Amore mio, Юля Котова

Глава 5. Два фраппучино

– Дед, ну ты где там?! – позвала я предка, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу. – Сейчас уже такси подъедет!

Через несколько мгновений, прошаркав по линолеуму войлочными тапками, в коридоре появился мой пращур в своей неизменной клетчатой фланелевой рубашке, так напоминавшей шахматную доску. В руках он держал массивный табурет с перекладиной, выкрашенный в небесно-голубой. Этот табурет, являясь одним из самых древних предметов интерьера в квартире деда, производил впечатление истинного патриарха. По возрасту и авторитету с ним могли тягаться, разве что зелёный сифон, дембельский альбом старшины Дмитрия Котова и кипа пожелтевших журналов «Приусадебное хозяйство» за три года, начиная с 1981, принадлежавшая бабе Насте, с кончины которой прошло почти десять лет.

– Ты чего это? – я покосилась на табурет, зажатый в руках деда.

– Посидим на дорожку? – предложил тот и водрузил стул прямо напротив чемодана. Я с пониманием кивнула и осторожно оседлала чемодан, а дед, скрипя и охая, уселся на свой антиквариат. – Значит и этот с тобой летит? – он кивнул и наградил входную дверь многозначительным взглядом.

– Бредин? Да-а-а-а… – я глубоко вздохнула, демонстрируя безвыходность своего положения. – Глаза б мои его не видели.

– Ой ли? – дед сканировал меня изучающим взглядом.

– В смысле? – возмутилась я. – Это же Бредин! Разве может быть иначе? Тебе ли не знать?! – вырвалось у меня. И я тут же прикусила язык. Не стоило посвящать деда в то, что мы с мамой сплетничали про него.

– Поживём – увидим, – загадочно ответил тот, пропустив мимо ушей мою последнюю фразу.

– Дед?! – строго сказала я. – Что за намёки?!

Он ничего не ответил, только хитро улыбался и щурился, согревая меня теплом, исходившим от каждой морщинки, которыми была испещрена постаревшая и загрубевшая кожа его лица. Образ престарелого мачо дополняли седая двухдневная щетина и залысина. Так сложилось, что в жизни именно дед Митя стал мне самым близким человеком. После него с минимальным отрывом шли мама, папа, братья и Натахин. Эшелон людей первостепенной важности замыкал уже не молодой, но по-прежнему голубоглазый и сногсшибательный мужчина с жаркой (в русскоязычной версии) фамилией Лето.

Да, ещё был Вет… Я пока так и не решила, какое место ему следует отвести в своем списке VIP-персон. До Джареда или после? Впрочем, если выбирать между Ветом и Лето… Да простит меня Виталик, но против Джареда у него изначально не было шансов.

– Дед? – переспросила я, обнаружив, что тот так и не избавился от своей лукавой улыбки.

– Что? – изобразил удивление. – Я уже двадцать четыре года как дед и почти год как прадед… Так это Ленке юбилей на тот год уже?! – ахнул он. – Вот и ты выросла, Юлек, – кивнул, выпятив нижнюю губу, – в Италию вон едешь… Ещё чуть-чуть и замуж тебя отдадим.

– Угу, – пробурчала я, пытаясь уловить связь между моей поездкой и гипотетическим замужеством. – Дай знать, когда это случится, чтобы я не пропустила сие торжество.

– Такое не пропустишь, – уверенно заявил дед. – Правда я чуть не опоздал на свою свадьбу, – добавил он, почесывая колючий подбородок. – Ребята с завода и братья мою Настю без меня выкупать начали.

– Вот это да! А ты-то где был?!

– Я? – спросил он таким тоном, словно в этом коридоре помимо него были и другие деды. – Я… в гараже мотоцикл свой разбирал, – проговорил вполне обыденно. – Думал отсидеться там пару дней, а потом – обратно в армию… Я на границе с Китаем служил. Пятьдесят четвертый Приаргунский Краснознамённый пограничный отряд… Да не вышло. Я только подшипники с коленвала снял, а тут мать с тёткой Марьей и нашли меня. А не нашли бы, я б сейчас, может, полковником был… в отставке, если не генералом, – дед криво улыбнулся и подмигнул мне.

– Ого, а ты у меня не без амбиций, – удивлённо протянула я.

Ничего себе скандалы, интриги, расследования! А дедуля-то мой, как выясняется, тем еще перцем в молодости был! Выходит, он не горел желанием брать в жены мою бабушку. И, сдается, не в амбициях тут было дело, товарищ старшина? Неужели все из-за брединской бабки? Просто не верится! Было бы из-за кого! Тамара Семёновна же типичная ханжа и зануда в седьмом поколении! Да как он вообще мог запасть на такую брюзгу?!

– Да, дело давнее, – прокашлял дед, махнув рукой. – Но я не жалею, что так и не перебрал мотор в тот день. Не женись я на Насте, отца б твоего не было и Вовки. Тебя б не было, Юлек… Лены, Данечки и двух оболтусов наших. Вот за Настасью обидно, – он тяжело вздохнул и покачал головой, – ни правнука не видела, ни Димку с Максимкой. Так что мне грех жаловаться. Как говорят на востоке, карма у меня вышла что надо.

На этой противоречивой ноте смартфон задорно бзыкнул, и я обнаружила на дисплее сообщение о том, что черный Рено Логан ждёт меня под окнами.

– Ну все… пора, – разочарованно протянула я. Разговор у нас выходил, пусть и деликатный, но очень задушевный. Жаль времени не хватало, чтобы продолжить его и побольше узнать о бурной дедулиной молодости. – Не хандри тут без меня.

– Есть не хандрить! – бодро отчеканил старшина Котов, поднимаясь с табуретки.

И я посчитала своим долгом добавить:

– Не кури в квартире, не ешь всякую фигню, лекарства пей и…

– Иди уже давай, командирша. Без сопливых скользко, – усмехнулся дед, выпроваживая меня в пасмурное сентябрьское утро.

Осень стремительно набирала обороты. Погода сегодня выдалась скверной. С серого низкого неба моросил мелкий дождь, в воздухе стоял пряный запах сырой листвы и влажной земли, было промозгло и ветрено, но непогода совсем не портила волнительное предвкушение долгожданного путешествия. Да даже Бредин, встречавший меня под козырьком подъезда, его не портил. Первые две секунды.

– Доброе утро, – произнес он, перехватывая ручку моего чемодана.

– Эй, дай сюда?! – возмутилась я, схватив его за рукав.

– Ты чего такая нервная с утра? – усмехнулся Бредин, накрывая мою руку своей. Сузив глаза, остановил внимательный взгляд на моем лице. – Перелета боишься? Не переживай, Котова, я буду рядом, – и оборзел до того, что погладил ладонь своими… брединскими пальцами.

– Я боюсь? Да вот ещё! – выкрикнула, выдергивая руку.

Обречённо вздохнув, я покрутила головой, чтобы выяснить, где припарковалось мое такси, но в обозримом радиусе нужной машины не обнаружила.

– Ладно, как скажешь, – Бредин пожал плечами и, прихватив мой чемодан, направился к серебристому минивэну с шашечками на задней двери, который стоял прямо напротив подъезда.

– Да стой ты, блин! Верни чемодан живо! – снова завопила я и сорвалась с места. – Никуда я с тобой не поеду и не собиралась! Я сама в состоянии вызвать себе такси! Ясно?!

Бредин молча выслушал мой наезд, открыл багажник и одним движением перекинул чемодан внутрь.

– Если ты закончила истерить, садись в машину, – заявил он, хлопнув дверцей багажника. – Я заплатил таксисту за ложный вызов. Чёрный «Рено Логан», верно? С тобой одни растраты, Юля, – его губы расползались в очередной усмешке. – Так-то ты держишь слово?

– Да какое ты имеешь право?! – раздраженно спросила я.

Бредин покачал головой, смерив меня укоризненным взглядом, после чего подошёл к задней двери и открыл ее.

– Мы опаздываем, – жестом пригласил занять место в салоне. – Ну же, – и выжидающе уставился на меня.

Пронзив парня сердитым немигающим взглядом, я застыла в нерешительности перед открытой дверцей.

– Что ты задумал?

Парень театрально простонал и коснулся ладонью своего лба.

– Ты невероятно мнительная девушка, Котова! – и открыл дверь ещё шире. – Это всего лишь такси. Обещаю, что не стану похищать тебя, чтобы продать в рабство или… на органы. План такой: мы просто садимся в тачку и едем в аэропорт, затем отдаем деньги водителю и расходимся с ним, как в море корабли. Знаешь, миллионы людей делают то же самое в данную минуту. Не бойся, это безопасно. Я буду держать тебя за руку, если хочешь.

Бредин снова разулыбался, а я опять вспылила:

– Как смешно!

– Садись уже! Мы реально опоздаем из-за тебя! – повысив голос, он указал пальцем в раскрытый зев автомобиля.

Раздумывать было некогда, как и ждать новое такси. Поэтому, прорычав от досады, я уселась на заднее сиденье. Бредин закрыл за мной дверь, обошел такси сзади и устроился рядом. Машина тронулась с места, парень подтвердил водителю конечный пункт нашего назначения, а затем развернулся ко мне.

– Чего уставился? – процедила я, глядя прямо перед собой.

– Ты ведь так просто не сдашься, правда? – спросил он, склонившись к моему уху. – И не нужно. Это будет намного интереснее. У меня просто дух захватывает.

Я отстранилась и с сомнением уставилась на него.

– Что ты опять несёшь?

– Сама судьба свела нас, – пояснил он с беспечным видом.

– Да какая судьба?! Всего лишь твой болтливый язык! – напомнила ему факт, благодаря которому мы оба сейчас направлялись в Баландино*.

– Тебе же известно, что это не самое главное его достоинство? – с издёвкой спросил он.

– Понятия не имею, о чем ты, – промямлила я и отвернулась к окну.

– Тогда ты либо лжешь, либо… у тебя проблемы с памятью… И ещё. Не хотел говорить, но кто-то же должен. Ты такая брюзга, Котова, – прошептал Бредин, склонившись ко мне.

Ощутив его дыхание на своей коже, я испытала довольно противоречивое чувство: что-то среднее между желанием, как в детстве, вцепиться в его темные волосы, и чем-то совсем… не детским. Я замешкалась, придумывая ответ в своей привычной манере. Самым неприятным было понимать, что от парня наверняка не ускользнула моя позорная заминка, вызванная растерянностью.

Чего он этим добивается? И с какого перепугу меня вообще стала волновать близость Бредина?.. Известно, с какого… Вот уж наивная дура!

Перелет до Шереметьева оказался самым безмятежным временем этого утра. И все потому, что у Бредина не было возможности доставать меня и создавать неловкие ситуации. Он сидел впереди, зажатый между двумя бабулями, в то время как я любовалась видом на Россию – матушку из иллюминатора по соседству с Жанной Бернардовной и аспиранткой с Экономического. На вид нашей попутчице – высокой и стройной брюнетке Дарье Какой-то-там было слегка под тридцать, зато понтов и самоуверенности – на весь полтинник. В очереди на регистрацию она держалась особняком, разве что бросала на Бредина странные взгляды. В общем, эта тощая педофилка мне сразу не понравилась. Да, парень давно не выглядел ребенком… напротив… но, в любом случае, какого черта она так на него смотрела? И тот в долгу не остался. Я заметила, с какой тоской и сожалением он заглянул в декольте Дарьи прежде, чем занять свое место между пенсионерками. А ещё обнаружила, как неприятно меня это удивило… Как будто мне заняться больше было нечем!

В ожидании рейса мы сидели в Старбаксе на втором этаже шереметьевского Терминала Е. Жанна Бернардовна распивала вторую чашку сезонного кофе из Папуа-Новой Гвинеи, Бредин цедил эспрессо, а я – холодный Фраппучино, несмотря на унылый вид из окна, за которым гулял ветер и хлестал косой дождь. Непогода добралась и до столицы, прогноз в Болонье тоже не радовал, и это был явный повод, чтобы поддержать свой оптимистичный настрой смесью мороженого и кофе. Дважды, для надёжности.

Дарья на этот раз, перестав строить из себя аутистку, сидела с нами за одним столом в низком кресле в стиле эпохи Союза и потягивала минералку, наводя меня на мысль, что ее с утра мучил жестокий отходняк.

– Поверить не могу, я два года ждала этого обмена, а вас просто позвали? – выгнув ухоженные темные брови, она выглядела обескураженной.

– Да, это все Юля, – заявил Бредин. Он положил руку на спинку моего стула и на мгновение коснулся спины. Я отреагировала молниеносно, резко повернулась и грозно уставилась на него. Но парень смотрел на Дарью, лишь уголок его губ медленно пополз вверх. – Синьор Франко был сражен ее точкой зрения на проблемы современной молодежи.

Жанна Бернардовна нервно хмыкнула, а затем выдала сдавленный смешок. Истеричный такой.

– Я думала вас обоих отчислят после той конференции, – поделилась она воспоминаниями. – А ты смотри… ему действительно пришлось по душе, как и всем нашим.

– И что она такого могла сказать? – недоверчивым тоном поинтересовалась Дарья.

– Да ничего особенного, – ответила я, пожав плечами.

– Юля сказала, что проблем у молодежи ровно столько, сколько ее представителей, и процитировала Джареда Лето, – с воодушевлением подхватил Бредин.

Ну надо же, запомнил!

– Мы – не стадо, – пояснила я, раз уж пошла такая пьянка. – И я не в праве говорить за всех. Спросите каждого, но вы и тогда не получите достоверную картину. Сегодня меня волнует одно, завтра – другое. Какой смысл искать проблемы, если их все равно никто не решит за нас? Можно подумать, алкоголизм, наркомания, пропасть между поколениями и все остальное касается только молодых. У нас с Брединым, – я кивнула в сторону парня, и Дарья с любопытством уставилась на него, потом основа на меня, – сосед по подъезду уже девять лет в запое, живёт с матерью и побивает ее периодически. Вот вам и конфликт поколений, и пагубные привычки. А мужику тому, на минуточку, уже за сорок. Поэтому… проблемы не у молодежи, а у всего общества. Мы – лишь его отражение.

– Только и всего? – спросила Дарья, разочарованно опустив уголки губ.

– Поверь, тогда это звучало более бескомпромиссно, – убедительно заявила Жанна Бернардовна. – Quindi non date la colpa a quello se non siete buoni a nulla, – умело протараторила она.

– Простите? – захлопала ресницами Дарья.

– Отечественный фольклор, – пояснила Жанна.

– Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива, – уловив намёк, с улыбкой прокомментировала я фразу куратора. – Помнится, я так и сказала… напоследок.

– Это был мой любимый момент, – проговорил Бредин, скользнув пальцем вдоль моего позвоночника, давая понять, что с пальцами у него был явный излишек.

И я снова пожалела, что не вырвала ему руки в ту самую июньскую ночь… как и язык…

*Аэропорт Челябинска