Алые небеса

Глава 1: Ким Со Джин

5:42

– Приветствую. Меня зовут Ли Со Джин. Здравствуйте, я Ли Со Джин, рад быть здесь. Моё имя Ли Со Джин, надеюсь на наше плодотворное сотрудничество. Председатель Пак, я Ли Со Джин, обещаю усердно трудиться на благо компании «Пак-Индастрал». Ли. Со. Джин… – в сотый раз произношу я, стоя перед запотевшим зеркалом в ванной.

Мутное отражение, глядящее исподлобья, не улыбается. Пусть тон, с которым я вновь и вновь проговариваю приветственную речь, мягкий, радушный. За годы скитаний, вынужденный скрывать настоящее имя, постоянно переезжать с места на место и менять не только профессии, но и сущности, я овладел искусством лицедейства в совершенстве. Можете ли вы смотреть на любимого человека с пылающей ненавистью в глазах? А клясться заклятому врагу в преданности, да так, чтобы у того сжималось сердце от вашей искренности? Прикинуться директором крупной зарубежной компании? Сыграть похмельного бродягу? Выпускника старшей школы? Недалёкого, но милого студента, подрабатывающего баристой по выходным? Полицейского? Курьера? Дизайнера женской одежды? Почтальона? Сотрудника дорожной службы или медбрата? Женатика? Вдовца? Гея – а почему, собственно, нет, всякое случается. Альфонса? И даже священника! Сомневаюсь. И знаете почему? Чтобы вжиться в новое «Я», недостаточно пролистать пособие «для чайников», да нацепить соответствующий ситуации костюмчик. Нужно задвинуть собственную личность так глубоко, чтобы после самому пришлось вспоминать, кем ты являешься в действительности.

Итак. Меня зовут – Ли Со Джин. Поправка. Ближайшие пару месяцев именно это имя будет красоваться на новеньком, буквально сутки назад напечатанном, удостоверении личности. Что, несомненно, риск. Ведь при рождении меня действительно назвали Со Джином. Так уж совпало: чтобы пробраться в «Пак-Индастриал», крупнейшую корейскую корпорацию в сфере информационных технологий, приходится заимствовать биографию реально существующего человека, успешного программиста, на данный момент живущего в штатах.

Зачем такие сложности, ведь я и сам отличный специалист в любой сфере? Да-да! И это не хвастовство, факт! Ответ до банального прост – месть. Пятнадцать лет назад некий Пак Бён Хо, человек, начисто лишённый чести и моральных принципов, в погоне за властью отнял у меня самое ценное – семью, а вместе с ней и будущее. Теперь же я намерен выставить подонку счёт, и, клянусь, он заплатит сполна!

6:30

В спальне надрывается будильник, напоминая о важности сегодняшнего дня. Сердце на мгновение сжимается. Во рту появляется вяжущий привкус сомнений.

Когда долго чего-то ждёшь, стремишься к этому всей своей сутью, наступление часа «икс» порождает в душе тысячи противоречий, вынуждая медлить, а нередко и вовсе пятиться.

Возможно, поэтому я встречаю рассвет с покрасневшими из-за бессонницы глазами. Поэтому уже сорок минут к ряду повторяю одни и те же слова. Поэтому в очередной раз задаю себе вопрос: готов ли ты, Ким Со Джин, дойти до конца, зная, что в ходе твоих действий пострадают люди?..

7:30.

Полчаса до выхода из отеля. Ехать по пробкам в центр, благо всего несколько кварталов.

На прикроватной тумбе тоскливо поблёскивает снятый несколько минут назад пирсинг – очередная жертва во имя цели.

Рубашку застёгиваю наглухо. Галстук повязываю туго. Пиджак, купленный в брендовом магазине, сидит как влитой, но мне неудобно, я привык к более свободной одежде.

Завтрак скудный: заваренный наспех рамён1, пакетик кимчи2. Денег достаточно и на обед в ресторане, и на оплату дополнительного обслуживания номеров, но лишний раз общаться с персоналом не входит в мои планы, ведь если всё получится – нет, когда всё получится – никто не должен понять откуда сквозит.

Есть несколько правил, которым я следую на протяжении последних пятнадцати лет, чтобы оставаться призраком:

1. Не называть настоящее имя.

2. По возможности избегать мест скопления людей с обилием камер видеонаблюдения.

3. Скидывать взломанные кредитки сразу после оплаты.

4. Используя подставную личность, внедрять в образ заметный, но абсолютно несвойственный мне акцент, будь то деталь внешности, речевой диалект или ложная информация, путающая следы.

5. В обычной жизни не выделяться. Тёмные вещи, бейсболка на глаза, солнечные очки, маска и мотоциклетный шлем – лучшие друзья.

6. Кстати о друзьях – ни с кем не сближаться. Это опасно для обеих сторон!

7. Не рассказывать реальные факты из своей биографии. Вообще ничего не рассказывать! С «мимо-проходящими» говорить как можно меньше, без ярко выраженной интонации.

8. Не пить алкоголь в компании, можно ненароком потерять контроль и нарушить предыдущий пункт.

9. Не задерживаться подолгу на одном месте. В среднем я переезжаю из района в район раз в шесть недель, из города в город – каждые полгода.

10. Не встречаться с одной девушкой дважды.

Ладно, если кандидатка огонь, десятый пункт можно опустить, но лишь на пару свиданий. Главное – внимательно следить за телефоном девицы, а то глазом моргнуть не успеешь, а твоё фото уже постят в какой-нибудь социальной сети.

И самое важное: никогда не забывать, кем ты был, кто есть и кем мог стать, если бы не Пак Бён Хо!

Именно это правило не позволило мне сгинуть в трущобах Пусана, куда я бежал в возрасте тринадцати лет. Оно держало мой дух на плаву в самые тёмные времена, придавало сил, упорства, терпения. И вот теперь, в свои двадцать восемь, я вернулся в Сеул, чтобы разрушить построенную на костях империю Пака до основания!

8:05.

При устройстве на работу в «Пак-Индастриал» все соискатели проходят четырёхэтапный отбор. Первый шаг – отправка резюме по почте, если вы не получили приглашение из самой компании. Второй – собеседование по телефону. Третий – выполнение тестового задания на общем конкурсе, и, наконец, личное интервью с руководством.

Сегодня, ровно в девять утра меня и ещё нескольких человек, претендующих на должность ведущего программиста, ждёт тест.

Добираться решаю на такси. Намеренно прошу водителя припарковаться в небольшом проулке за торговым центром, примерно в полукилометре от здания корпорации – там нет камер видеонаблюдения.

Несмотря на вынужденную пешую прогулку, времени предостаточно, поэтому можно выпить кофе. Небольшой фургончик экспресс-обслуживания стоит прямо у пешеходного перехода. Народу здесь немерено. Впрочем, ничего особенного – суетливый Сеул в утренний час пик. И всё же сегодня мой взгляд цепляется за нечто нетипичное – девушку, остро контрастирующую на фоне серой массы офисных работников в накрахмаленных рубашках и строгих юбках мышиного цвета.

В чём её примечательность? Ну, во-первых, она иностранка. А во-вторых – внешний вид девицы, мягко сказать, не соответствует будничному утру, скорее глубокой тусовочной ночи. Сетчатая кофта, поверх открытой майки, дающей исчерпывающее представление относительно аппетитных форм, какими корейские девушки похвастаться не могут. Узкие джинсы, чудом не трещащие по швам на крутых бёдрах. Красные туфли на высоком каблуке. Всё это в совокупности с европейской внешностью, щенячьим взглядом огромных карих глаз и волнистыми локонами, обрамляющими бледное лицо примерно до подбородка, заставляет мужчин столбенеть и сталкиваться друг с другом. Со стороны это стадо баранов выглядит до предела комично. Однако сама туристка повышенного внимания корейцев не замечает. Испуганно озираясь по сторонам, она мечется туда-сюда вдоль перехода с огромным чемоданом наперевес, периодически останавливая прохожих, тыкая пальцем в буклет с картой и бегло бормоча что-то, кажется, на английском. В общем, зрелище забавное, но достаточно быстро мне наскучивающее.

Отвлекаюсь от «дорожной драмы». Забираю кофе. Бросаю краткий взгляд на часы – 8:32. Отлично. Успеваю. Направляюсь к пешеходному переходу, мысленно повторяя всё те же зазубренные слова: «Здравствуйте, меня зовут Ли Со Джин и бла-бла-бла…», как вдруг иностранка сходит со своей привычной орбиты (а я наблюдал за ней достаточно, чтобы просчитать наиболее безопасный путь обхода). А в следующую секунду мне прилетает металлическим уголком чемодана по колену, да так больно, что я не то шиплю, не то рычу, не то готов завопить на всю улицу.

Девушка резко оборачивается, хлопая длиннющими ресницами, и начинает путанно извиняться. Английский. Это определённо английский. Как там обычно обращаются к женщинам в штатах?

– Всё в порядке, мисс, – приветливо отвечаю на «спик инглиш», вместо того, чтобы дать по щам неуклюжей, ведь именно так должен вести себя душка Ли Со Джин. – Но, если не хотите попасть в подобную ситуацию снова, советую уйти с этого перехода, утром здесь слишком многолюдно.

– О боже! – взвизгивает иностранка. – Вы говорите по-английски?! Наконец-то хоть кто-то здесь меня понимает!

И я довольно улыбаюсь: кому не понравится, когда красивая девушка смотрит на тебя с неподдельным восторгом? Но распухшая под рёбрами гордость быстро сходит на нет, потому что следом на меня обрушивается огромный поток заморской речи, из которого даже я, человек, знающий английский почти в совершенстве, не в состоянии выудить суть.

– Я так рада, что наехала на вас! Ой, ну то есть не поймите неправильно, я не хотела сделать больно, но вы мне очень нужны! Это такой ужас. Понимаете, мой рейс сперва задержали. Потом мы совершили вынужденную посадку в какой-то богом забытой дыре, откуда невозможно было улететь чем-то еще. Перелет сожрал кучу незапланированного времени, а мне срочно нужно в «Пак-Индастриал», – и ещё целая куча совершенно не нужной мне информации о топографическом кретинизме, сдохшем телефоне, отсутствии времени на переодевание.

Вот ж! И зачем я только козырнул своим английским? Дурацкая черта характера: если в чём-то лучше, не тушуйся, продемонстрируй, слови признание и уважение, насладись своим превосходством – от этого я никак не могу избавиться, несмотря на то, что стиль моей жизни обязывает быть тише воды, ниже травы.

– Ес, ес, ес, офкоз, – ритмично киваю, периодически вставляя короткие фразы. – Понимаю. Ничего страшного. Вы уже извинились. Вот это неприятность. А я-то думал, у меня трудное утро. Вы местную сим-карту не пробовали? СТОП! ЧТО? Что вы сказали? Повторите! Куда вам нужно?

Резко выбрасываю вперёд раскрытую ладонь, призывая девицу умолкнуть хотя бы на секунду. От её тарахтения начинает стрелять в висках, но истинной причиной мгновенной смены моего настроения является «заветное» слово – «Пак-Индастриал». Однако экзотическая птица-говорун и не думает закрывать свой намазанный яркой помадой клюв. Кажется, в данном случае совершенно неважно, на каком языке говорит её собеседник: дамочка просто не умеет слушать!

– Эй-эй-эй, притормози! – предпринимаю ещё одну попытку, хватаю американку за плечи, нависая над ней тенью.

Боже! Она и правда, в панике: зрачки расширены, словно этот маленький, острый носик, только что втянул в себя дорожки по четыре кокоса. Но, хвала Будде, туристка таки находит зерно проблемы среди наболтанного и, сама того не ведая, отвечает на ранее заданный мною вопрос.

– Вы случайно не подскажите, как пройти к «Пак-Индастриал»? – выдыхает она так буднично, будто, блин, время уточняет.

Впрочем, девица-то не в курсе, что корпорация Пака, как и вся его семейка, мой личный триггер. И всё же, вопреки рационализму, скрыть эмоции не удаётся – брови негодующе встречаются над переносицей, взгляд становится колючим, однако совсем ненадолго.

– Ах, «Пак-Индастриал»…

Немедля отнимаю руки от угловатых плеч, замечая озадаченность девушки, и отступаю на шаг, сопровождая слова примирительной улыбкой. Но не успеваю даже выдохнуть, как в меня врезается какой-то придурок, а брюнетка чудом избегает столкновения с доставщиком еды.

Внутри всё вспыхивает с новой силой. Вида не подаю. Решаю воспользоваться своим же советом: хватаю чемодан иностранки левой рукой, её запястье – правой и, скомандовав не терпящее возражений: «Лец гоу!», увожу девушку с перехода.

Основная часть офисного муравейника остаётся позади. Смотрю на часы, прикидывая, сколько у меня форы до встречи. 8:45. Чёрт, время поджимает! Некогда возиться с этой «заблудшей»!

Оборачиваюсь, заглядываю в растерянные оленьи глаза и медленно, внятно объясняю:

– Послушайте, мисс, мне жаль, что ваш день не задался, но я тоже спешу и… опаздываю. Однако позвольте дать небольшой совет. Вон там вход в метро, – указываю на спуск под землю, всего в двадцати метрах от нас. – В зоне касс есть камеры хранения. Аппарат принимает не только воны, но и доллары, правда, иногда сдачу не выдаёт. Оставьте чемодан там, а то в «Пак-Индастриал» ещё примут за террористку. Теперь смотрите туда, вон прямо сквозь аллею. Видите в конце кафе? А за ним виднеется стеклянное здание с пикой, так? Это и есть «Пак-Индастриал», тут пять минут идти. Надеюсь, вы успеете, и всё обойдётся. Простите, а теперь я вынужден бежать.

Кланяюсь корпусом, в последний раз окидываю девушку оценивающим взглядом, пытаясь понять, всё ли она уяснила, и прощаюсь на корейском:

– Аннёнъи кйесеё3, – после чего стремглав мчу по той самой алее навстречу своей мечте. Ха! Мести!

Всю дорогу до офиса под рёбрами что-то неприятно барахтается. Надеюсь, девица, не зная языка, разберется, куда пихать банкноты в автомате. В конце концов, судя по бирке на чемодане, она американка, а янки только и умеют, что совать всем подряд своё никому не всравшееся мнение.

На проходной «Пак-Индастриал» меня встречает охранник, сверяет удостоверение личности со списком и направляет к ресепшену. Там симпатичная улыбчивая девушка просит заполнить карточку посещений и выдаёт заветный бейдж с надписью «кандидат». Стрельнуть бы у неё телефончик, да только я дико опаздываю. Но, если всё пройдёт гладко, непременно нарисуюсь после собеседования. А что? Нужно завязывать хорошие отношения с коллегами на берегу!

Раскланявшись в пожеланиях отличного дня, направляюсь в зону лифтов. Спешу. Там, по закону подлости, обе кабины торчат на верхних этажах, приходится ждать – это злит. В процессе созерцания электронного табло замечаю, что нервно отстукиваю по полу носком ботинка. Не то чтобы меня распирает от волнения, но и облажаться нельзя: слишком много вложено сил и нарушено законов. Назад пути нет!

Вдруг, средь привычных звуков «просыпающейся» корпорации – топота ног, писка турникетов, приглушённых голосов сотрудников – до меня доносится сбивчивая женская речь на «типикал-американо», а за ней максимально кривое замечание мужчины, язык которого сходу-то и не определишь – что-то среднее между корейско-английским и, пожалуй, абра-кадабровски́м.

В ситуацию намеренно отказываюсь вникать, так как мгновенно узнаю голос «заблудшей», от чего хмурюсь, будто только что сожрал просроченный моти4. Однако долго игнорировать происходящее не удаётся. Будь оно проклято – обострённое чувство справедливости! И когда охранник выдаёт нечто на подобии: «шоу ёоур титс»5, меня взрывает, причём сразу не разберёшь – от стыда за свою страну или из-за приступа дикого ржача, который я максимально глухо спускаю в кулак. Девица, к слову, тоже нехило фигеет от услышанного! Понимаю это по голосу, в момент взвывшему мощью трёх, а то и четырёх, сирен скорой помощи.

Не знаю, какого чёрта меня несёт обратно в холл! Пока ноги уверенно чеканят шаг, разум снова и снова твердит: «это не твоё дело, сконцентрируйся на цели». Но не проходит и десяти секунд, как я стою в приёмной, упирая взгляд в спину уже знакомой незнакомки.

Ох, Ким Со Джин, чувствую, ты крупно об этом пожалеешь! До собеседования всего несколько минут! Какого хрена твоя тощая задница ещё не на шестом этаже?!..

И знаете, аутотренинг даже начинает работать, ведь левая нога невротично дёргается в сторону лифта, однако правая уже полсекунды как рванула вперёд, и клянусь, если меня вытурят из «Пак-Индастриал» вместе с янки, отправлю её обратно в штаты смачным пинком под зад!

Ладно! Отступать поздно. Теперь нужно собраться и сделать всё максимально красиво. Людей всегда дезориентирует чужая уверенность. Буду дерзким, решительным, опасным!

Шаг, ещё один. Походка чёткая, выверенная, но вместе с тем расслабленная, без железного штыря в позвоночнике.

До причины моих сегодняшних проблем остаётся несколько метров. Расстёгиваю пиджак. Бейдж, который может спалить контору, отправляю под рубашку, главное – заметен фирменный шнурок, а он здесь у всех одинаковый. Повезёт – спутают со штатным сотрудником. Не повезёт… Даже думать об этом не хочу!

«Цель» на расстоянии дыхания. Тихо стравливаю застоялый в лёгких воздух, хищно щуря глаза, и накрываю вздрагивающие плечи брюнетки пиджаком, скользя ладонями вдоль её худеньких рук вплоть до локтей. Прошу заметить без интимного подтекста, а в желании ободрить, показать, что она не одна. В то же время впиваю недовольный взгляд в сурового с виду, но явно глуповатого охранника, тотчас сбивая с него спесь.

Со стороны всё выглядит максимально круто, точь в точь как в популярных дорамах6 с сюжетом про серых мышек и влиятельных наследников. Не хватает лишь замедленной съёмки и крупного плана героини, у которой от прикосновения главного краша всея Кореи сердце падает в пятки. Но, увы, мы не в «мыльной опере», где всё всегда заканчивается хорошо. Я не богатенький сынок председателя, а выражение лица девушки вряд ли полыхает влюблённым трепетом, скорее оно перекошено испугом, в лучшем случае, удивлением.

– Теперь госпожа может пройти, или мне позвонить в посольство Соединённых Штатов? – говорю на корейском, да таким тоном, словно отдаю приказ расстрелять.

От столь мощного напора мужчина в форме теряется, чем дарует мне преимущество. Нужно добивать, пока горяченький!

– Эта мисс провела в воздухе больше десяти часов! Из-за глубочайшего уважения к председателю Паку она даже не стала заезжать в отель, ведь, в отличие от некоторых, дорожит своей работой. А вы тут что устроили?

– Господин, – сдавленно бормочет охранник, судя по всему принимая меня за птицу важную, – правила обязывают…

Я не позволяю ему закончить.

– Правила обязывают пропускать в здание тех, кто есть в списке. Мисс, – здесь уже обращаюсь к американке на её языке, – ваше имя?

Она, запинаясь, тихонечко шепчет: Мэри Хоук. Видать в шоке от моей крутости. Не теряя драгоценных секунд, вновь переключаюсь на охранника, добавляя голосу ещё большей жёсткости.

– Мисс Хоук в списке?

– Да… но… дресс-код…

– Ащщ! – гневно срывается с губ. – Где мы, по-вашему, находимся? В ночном клубе? Как вы смеете принимать подобные решения в отношении наших зарубежных партнёров? Я немедленно сообщу начальнику охраны о некомпетентности его сотрудников! Безобразие!

– Господин, господин, пожалуйста, – жалобно нудит охранник, жеманясь в неуклюжих поклонах.

Всё! Цель достигнута, противник сбит с толку. Пора валить, пока он не очухался и не смекнул, что у меня на шее болтается пропуск визитёра, а не какого-нибудь руководителя отдела.

– Объясняться будете с начальством, – напоследок важно отрезаю и, поправив свой пиджак на (как выяснилось) Мэри, толкаю девушку в сторону ресепшена, где нам без промедлений выдают бейдж с её именем. Хвала моему очарованию и непринуждённому флирту с секретаршей десятью минутами ранее!

Далее на предельных скоростях мы устремляемся к лифту, дожидаемся, пока из него выйдет заторможенный уборщик с полным боекомплектом бытовой химии, и заходим в кабину. Точнее я, не церемонясь, запихиваю девицу внутрь, ПОТОМУ ЧТО ВРЕМЯ ГОРИТ, КАК И МОЙ ЗАД, и судорожно тыкаю на кнопку с цифрой шесть.