Алгоритм любви

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– Что? Бурная выдалась ночь, старик? – с порога оценив внешний вид руководителя, предположил Поуп.

– Почему ты так решил… старик? – вяло отозвался Джаред.

– Бодрость, которая стимулируется кофеином, не есть бодрость, но суррогат ее! – изрек стажер.

– Тем более что и кофеин ничего не стимулирует, – зевнув, ответил профессор. – Однако то, что ты принял за последствие бурной ночи, на самом деле вернейший признак наступления старости, братан…

– Это правда, что ты увольняешься? – со всей серьезностью подступил к наставнику Поуп.

– Да, братан, – бойко ответил Джаред. – Вчера подал заявление, осталось вещи собрать.

– А как же исследование?

– Я его закрыл. Все данные, в которых были заинтересованы заказчики, я высчитал и оформил со всеми требующимися пояснениями. А что сверх этого, предоставлю другим энтузиастам… У тебя-то нет такого намерения, Поуп?

– Нет, то, что создано непостижимым, пусть таким и остается. Я не Прометей, – покачал головой интерн Поуп.

– Ну, вот и я тоже… как оказалось, – произнес Джаред, возобновив сборы.

– Откровенно говоря, я рад, что ты решился. Уважаю! – объявил стажер, плюхнувшись в бывшее кресло профессора. – Так взять и со всем порвать – это не слабо. Не уверен, что смог бы так. Я-то думал, ты математический зомби…

– Что-то ты сегодня на себя не похож, Поуп, – иронически заметил Джаред, всматриваясь в своего подопечного.

– Похоже, мы с моей девчонкой окончательно расплевались.

– Да? А как же те многочисленные рекомендации, которыми ты меня щедро снабжал, они больше не действуют? Я кстати, применил парочку, вроде сработали…

– Что ж вы сравниваете, профессор? Кто вы и кто я? Интерн-раздолбай – и только-то.

– Сочувствую, парень. Но ты ведь не отчаиваешься?

– Эх! – махнул рукой Поуп и сел за свой рабочий стол. – Сосредоточусь-ка я на работе, – бодренько объявил он и взялся обновлять вирусные базы.

– Девочки, прошу внимания! – собрав всех в конференц-зале, сказала Белль Маккензи. – У нас крупный заказ. Предстоит проявить все свои способности. От каждой из нас потребуется максимальная отдача. – Белль оглядела Одру, Регину, Натали, Джулию, Сирену и Кэлли. – Имя Лиз Вандивер вам о чем-нибудь говорит?

В среде подчиненных пронесся оживленный гул.

– Если такие люди, как семейство Вандивер, доверили нам организацию свадьбы, ударить в грязь лицом мы не имеем права.

– На Лиз Вандивер будет мое платье! – заверещала Сирена, не в силах сдержать зашкаливающих эмоций. – Об этой свадьбе будут писать все глянцевые издания! Боже!

– Да, да, да! Я именно это и имела в виду, говоря, что нам ни в коем случае нельзя оскандалиться, – остановила ее преувеличенные излияния Белль Маккензи. – Основываясь на предварительной беседе; могу сказать наперед, что запросы не чрезмерные, но высокие. Необходимо соответствовать. Я в данном случае имею в виду не только конечный результат, но и уровень обслуживания в процессе подготовки церемонии. Заклинаю вас, дорогие мои, употребите всю свою дипломатичность, изобретательность, участие, и вам будет воздано сторицей. Делайте все как для себя… Лучше, чем для себя! И считайте, что феерическая свадьба Лиз Вандивер станет вашим личным фурором.

– Платят хорошо? – поинтересовалась Одра Грин. – Нам бы не помешал приток наличности.

– Частичная предоплата, дорогая, – ответила Белль, – надо лишь утвердить смету расходов. Согласованием нюансов контракта займется, как всегда, Джулия.

– Насчет фотографирования никаких особых условий не высказали? – осведомилась Регина. – Насколько я понимаю, они захотят видеть в прессе только лучшие снимки.

– Препоручаю тебе это выяснить, – отозвалась Белль.

– Боже! Это же настоящий прорыв! – продолжала торжествовать Сирена. – Эта свадьба моментально изменит наш статус!

– Послушайте, девочки. Мы все за развитие нашего бизнеса. И замечательно, что свадьба Лиз может нас всех воодушевить и встряхнуть. Предстоит серьезнейшая проверка наших профессиональных качеств. Но… – пресекла всеобщее ликование рассудительная и дальновидная Джулия, – нам нельзя забывать о нашем собственном стиле. Не стоит слепо идти на поводу у шишек из высшего общества, если они станут навязывать чуждые нашей эстетике решения. Уж если мы из розовой-прерозовой свадьбы Марши Шумахер сумели сотворить сказочное действо, мы обязаны придерживаться нашей изначальной концепции. Только так мы останемся узнаваемыми и уникальными среди множества подобных салонов Бостона.

– Браво, Джулия! – одобрила владелица. – Что скажет на этот счет наш флорист, которую, по-моему, не впечатляют открывшиеся перспективы? – шутливо поинтересовалась она. – Или ты предпочитаешь теперь числиться у нас вокалисткой? Что тоже неплохо.

– Вот так открываются новые таланты, – заметила Натали.

– Этот талант так бы и прозябал в неизвестности, не открой его Джаред Таунсенд, – сообщила Белль. – Если ты решишь остаться, дорогая, то почему бы тебе не присмотреть себе маленький домик с оранжереей, где ты могла бы выращивать цветы?

– Домик и садик? – с сомнением произнесла Кэлли. – Предлагаете пустить корни?

– Да. А что дурного в корнях?! – воскликнула Белль Макензи, и все ее поддержали.

– Ничего дурного… Обещаю подумать. И если соберусь иметь собственную оранжерею, то возьмусь выращивать лилии «Старгейзер», «Касабланка», «Шопен» и «Дейтон», – азартно зачастила Кэлли.

Возле салона «Белль Марьяж» припарковался мотоциклист. Сняв шлем, он заглянул внутрь. В приемной никого не оказалось.

Уловив концентрированный аромат свежих цветов, он отправился на этот запах, завернул за угол, прошел со двора, где располагался небольшой цветочный магазинчик, принадлежащий свадебному салону.

– Так-так, – проговорил он, войдя в магазин и обращаясь к узнаваемой мужской спине. – А ты что тут делаешь, приятель?

Джаред Таунсенд резко обернулся.

– Как поживаешь? – спросил его посетитель.

– Хорошо, а ты?

– Аналогично, – бросил вошедший. Джаред сумел удержаться от другого вопроса, повисшего тем не менее в воздухе.

Мужчины уставились друг на друга, не зная, что еще сказать.

В этот самый момент из подсобного помещения появилась Кэлли с корзинкой цветов в руках. Она тоже застыла, увидев Джареда. Тони, который стоял чуть в стороне, из-за множества цветов она разглядеть не могла.

– Джаред, что ты тут делаешь?! – воскликнула хозяйка магазинчика.

– Вот и я его спросил о том же, – смеясь, объявил Тони, возникший в этот миг перед ней.

Его появление удивило Кэлли в гораздо большей степени.

– Вижу, ты занята Я, пожалуй, пойду, – проговорил Джаред Таунсенд, намереваясь оставить бывших супругов наедине.

– А что ты хотел? – спросила его вдогонку Кэлли.

– Так, – вяло отозвался он, – просто… поговорить.

– Поговорите, – великодушно разрешил Тони, насмешливо наблюдая за бывшим лучшим другом. – Я вам мешать не стану.

Джаред не отреагировал, дверь за ним закрылась.

Кэлли обежала прилавок, проскользнула мимо бывшего мужа и выскочила на улицу вслед за математиком.

– Как ты так можешь? – воскликнул он, резко обернувшись к ней.

– О чем ты? – удивилась девушка.

– Снова быть с ним! Он не был честен с тобой, позволил тебе уйти. Ты не для него, Кэлли! Не смей возвращаться к нему! Слышишь? – негодовал Джаред.

– У тебя нет права указывать, с кем мне общаться! – гневно отпарировала она.

– Кто-то же должен сказать тебе, чтобы ты перестала губить свою жизнь и начала думать, прежде чем совершать серьезные поступки!

– И ты взял миссию вразумления на себя?! Ну и самонадеян же ты! Только какое ты-то к моей жизни имеешь отношение?

– До последнего времени мы были друзьями.

– Надо же, друзьями, оказывается! А я-то думала, что я твоя подопытная крыска! – бросила Кэлли Филлипс.

– Может, я и не был другом в полном смысле, но лишь потому, что хотел значить для тебя больше, чем бывший одноклассник, – в оправдание себе проговорил Джаред.

– Даже будучи другом, ты не смеешь так со мной разговаривать, Таунсенд! И решения о своей судьбе я буду принимать сама. Аза совет спасибо, – воинственно произнесла цветочница.

– Ты хоть понимаешь, чем для тебя чревато возвращение к Тони?

– Не о чем говорить, Джаред, – сказала Кэлли в ответ.

– Он даже не любит тебя!

– А кто любит? Человек, который регистрирует в блокнотике мою реакцию на объятия, поцелуи, ласковые слова?

– Я закончил свое исследование, Кэлли, и уволился. А к тебе пришел, чтобы сказать об этом. Так я хотел заплатить за свою ошибку, чтобы ты не сомневалась в серьезности моих намерений. Я созрел для кардинальных перемен!

– Ты мечешься из крайности в крайность, Джаред. Я и прежде не могла понять тебя. Помнишь, как после нашей любви ты сыпал планами. Все для тебя было просто и ясно. Я слушала тебя и думала: неужели такое возможно? Совсем ведь обыденные слова: семья, дом, дети, собака, а из твоих уст они звучали как сказка. А потом, поутру, ты сам все перечеркнул своим отступничеством. Ты по собственной воле ушел в тень, допустил эту свадьбу. Ты знал больше, чем я знала тогда, но позволил мне выйти замуж за Тони. И теперь же ставишь мне это в упрек. Нечестно, Джаред. Если не способен признать это, то оставь меня, – высказала все свои обиды Кэлли.

– Ты бы не вышла за него, если бы не любила… – сдвинув брови, начал он.

– Вопрос, любил ли ты? Не любил, – тотчас резюмировала Кэлли. – Ты все правильно сделал. Окончил колледж, поступил в университет, получил научную степень. Ты не был обременен семьей, твоя жизнь, ничем не осложненная, разворачивалась по плану. Ты достиг всего, чего хотел… А теперь решил взять и то, что в свое время взять не получилось. Очень умно!

– Тебя послушать, я только тем и занимался, что все просчитывал. А известно ли тебе, чего мне стоило окончить школу и колледж? Сколько я себя помню, отец был то в депрессии, то в запое. Его не стало, когда мне исполнилось семнадцать. Ты это знала? Мать всегда занималась только собой. Постоянные мысли о том, как вырваться из этого бытового абсурда, служили мне утешением. А ты и Тони были моими единственными близкими людьми, но даже вам я не мог рассказать обо всем, что происходило в моей жизни. Мне было стыдно. Я не мог допустить, чтобы ты или Тони сочувствовали мне, жалели, опекали. А незадолго до твоей свадьбы заболела мать, врачи нашли опухоль, все каникулы мне приходилось работать, потому что за лечение нужно было платить. Это я должен был предложить тебе в качестве альтернативы супружества с Тони?

– Я ничего этого не знала, Джаред. Как я могла еще расценить твое исчезновение, как не бегство? Даже у алтаря я продолжала ждать своего рыцаря на белом коне. Тебя, Джаред!

– Зато теперь ты все знаешь, – сухо подытожил он. – Считай это проверкой нашей дружбы.

– Какие же мы друзья, когда творим друг с другом такое? – примирительным тоном спросила его Кэлли. – И друзья не целуют друг друга так, – предварила она и, встав на цыпочки, приникла губами к его рту.

Математик сначала неловко отшатнулся, но, быстро уразумев сокровенный смысл ее поступка, крепко обнял девушку и спросил о том, зачем явился, боясь вспугнуть волшебный миг:

– Любимая, ты выйдешь за меня?

– Не слишком ли близко ты подобрался к моей девочке, приятель? – насмешливо осведомился Тони, выходя из магазинчика на улицу и ловко подгадав к признаниям свое появление.

– Тони, мы все трое знаем, что я больше не твоя девочка, – возразила ему бывшая жена.

– Всегда была моей, – недружелюбно проговорил он.

– Тони, мы с Кэлли разговаривали, – строго заметил Джаред Таунсенд.

– Я слышал. Ты просил мою жену выйти за тебя.

– Бывшую жену, – уточнила Кэлли.

– Нас много связывает.

– Думал ли ты об этом, когда переезжал от меня к своей подружке? – спросила его девушка.

– А Джаред у нас сама надежность. Пора юности и развлечений прошла, настало время стабильного и благополучного существования. Для этого достаточно просто поменять мужей, – издевательски проговорил Тони.

– Кэлли, если ты попросишь, то я уйду. Но я бы хотел остаться, чтобы в случае необходимости поставить твоего бывшего мужа на место, – учтиво сообщил профессор Таунсенд.

– Не хорохорься, дружище. В сущности, я бессилен, если вы все уже решили, – успокоил его Тони. – Могу я поговорить со своей бывшей женой наедине?

– Я буду у О'Мелли, – сделав шаг в сторону, предупредил Джаред Кэлли, так и не заручившись ее согласием.

– До встречи, приятель. Рад был повидаться, – попрощался с ним Тони. – Забавно, – обратился он к Кэлли, когда Джаред ушел, – сначала я, теперь он.

– Обхохочешься, – процедила девушка сквозь зубы.

– Я слышал, наш Джаред теперь профессор. Согласен, такой супруг престижнее, чем рыцарь дорог, – проговорил он, обняв бывшую жену за талию.

Кэлли мгновенно вывернулась из его объятий со словами:

– Прошли те времена, Тони. Усвой это.

– Детка, такая жизнь не для тебя. Мы не созданы для этой трясины. Хочешь, я отвезу тебя на Таити, в Сен-Тропе…

– Прекрати, Тони. Мой дом в Бостоне. Я здесь живу, я здесь работаю. В этом городе мои друзья.

– Милая, ты только вспомни наши лучшие времена и сравни с этой скукой. Едем со мной, Кэлли.

– Я сказала «нет».

– Ты испытываешь меня? – не веря, спросил он.

– Я категорически отказываю тебе, Тони.