Ангел. Ты моё безумие

Шестая глава

Я отхожу подальше от поляны, на которой уже собралось достаточно много народа. Вдыхаю и медленно выдыхаю свежий запах хвои, исходящий от леса. Что это вообще сейчас было? Может, всё-таки глюк. Поднимаю и отпускаю руки, пытаясь унять стучащее в груди сердце. Смотрю на брата, идущего мне навстречу и читаю в его глазах недоумение. Нет, точно не помутнение рассудка.

— Объяснишь? — всё, что говорит Лёшка, а я еще сильнее сжимаюсь под пристальным взглядом парня.

— Да нечего тут объяснять, — раздраженно провожу руками по замкам на джинсах и прячу их в карманы, — что тебе наговорил этот, — замолкаю, указывая головой в сторону поляны, — Илья.

— Что произошло между вами? — парень уверенно останавливается напротив меня, сложив руки у себя на груди, — ты говорила мне, что вы расстались, оставшись хорошими приятелями. А то, что происходит сейчас между вами, совершенно не укладывается в моей голове, привыкшей мыслить рационально, опираясь в первую очередь на факты.

— С этим человеком невозможно мыслить рационально, — повышаю голос на несколько тонов выше, — как только я начинаю привыкать к его выходкам, как он тут же появляется и снова вытворяет какую-нибудь хрень, после которой вся налаженная мною система летит к чертям, — устало выдыхаю, — я обещаю тебе, что когда-нибудь расскажу всё, что сейчас происходит и не только это, а пока я сама ничего не понимаю.

— Хорошо, — одобрительно кивает, — он когда ко мне месяц назад пришёл, точнее не пришёл, а даже, — брат подходит еще ближе ко мне и пристально всматривается в глаза, — ворвался в мой кабинет, чуть дверь с петель не вынес, злой и взвинченный, с учащенным дыханием, будто бежал километров десять без остановок. Мне тогда сразу так страшно стало, думал с тобою случилось что-то. Чуть сердце там и не остановилось.

— Подожди, — настороженно останавливаю брата, — так вы встретились с ним не сегодня в городе?

— Мы весь месяц плотно общались в Москве. Решали кое-какие проблемы. В общем, — подытоживает Лёша, — не настолько это важно, чтобы говорить об этом именно сейчас. А где мелкая, — быстро переводит тему, оглядываясь вокруг, — я её сегодня еще не видел.

— Ушла с ребятами к водопаду, хочешь пойдём им навстречу, — улыбаюсь брату, зовя за собой.

— Сама придёт, устрою ей сюрприз.

— Ага, — уже тихо посмеиваюсь, поправляя Лёшкину чёлку, упавшую на лоб, — ты и мне устроил сюрприз. На всю жизнь запомню.

— Действительно так не рада его приезду? — взгляд парня становится серьезным и немного удивленным, — почему мне кажется, что ты обманываешь не только нас, но и саму себя.

— Я сама не знаю, что чувствую. Поэтому никого и не обманываю. Пойдём к ребятам, познакомлю тебя со всеми, а потом и Мура придёт. Кстати, я познакомилась с очень клёвой девчонкой и друг у нее оказался таким же, я обязательно вас познакомлю. Она не знает, что у меня есть такой замечательный братик, — радостно беру Лёшку за руку и, не переставая болтать, тяну за собой.

Время летит незаметно. Лёшка быстро находит общий язык с нашей компанией, и многие удивляются тому, что у меня оказывается есть брат-двойняшка. Смеемся вместе с братом, лишь отмахиваясь от этих смешных выводов. По Лексу и правда не скажешь, что ему уже совсем недавно пошёл ровно как двадцать шестой годок, и что его должность в Москве - очень серьезная и ответственная. Да и вообще, смотря сейчас на человека перед собой, не сможешь и подумать, что этот парень - очень умный, начитанный и интеллигентный сухарь, занимаемый не последний статус в столице нашей страны. Шишка общества. Так обычно я его дразню по телефону. Лёшка привык всегда ставить на первое место именно разум, и только потом слушать своё сердце. Многие считают, что у Алексея Сафарова вообще вместо сердца лишь каменная ледышка. Но это не так. Его исключением являюсь только я. А его девушку, так называемую даму сердца, я еще не встречала. По крайней мере, меня пока с ней никто не знакомил.

Сажусь около костра рядом с Леной и улыбаюсь девушке. Она уже перестала плакать, и уже даже не грустит. Муры еще нет, как и нет Игоря. И видно, как девчонка все чаще смотрит в сторону дороги, у которой должны появиться знакомые силуэты друзей.

Время близится к шести вечера, и в зимнее время суток на улице уже достаточно темно. Ребята веселятся, кто-то пьёт пиво, кто-то предпочитает сок, но все веселятся, рассказывая друг другу какие-то забавные истории, происходящие с ними в жизни. С каждой минутой темнеть начинает всё сильнее, и сейчас разглядеть лица однокурсников и знакомых можно лишь с помощью фонарика и костра, горящего по середине поляны.

— Эййй, колхозники, чего сидите, как старперы, — в темноту врывается девичий голос, и сразу становится понятно, что с водопада вернулись ребята, — мы пришли, можно веселиться.

— Муравьёва, — отвечает Варьке кто-то из её одногруппников, — утихомирь свой пыл, тут Лёха рассказывает, как он в клубе.

— Лёха, — после некоторой паузы прерывает парня подруга, — Сафаров уже чтоли здесь? Лёшенька, ёжик мой, где же ты.

Поднимаюсь к Варьке и замечаю, что подруга уже заметно подвыпившая. И где только успела так наклюкаться. Увожу Варьку за собой и помогаю умыться холодной водой.

— Ты как, — спрашиваю, придерживая подруге волосы, — лучше?

— Лучше, — кивает Муравьева, но потом, будто осознание врывается в её голову, и глаза девушки зловеще сужаются, — но ты у меня еще получишь, — тычет мне пальцем в лоб, — ты какого фига сразу мне не сказала, кто этот Тим на самом деле?

— Ой, давай всё потом, — быстро отмахиваюсь и, убегая, уже кричу вслед подруге, — мне еще нужно ребят с Лёшкой познакомить, а ты давай пьянь, отходи и подходи к костру.

Несусь на всех порах обратно, чтобы остановить Соньку раньше, чем она столкнется с моим братом. Шаг. И еще один шаг. Фух, и почему я в школе только не любила физру? Подбегаю к девушке со спины и громко на ухо, сквозь сбившееся дыхание, шипилявлю, — я хочу тебя с кое-кем познакомить, — а потом хватаю блондинку за руку и иду к компании ребят, сидящих около костра. Смотрю на них и вижу, как Лёшка что-то увлеченно рассказывает Варькиным одногруппникам, а те, раскрыв рты, сидят и ловят каждое его слово. Вот что значит, душа компании. Подхожу к брату и дергаю его за плечо, но перед тем, как он поворачивается успеваю сказать.

— Братик, — я же хотела тебя познакомить со своей подругой, — парень полубоком поворачивает лицо, а в следующую секунду я замечаю, как Сонина рука выскальзывает из моей ладони.

Девушка молча падает на землю, теряя сознание….

Я не помню, как оказалась рядом с Соней, не помню, как мигом упала на колени около нее, и не помню, как возле нас оказался Лёша. Он ни на кого не обращал внимания, полностью сосредоточившись на девушке, лежащей на земле. Было страшно. Очень страшно. После того, что случилось с братом, я уже давно так не боялась за кого-то. Никто еще никогда не падал передо мной в обморок и не терял сознание. И это чувство буквально сводило с ума.

Пока я сидела на холодной земле и молча пялилась в одну точку, Лёша уже поднял девушку на руки и осторожно понес в сторону единственной палатки, стоявшей поблизости с нашими вещами. Затем аккуратно положил туда Соню и сам сел около нее. Рядом с Лёшей тут же оказался Клинин, только что пришедший из леса. Хворост, который собрал Илья, так и остался лежать далеко от костра.

Я поднялась на ноги, отрехнув руками грязные колени, и побежала к парням. Не знаю, что они делали это время, но когда я оказалась около Сони, девушка уже лежала с открытыми глазами и молча косилась на собравшихся вокруг нее людей. Где в это время пропадал Тимур, я не знаю. Если бы он был тут, уверена, что близко бы никого не подпустил к девушке. Он очень дорожит ей. В этом я уже имела честь убедиться. Пока я обводила глазами поляну, Сонька аккуратно поднялась с одеяла и спустя некоторое время всё-таки заговорила.

— Что-то произошло, — девушка аккуратно прислонилась к затылку, изнываещему невыносимой болью и сильно сожмурилась. — Почему вы все здесь?

— Ты потеряла сознание, — Лёша аккуратно взял девушку за руку, и нежно гладил ладонь, пытаясь успокоить, — как ты себя сейчас чувствуешь?

Соня продолжала молчать, но взгляд от Сафарова так и не оторвала.

— Терпимо, но очень болит голова, — блондинка инстинктивно потянулась к затылку, но Лёша перехватил её руку, не давая прикоснуться к свежей ране.

— У тебя там кровоточит, — проверив голову девушки, ответил парень, — видимо, когда падала на землю, сильно ударилась головой .

Лёша продолжал смотреть на девушку, и тут же ловил ответные взгляды. И в какой-то миг мне показалось, что эти двое вообще не замечают никого вокруг них.

— Я обработаю рану, — Лёша ответил девушке, — только вот аптечка у меня в машине, дорога туда займёт около часа, — задумался парень, а потом, повернувшись спиной к Соне, обратился к Клинину.

— Илюх, будь другом, сгоняй к машине.

— Без проблем, — тут же откликнулся парень, — только вот одному идти вообще в ломы, Гель, — Илья повернулся ко мне и уставился прямым взглядом, — пошли со мной.

Ох уж эта улыбка чеширского кота. Так и хочется дать в челюсть, чтобы стереть нахальную улыбочку с его лица.

— Губу обратно закатай, — я сложила руки на груди в угрожающем жесте, — а то уже до земли достала.

Клинин долгим и подозрительно обидчивым взглядом смерил меня, а затем обратился к брату, тетрально обидившись.

— Лёх, она меня обижает, — на что я лишь хмыкнула. Я сразу не поверила в его игру. Уж слишком хорошо я знала Илью, и обидиться на такую глупую шутку, этот человек просто не мог. Но Видимо Лекс либо поверил Клинину, либо ему просто было не до этого из-за проблем с Соней, поэтому брат достаточно в грубой форме попросил меня пойти с Ильей к машине. Но я снова отказалась.

— Гель, — выдохнул Сафаров. — Я тебя не часто прошу о чём-то, помоги, это нужно не мне, а ей, — и указал головой в сторону Сони.

Я выдохнула и молча кивнула. Чтож, выбора у меня не оставалась, придется идти. Последний раз отчаянным взглядом я уставилась в лоб брата, но он был непреклоннен.

Уже практически выходя с леса, Клинин снова решил заговорить со мной.

— Что он тут делает? — Илья злым взглядом указывает на Влада, сидящего около костра, и повернувшись ко мне в немом молчании ждет ответа.

— Не твое дело, — шиплю сквозь зубы, но при этом стараюсь казаться как можно более равнодушной.

— Я же вроде как-то сказал, чтобы больше не видел его возле тебя, ты плохо меня услышала, — парень уже не скрывает злости, а в его карих глазах пляшут маленькие чертики.

— Я тебе тоже вроде сказала, что это не твое дело, — медленно, выделяя каждое слово, ставя точку, отвечаю Клинину.

Больше он ничего не сказал. Просто шёл позади меня на несколько шагов и всё время пялился. Мой затылок горел от пристального взгляда парня. Нет. Не так. Он пылал, как пылают сухие дрова в костре. Или как солнце пылает в жаркую погоду. В любом случае, этот взгляд приносил мне дискомфорт, поэтому я и не выдержала.

— Что? — Разворачиваюсь лицом к Илье и, сжимая зубы, смотрю на него. — Говори уже, что ты хочешь мне сказать. И пожалуйста, перестань прожигать мне затылок.

Клинин улыбается, как младенец. А потом смеется, как последний клоун. И от его смеха мне становится некомфортно. Тут же хочется укутаться в теплый плед, закрывшись с головой, выключить свет и сделать так, чтобы меня никто не видел.

— Ты такая смешная, когда дуешься, — парень продолжает смеяться, смотря на меня, — прям, как бурундучок из того мультика, — а затем надувает щёки и подносит руки к щекам, медленно и протяжно выдыхая, и так раз за разом.

— Придурок, — уже еле сдерживаюсь, — и как мы только могли быть вместе? — говорю небу, не дожидаясь ответа. А Илья после сказанных мною слов в тот же миг становится серьезным и отчаянно вздыхает.

— Я ведь знаю какие парни тебе нравятся, — проводит рукой по своим идеально уложенным волосам, — и этот Влад, он точно тебе не пара.

— Надо же, — уже смеюсь, — даже интересно послушать с твоей точки зрения какие же парни мне всё-таки нравятся, — развожу руками, царапая вохдух, и ухмыляюсь.

Нет. Он не услышит от меня заветных слов про Влада. Он не услышит, что я определила между нами френдзону и ничего более. Клинину не нужна такая информация. Пусть думает, что я счастлива, когда нахожусь рядом с Савельевым. Что теперь именно от его объятий и прикосновений я таю, как когда-то таила от прикосновений Клинина. Если этот парень чувствует ко мне что-нибудь, то ему будет больно. Как когда-то было мне. Да, мстить плохо. Но не тогда, когда твоя гордость летит в пух и прах.

— Такие, как я. — Ухмыляется парень. — Тебе нравятся парни, которые заботятся о тебе, и я больше, чем уверен, что этот Владик такой и есть. Но вот есть одно “НО”. Я слишком хорошо тебя знаю. И я больше чем уверен, что в скором времени такой типаж парней тебе надоест. Тебе нужен человек, который будет сильным, в первую очередь внутри. Он будет груб со всеми, но будет нежен с тобой. Он будет холоден по отношению ко всем, но его огонек будет загораться в самое яркое пламя только, когда он будет касаться тебя. Он будет надежным. И он сделает всё, чтобы защитить тебя.

— И ты то надежный, — взрываюсь я, — о какой такой чертовой надежности идёт речь. Сначала ты говоришь, что спорил на меня, потом, что не спорил. После всего этого ты говоришь, что будешь добиваться меня, но сам исчезаешь практически на месяц. На месяц, блин, и ни одного сообщения, ни одного звонка. И ты мне сейчас говоришь о надежности?

— Но сейчас я ведь здесь, — парень кричит, обхватывая мои плечи, и смотря прямо в глаза, — сейчас я здесь. И я никому тебя не отдам.

— Поздно, Клинин, — я уже давно тебя не люблю. Да и вообще… не уверена любила ли...— вру. Потому что точно знаю, что любила. Любила до последнего дыхания, до изнеможения любила. Так, как любить не привыкли. Любила самой сильной любовью, которую когда-либо знала.

Лицо парня еще больше ожесточается. Настолько, что начинает казаться, что в какой-то момент из глаз хлынет огонь.

— Повтори, — Илья так и не отрывает взгляда, — еще раз повтори, глядя мне прямо в глаза то, что сейчас сказала.

— Я тебя никогда не любила, — медленно, разрывая снова в клочья свое сердце повторяю. Но сейчас уже не больно. Боль прошла. Она улетела вместе со временем, предназначенным для того, чтобы ее забыть.

Руки Клинина опускаются и тут же оказываются в карманах. Боль в глазах Ильи буквально выливается наружу, сносит крышу, но уже в следующую секунду парень снова становится веселым, и хватая меня за руку тащит в сторону машины.

— Прекрасно, — озвучивает свои мысли Клинин, — тогда у меня есть шанс на то, чтобы начать всё с чистого листа. И сделать так, чтобы ты полюбила меня. Ведь, оказывается, ты никогда не любила. А жить без любви в сердце, Сафарова, полная дрянь.

— Я сказала, отпусти меня, — пытаюсь вырвать руку из мертвой хватки Ильи, но пока безуспешно, — да сколько же тебе можно повторять, придурок, — злюсь на человека, находящегося рядом со мной, — оставь же ты меня уже в покое!

— Нет, — отвечает самый несносный парень, которого я когда-либо встречала, и тащит меня дальше в неизвестном направлении. Проходим мимо деревьев, оврагов, кустарников, сливающихся в одно белое пятно, потому что в глазах появляется пелена.

— Куда мы идём, — пытаюсь быть рассудительной и не поддаваться эмоциям, — это не та дорога, которой мы шли сегодня утром. Клинин, — резко останавливаюсь, — куда ты меня тащишь?

Илья останавливается вместе со мной, и в его глазах зарождается буря. Внешне он спокоен, но я всегда чувствовала, что творится у него внутри. Парень медленно выдыхает, пытаясь таким образом успокоиться. Ох, дружок, это не тебе сейчас стоит беситься, и это не тебя сейчас насильно тащат хрен знает куда и даже не пытаются объяснить куда именно.

— Ты можешь не быть такой истеричкой и просто идти за мной, — самообладание парня летит к чертям, и он повышает голос, зарываясь руками в копне густых волос, — там сейчас лежит твоя подруга, и ей хреново, а ты сейчас закатываешь тупые истерики, тем самым делая только хуже, — смотрит мне прямо в глаза, — тебе так сложно довериться мне и просто идти за мной?

— Верно, — сглатываю, пытаясь сдержать слёзы. Обидно, чёрт тебя подери. — Мне сложно, — ловлю испуганный взгляд парня. Кажется, сейчас взорвется плотина. — Мне очень сложно довериться тебе хоть в чём-то, просто потому что я не верю тебе. Ни в чём. Вообще. — Отвожу взгляд, косясь в землю, и нервно отдергиваю капюшон теплой куртки, — поэтому пожалуйста, говори мне о своих планах, только так я смогу быть полезной, находясь рядом с тобой. Ах, ну и да, не быть такой истеричкой, как ты там выразился. Это тоже.

Вижу, как глаза Ильи наливаются кровью или чем-то похожим, но ничего не могу поделать с этим. Я совершенно не понимаю этого человека, поэтому и всё вокруг становится таким сложным.

— Хорошо, — наконец отвечает Клинин, — мы идем коротким путём, здесь поблизости Лекс оставил свою машину, он не знает про этот путь, но я еще мелким обшарил здесь каждый сантиметр, через десять минут мы уже будем около машины, а еще через двадцать вернемся в лагерь, и я тебя, так уж и быть, избавлю от своего присутствия.

Дальше мы шли молча. Никто больше не хотел ругаться. Мы оба были истощены, как морально так и физически. И чем меньше времени мы тратили на препирания, тем быстрее добрались до машины, а потом и обратно.

— Сафар, — подходя к поляне, крикнул Клинин, — лови багаж. И аптечка полетела в сторону Леши. Тот не понимая, что происходит, и как мы так быстро вернулись, завис на несколько секунд, но тут же пришёл в себя и принялся обрабатывать рану девушки.

Через полчаса уже все сидели около костра, пили теплый чай с пряниками и громко смеялись. Соня была рядом с Лешей и робко улыбалась, когда он что-то ей рассказывал. И честное слово, если б я не знала их обоих, подумала бы, что они знакомы друг с другом сто лет. Этот сложный день заканчивался, и уже меньше чем через час мы должны будем уехать из этого места. Но чувство неудовлетворенности и невыполненного обещания, данного Ленке, не давало покоя. Игорь так и сидел, разговаривая с парнями, и все чаще косился в сторону Варьки. А Журавлева, смотря на это, лишь сильнее уходила в себя. Ну что ж, я буду не я, если хотя бы не попытаюсь.

— Варь, пойдем со мной, — подхожу к подруге и киваю в сторону леса. Нам нужно обсудить кое-что, и так, чтобы никто не мешал.

Муравьева неуверенно кивает, но все-таки встает и идет следом.

— Сафарова, а куда это ты меня ведешь, — злится подруга, — я вообще обижена на тебя, если ты так и не поняла, — девушка останавливается и складывает руки на груди, тем самым давая понять, что дальше она с места не сдвинется.

— Мур, давай не сейчас. Да, я знаю, что была не права, когда не рассказала про Тима. Но признай, если б я тебе выложила все сразу, ты бы с ним нормально даже в одной компании находиться не смогла.

— Да, именно поэтому меня выставили дурой, — Варька разводит руки в стороны, начиная сильнее психовать, — да еще и кто… этот придурок. Ты даже не представляешь насколько я сейчас зла..., — перебиваю подругу на полуслове.

— Мне вообще пришлось быть наедине с Клининым около часа, так что давай поговорим об этом позже, пожалуйста, — не выдерживаю напряжения и тоже взрываюсь.

Варька медленно кивает. Так-то лучше. Сейчас нужно подумать совсем о другом. Предлагаю ей присесть рядом, и рассказываю план, который придумала примерно минут десять назад.

На улице становится совсем темно. И вместе с темнотой приходит прохлада. Солнышко, уходя за горизонт, забирает с собой и тепло. Но, кажется, людей, сидящих около костра, это совсем не волнует. Для них намного важнее то, что сегодня они смогли вот так вот собраться все вместе и просто посидеть, поговорить и посмеяться.

— Ребят, — громко зовет всех Варька, — может в оставшееся время поиграем во что-нибудь? — И тут же обращается к Сафарову старшему, — Лекс, может, в нашу?

Никто не понимает, что это означает, и только четверо людей улыбаются так, будто вспомнили о чем-то хорошем. Эта игра была их любимой. Еще в то далекое время, когда все было хорошо. Боже мой, прошло уже больше трех лет, как никто из них не вспоминал о ней, и уж тем более не играл.

— А почему бы и нет, собственно, — встает Сафаров, сладко потягиваясь, — вспомню молодость, в конце концов. Лицо Варьки еще сильнее озаряет улыбка. Определенно, следующие шестьдесят минут пройдут шикарно.

— Так, что за игра? — вырывает из сладких воспоминаний всю четверку голос Тима. Муравьева, покосившись в его сторону, лишь сильнее хмурится. Да уж, определенно между ними не просто неприязнь. Это уже что-то более сильное.

— А тебя это не касается, — выплевывает обидчиво девушка, — в эту игру не могут играть всякие придурки. Все взрываются хохотом, и только Лекс незаметно улыбнувшись, кладет руку на плечи Варьке, и что-то тихонько шепчет на ухо, так, что улыбка тут же пропадает с лица девушки. Оо, кажется, в моего братика вернулся строгий дядюшка-ворчун. Привет, давно не виделись. Тимур, кстати, совсем не отреагировал на слова Муравьевой, чем еще больше разозлил подругу. Кажется, он решил оставить раунд за ней. Но, надолго ли?

— Все согласны. Давайте уже рассказывайте правила, — крикнул кто-то из толпы и Варька начала объяснять суть игры.