — не стал скрывать своей осведомлённости Эгон, — и более того даже рекомендуем Вам его принять.

— Тогда, может быть, Вы знаете, о чём может пойти речь, — поинтересовалась принцесса.

Эгон мягко улыбнулся:

— В политике никогда нельзя быть в чём-то уверенным, можно только делать предположения. Они могут оказаться более или менее точными, но это всего лишь предположения.

— В таком случае эти предположения мне вдвойне интересны, — Елена сделала вид, что ждёт пояснений.

Кардинал вовсе не стремился раскрывать перед Еленой весь политический расклад, но сегодня умолчать о существующих проблемах было очень сложно, и уже через час беседы принцесса умудрилась вытянуть из него почти всё, о чём бы он предпочитал не говорить напрямую.

— Таким образом, — подвела итог Елена, — на сегодняшний день мы с одной стороны имеем блок государств, которые заняты своими внутренними дрязгами, с другой беспокойных соседей, которые становятся сильнее с каждым днём. Тогда почему мы полностью не перекроем торговый путь для Меконии и не остановим их в своём развитии?

— Как только Мекония лишится выхода на торговые пути, война станет неизбежной, — стал пояснять Его Преосвященство, — наше войско конечно сильно и сможет дать отпор войску Гальгреда, но дальше придётся воевать на территории Меконии, а путь туда не близкий.

— Понятно, — кивнула Елена, — эта война потребует больших средств, а их у нас пока не так много.

— Совершенно верно, дитя моё, — согласился Эгон, — как только Итания увязнет в войне с Меконией, смею уверить, что распри у наших остальных соседей сразу прекратятся и тогда они не упустят своего шанса оторвать кусок пожирнее в свою пользу.

— А что же церковь? — Елена удивлённо вскинула взгляд на кардинала, — ведь церковь едина, неужели так трудно договориться?

Эгон чуть приподнял руки, обозначая обращение к богу:

— Далеко не все монархи почитают служителей бога, к тому же у церкви совершенно другие задачи, мы служим господу, но никак не светской власти.

— Ах, вот даже как? — Елена весело посмотрела на кардинала.

Сначала Эгон не понял, что так развеселило юную особу, но тут до него дошёл весь смысл их разговора, ведь только что он дал понять принцессе, что не имеет ни малейшего права вмешиваться в государственные дела, а этого делать не стоило. Но чего уж теперь, кардинал был умным человеком, и сразу решил выбросить все переживания из головы, в конце концов, принцесса умна, и долго скрывать от неё взаимоотношение церкви с властью не имело особого смысла, тем более где-то подспудно он чувствовал, что его подопечная итак догадывается об этом.

— В таком случае единственно для чего нужен разговор Терпельеру со мной, — продолжала развивать мысль Елена, — это склонить к политическому браку с принцем Меконии. В этом случае Мекония получает благоприятные условия для своей торговли, а в будущем её правящий дом претендует на объединённое государство, так как принц является единственным наследником Гальгреда.

Эгон округлил глаза, однако девочка быстро разобралась во всех хитросплетениях политики, теперь нужно ещё узнать к каким выводам она придёт в результате. Но его планам не суждено было сбыться, потому что Елена легко перехватила инициативу:

— И что в таком случае мне может посоветовать церковь?

Вопрос конечно не застал Его Преосвященство врасплох, но отвечать прямо было не желательно, нужно было чтобы принцесса привыкала к этой мысли постепенно:

— В Меконии позиции церкви сейчас достаточно слабы, страна разрушена многолетней внутренней войной, и обращение к богу было забыто…

Кардинал сделал небольшую паузу, и Елена мгновенно ей воспользовалась:

— Ваше Преосвященство, — она демонстративно потупила глаза, — я понимаю трудности церкви, но в данном случае вопрос идёт о моём будущем и будущем Интании, поэтому мне надо знать вашу позицию в этом вопросе.

Эгон кивнул и решил не скрывать своей заинтересованности:

— На сегодня среди знати Итании нет достаточно крепкой независимой семьи, способной стать во главе государства. Именно по этой причине, если богу будет угодно распорядиться таким образом, чтобы принцесса Итании и принц Меконии решили соединить себя брачными узами, то церковь может только приветствовать такое решение.

— Из чего я поняла, — подвела итог Елена, — если принц окажется достаточно мне интересен и я не вызову у него отвращения, то развитие наших отношений будет воспринято с вашей стороны благожелательно?

— Именно так я и хотел сказать, дитя моё. — Подтвердил Эгон.

Тут Елене понадобилось задуматься уже серьёзно. Она с детства не была избалована мужским вниманием, сначала попытка спортивной карьеры, в погоне за которой она умудрилась упустить своё образование, потом стало вообще не до гулянок, приходилось заниматься бесконечным поиском работы. А в этом мире любое лицо мужского пола изначально относилось к ней как… ну в общем, как и должно было относиться к особе облечённой высшей властью. И вот теперь во всей красе стал вопрос заключения политического брака. А, собственно говоря, чего она ещё хочет? Кто рискнёт взять в жены будущую королеву и при этом остаться в стороне от политики? Тут уж ничего не получится. Устраниться от своего предназначения тоже нельзя, по выше указанным причинам, так что остаётся только надеяться, что принц Меконии не окажется полной скотиной в мужском обличии, каковые по странной случайности встречались в её прошлой жизни.

— Хорошо, — согласилась Елена, — я поговорю с Терпельером, по возможности учитывая интересы Итании.

Эгон удовлетворённо кивнул, но у принцессы были какие-то условия, и он это хорошо чувствовал, так что не считал этот разговор законченным.

— Но Ваше Преосвященство, — продолжила принцесса, снова изобразив смирение, — для этого мне мало тех сведений, которые вы сообщили мне. Согласитесь, предстоит серьёзный торг с людьми достаточно искушёнными в этом деле, и я с самого начала должна буду быть в курсе того, что мы можем от них потребовать.

Елене в очередной раз удалось удивить кардинала, он уже не мог отрицать проницательности принцессы, но вот такой циничной рассудительности никогда.

Когда Елена покинула Эгона, тот устало опустился за свой огромный стол и стал приводить мысли в порядок, теперь он уже был твёрдо убеждён, что принцесса достойна той миссии, которая изначально была ей уготована.

Возможность увидеть Елену Терпельер получил только спустя две недели, и то только после того как внёс огромную сумму пожертвований на строительство транспортного водного канала.

Елена естественно не стала афишировать встречу с ним и заранее приказала обеспечить полную конфиденциальность, по этой причине встреча происходила во время вечерней трапезы.

— Итак, уважаемый Терпельер, — начала Елена разговор приступая к еде, — вы достигли того, к чему стремились с самого начала своего пребывания в Итании. Насколько мне известно, Вы представляете интересы короля Гальгреда. Это соответствует действительности?

— Совершенно верно, Ваше высочество — Терпельер изобразил поклон, на сколько это было возможно сидя за столом.

Елена тоже кивнула:

— Наверное, нам не стоит настолько официально вести себя при неофициальной встречи. Мне недавно стало известно, что вы состоите в родстве с королевой Джанин и по правилам этикета имеете право разговаривать со мной на равных, тем более что я ещё не получила властные полномочия. Не стесняйтесь, — при этом Елена кивнула на стол уставленный яствами, — а то мне как-то неудобно есть одной в присутствии галантного кавалера.

Терпельер не стал заставлять себя долго уговаривать, тем более что эти вечные приёмы с вином без обильной пищи ему уже порядком надоели.

Слушая представителя короля Меконии, Елена поражалось, насколько искусно он вёл разговор, вот что может означать жизненная школа. Терпельер не просто рассказывал принцессе о красотах своего края и достоинствах проживающего там народа, он вёл интересную беседу, позволяя собеседнику высказывать собственные мысли, и постоянно находил их очень интересными и дельными. Это было так естественно, что у собеседника не возникало даже тени подозрения, что это может быть тонкой лесть, и если бы Елена не подозревала об истинной его цели, то почти наверняка погрузилась бы в неописуемый восторг. Постепенно Терпельер стал всё больше и больше касаться описания принца, постоянно восхищаясь его красотой и умом, Елена тут же сделала вид, что искренне заинтересовалась молодым человеком и даже попросила более подробно описать его. И здесь посланник проявил себя тонким психологом, он старался выдавать сведения таким образом, чтобы собеседник сам просил у него более точных подробностей. Елена почувствовала это сразу, но не подала виду и с удовольствием пошла у него на поводу.

— Признаюсь, по вашим описаниям принц Винет меня буквально очаровал, — сделала Елена комплимент Терпельеру, — но так ли он на самом деле хорош, как получается с ваших слов?

— Ваше Высочество, на самом деле он гораздо лучше, — воскликнул посланник, — но мой косный язык просто не способен донести истину. Вам непременно надо будет увидеть его, и тогда вы сами сумеете оценить, насколько я далёк от действительности.

Эти слова прозвучали у него вполне естественно, но Елена услышала в них двусмысленность, не выдержала и рассмеялась. Надо отдать должное Терпельеру, недоумение всего лишь на миг промелькнуло в его глазах, а уже в миг следующий, он смеялся вместе с ней, как будто произнёс очень удачную шутку. Покидая принцессу, посланник спросил, когда он может доставить во дворец портрет принца, что бы принцесса смогла убедиться в правдивости его слов. Зная о том, что портрет, как правило, бывает далёк от оригинала, Елена не проявила к нему явного интереса, а лишь заверила, что не против лично познакомиться с молодым человеком и более подробно узнать о короле Гальгреде. Такой ответ буквально потряс Терпельера, но он нашёл в себе силы не показать своего удивления. Когда доверенный короля Меконии покидал дворец у него осталось чувство, что всё прошло удачно вовсе не из-за его стараний, Её Высочество знала о теме предстоящего разговора, а следовательно политический торг обещал быть очень непростым.