Ангельское предательство (СИ)

Воцарилась тишина. Ева не знала что сказать, Октавия же замерла, пытаясь осознать ситуацию. Невольно Мерриман наблюдала именно за ней, ведь если Райнхард уже успел смириться с правдой, то его сестра могла принять всё куда ближе к своему горячему сердцу. Дьяволица изредка подрагивала, будто от злости. Чувства распирали её с самого начала, как только она услышала о предательстве ангелов. Но сейчас эти вздрагивания стали какими-то более мелкими и ломанными, словно смотрящая в пол девушка готова разрыдаться. Вот только плакать в такой ситуации было совсем не в стиле этой особы.

— И совсем не только. — недовольно вдруг рыкнула Октавия. — Я бы тоже согласилась. Ведь в отличие от вас всех мама понимала, что законы мироздания — это мелочи, когда речь идет о любви и… — она посмотрела на Еву с печалью в глазах, — … и жизни. И я тоже это понимаю.

Октавия подошла к Еве и, не церемонясь и не задумываясь о личных границах, взяла девушку за руки. Мерриман лишь успела ощутить, что у дьяволицы очень теплая, приятная кожа.

— Наверное, ты думала, что если расскажешь нам это, мы задумаемся, помогать ли тебе? — рогатая ухмыльнулась, в её глазах горел огонь уверенности. — А ещё ты думаешь, что являешься причиной, по которой наша мама умерла. Но поверь мне, это совсем не так. Наша мама была единственной по-настоящему смелой дьяволицей, которая не задумывалась о всяком там расовом бреде и деление на своих и чужих. Она хотела, чтобы ты жила и стала наследницей, несмотря на свою кровь. Так что если мы можем помочь тебе остаться таковой и защитить твой мир — мы это сделаем.

Октавия уверенно сжала ладошки Евы чуть сильнее, а после отступила, отшагнула назад и размяла плечи, будто готовясь к выполнению своей части плана.

— К тому же, твоя мама целый месяц заботилась обо мне лучше, чем мой родной отец последние годы, а ведь я была просто её кошкой. Так что я уж точно не могу дать ей умереть.

Последние слова заставили Еву невольно улыбнуться. Как она и предполагала, Октавия была чудесной девушкой. Стало даже жаль, что месяц, проведенный вместе, наследница думала, что перед ней всего лишь вредная кошка.

— Ну, Ваше Величество, — пафосно обратилась дьяволица к брату, — я пошла.

Райнхард ухмыльнулся, скрещивая руки на груди.

— Будь аккуратна. Как только сможешь договориться с Ноэлем, используй мою кровь, чтобы призвать меня. А если не сможешь — тут же уходи.

— Да, да. И без тебя знаю. И уж у меня точно получится, Ной никак не станет участвовать в мерзком плане своего отца. — она небрежно отмахнулась от этой мысли, будто та совсем ничего не стоила и не имела права на существование. — Вы главное тут тоже время зря не теряйте.

С последними словами Октавия азартно подмигнула брату, после чего быстро сменила внешность на истинно ангельскую. Именно в таком облике она когда-то пришла в гости к Вивьен, дабы уберечь Еву от опасности. Как только маскировка была готова, дьяволица тут же исчезла, оставляя за собой голубоватый огонек.

Осознавая, что этот ангельский облик Ева уже видела, она попыталась что-то сказать, но от дьяволицы и след простыл.

После ухода Октавии в зале воцарилась тишина. Огромное помещение показалось каким-то тесным, поскольку вуаль неловкости медленно опустилась на плечи тех двоих, что остались здесь. Райнхард вел себя как обычно: был строг и не выдавал лишних эмоций. Как только его сестра ушла, он подошел к окну, дабы следить за происходящими построениями подле замка.

Еве было сложнее. Всё внутри смешалось: страх за людей, ненависть к ангелам, благодарность к дьяволам. Ей было невероятно трудно отделить от всей этой волны переживаний и страхов тот кусочек души, который отвечал за чувства к Райнхарду. Она теперь была чужой женой, а он — правителем ада. С последней их встречи роли и положение резко изменились. Но всё это было будто бы неважно. Сейчас Еве казалось, что если заменить огромный зал адского замка на её уютную небольшую комнату, вновь нарисовать за окном закат, на который любил смотреть дьявол, то всё будет как раньше. Наследница ругала себя за это, но рядом с ним она чувствовала себя защищенной. Гнев от его предательства казался теперь такой песчинкой в круговороте событий. Она не могла просто взять и простить, но и злиться с бывалой обидой тоже была уже неспособна.

— Почему заклинание перенесло меня сюда? — спросила вдруг Ева, нарушая тишину.

Она и сама знала ответ. Но это молчание давило и хотелось хоть как-то избавиться от него. Ведь когда Октавия позовет их — откроется воронка в неизведанное, опасное будущее. Может случиться что угодно, и, быть может, они уже не смогут поговорить, если не сделают этого сейчас.

Райнхард неспешно обернулся, обращая взгляд к Еве.

— Если я правильно понимаю, какое заклинание ты использовала, думаю, это потому что подсознательно самое безопасное место для тебя… — он сделал паузу, едва тоскливо улыбаясь, — …рядом со мной.

Вот и ответ на вопрос о том, что она к нему чувствовала. Это было очевидно с самого начала. Сколько бы Ева не убеждала себя, что она искренне презирает дьявола за то, как он с ней поступил, но всё же она оказалась именно здесь. Потому что именно ему доверяет больше, чем кому бы то ни было, даже несмотря на всё произошедшее. Осознавать это было больно. Больно понимать, что несмотря ни на что, она всё ещё любит его и не может избавиться от этих чувств, сколько бы масок на себя не надела, и за какой бы броней не спряталась.

— Райнхард, — подрагивающим голосом шепнула Ева, судорожно обнимая себя руками, — мне страшно.

Признаться в этом было тяжело. После того как она долго убеждала себя, что стала достаточно сильной, осознавать охватывающий тело страх — слишком сложно. Она может сколько угодно стараться сохранять лицо непоколебимой наследницы, но всё же внутри Ева оставалась всё той же доброй девочкой, которая содрогалась от вида всей жестокости трёх миров.

— Я боюсь, — повторила она всё тем же глухим шепотом, — что потеряю всех дорогих мне людей.

Райнхард одним резким движением закрыл шторы окна, у которого стоял, и вместе с этим все прочие окна здесь также покрыла плотная ткань, давая лишь свечам освещать зал.

Пусть никто не видит той её слабости.

— Я боюсь, — продолжала Ева, прикусывая губы, — что совершила непоправимую ошибку, просто потому что оказалась слишком глупой и импульсивной.

Дьявол стремительно зашагал к ней, проводя рукой в воздухе и молча создавая невидимый барьер, что не пропускал теперь ни единого звука.

Пусть никто не слышит её дрожащего голоса.

— Я боюсь… — с придыханием шептала наследница, видя, как властитель ада подходит к ней, и поднимая на него глаза…

Он смотрел на неё сверху вниз своим строгим взглядом, в котором никто другой не смог бы увидеть ничего кроме черствости дьявольской души. И только Ева, просто смотря на него в ответ, точно видела в этом взгляде куда больше. Видела, что он взволнован, хоть никогда и не покажет этого. Слышала, что его каменное сердце настойчиво и волнительно бьётся. Знала, что его душа уже давно наполнена не терпкой чёрной горечью, а теплым чувством любви к ней, от которой он никак не может избавиться, даже если бы захотел.

Его пальцы аккуратно легли на её щеку, слегка поглаживая бледную, бархатистую кожу. Она была столь маленькой и хрупкой рядом с ним, и всё равно хотелось хотя бы просто прикоснуться к ней.

— Чего? — хрипловатым шепотом спросил Райнхард, поскольку Ева лишь смотрела на него большими глазами, в которых начали скапливаться слезы.

— … боюсь, что всё ещё люблю тебя, но уже никогда не смогу быть рядом после сегодняшнего дня.

Её теплые слезы скатились вниз, соприкасаясь с его пальцами. Вдруг Ева ощутила, что кожа на руках дьявола становится горячей, заставляя влагу с её лица исчезнуть, но не принося никакого вреда ей самой. Уголки его губ потянулись вверх, как если бы он смотрел сейчас на самое прекрасное сокровище всех трех миров, но в то же время с тоской осознавал, что оно не может достаться лишь ему. Это съедало изнутри. Он никак не понимал, почему всё в этом мире против самого главного его желания. Ему просто нужно забрать эту милую, смертную девочку себе. Разве он просит так много?

Впрочем, ведь теперь он правитель ада, а они оба стоят на пороге настоящей межрасовой войны. И если все вокруг плюют на правила, он вправе сделать то же самое. Пусть его дьявольская душа трижды сгорит за это в бездне: всё будет оправдано, если она просто перестанет плакать.

Пальцы Райнхарда скользнули к подбородку девушки, едва приподнимая тот чуть выше. Ева, сама того не понимая, в этот момент поднялась на носочки, едва всхлипывая, но всё ещё смотря точно в глаза дьявола. Он же медленно опустился ниже к тянущейся к нему девочке, лишь для того чтобы, наконец, накрыть её губы поцелуем. Если бы хоть кто-то сказал ему, что он будет способен столь нежно и бережно целовать женщину — Райнхард никогда бы не поверил. Его свободная рука моментально обхватила талию Евы, заботливо прижимая её хрупкое тело к себе.

Вот ведь смертная дурочка. Отдаваясь этому поцелую с дрожащим придыханием, она расплакалась ещё сильнее, и её крупные слезы снова начали скатываться по щекам, окропляя этот запретный поцелуй. Её тонкие руки потянулись к дьяволу, обвивая его шею.

Его губы содрогались нежностью, жаром и изнывающим желанием никогда больше не отпускать наследницу от себя. Именно это был настоящий поцелуй. Именно сейчас Ева чувствовала, как весь страх и боль уходят на второй план, а душу заполняет светлое желание любить. Любить только его. Быть только его. Несмотря на все законы и запреты. Несмотря на долг и обязательства.

Она готова пройти сквозь слезы, смерть и горе. Пусть только его ожившее, любящее дьявольское сердце вечно будет под её ладонью, пока губы его крадут очередной запретный поцелуй.

— Доверься мне. — тихо шепнул Райнхард, едва отрываясь от девичьих губ и утирая её слезы. — Тебя могут облачить в тысячи свадебных нарядов, но ты всё равно останешься только моей…

И даже если сегодняшний день станет последним для величия всех дьяволов, даже если рай падет под своей собственной желчью, для Райнхарда и Евы он всё равно запомнится именно этим поцелуем, ставшим ещё более ценным на фоне предстоящей войны…

Глава 24. Враг моего врага — мой друг

Октавия, к своему огромному счастью, появилась в одном из коридоров цитадели, не вызвав лишнего шума. Это было хорошим знаком, значит, Этьенн не заставил Ноэля снять защиту, чтобы заменить его магию чем-то другим. Видимо, Рафаэль до свадьбы так и не рассказал отцу о романе младшего брата с дьяволицей. Оно и к лучшему. Теперь это сыграет сильно на руку аду. Хотя рогатая и не понимала, почему белокрылый засранец не сдал их с потрохами. Предать собственного брата — вполне в его стиле, учитывая всё произошедшее.

Несмотря на то что Октавия уже приняла облик ангела, она всё же понимала, что её быстро раскроют, стоило лишь попасться на глаза Рафаэлю или кому угодно, кто знает своих солдат в лицо. В общем, раз попала прямо в гнездо самых ядовитых змей, надо было научиться шипеть, вернее сказать, нужно замаскироваться получше, а одновременно выяснить, где держат Ноэля, ведь цитадель просто огромна. Любой другой на месте дьяволицы попытался бы выстроить подробный план, но она же понимала, что времени попросту нет. Поэтому, как это обычно бывает, понадеялась на свою удачу и изворотливость. Скрывшись в одном из темных уголков цитадели в маленькой пустующей комнатке, дьяволица нервно затаилась и начала выжидать. Вокруг то тут, то там носилась стража. Всё-таки Сатана был прав: рай давно подготовил свою армию на случай нападения. А значит, миссия рогатой была ещё более важна.

Ей повезло, буквально через несколько минут ожидания в коридоре показалась одинокая фигура ангела. Это был один из стражников, что просто бежал куда-то с посланием. Однако, увы, всё, что его ждало сегодня — это ядовитые объятия дьяволицы. Благо магия Октавии дала ей без труда ввести мужчину в бессознательное состояние, а после когтистые ручки уже затащили его в подсобку, пытаясь не греметь доспехами.

Дальше план был прост: стражника связать и оставить спать, а самой принять его облик, дабы никто не удивлялся, что в ряды защитников цитадели затесалось новое лицо. Однако перед этим нужно было залезть в голову мужчины и попытаться найти там информацию. Вот с этим было сложнее. Дьявольская магия проникновения в разум была не шибко сильна, так что и Октавия в ней не блистала. Но попробовать было нужно.

— Ладно, дорогуша, давай снимем твою защиту и посмотрим, где же спрятали моего дорогого Ноэля. — шептала дьяволица, опускаясь перед ангелом на корточки.

Она лишь успела положить руку на голову к своей вырубленной жертве и попытаться сосредоточиться, как вдруг дверь за спиной со скрипом открылась. Октавия замерла, понимая плачевность своей ситуации и перебирая в голове варианты. При всей её собранности она почти ощутила, как сердце выскакивает из груди. Если только её схватят, абсолютно весь план будет разрушен…

— Ты?! — послышался возмущенный знакомый голос.

Дьяволица поспешила обернуться, почти теряя дар речи. Перед ней стояла Вивьен, однако сейчас девушка выглядела совершенно иначе. Её одежда скорее напоминала монашеский балахон, прелестные рыжие пряди были собраны в непонятный хвост, а от яркого макияжа не было и следа. Больше неё Октавия не хотела бы сейчас встретить разве что Рафаэля, ведь только эти двое видели рогатую в таком облике. Сколько бы дьяволица не убеждала себя, что Вивьен — лишь глупая идиотка, но даже она прекрасно должна была понять, что происходит.

— Это не то, что Вы думаете. — всё же попыталась разыграть хоть какую-то карту блефа Октавия, понимая, что одним криком бескрылой всё закончится.

Однако вместо того, чтобы позвать стражу, смотрящая на неё с презрением Вивьен вдруг шагнула внутрь и закрыла за собой дверь. Зачем? Дьяволица застыла в изумлении. В голове её появилась мысль о том, что более удачного момента расправы над приемной дочерью семьи Авен не представится. Если прямо сейчас покончить с ней, то опасность будет позади. Однако просто вспомнив, как жестоко Этьенн отсек девушке крылья, Октавия моментально прогнала эту мысль, ведь рука её судорожно задрожала. Опускаться до уровня пернатых она не собиралась. Это слишком низко.

— Ты здесь для того, чтобы помешать плану Этьенна, не так ли? — надменно произнесла бескрылая, повергая дьяволицу в ещё больший шок.

Она не находила слов. Ей казалось, что это был вопрос с подвохом. Однако Октавия решила, что врать сейчас просто бессмысленно, поэтому лишь кивнула в ответ.

— Что тебе для этого нужно? — продолжала удивлять Вивьен.

— Я… — девушка не знала, может ли ей верить, но всё же ответила, — … я должна найти Ноэля.

— Ну да, конечно… — бескрылая презрительно хмыкнула и опустила взгляд на вырубленного стражника, что лежал на полу. — Делай, что собиралась, и иди за мной. Я проведу тебя.

Такого поворота событий дьяволица никак не ожидала. Лучше бы Вивьен сейчас попыталась закричать, это было бы куда проще и понятнее. Впрочем, вот так просто верить на слова подобной стерве рогатая ну никак не собралась. Куда правильнее будет просто оставить её лежать здесь вместе со стражником, нежели попадаться в ловушку.

— С чего бы мне тебе верить? — настороженная Октавия расправила белоснежные крылья. — Откуда мне знать, что ты попросту не сдашь меня Рафаэлю?

— Рафаэль выбрал отца, а не меня. — жестко отвечала Вивьен, будто даже сам вопрос был ей отвратителен. — Он стоял и смотрел, пока Этьенн отрезал мне крылья. Ты правда думаешь, что после подобного я всё ещё на его стороне? Я ненавижу их обоих. И если выбирать между псевдо возвышением нашей расы над дьяволами и провалом их плана — я выберу второе. Мой приемный папаша сейчас мне куда отвратительнее, чем любой из вас — рогатых тварей. Они банально не допустили меня даже на свадьбу. Просто сделали из меня прокаженную, оскорбленную, бескрылую!

Последние слова она шипела подобно змее, с губ которой срывалась очередная доза самого губительного яда. Это было столь пылко и эмоционально, что Октавия хоть и на секунду, но смогла поверить, что Вивьен говорит правду…

— Ладно. — со вздохом произнесла дьяволица. — Допустим, я верю тебе.

— Допустим? — Вивьен снова прозвучала крайне надменно. — Словно это нужно мне, а не тебе.

Именно такое её поведение заставляло Октавию довериться. Если бы ангел пыталась быть с ней хоть чуточку менее ядовитой, сразу нужно было отказываться. Сейчас же Вивьен вела себя совершенно обычно, как и подобает её стервозной манере. А главное — у неё был стимул помогать вражеской стороне. Шрамы на её спине вечность будут напоминать о себе…

— Давай уже быстрее.

Октавия не стала отвечать, а сразу занялась делом. Она ловко сменила свою внешность на мужскую, почти не поведя глазом. Всё же в такой хитрой магии первая леди ада была, несомненно, хороша.

— Иди за мной и старайся говорить как можно меньше.

С этими словами Вивьен отворила дверь, и они вышли в коридор. Здесь снова было оживленно, однако снующая везде стража почти не обращала внимания на приемную дочь главной семьи, и, тем более, никого не заботило, почему за той следует охранник. И всё же Октавии было неспокойно. Даже под покровом отличной маскировки, она была готова ко всему, особенно к удару со стороны бескрылой.

Однако добрались они, благо, без приключений. В отличие от Сатаны, Этьенн не стал бросать младшего сына в темницу под цитаделью, а просто приставил к его спальне стражника.

— Позволите мне войти? — важно спросила Вивьен у высокого мужчины в доспехах, когда они подошли к двери.

На неё взглянули с каким-то безразличием. Совсем не так стража должна смотреть на часть главной семьи. И Октавия прекрасно знала этот взгляд. Точно также смотрели и на неё в аду, просто потому что она всего лишь дочь Сатаны, а не его сын, не наследник, не гордость семьи. Женщина, которая всё равно ничего не решает. Трагедия Вивьен была даже глубже, и в эту секунду дьяволице снова вдруг стало её немного жаль.

— Сказано, никого к нему не пускать. — сухо отозвался охранник.

— Меня отправил сам Рафаэль, чтобы я могла поговорить с младшим братом. — Вивьен врала без сомнений и преград.

Но даже сейчас на неё все равно продолжали смотреть с недоверием и даже толикой презрения.

— Я не знаю, говоришь ли ты правду, бескрылая.

Этот ответ просто ошарашил Октавию. Мало того что Вивьен потеряла свои крылья из-за вопиющей жестокости, так теперь ей ещё смел тыкать этим в лицо какой-то охранник. У дьяволицы внутри зародилось желание врезать эту наглецу. И плевать, что она сама презирала эту рыжую стерву, но всё же нельзя быть настолько жестоким, глупым мужланом! Однако Тави понимала, что задание важнее всего. Что удивляло ещё больше — это абсолютное спокойствие Вивьен. Она словно привыкла к подобным нападкам и совершенно игнорировала их. Пропускала мимо ушей и продолжала настаивать на своём.

— О, ну тогда ты можешь слетать, спросить это у него самого. Вот только, с учетом нашей ситуации, время, которое ты потратишь, может стоить слишком дорого. Ноэль нужен моему старшему брату и отцу, чтобы их великий план смог осуществиться. И меня, как его сестру, отправили для важного разговора, от которого, возможно, зависит судьба нашей расы. Но, конечно, ты можешь пойти отыскать моего брата, чтобы удостовериться, точно ли нужно соблюдать отданный им приказ.

Ангел развернулась в пол оборота, жестом приглашая мужчину проследовать по коридору. При этом она сверлила его таким тяжелым, осуждающим взглядом, будто он совершает настоящую государственную измену.

— Ладно. — помедлив, недовольно согласился стражник. — Но только недолго…

Он отошел от двери, давая Вивьен пройти. Девушка так и сделала, спокойно открывая дверь в спальню. Вот только когда Октавия попыталась проследовать за ней следом, охранник выставил руку вперед, преграждая путь.

— А ты куда собрался? — рявкнул он. — У тебя тоже к младшему сыну нашего правителя разговор?

— Убери руку. — зашипела Вивьен, оборачиваясь. — Он присутствовал на допросе моей матери и знает подробности об артефакте.

Октавия промолчала, но положила свою мужскую ладонь поверх руки охранника.

— Что-то ваша история не клеится. — с подозрением проскрежетал тот.

— В бездну. — шепотом выпалила Октавия, перед этим быстро оглядываясь и понимая, что лишних свидетелей сейчас нет.

— Вивьен, отойди! — резко приказала она уже громче, заставляя бескрылую тут же уйти в сторону, поскольку со всей своей дьявольской силой Октавия пошла на таран, забирая стражника за собой в комнату.

— Какого черта?! — вскрикнул он, но в ту же секунду был попросту вкинут в комнату и со звоном приземлился на пол.

Вивьен спешно закрыла дверь, а Октавия в своей грозной мужской форме широкоплечего мужчины в доспехах быстро приблизилась к ангелу. Она не стала дожидаться, когда этот кретин успеет сказать ещё хоть что-то. Дьяволица с размаху вдарила ему ногой по голове, заставляя того моментально вырубиться.

— Ты убила его? — ахнула Вивьен, понимая, что мужчина не двигается.

— Нет. — рыкнула в ответ Тави, а затем добавила менее уверенно: — По крайней мере, не должна была.

Дверь с противоположной стороны комнаты, ведущая в другую часть покоев, вдруг открылась, и на пороге показался ошарашенный Ноэль. Он хмуро осмотрел происходящее, и спросил стальным тоном:

— Что здесь происходит?!

— Ной? — опомнившись, тут же встрепенулась Октавия.

В следующую секунду она уже стояла в своём обычной облике, чем шокировала возлюбленного ещё больше.

— Тави?! — он произнес её имя с волнением и страхом. — Что ты здесь делаешь?! Тебя же могут заметить!

Однако Ноэль тут же широкими шагами приблизился к дьяволице, быстро и уверенно заключая ту в свои объятия. Он ни на секунду не задумывался, что бестия, которая вырубила с одного удара рослого мужика, возможно, и не нуждается в какой-либо защите. Просто прижал её к себе, словно пряча.

— Мне нужна твоя помощь! Нам нужна! Особенно Еве! — второпях подбирала слова Октавия, не веря, что Вивьен и правда не обманула её.

— Я постою за дверью. — вмешалась бескрылая до начала основной части разговора. — Прослежу, чтобы никто больше не вошел.

— Вивьен, подожди. — серьёзно вдруг окликнула её Октавия, отвлекаясь на секунду от Ноя.

Та остановилась, глядя на дьяволицу холодно, но с толикой интереса, даже едва приподняв бровь.

— Спасибо!

Ангел ядовито ухмыльнулась.

— Это было не ради тебя и даже не ради наследницы Сифа. Я просто надеюсь, что вы сможете помешать Этьенну получить желаемое. Только и всего.

Она взглянула всё с той же усмешкой в глазах сначала на Октавию, а после и на своего младшего брата. Возможно, при виде их теплых объятий в голове Вивьен появились не самые приятные мысли и воспоминания. Однако она более не сказала ни слова и просто вышла за дверь, как и собралась ранее…

— Так зачем ты пришла? Что за помощь нужна? — сразу перешел к делу Ноэль, как только его сестра вышла за дверь.

При этом ангел не выпускал Октавию из объятий, просто слегка отстранил от себя, чтобы иметь возможность заглянуть ей в лицо. Взгляд его был строг. Несмотря на то что рядом с дьяволицей обычно ему было сложно сдержать теплых чувств, сейчас ситуация вынуждала оставаться максимально собранным. Хотя к переживаниям из-за поступка отца и брата теперь прибавилось волнение за возлюбленную. Впрочем, правда ли стоило удивляться её приходу? Едва ли. Это ведь его безбашенная, рискованная Октавия…

— Мне нужно с тобой серьезно поговорить. — дьяволица также откинула чувства, становясь серьезнее. — Но для начала скажи, в каком состоянии Вуаль Бесмары?

— Так вы всё знаете?.. — Ной нахмурился.

— Ева появилась в аду и рассказала нам.

— И хорошо. — он напряженно выдохнул. — Моя мама всё ещё не даёт отцу воспользоваться вуалью, чтобы навредить смертным. Сейчас он уговаривает её, — он запнулся, — надеюсь, что лишь уговаривает.

От мысли, что отец может причинить вред даже Камилле, Ноэль стиснул зубы, а Октавия ощутила, что его пальцы вжались в её кожу чуть сильнее и нервнее.

— В общем, мама сильная, но не продержится слишком долго, а меня туда не пускают.

— Ясно. — она сделала паузу, подбирая слова. — Послушай, Райнхард и Ева хотят как можно скорее появиться здесь, чтобы помешать плану Этьенна осуществиться.

— Но ведь это самоубийство!

— Райнхард успел вступить в права наследника Каина, переняв все положенные ему статусом силы.

— Однако кристалл всё ещё у Рафаэля, а Этьенн обладает силами наследника Авеля. Даже если они смогут незаметно пробраться в главный зал, им не справиться с ними двумя.

— Они будут не одни, у них будем мы.

Октавия натянуто улыбнулась и взяла возлюбленного за руки. Она очень надеялась, что Ноэль не покажет никакого сомнения. Однако ангел выглядел напряженно и задумчиво и не спешил давать четкого ответа.

— К тому же, твоя мать тоже на нашей стороне. И где-то в крепости должны быть заперты прочие сильные сифты. — аккуратно начала напирать дьяволица.

— Это всё равно слишком опасно. Если что-то пойдет не так, у них в руках окажется не только Ева, которой еле удалось сбежать, но ещё и правитель ада, без которого в аду начнется переполох.

— Либо мы рискнем, либо смертному миру придет конец. — Октавия разыграла последнюю карту.

Она смотрела на Ноэля напряженно и требовательно, хоть и не хотела насильно заставлять ангела принять это решение.

— Если они готовы пойти на риск… — качая головой, скептично произнес Ной. — Что требуется от меня?

— Нужно, чтобы ты снял защиту со столицы и цитадели.

После этих слов ангел нахмурился сильнее. Он помедлил, опустил руки Октавии и проследовал к кровати, чтобы сесть на её край. Его пальцы потянулись к губам, замирая в жесте глубокой задумчивости. У дьяволицы же в этот момент внутри зародилось чувство страха. Она надеялась, что Ноэль согласится помогать, почти не раздумывая. Теперь же в комнате повисла напряженная тишина.

— Почему ты сомневаешься? — не выдержала девушка.

Она старалась быть спокойной и серьезной, старалась относиться к этому делу как дьявол, отправленный на задание, нежели как возлюбленная Ноэля. Однако её голос всё равно дрогнул, будто бы она ставила это ему в упрек.

— Это сложное решение, Тави. — абсолютно собранно отвечал ангел. — Я абсолютно согласен, что мои отец и брат поступают отвратительно, и с этим нужно что-то сделать. Я согласен помогать всеми силами, но вот так просто снять все барьеры… я не могу.

— Почему?!

Видя, что Октавия заводится и злится, явно не понимая его мотивов, Ноэль снова поднялся, подошел к ней и уложил ладони на щеки девушки. Он приподнял её личико, заставляя взглянуть ему в глаза. Сам он смотрел на дьяволицу спокойно и надеялся, что она тоже сможет собраться и посмотреть на ситуацию как дьявол, а не как его возлюбленная, что ждёт сиюминутной помощи.

— Пойми меня, пожалуйста, если я оставлю рай без защиты, а на нас нападет армия дьяволов, я поставлю под удар не моего отца, не моего брата и даже не себя. Не все ангелы поддерживают Этьенна. Большинство из них просто не знает, что происходит, а солдаты вынуждены подчиняться воле правителя и совета. Я очень хочу решить этот конфликт, но никак не готов рисковать тысячами жизней обычных ангелов.

— Речи о нападении армии даже не шло!

— Неужели ад не готовит сейчас войска на случай приказа?

Октавия смутилась, отводя взгляд.

— Вот видишь. — Ноэль никак не злился, лишь тепло улыбнулся ей. — Я член семьи Авен. Я должен защищать свой народ. Я люблю тебя и безмерно уважаю твоего брата, однако также я понимаю, что в армии ада есть много импульсивных командующих, которые воспринимают ангелов исключительно как врагов. Для них напасть на рай, узнав, что защита снята — это великолепная возможность. И если Райнхард с Евой будут разбираться с проблемой изнутри, я боюсь, что остальные силы ада могут пойти на радикальные меры и без разрешения недавно коронованного правителя. Поэтому я очень хочу, чтобы мы оба позаботились о наших подопечных и постарались избежать любого столкновения. В этом мои барьеры как раз должны помочь нам.

— Но что ты тогда предлагаешь? — с печалью в голосе спросила Октавия.

— Я сниму защиту, но лишь на мгновение, чтобы впустить сюда незаметно Райнхарда и Еву. Сразу после я снова должен буду восстановить её. К сожалению, это займет у меня невероятно много сил и концентрации, поэтому я не смогу помочь вам дальше. Однако это нужно сделать, чтобы избежать импульсивных поступков со стороны наших войск. Ни раю, ни аду не нужна кровопролитная война. Если мы позволим этому случиться, то снова запустим круг ненависти. А в нашем мире только недавно появился хоть какой-то луч надежды на разрушение этого бесконечного цикла мести.

Всё также тепло улыбаясь, Ноэль притянул лицо дьяволицы ближе к себе и украдкой коснулся своими губами её теплых губ.

— Во многом потому… — продолжил он уже шепотом, — … что в этом мире есть мы с тобой.

Он задержался подле её губ на несколько пленительных мгновений, но затем улыбнулся чуть шире и отстранился. Его импульсивная бестия выглядела теперь куда спокойнее, поэтому он выпустил из рук её личико, спрашивая с вернувшейся серьезностью:

— Ты согласна?

Октавия уверенно кивнула.

— Тогда скажи, когда будешь готова призвать их. Я сниму защиту лишь на несколько мгновений, иначе после придется долго восстанавливать всё с нуля. Ты должна будешь успеть. Другого шанса не будет.

— Я справлюсь! — уверенно и без колебаний отвечала дьяволица, доставая флакон с кровью брата.

— Я не сомневаюсь…

Глава 25. Война за порогом

Октавия с замиранием сердца ждала, когда Ноэль даст команду начинать. Ангел же старался максимально сосредоточиться, сидя на кровати. Ему требовалось действовать очень аккуратно. Защита должна была быть снята так, чтобы это не ощутил никто из солдат, но при этом её нужно было восстановить сразу, как только Райнхард и Ева окажутся здесь. Задача не из легких, но другого выбора нет.

После нескольких минут тишины, Октавия начала замечать, как вокруг её возлюбленного ощутимо вьются потоки магии. Его магическая энергия всегда была очень светлой и теплой, однако сейчас в воздухе чувствовалось напряжение от количества скопленной силы. Вдруг по телу ангела волной прошлись мурашки, а по рукам пробежали потоки белой молнии.

— Давай. — строго отчеканил Ной, не открывая глаз и лишь звучно дыша.

Октавия не медлила. Кровь её брата тут же была вылита на пол. Красные потоки начали вырисовывать форму пятиконечной звезды, заключенной в круг. Дьяволица же нервно следила за происходящим, и сейчас ей казалось, что всё происходит как-то слишком медленно.

— Давай же… — напряженно шепнула она, стискивая зубы и кидая волнительный взгляд на Ноэля.

Тот был максимально сосредоточен, и в то же время мука боли застыла на его лице. Сдерживание таких внушительных потоков магии — задача не из легких. И всё же он не произносил ни звука, лишь крепясь и выжидая, когда всё закончится.

Вдруг поверхность подле пентаграммы вспыхнула ещё до того, как ручейки крови полноценно окончили вырисовывать фигуру. В темном огне, который пропал уже через секунду, появился Райнхард, который одной рукой прижимал к себе растерянную Еву. Наследница выглядела так, словно её даже не предупредили о перемещении, а просто утащили за собой.

— Получилось! — с радостью и трепетом вскрикнула Октавия.

Но тут за её спиной послышалось тяжелое, прерывистое дыхание Ноэля, который словно смог скинуть с плеч неподъемный груз, и теперь пытался прийти в себя. Октавия тут же кинулась к нему, помогая усидеть на месте, поскольку ангел готов был рухнуть.

— Всё хорошо? — с волнением спросила Ева, подходя ближе.

— Да. — Ной ответ, тяжело выдыхая, но при этом улыбаясь. — Просто одно дело несколько дней устанавливать эту защиту, и совсем другое аккуратно прерывать её за несколько мгновений.

— У тебя кровь. — эмоционально заметила Октавия, видя, что рукава белоснежной рубашки ангела становятся красными.

Она тут же аккуратно расстегнула их, закатывая, чтобы осмотреть руки. В тех местах, по которым бежали потоки молнии, остались следы непонятных рваных ран.

— Думаю, это из-за большого, резкого скопления магии. Ничего страшного. — всё ещё устало улыбаясь, ответил Ной.

В этот момент Райнхард также подошел ближе, строгим взглядом осматривая ангела. Он лишь мельком посмотрел на волнующуюся Октавию, которая продолжала придерживать Ноэля. Кто бы мог подумать, что эти двое, будучи представителями главных семей враждующих сторон, смогут искренне полюбить друг друга, забывая о предрассудках. А главное, что он, наследник Каина, сможет понять и принять эти их чувства.

— Спасибо. — коротко и сдержанно произнес Райнхард, смотря на ангела.

Показалось, что это было лишь одно слово, сказанное весьма сухо и без должного внимания. Однако дьявол, возможно, ещё никогда не был столь искренен с обладателями белоснежных крыльев. И Ноэль понимал это.

— Я помогу. — вмешалась тем временем Ева, поднося свои ладони к раненным рукам Ноэля.

— Но ведь у тебя нет кристалла. — Райнхард не отговаривал её, но нотка удивления появилась в его голосе.

— Раз я смогла воспользоваться магией телепортации, значит, могу и на большее без Слезы Авеля. Раньше я думала, что вся моя сила заключена только в ней, но даже без кристалла я остаюсь наследницей Сифа.

Ева говорила это без толики сомнения. Она была решительна и понимала, что именно сейчас ей понадобятся все силы, скрытые внутри. Она никак не собиралась быть лишь обузой до момента, пока кто-нибудь не вернет ей кристалл. Её мать успешно управляется с магией и без его помощи, не говоря уже о других сифтах. Значит, она тоже сможет.

— К тому же, — добавила она, закрывая глаза, — магия исцеления — это лучшее, что мне удавалось сотворить.

Райнхард лишь усмехнулся, словив себя на мысли, что это напоминает ему их первые дни вместе. В то время Ева исцеляла чужие раны и искренне радовалась, будто ей большего и не нужно: лишь помогать тем, кому нужна помощь. Мерриман сосредоточилась. Она и правда по старой самой первой инструкции дьявола начала представлять, как передает энергию к ранам Ноэля. Однако если раньше она являлась проводником от кристалла к пострадавшему, то теперь Ева представила, как эта самая энергия идет прямо из её сердца. Такая же голубоватая, такая же теплая. Она представила, как та наполняет раны и забирает боль.

— Ого. — послышался удивленный голос Ноэля.

Ева открыла глаза и с замиранием сердца поняла, что у неё, действительно, получается. Её ладони светились магией, и под ними раны ангела стремительно зарастали. И пусть это было не так быстро, как при помощи кристалла, но всё же невероятно радовало наследницу.

— Существо с дьявольской кровью, которое обладает таким даром, недоступным прочим дьяволам. — с легкой улыбкой произнес Ноэль, когда раны его окончательно затянулись. — Вы поистине удивительное создание.

— Приму за комплимент. — Ева не удержалась и сама заулыбалась в ответ.

— Это он и был, не сомневайтесь.

— Кстати, — Мерриман выпрямилась, оглядывая Октавию с Ноэлем серьезным взглядом, — я знаю, что тогда в райском логове это вы помогли мне оправиться от помутнения разума. И я понимаю, что вы оба сильно рисковали. Спасибо. Хоть Рафаэль и сказал мне, что это Вивьен за его спиной пыталась провернуть этот грязный трюк, но теперь мне слабо в это верится. Не знаю, что тогда могло произойти, если бы не вы. Вернее… знаю, и от этого благодарна ещё больше.

— Не благодарите, — разминая плечи, отвечал Ноэль, — так получилось, что я питаю слабость к дьяволицам, которые появляются в моем доме и требуют помощи.

— К дьяволиЦАМ? — с театральным недоумением переспросила Октавия.

Но в ответ Ноэль лишь негромко, прерывисто рассмеялся. На секунду показалось, что в этой комнате воцарилась атмосфера приятной легкости. Вот только за стенами всё ещё ожидало пламя войны, которое требовалось потушить несмотря ни на что.

— Он правда так сказал?! — дверь вдруг распахнулась и на пороге появилась разгневанная Вивьен.

Райнхард с Евой тут же напряглись, однако Ноэль отвечал сестре абсолютно дружелюбным тоном:

— А ты правда всё это время подслушивала?

— Расслабьтесь. — добавила Октавия. — Она помогла мне. Если бы не Вивьен, возможно, у нас ничего бы не получилось.

— Удивительно. — не сдерживая некой неприязни произнес Райнхард, переводя взгляд на рыжую бестию. — Здравствуй, Вивьен.

— Здравствуй, Райнхард. — она была также «в восторге» от этой встречи. — Всё ещё пытаешься бегать вокруг человечки, которая тебе не достанется по статусу?

На лице дьявола вдруг появилась широкая, язвительнейшая улыбка.

— Похоже, что так. — натянуто отвечал он. — А ты всё ещё рассказываешь всем вокруг, что я обещал тебе вечную жизнь вместе, а не просто не выгонял из своей кровати, когда ты там нагло появлялась?

Вивьен в ответ на это промолчала, лишь нервно поджав губы и отводя в сторону гневный взгляд.

— Сейчас не самое подходящее время для выяснений отношений. — недовольно вмешалась Ева, смотря на Райнхарда с осуждением и пропуская нападки Виви мимо ушей. — Нам нужно как можно скорее найти Этьенна и Рафаэля.

— Они всё ещё должны быть в главном зале вместе с моей матерью. — отвечал Ноэль. — И, к сожалению, я не смогу пойти с вами. Мне нужно закончить восстановлением барьеров. Пусть я и смог сразу вернуть их на свои места, но сейчас они не так крепки, как прежде. Не хочу, чтобы они разрушились при первом столкновении, если начнется война.

— Я тоже больше помогать вам не собираюсь. — ядовито вмешалась Вивьен. — И вообще скоро уберусь из цитадели подальше.

— А я пойду. — уверенно заявила Октавия. — Постараюсь отвлечь стражу, чтобы они не хлынули потоком в главный зал, когда начнется бой за кристалл и вуаль.

Главный и решающий момент конфликта отчетливо подступал всё ближе, и каждый из присуствующих собирался реагировать на него по-своему. Было это решение защищать свой народ, бежать или рваться в полымя — неважно, каждый из них всё равно понимал, что сегодня обязательно случится что-то страшное.

— Что ж… — Райнхард посмотрел на Еву, — кажется, официально я всё-таки побываю на твоей свадьбе. Вернее на финальной её части.

— Ну и какой же, позвольте поинтересоваться, у вас план? — со скепсисом в голосе спросила Вивьен, стоя у закрытой двери.

— А ты разве не собиралась уходить прочь из цитадели? — всё ещё без какого-либо дружелюбия отвечал ей Райнхард. — Зачем нам выстраивать план при тебе?

— Возможно, я найду в нём стимул немного задержаться. — голос Виви наполнился жгучим пренебрежением.

— Если ты решишься и дальше помогать нам, мы будем невероятно благодарны. — искренне произнесла Ева, а после перешла сразу к делу: — В цитадели до сих пор держат сильных сифтов, которые присутствовали на свадьбе, в том числе и мою мать. Если мы найдем их, нам хватит сил, чтобы сдерживать стражу и членов ангельского совета, пока мы пытаемся разобраться с Рафаэлем и Этьенном.

— Как они смогли так легко обезвредить всех? — Райнхард вновь стал строг, решив просто игнорировать присутствие Вивьен.

— На их запястья был надет какой-то артефакт, сковывающий магию. Кажется, его назвали нитью Годелота. — смутно припоминала Ева.

— Вот как. — дьявол задумался. — Это не так уж плохо. Эту нить не может снять сифт, однако дьяволу или ангелу это по силам. Если мы найдем их, то сможем быстро вернуть в строй. Ноэль, ты знаешь, куда их отправили?

— Нет. Я этого не видел, и мне, конечно же, никто не рассказывал.

— Что если я скажу, что знаю, где их могут держать? — с ухмылкой на лице произнесла вдруг Виви, оглядывая всех хитрым взглядом. — Что вы можете предложить мне за столь полезную информацию?

— Откуда тебе это знать? — холодно ответил ей дьявол, даже не смотря на бескрылую. — Не сомневаюсь, что тебя даже не допустили на церемонию.

— Пусть так, но мне всё ещё позволено свободно перемещаться по цитадели, ведь я раскаявшаяся приемная дочь, которая приняла своё наказание. Меня и правда не допустили на церемонию, именно поэтому я была в коридоре и ждала окончания, когда сифтов вывели в сопровождении стражи.

— Как на счёт такого варианта, — прорычала вдруг Октавия, и в руке её загорелось пламя, — ты говоришь нам, где искать, а я не выжгу твоё прекрасное личико?

— Вот поэтому вас, дьяволов, здесь и считают импульсивным, рогатым скотом. — ядовито ухмыльнулась Вивьен.

— Что ты сказала?!

С этим выкриком Октавия уже готова была кинуться на рыжую стерву, но прямо перед ней встала Ева, загораживающая проход.

— Хватит! — грозно произнесла наследница, поднимая на Виви решительный взгляд. — Что если взамен на твою помощь я пообещаю восстановить твои крылья? Это будет достойная цена?

Ангел вздрогнула, слыша предложение, и совершенно поменялась в лице. Прочие присутствующие также посмотрели на Еву с удивлением.

— Вряд ли подобное тебе по силам. Даже моя приемная мать, будучи ангелом и наследником Авеля, ничего не смогла сделать. А в твоих жилах течет кровь дьяволов, которые не имеют никакого таланта к какой-либо исцеляющей магии. Это просто глупо. — хмуро отвечала Вивьен.

— Однако именно эта магия является моим главным талантом. Я не знаю, что именно породило это во мне, но я верю, что смогу тебе помочь. С силой кристалла у меня точно получится. По крайней мере, я обещаю тебе приложить все усилия.

Ева была серьезна и строга, но в то же время голос её звучал как-то невероятно тепло и ободряюще. Кажется, она абсолютно искренне хотела помочь Вивьен, и именно эта искренность порождала в её душе огонь уверенности, придавая словам столько смысла. Она нашла в себе силы простить бескрылую, закрыла глаза на её тон и слова, и теперь просто поверила ей. Да, возможно, приобретенный опыт твердил, что доверять таким как она — опасно. Но доброта в душе Евы заставляла её сделать этот шаг.

Видя, сколько уверенности и желания помочь в словах наследницы, Вивьен пришла в смятение. Она молчала какое-то время, явно раздумывая и смотря на Мерриман исподлобья. Все остальные взгляды этой комнаты сейчас были прикованы именно к Еве. Октавия и Ноэль смотрели с удивлением, Райнхард же отчего-то странно еле улыбался. Он с отрадой в своей темной душе понимал, что несмотря на все ужасные испытания, выпавшие на её долю, Ева смогла сохранить в себе то, за что он её полюбил — истинно доброе сердце. Её главное отличие. Её главную силу.

— Я согласна. — помедлив, уже серьезно ответила Вивьен. — Думаю, я смогу переместить вас в место, где держат сифтов.

— Откуда нам знать, что это не ловушка? — спросила всё ещё разозленная Октавия.

— Если бы я хотела, то предала тебя ещё в момент, когда повела сюда. — без какого-либо яда в голосе ответила ангел, а затем снова перевела взгляд на Еву. — Крылья для ангела важнее любых чувств и даже любви. Тем более, когда она оказалась настолько черна и ядовита.

— Тогда решено. — уверенно отрезала Мерриман, и на лице её появилась улыбка. — Помоги нам добраться туда, и я обещаю, что приложу все силы, чтобы вернуть тебе твои крылья и ангельскую честь.

Вивьен не ответила. Она лишь молча прошла вперед и протянула одну свою руку Еве, а вторую, как бы ей этого не хотелось, Райнхарду.

— Готовьтесь к тому, что там нас ждёт не просто стража, а члены ангельского совета. — произнесла она, выжидая.

Ева сразу же положила свою ладонь в ладонь бескрылой, в то время как Райнхард несколько помедлил, но после сделал это молча и без лишних жестов.

— Создайте цепочку. — сухо приказала Вивьвен, смотря на Октавию.

Дьяволица обернулась и с волнением взглянула на Ноэля, что сидел на кровати, уже вновь концентрируясь.

— Всё в порядке. — с улыбкой произнес он, когда заметил на себе взгляд возлюбленной. — Здесь я справлюсь, а вы идите, спасите мир смертных, а заодно и всех нас от войны. В конце концов, в нашей паре на боевого рыцаря скорее похожа ты, с твоим-то огненным нравом.

Октавия невольно улыбнулась и печально кивнула. Сразу после она подала одну свою ладонь Еве, а вторую Райнхарду, тем самым смыкая цепочку для перемещения.

— Все готовы? — строго спросила Вивьен.

— Готовы. — уверенно кивнула ей Ева.

Ангел закрыла глаза и принялась шептать слова заклинания. Вокруг засвистел ветер, заставивший волосы и одежду покачиваться. Невольно Ева сжала руку Вивьен чуть сильнее, как бы напоминая этим жестом, что она искренне доверяет ей сейчас. Несмотря на всю прошлую боль и обиды. Несмотря на все противоречия и характер самой бескрылой. Мерриман верила ей и надеялась, что в этот раз её не предадут.

Яркий свет озарил комнату, закрывая за собой всех тех, кто пожелал исчезнуть. Ноэль зажмурился, а когда открыл глаза, никого рядом с ним уже не было.

— Удачи вам. — шепнул он с надеждой в сердце.

Глава 26. Она делает меня лучше

— Вам всё это с рук не сойдет! — рычала Дженнифер, будучи связанной.

Она и прочие сифты находились в огромном помещении, которое сейчас казалось абсолютно пустым за исключением десятка высоких белых колонн, к которым и были привязаны схваченные маги. Они бессильно сидели прямо на полу, и никто не решался даже попытаться сорвать с себя артефакт, который сдерживал их магическую суть. Несмотря на то что дома у этих людей осталось множество родных и близких, они понимали: подобное сопротивление всё равно приведет только к смерти. От этого факта мужчины и женщины выглядели растерянно и подавлено, и лишь Дженнифер продолжала выкрикивать проклятия в сторону оставшихся здесь членов ангельского совета.

— Как вы вообще могли опуститься так низко? — презрительно хрипела она, гневно прожигая их взглядом. — Адия, — обратилась она вдруг к одной из них, — мы же с тобой были когда-то подругами! Как ты могла?!

Всего в зале присутствовало пять ангелов. Двое из них были обычными стражниками, что охраняли укрепленные двойные двери. Других способов выйти отсюда не было, даже окна отсутствовали.

— Как я могла?! — вскипел в ответ черноволосая девушка с белоснежными крыльями. — Это как ты могла опуститься до связи с дьяволом, да ещё и понести от него ребенка! Ты можешь сколько угодно проклинать меня, однако твои грехи против мироздания куда страшнее!

Дженнифер лишь поджала губы, слыша подобные слова от бывшей подруги, которая теперь обернулась для неё тюремщицей. Двоих из трех членов совета бывшая наследница знала лично. И она никогда не подумала бы, что они способны на подобный страшный шаг.

— Адия, перестань, она того не стоит. — седой мужчина положил руку на плечо своей эмоциональной союзницы.

— А ты, Готье? — проглатывая ярость и обиду, обратилась к нему Джен. — Ведь ты никогда не питал невероятной ненависти к дьяволам. Так почему же даже ты здесь?

Старик не успел ответить, потому что тут же раздался звонкий мужской голос за его спиной:

— Отец, как на счёт закрыть рот этой шлюхе дьявола, чтобы она не подняла тут настоящий бунт?!

К Дженнифер подошел высокий, худощавый ангел, на щеках которого красовалась татуировки таких же белоснежных крыльев, какие были за его спиной. Он схватил Джен за волосы, заставляя её болезненно вытянуться вверх.

— Отис, перестань. — хмурясь, приказал юноше отец.

— Так вот почему. — ядовито усмехаясь, несмотря на своё положение, процедила сквозь зубы Дженнифер. — Значит, ты стал жертвой варварских взглядов своего глупца сына?

— Я бы на твоём месте замолчал. — Отис, не слушая отца, сжал копну черных волос Блэр сильнее. — Если не хочешь, чтобы я пару раз приложил тебя головой об этот самый столб позади.

— Отис, хватит, это уже и правда слишком. — невольно шепнула Адия, отводя стыдливо взгляд.

— Даже ты, Адия, — игнорируя боль, продолжила Джен, — несмотря на твоё ко мне отношение, понимаешь, что план Этьенна — это олицетворение сплошной жестокости. Пусть ты презираешь меня, несмотря на годы нашей дружбы, но ведь смертные люди ни в чем не виноваты.

— Смертные не пострадают! — нервно вскрикнула Адия. — Если твоя грязнокровная дочь просто передаст нашему истинно чистому наследнику силы, падут лишь дьяволы!

— Ну да, конечно. — очередная ухмылка слетела с уст Джен. — И ваша война никак не отразится на нашем мире…

— Это оправданная жертва ради лучшего будущего. — говоря это, девушка сжала в ладони святой символ в форме ангельских крыльев, что висел на её шее. — Я верю в замысел господина Этьенна. Он единственный, кому хватило смелости действовать, а не пытаться делать вид, что мы дружим с этими рогатыми тварями.

С каждым словом Джен ощущала, что Отис буквально наматывает её волосы себе на кулак, заставляя её подниматься от боли ещё чуть выше. Однако она всё равно продолжала:

— Эта вражда не стоит того.

— Да что ты знаешь?! — резко выкрикнула Адия, и губы её задрожали. — Ты, спавшая с одним из них, будешь рассказывать МНЕ, что моя ненависть не стоит риска и жертв? Видимо, ты забыла, что эти рогатые твари оставили меня и мою сестру сиротой! Если бы не доброта госпожи Камиллы, мы бы сгнили на улицах!

— И сейчас даже Камилла против этого ужаса! — не выдержав, выкрикнула Джен, и тут же ощутила резкую боль.

Свободной рукой Отис моментально прописал ей пощечину, будто перед ним была не бывшая наследница Сифа, а мелкая, грязная заключенная, что вздумала открывать рот, когда её не просят. Он сделал это с такой силой, что Джен ощутила железный привкус на своих губах.

— Не забывайся, сифт. — проскрежетал Отис, окончательно поднимая за волосы Блэр на ноги и смотря ей в лицо презрительным взглядом. — Ты здесь заложница, и твоя судьба ещё не определена. Ты так волнуешься за смертных, которые могут умереть. А подумала ли ты, что тебя ждёт куда более страшная участь, чем их, если ты продолжишь здесь тявкать в угоду дьяволу, что завалил тебя в кровать?

Адия и Готье отвели взгляд, не желая смотреть на развернувшуюся сцену. Дженнифер же ничего не сказала в ответ. Она медленно подняла на худощавое лицо Отиса холодный, гневный взгляд и через секунду презрительно плюнула в него сгустком крови, скопившемся во рту.

— Ах ты, сука! — взревел ангел и хотел было моментально жестоко отреагировать, но в ту же секунду всё пространство заволокло светом…

— Что происходит? — в испуге и непонимании вскрикнула Адия.

Стража моментально обнажила мечи, а в руках Готье из воздуха образовался магический посох. Пусть из-за света и не было ничего видно, но все прекрасно понимали — союзники стучат в дверь, а не появляются посреди зала.

Свечение постепенно начало исчезать, а Отис в этот момент ощутил, как Дженнифер пытается дернуться в сторону, чтобы воспользоваться ситуацией и освободиться от его подлого захвата.

— Я не разрешал тебе шевелиться, дрянь! — крикнул тут же ангел, вновь обращая всё своё внимание на Блэр.

Её образ уже был ему отчетливо виден, оттого Отис собирался завершить то, что начал. Его рука снова резко поднялась вверх для удара, в то время как вторая ладонь сжала длинные волосы женщины в крепком захвате, натягивая их сильнее. Сифта дернулась, но даже не зажмурилась, видя, как в её сторону летит удар. Она понимала, что её оскорбленный пленитель явно не пожалеет сил для этого удара, и всё равно продолжала смотреть с вызовом прямо ему в глаза.

— Не смей! — послышался вдруг громкий, уверенный выкрик со стороны эпицентра света.

В этот момент ангелы вздрогнули, узнавая голос, в то время как сифты подняли головы, услышав в нём надежду. Это кричала Ева. И это был не пустой эмоциональный приказ в воздух. Кулак ангела не достиг лица Джен. Вместо этого он ударился о кусочек невидимой защиты, что образовался меж ними. Сдержав удар, барьер тут же начал исчезать, но напоследок он вспыхнул огнем. Пламя словно стало выплеском ярости и тут же обволокло белоснежную перчатку Отиса, стремясь перекинуться на рукав его сюртука. Презрительно скалясь, ангелу пришлось отпустить Джен за тем лишь, чтобы сразу же снять с себя загоревшуюся перчатку.

Тем временем, свет окончательно погас и теперь в центре зала, в котором были пленены и связаны сифты стояли те, кто собирался стать их спасителями. Сотворив заклинание без кристалла и на одних лишь эмоциях, Ева вдруг с удивлением осознала, что на ней уже не пышное свадебное платье, а удобный чёрный костюм. В этот момент Октавия, державшая ранее наследницу за руку, как-то игриво подмигнула ей, прошептав:

— Любовь к переодеванию без спроса — у нас семейное.

Ева лишь неловко улыбнулась, вот только времени на смех попросту не было. Лишь завидев, что вместе с наследницей Сифа и Вивьен прибыли дьяволы, Готье взмахнул своим посохом, прокручивая его обеими руками над своей головой. Ева и стоящие рядом с ней тут же ощутили, что вокруг них начинают виться невероятно быстрые потоки воздуха.

— Предательница! — грозно выкрикнул Готье, сверля взглядом Вивьен.

Та же решила действовать быстро.

— В бою я помогать вам не буду. — ей пришлось сказать это громче обычного, ведь вой ветра нарастал. — Если выживите — ещё увидимся.

С этими словами Виви произнесла быструю команду и исчезла в куда менее яркой вспышке. Ровно в этот же момент Ева поняла, что буквально не может стоять на ногах, ведь ветер невероятно быстро образовывал настоящее торнадо, желая захватить в свой плен незваных гостей. Октавия моментально расправила крылья и благодаря своей природной ловкости смогла выскочить из эпицентра до того, как ветер успел взять над ней верх. Видя, как дьяволица кидается в сторону, в то время как её подхватывает всё сильнее, Ева хотела было что-то выкрикнуть, но тут же услышала строгое и громкое:

— Держись.

Райнхард был уже рядом и тут же подхватил наследницу на руки. Его мощные крылья с большой силой сделали очередной взмах, дабы они оба выбрались из образовывавшегося торнадо, однако, спасая Еву, он потерял драгоценное мгновение. Когда они уже почти вылетели из кружащего в одном месте ветра, по торнадо прошел мощный разряд молнии. Удар пришелся на крылья Райнхарда. Дьявол сжал зубы и презрительно, болезненно зарычал, сжимая Еву ещё сильнее в своих руках. Они моментально начали снижаться. В последний момент Райнхарду всё же удалось приземлиться на ноги. Он опустил Мерриман, но с крыльев дьявола теперь буквально лилась густая кровь.

Торнадо исчез, а из-за него показались стражники и члены совета. Они окружили троих гостей, уже обнажив оружие.

— Вы посмотрите, кто к нам пришел. — ухмыльнулся Отис, выглядевший подобно гиене, что медленно обступает свою добычу. — Это ведь сын и дочь Сатаны. Мы собирались строить план о свержении дьяволов, а их главные шахматные фигурки сами прыгнули к нам в руки.

Что он, что Адия завороженно наблюдали за тем, как с крыльев Райнхарда снова и снова капает кровь, поскольку рана на них выглядела ужасной. Казалось, это зрелище и правда приносит им удовольствие, пусть природа этого чувства была у них разной. Отис держал в руке рапиру, в то время как Адия не имела при себе оружия, но явно готова была в любой момент использовать свою магию. В руках стражников блестели мечи. Все были готовы ринуться в бой сразу, как только кто-то подозрительно шелохнется.

— Не дергайтесь. Нас больше. — спокойно заговорил Готье, хмуря густые брови. — Если вы просто согласитесь сдаться, мы отведем вас к Этьенну и не причиним вреда.

Октавия выглядела подобно загнанной в угол кошке. Она смотрела то на одного, то на другого ангела с дерзким вызовом и будто искала, откуда ей лучше нанести удар. Ева же сейчас дрожащим взглядом осматривала рану на крыльях Райнхарда. Видя его кровь, она и впрямь подумала, что её план оказался ужасен. Пусть Вивьен не предала их и выполнила свою часть уговора, но приход сюда показался Мерриман настоящей ловушкой, в которой она сама же и оказалась виноватой. Вот только Ева и остальные столь уверенные в себе ангелы забыли об одной очень важной детали…

— Вы хоть понимаете, с кем разговариваете?

Райнхард вдруг хрипло рассмеялся. Всё это время он стоял сгорбившись от прошедшей по телу волны боли, но сейчас уверенно и резко выпрямился, одаривая обступивших их ангелов дерзким, горящим взглядом. От подобного тона в глазах белокрылых появилось больше настороженности, а их пальцы сжали оружие крепче.

— Я действующий наследник Каина, глупые пернатые выродки. — дьявол почти хищно осклабился, и в ту же секунду между ними вспыхнуло пламя, берущее в кольцо защиты Райнхарда и его женщин и заставляющее ангелов отступить назад.

Языки пламени были настолько свирепы и огромны, что по всему залу прошлась волна горячего тепла. Стоящим же рядом ангелам и вовсе пришлось отлетать подальше, чтобы спастись от ожогов. Ева смотрела на этот огонь и видела в нем нечто непохожее на то, что может творить она. В пламени смешались чёрные и красные краски. Оно бушевало и готово было сжигать всё на своём пути. Это была истинно беспощадная магия, созданная лишь для того, чтобы забирать жизни. И оно не порождало внутри чувство безопасности, напротив, непонятная тревога появилась в душе наследницы.

Ева взглянула снова на крылья Райнхарда и поняла, что те стремительно заживают. Его регенерация всегда удивляла, но сейчас она казалась просто бешенной. Страшная рана стягивалась столь быстро, будто то была всего лишь царапина. Это всё из-за сил наследника? Вот каковы они, если можешь сполна обуздать силу своей магии.

Но никто из здесь присутствующих не собирался просто смириться с поражением и сдаться. Адия начала произносить заклинание, и Октавия тут же вздрогнула, понимая, что собирается сделать ангел. Дьяволица уже испытывала на себе эффект подобной гнусной магии — девушка хотела лишить кого-то из них воздуха.

— Райнхард!

— Знаю.

Дьявол отреагировал мгновенно, понимая всё вместе с сестрой. Пожалуй, впервые ему по-настоящему пригодились знания, которые он приобрел, живя год рядом с Рафаэлем. Райнхарду не требовалось произносить слов для заклинаний, оттого всё произошло быстро. Адия неожиданно для себя поняла, что губы и язык её пересохли до такого болезненного состояния, что она просто не может произнести что-то кроме непонятного хрипа. Ангел схватилась за своё горло и попыталась закричать, выпучив глаза, но у неё никак не получалось.

— Попробуешь ещё раз — и я выжгу тебе глотку. — гневно процедил сквозь зубы дьявол.

Ровно в этот же момент послышался крик Готье:

— Сейчас!

Он поднял свой посох, пространство над дьяволами разверзлось, и из дыры полилась вода, что с трудом, но погасила пламя, заволочив пространство вокруг поднявшимся паром. Последнее, что увидела Ева — это как в их сторону тут же кинулись двое стражников и Отис с обнаженным оружием. Каждый стремился к своей цели, не собираясь сдерживать сил.

— Поиграли и хватит. — спокойно и выдержано произнес Райнхард до того, как ангелы успели приблизиться даже на пару метров.

От его тела моментально прошлась невидимая силовая волна, которая миновала Октавию и Еву, однако тут же оттолкнула всех нападавших, заставляя их разлететься в стороны и врезаться в стены и колонны. Даже образовавшийся пар был сметен в разные стороны, предавая взгляду присутствующих уже абсолютно здорового наследника Каина.

— Покончим с этим.

Ева ощутила, как от этих слов по её спине пробежали мурашки. Она предчувствовала нечто очень плохое и не ошиблась. Райнхард лишь взмахнул рукой, а глаза его ярче засияли кровавым оттенком, и в эту же секунду в зале снова вспыхнул огонь. Вот только в этот раз он был создан не для защиты. Загорелись крылья всех пяти ангелов. Просто вспыхнули, будто заранее каждое перышко было смазано горючим веществом, а дьявол просто чиркнул спичкой. Это было столь неожиданно, что осознание пришло к ним лишь с болью.

Стражники выронили мечи и пали на колени, пытаясь сколдовать хоть что-то, чтобы прекратить это. Адия, которая не могла всё ещё произнести ни слова, забилась в панике. Она замахала крыльями, неровно взлетая и падая. Отис же истошно завопил то ли от боли, то ли от злости, пронзивших его тело. Лишь Готье снова взмахнул своим посохом, создавая возле всех союзников новую волну воды, но даже после этого крылья их не переставали гореть. В глазах старика появился истинный страх. В то время как Райнхард смотрел именно на него, не скрывая величественного презрения.

— Вряд ли вам поможет хоть что-то. Этот огонь не остановить, пока я того не пожелаю. — дьявол поднял руку выше, и пламя на крылья ангелов вспыхнуло с новой силой. — Вы должны были понимать, что сейчас я стою сотни таких как вы.

— Хватит! — закричал Готье. — Мы сдаемся! Остановись!

Огонь продолжал пожирать белоснежное оперение, обращая то в пепел. Однако, казалось бы, даже сам процесс дьявол может контролировать, ведь пламя выжигало перья медленно, мучительно. Оно не передавалось на одежду, стремительно пожирая самое главное — признак ангельской чести. И Райнхард не собирался останавливать это.

Ева с ужасом смотрела на происходящее, не зная, как ей быть. Да, все они были сейчас врагами, которые, несомненно, приложили руку к плану Этьенна. И всё же так было нельзя. Разум её понимал жестокость дьявола, но доброе сердце вопило, что нужно остановиться. Адия пала на пол, корчась от боли и пытаясь прижать к себе крылья, будто это её главное сокровище, не задумываясь о том, что они горят. В этом зале всё сошло с ума, и медлить больше было нельзя.

Мерриман быстро подступила, положила ладонь на плечо Райнхарда и с силой, требовательно одернула его, будто пытаясь разбудить от затянувшегося кошмара. Он обернулся и посмотрел на девушку с удивлением, встретив её осуждающий взгляд.

— Останови это! — Еве пришлось кричать, чтобы пробиться через вопли боли. — Ты не понимаешь, что это ужасно?! Они сдались и бросили оружие. Хватит!

Райнхард оторопел от этих слов, а ещё более от тона Евы. Ему искренне казалось ранее, что он действует жестоко, но во благо. Солдатские замашки, вкладываемые отцом в его голову долгое время, дали о себе знать, и дьявол абсолютно спокойно следил за мучениями врагов, ведь:

— Но это война. — недоумевая, возразил он.

— Нет! Это попытка предотвратить войну! Мы здесь для того, чтобы сохранить мир для всех, а не дать новую причину для ненависти.

Ева искренне не понимала, почему такую простую истину приходится объяснять. Но она знала, что готова сделать что угодно, лишь бы прямо сейчас Райнхард остановился. Она поджала губы, резко сменив осуждение в глазах на искреннюю боль от очередного услышанного вопля.

— Пожалуйста, — тише попросила она ещё раз, обращаясь сейчас не к наследнику Каина и властителю ада, а своему возлюбленному, который должен быть выше и лучше всего этого.

Дьявол смотрел на неё все с тем же непониманием, которое медленно начало сменяться смирением. Он моргнул, и глаза его перестали гореть магическими отблесками. В ту же секунду пытке ангелов пришел конец.

— Не сопротивляйтесь, и мы не причин больше вам вреда. — спокойно приказал он, смотря всё ещё в большие, печаленные глаза Евы, через которые, казалось, он мог заглянуть в её добрую душу.

Наследница улыбнулась, медленно опуская руки и обхватывая пальчиками массивную ладонь дьявола, которой ещё недавно он совершил взмах для того, чтобы поджечь чужие крылья. Они смотрели друг на друга с осознанием, что после всех его изначальных фраз о её излишней доброте, он сам же поддался этим светлым чувствам.

Но ничего было не кончено.

Отис решил воспользоваться моментом для внезапного удара. Взгляд Евы успел лишь вздрогнуть от осознания, что ангел появился с рапирой наготове ровно за спиной Райнхарда, желая пронзить его сердце…

Ева не раздумывала. Её тело моментально среагировало само. Ничего не объясняя, она просто кинулась вперед, обходя Райнхарда и желая прикрыть его спину собой. Всё случилось столь быстро, что сам дьявол успел осознать происходящее в момент, когда рапира Отиса была уже в сантиметре от груди Евы. Ангелу было плевать, кого именно он сейчас убьёт. Напротив, на лице его появилась ядовитая ухмылка. Физически или морально, он всё равно заставит того, кто посягнул на его ангельскую честь, страдать.

Ева зажмурилась, прикрываясь руками и пытаясь выстроить возле себя магический барьер, но тот попросту не успевал образовываться. Отис был уже близко. Слишком близко. Ева буквально ощутила, как кончик его оружия касается её груди, как вдруг…

— Выродок, ты совсем обнаглел?! — раздался рядом гортанный рык разгневанной Октавии.

Дьяволица среагировала столь быстро, как могла. Она взмахнула крыльями сразу же, как поняла, что собирается делать обожженный ангел. Её кулак покрылся каменной броней, делая тот тяжелее и прочнее. Собрав всю дьявольскую физическую силу и гнев, Октавия с рывка врезала этим самым кулаком по лицу Отиса сбоку так, что тот моментально отправился прочь от Евы. Пусть её руки и казались максимально женственными, а кулачки были совсем небольшими, но природная адская сила потомка Сатаны дала о себе знать. Удар был столь разрушающим, что челюсть Отиса теперь точно можно было собирать по кускам. Он врезался в одну из колонн, еле миновав испуганного сифта, что был привязан к ней. Каменная твердь пошла трещинами, готовая вот-вот рухнуть от этого удара, но кое-как устояла. В то время ангел, который сам открылся в момент удара, не успел поставить защиту и попросту рухнул на пол после столкновения, оставаясь без сознания.

Его рапира лишь чиркнула грудь Евы, оставляя дыру на одежде. Когда наследница открыла глаза, то успела только пронаблюдать полет Отиса и то, с какой силой он врезался в колонну.

— Вы целитесь только в Райнхарда, совершенно забывая, что я тоже дочь Сатаны, и я всё ещё здесь! — прорычала вновь Октавия, кидая гневный взгляд в сторону остальных ангелов. — Идиоты!

Кажется, её сильно задевало, что даже враги не видят в ней достаточно сильной цели на фоне брата. Пусть тот и был наследником, но ведь всё ещё она первая леди ада, которая куда сильнее любого члена ангельского совета. Впрочем, в очередной раз тот факт, что дьяволицу недооценили, лишь сыграл ей и её брату на руку.

Пока сестра злилась, Райнхард схватил Еву за плечи, моментально оборачивая к себе и уставляя на неё требовательный, строгий взгляд.

— Никогда! Слышишь меня?! Никогда больше даже не думай делать нечто подобное! — он говорил это так, будто готов был взорваться при одной мысли о том, что могло произойти.

— Я… — Ева, растерялась, — … я не знаю. Оно само вышло.

— Когда ты уже поймешь, что твоя жизнь куда ценнее для всех трёх миров, нежели моя или кого-то ещё?!

Еве вдруг стало невероятно обидно от тона, с каким говорил с ней Райнхард. Однако в ответ она нахмурилась, также повышая голос и вмешивая в него чёткие нотки обвинения:

— Да какая мне разница, сколько там стоит моя жизнь для мира, если в ней снова не будет тебя?!

Дьявол замер, удивленно смотря теперь на разозленную Еву. Он помолчал с пару секунд, пока она сверлила его дерзким, столь же обвиняющим взглядом. Но, в конце концов, Райнхард не выдержал, и губы его начали растягиваться в широкую улыбку.

— Глупая маленькая смертная. — он притянул её к себе ближе за тем лишь, чтобы коснуться губами её лба. — Это я должен защищать тебя, а не наоборот.

— Это всё, конечно, очень мило. — раздался натянутый голос Джен, будто возвращающий наследников к реальности. — Но вы тут знатно нашумели, так что если у вас есть какой-то дальнейший план, стоит начать выполнять его прямо сейчас, потому что я не удивлюсь, если вся стража уже бежит сюда.

Райнхард с Евой переглянулись, после чего дьявол посмотрел на всё ещё взвинченную сестру и Отиса, подле которого уже был его отец.

— Спасибо, Октавия. — произнес Райнхард, всего двумя словами заставляя девушку переключиться. — Без тебя у нас и шанса здесь не было.

Слыша это, дьяволица важно скрестила руки на груди, хмыкая.

— Вообще-то… так и есть.

Это вызвало на лице её брата очередную улыбку.

— Давайте освободим всех сифтов. — вмешалась Ева.

Следующие минуты были потрачены на то, чтобы снять с магов Земли нити Годелота. Дьяволы справлялись с этим без каких-либо проблем, и силы тут же возвращались обратно к сифтам. Сдавшихся ангелов было решено сдерживать с помощью заклинания силовой клетки. Как оказалось, на данный зал была наложена защита, которая не давала звукам пробиться за его стены. Крылатые сделали это, чтобы никто не мог обнаружить сифтов по крикам, но в итоге это сыграло лишь на руку вторженцам.

Когда все были на ногах, Райнхард заговорил:

— Что ж, теперь, когда мы смогли освободить вас, мы втроем отправимся сразу в главный зал, надеясь, что Этьенн и Рафаэль всё ещё там. Задачей сифтов будет сдерживать стражу в коридорах, чтобы они не смогли пробиться к нам. Это всё ещё очень опасно, но, как я понимаю, Вуаль Бесмары заряжалась как раз членами ангельского совета, поэтому они сейчас ослаблены. Это даст хоть какое-то преимущество, потому что численное явно не на нашей стороне. Старайтесь действовать тихо, но если ситуация к тому обяжет — не жалейте сил.

— Без кристалла Ева слаба, — вдруг подала голос Дженнифер, — не лучше ли оставить её с нами под защитой, а не тащить прямо в сердце бойни?

— Нет. — тут же отрезала сама Мерриман. — Я точно иду туда.

— Как только Ева получит кристалл, она станет нашим оружием. — подхватил Райнхард. — Мы не можем не взять её с собой. Это рискованно, но я сделаю всё, чтобы её защитить. К тому же, она и сама не беззащитна, ведь может управляться своими природными силами сифта.

— Но…

— Это не обсуждается. — строго перебил дьявол вновь. — На правах наследника Каина я могу считать, что возглавляю нашу миссию по спасению мира живых. Поэтому, если вы все хотите, чтобы ваши родные выжили, давайте не будем лишний раз спорить.

— Мир смертных — это всё ещё наш мир. — всё равно продолжала Джен, хмурясь. — Если кто-то и должен решать его судьбу, то один из нас, а не дьявол.

— Мама, хватит! — гневно выпалила Ева, заставляя Дженнифер впасть в ступор. — Ты можешь хоть раз не показывать свой ужасный характер, а прислушаться к МОЕМУ мнению?! Я наследница Сифа, и я спасу наш мир, но мне абсолютно всё равно, будет в этот момент помогать мне дьявол или ангел. Главное, чтобы люди выжили. Поэтому убери своё человеческое эго, и просто доверься хоть кому-то!

Джен смотрела на дочь в изумлении, будто на её обращение женщину просто перемкнуло. Она не знала, что сказать, поэтому в итоге чуть нервно кивнула, произнося уже без бывалого рвения:

— Хорошо.

— Тогда решено. — строго отчеканила Ева. — Мы уходим, но кто-то должен остаться здесь, чтобы следить за нашими пленниками. И обязательно окажите помощь тем из них, кто в ней нуждается.

— Даже… — Дженнифер лишь указала взглядом на Отиса, еле дышащему на руках у отца.

— Да, даже ему.

— Я и сам могу это сделать, если мне позволят использовать магию. — тихо вмешался Готье.

— Тогда делайте это. И девушке тоже помогите.

— Твоя доброта не знает границ. — произнесла вдруг Октавия, поглаживая кулак, которым недавно приложила Отиса.

— Только когда мы перестанем быть жестокими и недоверчивыми к тем, кто просто является представителем другой расы, мы сможем изменить этот мир. По-другому войны никак не избежать.

Глава 27. Камень, заменивший сердце

Как это место превратилось в нечто подобное?

Прекрасные цветы увяли, превращая подвенечную арку в нечто тёмное и прогнившее. Теперь она казалась не местом, где соединяются души, а алтарем для их жертвоприношения. Впрочем, не была ли она таковой с самого начала?

Чёткая симметрия с ковровой дорожкой, по которой ранее ступала нога невесты, были разрушена. Стулья разброшены. Везде царил хаос.

Прекрасный свет, каким был наполнен этот зал, сейчас снова и снова медленно пульсировал, становясь то тусклее, то ярче. Будто нечто пыталось пожрать его, но свет возвращался вновь, олицетворяя собой крупицу, без которой ничто и никто не сможет существовать. Этим пожирающим монстром была выпущенная на свободу сила Вуали Великой плакальщицы. Жестокая воля Бесмары билась в уродливых нитях серой паутины, обвившей потолок главного зала ангельского мира. Из артефакта сочилось желание расти дальше. Желание коснуться каждого, до кого можно достать, дабы передать ему всю боль и горе. Разделить это чувство с каждым живым существом, чтобы не чувствовать одиночества в своем несчастье. Однако каждый раз, когда кривые сплетенные руки Бесмары тянулись дальше, они сталкивались с преградой, что порождала свет и выжигала скопившуюся в артефакте тьму. Тогда всё, что оставалось делать желчной сердцевине плакальщицы, — это нервно пытаться поглотить свет, довольствуясь лишь тем, что есть — уже загнанными в её паутину жизнями смертных.

Под ритмичный глухой стук в этом зале прибывали те, кто своими душами и желаниями олицетворял борьбу света и тьмы. Белокрылая Камилла смиренно восседала на одном из простых стульев, что стоял поодаль от остального хаоса. Глаза её были прикрыты, ладони смиренно лежали на коленях. Она вслушивалась в стук сердца проклятого артефакта, и продолжала сдерживать его силу. Сильная, но кроткая. В своей простой позе она казалась воплощением чистейшей красоты. И каждый раз, когда Камилла прикрывала веки, отказываясь взирать на жестокий мир вокруг, казалось, что она молится. Вот только в их мире не было той силы, к которой могла отдавать молитву столь чистая и светлая женщина.

На её святой лик падала тень того, кто утонул во тьме, заразившись и пропитавшись ею. Грозная, широкая фигура Этьенна стояла подле жены, выжидающе и испытывающе смотря на неё сверху вниз. В его лице отражалось нетерпение и гнев. И всё же он ещё не набрался сил посягнуть на что-то столь святое, какой казалась ему Камилла. Потому тьма его сердца продолжала лишь нервно пытаться достучаться до сознания ангела, чтобы очернить его, запачкать одним лишь соприкосновением с собой. Но жена была нема к любым уговорам и словам мужа.

Подле Этьенна всё ещё прибывал Рафаэль. Скрывающийся в его тени, он пропитывался ею и стремительно прогнивал изнутри, впуская в себя эту самую тьму. В руке он уверенно сжимал Слезу Авеля, искренне и оттого грязно веря, что она должна принадлежать именно ему. И только во взгляде его, устремленном на мать столь же осуждающе и требовательно, всё же был виден слабый отблеск её света.

— Камилла, перестань сопротивляться.

Женщина не открывала глаз. Она не хотела видеть, как двое столь важных и любимых ею мужчин смотрят сейчас на её свет, желая растоптать его. Она не желала пытаться разглядеть в их помыслах отблески надежды. Она не смела давать волю своим чувствам.

Вдруг брови Камиллы едва дернулись, ведь вместе со словами Этьенн провел кончиком своего копья по полу, создавая звук, смертельно режущий слух. Он словно пытался резать им её душу. Делал предупредительный выстрел. Но ангел всё равно верила, что этот мужчина, пусть и погряз в своем вопиющем темном самолюбии, но всё же не посмеет поднять руки на физическое тело той, кого когда-то искренне любил.

Любил.

Только так.

Она уже не верила, что существо стоящее перед ней способно на теплые чувства.

Она не искала ответы о том, почему он стал таким. Просто приняла это как данность, с которой не теперь нельзя было спорить. Её любимый Этьенн, который когда-то точно существовал, остался в прошлом. Это лишь его оболочка, наполненная тьмой и желчью. Это не тот, ради кого она готова даже подумать об изменении своего решения.

— Ты вынудишь меня пойти на крайние меры. Я не хочу этого.

Скрежет прекратился. Он поднял копьё? Да. Точно. Камилла ощутила, как острый кончик его едва дотронулся её груди. Но ни один мускул не дрогнул на лице смиренного ангела.

— Даже если ты убьёшь меня. — шепнула она совсем тихо, заставляя прислушиваться. — Я уже вложила в эту магию все силы, что были у меня. Она не исчезнет лишь потому, что твоё копье пронзит мне сердце.

— Потому я и хочу, чтобы ты сама выбрала свою жизнь и жизнь своего народа, а не тех, кто был когда-то лишь трусами, сбежавшими от войны.

Строгий голос Этьенна звучал без единой заминки. Камилла не ощущала дрожи в его руке. И всё же сердце её не начинало стучать быстрее. Ведь страх был не тем чувством, что мог взять над ней сейчас верх. Женщина вдруг медленно открыла глаза, поднимая на то, что осталось от её мужа, стеклянный взгляд, с каким никогда не позволяла себе смотреть на живое существо.

— Все жизни равны.

На лице Этьенна отразилось помесь грязного отвращения и презрения. Эти краски эмоций делали его красивое, мужественное лицо серым и уродливым. Он смотрел на Камиллу так, будто это она предавала его сейчас, а не наоборот. Он так долго вынашивал в себе этот план, что душа его успела окончательно наполниться черной желчью. Казалось, мечты о величии их расы, пусть и достигнутой самым гнусным путем, вытеснили из неё все прочие чувства, что когда-то были там. Любовь к семье, уважение чужой жизни, желание быть лучше — всё это было сметено как ненужные преграды на пути к Великому. И всё же от этого стеклянного взгляда некогда любимых глаз он ощутил, как нечто сдавливается в груди. Это ненужное чувство было отброшено. Моментально. Сейчас ангел искренне верил, что любая жертва стоит реализации плана. Пусть Камилла не понимает его, пусть даже весь мир будет его осуждать. Великие дела вершатся кровью. И именно тот, кто не брезгует замарать свои руки в этой самой крови — истинный герой, память о котором останется в веках.

— Ты понимаешь, что не сможешь забрать у меня силу наследника? — процедил он сквозь зубы, смотря на жену надменным взглядом и всё ещё держа кончик копья у её груди.

— О, я не сомневаюсь, что ты побеспокоился об этом. — Камилла выглядела спокойно и смиренно. — Я даже не чувствую, что сила отвечает на мой внутренний призыв.

— Хочешь узнать, почему?

— Если честно, мне всё равно. — она опустила взгляд, теряя любой интерес к разговору.

Подобная холодность пробуждала в Этьенне обжигающую ярость. Он не понимал, почему эта женщина остается столь равнодушна ко всем его свершениям. Истинно великим свершениям! Пусть он не хотел этого признавать, и всё же Камилла была для него той, чья поддержка нужна больше всего. А если не поддержка, то хотя бы гнев, слезы, непонимание. Что-нибудь! Но она словно осознавала эту горячую нужду в себе и продолжала оставаться немой к просьбе мужа проникнуться всей грандиозностью его задумки.

Тогда Этьенн нервным, резким движением свободной рукой дернул свою белоснежную рубаху столь сильно, что та порвалась. Дыра образовалась ровно в области груди, но за ней не было заметно ничего особенного. Кончик копья ангела потянулся вверх, касаясь подбородка Камиллы подобно игле, что поддевает маленький стежок, и заставляет тот подняться. Она не противилась, оставаясь в образе механической куклы, энергия в которой кончалась, а ключ был навсегда утерян. Всё тот же стеклянный взгляд обжег Этьенна своим равнодушием хуже любого огня.

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать мне.

Ангел усмехнулся. Злобно, ядовито, надменно. Будто пришел его час раскрывать карты. И в руке он держал флеш рояль, не меньше. Он провел свободной ладонью по обнаженной части груди, словно стирая с неё иллюзорную краску. Точно также после он смахнул это нечто в сторону, избавляясь от уже ненужных остатков магии сокрытия. Взгляд Камиллы впервые вздрогнул и тут же снова медленно погас от терпкого осознания действительности. В груди своего возлюбленного на месте сердца она увидела торчащую часть большого чёрного кристалла. И пусть он выглядел как большая драгоценность, пропитанная самой силой жизни, и всё же это был холодный кусок камня.

— Вот как… — тихо, безжизненно шепнула она.

— Да. — Этьенн расплылся в широкой улыбке.

И лишь Рафаэль, стоящий подле отца, никак не мог понять, что происходит. Он чувствовал себя не на своём месте. Каждое отточенное движение лезвия возле груди и лица матери становились пыткой для него самого. Ему обещали другое. Обещали, что она обязательно всё поймет. Теперь же чувство несусветной горечи давило на легкие, мешая дышать. Но в то же время ангел понимал, что ему поздно отступать. Он лишь крепче сжимал кристалл, будто находя в нем подтверждение того, что всё это не зря. Иначе… иначе как он сможет жить с той ошибкой, которую сегодня совершил?

— Ты заменил своё сердце на камень лишь для того, чтобы я не смогла забрать свои силы обратно? — в голосе Камиллы всё же отразилась небывалая тоска.

— Долгие годы я скапливал ту силу, что ты давала мне, в этом камне. Можно сказать, я создал аналог Слезы Авеля, который теперь ты сможешь забрать, лишь если разобьешь его или вытащишь из моей груди. Но ты никогда не сможешь пойти на подобное. Ведь ты слаба, Камилла. Ты прячешься за своей светлой добротой, не понимая, что это не благодать, а смертельная зараза, язва, чума! И она убьет не только тебя, но и весь наш народ.

— А ты, значит, тот, кто хочет излечить всех ангелов от этой болезни? — Камилла говорила тихо, точно с каждым словом она умирала внутри.

— Именно так. Сила наследников должна быть у тех, кто готов менять этот мир.

Вдруг уголки губ наследницы поднялись вверх. Она улыбнулась. Измученная, кривая улыбка показалась на её устах, придавая опечаленному лицу неестественный оттенок смирения. Это была та стадия принятия, когда она понимала, что уже ничто не сможет ранить её ещё больше. И главное — в ней ещё были силы принимать эту боль с улыбкой. Хотелось расплакаться. Хотелось быть слабой. Но это слишком непозволительная роскошь для сильной женщины, мужчина которой оказался лишь эгоистичным предателем.

— Свою главную силу ты потерял вместе со своим добрым сердцем, Этьенн.

Такая реакция жены поразила, а после разъярила ангела ещё сильнее, чем прежде. Все выдаваемые этой женщиной эмоции слишком не сходились с тем, что он представлял в своей голове, рисуя картины сегодняшнего дня. Как смеет она не признавать его величия? Его жертвы? Над потолком послышалось тихий, зловещий шепот, который переливался тысячью жутких голосов. Все они вторили своему пробудителю. Все желали, чтобы он пролил родную кровь и захлебнулся в смеси этого алого нектара смерти и его собственной ярости. Твердая рука на копье сжала древко сильнее. Казалось, что Этьенн вот-вот готов был на последний, самый отчаянный шаг. А Камилла продолжала на него смотреть с улыбкой. Улыбалась, как в тот день, когда искренне признавалась в любви у того самого алтаря. Вот только сейчас в этих голубых глазах не было того восхищения великим, сильным мужчиной. Лишь жалость. Даже не страх, а искренняя, нескрываемая жалость.

— Отец, нет! — вскрикнул вдруг Рафаэль, не выдержав.

Он моментально ринулся вперед, отталкивая плечом руку Этьенна, и уводя лезвие копья в сторону от своей смиренной матери, что не собиралась сопротивляться любому решению. Тяжело дыша от непонятной волны страха, охватившей его тело, ангел вытянул руки в стороны, как бы преграждая путь к Камилле и скрывая её за своей спиной.

— Что ты делаешь?! — яростно вскричал Этьенн, хоть хватка его ослабла. В одну секунду шепоты Бесмары, оглушившие его ранее и застлавшие его разум жаждой родной крови, отступили. Рука дрогнула от осознания, что он и правда собирался пойти на это, хоть такая жертва ничего бы не изменила.

Что это? Страх появился в его груди, пусть сердце давно и не билось в ней? Нет. Его воля непоколебима. Он хозяин своей судьбы и судеб своего народа. Он не имеет права сомневаться в своих намерениях.

— Ты обещал, что ни мама, ни Ноэль не пострадают!

— Ты глупец, Рафаэль! — взрычал Этьенн, а сам сейчас был благодарен сыну, но никак не собирался этого признавать.

— Нет, он лишь мальчик, которого ты не успел до конца утопить в своей злобе и бесчеловечности. — тихо шепнула Камилла.

Сейчас, глядя в спину защитившему её сыну, ей было сложно оставаться всё такой же равнодушной. Она сжала губы, набирая воздух и задерживая дыхание, пытаясь заставить ком горечи, подошедший к горлу, отступить. Ей нельзя сдаваться. Нельзя показать слез и слабости. Она — последний луч света, который может стать для Рафаэля маяком, чтобы вернуться. Однако этому сиянию не суждено было оставаться наедине с тьмой слишком долго…

— На нас напали!

Двойные двери в зал резко распахнулись, и внутрь влетел вышибший их с плеча стражник. Меч его был обнажен, и на нем уже виднелась свежая кровь. Рафаэль и Этьенн моментально обернулись в сторону шума, в то время как Камилла лишь сильнее сжала пальцами ткань своей юбки.

— Кто?! — взревел правитель рая.

— Мы! — женский голос послышался совершенно с другой стороны.

В тот же момент как двери распахнулись, юркая и быстрая Октавия появилась в самой гуще событий, прямо перед носом у врагов, которые были отвлечены. Она в один рывок подхватила на руки со стула Камиллу, и моментально начала улетать вместе с ней к двери, оставляя ангелов без заложника рядом.

В дверном проеме, который оказался застлан пеленой поднявшейся от разрушений пыли, показались два силуэта. Ева и Райнхард уверенно шагнули вперед, и уже через несколько секунд Октавия приземлилась рядом с ними, аккуратно ставя Камиллу на ноги. В глазах Евы горел огонь решительности, которым она тут же пронзила Рафаэля, видя, как он сжимает Слезу Авеля в своей руке. Райнхард же вдруг сделал ещё один шаг дальше, язвительно ухмыляясь и расправляя свои широкие крылья.

— Думаю, я уже пропустил момент, когда нужно говорить о несогласии с браком сейчас или молчать вечность и всё же…

Он развел руки в стороны, и сразу с этим жестом двери за ними с грохотом захлопнулись, а в раскрытых к верху ладонях возгорелся огонь.

— Я готов выжечь своё «против» на твоём теле абсолютно молча, Рафаэль!

Глава 28. За ад. За будущее. За Еву.

Огонь соперничества пробежал между Рафаэлем и заявившимся сюда Райнхардом. Кажется, ощутив этот импульс, ангел воспарял духом. Тем более, его мать теперь была в безопасности, пусть и находилась на вражеской стороне. Рафаэль ухмыльнулся в ответ на столь громкое заявление дьявола. Крылья его также мгновенно раскрылись, добавляя фигуре ангела громоздкости, будто хищнику, который вот-вот собирался накинуться на свою жертву.

— Пусть она полноценно передаст мне свои силы, и можешь забирать. — ядовито выплюнул он, небрежно кивая в сторону Евы.

Наследница гневно сжала кулаки, слыша это. Её дерзкий взгляд сверлили новоиспеченного «супруга», желая прожечь его одним распаленным желанием. Однако вдруг со стороны послышался мягкий голос, который заставил Еву чуть остыть и унять желание рваться в бой наравне с Райнхардом, чья широкая спина стала сейчас щитом и опорой.

— Я знала, что у тебя получится привести подмогу. — несмотря на всё случившееся, Камилла тепло улыбнулась, глядя на Еву теперь подобно матери, что с гордостью смотрит на своё дитя.

— Как грязные дьяволы смогли пройти через нашу защиту, не подняв тревоги?! — взревел Этьенн, пылая от досады.

Рафаэль тут же перевел презрительный взгляд на Октавию, которая стояла подле его матери и взирала на ангелов с небывалой гордостью.

— Думаю, тут не обошлось без предательства Ноэля. — нехотя прохрипел в пол голос Рафаэль, едва оборачиваясь к отцу.

— Это вы двое — грязные предатели! — Октавии хватило лишь одного слова в сторону возлюбленного, чтобы разразиться гневным рыком. — Возможно, Ной единственный сейчас, кто правда заботится о будущем ангелов, а не прикрывает свои эгоистичные, мерзкие порывы мечтами о якобы светлом будущем.

— В прошлый раз мне помешали закрыть тебе рот, — прервал её Рафаэль, что стал заметно увереннее, — но уж сегодня я доведу дело до конца.

Не успел ангел договорить, как ему пришлось отлетать в сторону, ведь прямо к его ногам приземлился огненный шар. Странно, но этот снаряд чистой дьявольской энергии будто не желал достичь цели, а лишь желал привлечь к себе внимание.

— Едва ли. — послышалась усмешка со стороны Райнхарда. — Прежде чем хотя бы пальцем её тронуть, тебе придется пройти через меня.

— Ты слишком самонадеян, сын Эрхарда. — надменно встрял Этьенн.

— Напротив. — Райнхард перевел строгий взгляд на главу рая. — Это вы сейчас находитесь в невыгодном положении. Нас больше, мы сильнее, пусть кристалл у вас, но мы с Евой всё ещё два полноценных наследника, а Октавия — дочь Сатаны. Даже госпожа Камилла перешла на нашу сторону. Случайно успевший влететь сюда стражник — ничего не стоит в сравнении с той силой, которой мы все здесь владеем. Подход к этому месту охраняют освобожденные сифты, которые не дадут кому-либо ещё вмешаться. Если мы сейчас сойдемся в бою — исход будет вполне очевиден, ведь у вас нет главного фактора давления.

Райнхард указал взглядом на потолок, под которым всё ещё разрасталась и стенала Вуаль Бесмары, жаждущая крови, как младенец желает вкусить молока матери. Чем больше дьявол говорил, тем сильнее сжималась рука Этьенна на рукоятке его копья. Однако никто из присутствующих не предполагал, к чему именно ведет новоиспеченный правитель ада:

— И, несмотря на всё это, я предлагаю вам иной исход. — он выставил руку, как бы скрывая за собой стоящих позади женщин. — Я не хочу, чтобы кто-либо пострадал. Я знаю, что победа будет за нами, однако предлагаю решить всё поединком один на один. Здесь и сейчас. Я и Рафаэль. В его руках Слеза Авеля, а в жилах кровь наследников. Это будет честный бой правителей будущего поколения, который и решит нашу судьбу. Если проиграю я — ад будет вынужден сдаться. Если проиграешь ты, Рафаэль, кристалл вернется к Еве, а правящие фигуры рая примут своё наказание за содеянное. Это самое безопасное, что мы можем сделать, дабы избежать войны. И в то же время, это ваш единственный шанс на победу.

Слыша всё это, Рафаэль сжимал кристалл в своем кулаке всё сильнее, точно боялся, что он исчезнет. Хотелось ли ему втоптать Райнхарда в грязь, пусть даже и с помощью Слезы Авеля? О да. Это была не расовая ненависть, а личная злоба. Возможность победить вечно идеального во всем наследника, с которым постоянно приходилось соперничать. Доказать всем мирам и самому себе, что ты лучший. Адреналин забурлил в его крови.

— Я согласен!

— Постой, Рафаэль. — величественно отвечал Этьенн, смотря с высокомерием на Райнхарда. — Зачем ДЬЯВОЛУ предлагать невыгодное для него решение? Твой отец вложил в тебя всё то, что было в нём самом. Эрхард никогда бы не согласился на риск ради спасения лишних жизней, когда куда выгоднее просто идти напролом к победе, пусть и ценой пролитой крови.

Райнхард едва улыбнулся, лишь крем глаза мельком посмотрев в этот момент на Еву. Наследница прибывала в непонимании, но не смела прерывать любимого. Ей не оставалось ничего, кроме как поверить ему.

— Потому что я — не мой отец, и не хочу никем жертвовать и уж тем более доводить до настоящей войны. Это наш конфликт. Мы можем решить его здесь и сейчас. — он сделал паузу, посмотрел на Рафаэля и строго продолжил, куда громче: — К тому же, если я выиграю, я хочу, чтобы с Евы были сняты любые обязанности перед раем, а ваш брак был расторгнут!

— Рискнешь ради девчонки? — Этьенн расплылся в ядовитой ухмылке. — Эрхард явно просчитался в твоём воспитании…

— Райнхард, не нужно… — не выдержала Ева. — Это слишком рискованно. Нас больше, мы справимся и без этого.

— Нет. — дьявол оборвал её, взглянув на растерянную девушку со всей твердостью. — Даже если мы победим, вы с Октавией можете пострадать в бою. А главное, твоя обязанность перед раем всё равно сохранится. В прошлом я сделал слишком мало, чтобы не позволить этому случиться. Поэтому сейчас я готов рискнуть всем ради твоей свободы. Ты будешь моей. Иначе любая победа даже в самой крупной войне будет бессмысленна.

Ева вздрогнула, слыша эти слова. Она поджала губы, чувствуя, что от этих слов её сердце сжимается, а затем снова начинает бешено колотиться. Казалось, она готова была разрыдаться то ли от счастья, то ли от огромного горя из-за всего происходящее. Но той девочки, которая могла заплакать и впасть в панику от вида опасности или даже смерти больше не было. Потому наследница быстро смахнула в сторону эти эмоции, собирая волю в кулак.

— Это лишнее условие. Что рай получит взамен в случае моей победы? — резко прервал Рафаэль, которому было попросту противно слушать всё это.

— Я соглашусь добровольно на ритуал передачи тебе всех сил! — выпалила уверенно Ева, заставляя всех посмотреть на неё с глубоким удивлением.

— Этого достаточно?! — не унималась она.

— Вполне. — сладострастная улыбка проскользнула по губам Рафаэля, коей вторил и его отец.

— Ева… — шепнула Октавия, стоявшая рядом.

— Это слишком. — Райнхард нахмурился, осознавая, что ставки стали ещё выше, хотя и до этого казались запредельными.

— Я верю в тебя. — твердо отвечала ему Ева. — Ты не можешь проиграть, когда на кону стоит так много. И дело не в противостоянии ада или рая. — она прижала ладонь к груди, прямо к сердцу. — Я знаю, что теперь ты сделаешь всё возможное. У тебя есть то, чего у Рафаэля никогда не будет. Откинув свой эгоизм правителя и наследника, тебе искренне есть, за что сражаться и побеждать.

Райнхард слушал это, глядя в её большие зеленные глаза с тем же нескрываемым удивлением и досадой за то, что всё зашло так далеко. Ангелов же сполна устраивали такие условия, оттого они лишь ждали подтверждения дьявола.

Райнхард мешкал.

Она была такой уверенной, такой решительной.

И в то же время так искренне любящей.

Он ощутил, что его сердце под этим взглядом, под ощущением этой веры окончательно лишилось всяких оков, которые так долго сдерживали его до встречи с этой смертной малышкой.

Вот только эта «малышка» успела стать истинной воительницей с непоколебимой волей.

Но одно не изменилось — она всё также искренне и чисто любила его, и столь же пламенно верила.

Разве мог он подвести эту веру?

— Я согласен! — твёрдо заявил Райнхард, готовый вступить в бой.

За ад.

За будущее.

За Еву.

— Во время дуэли нас с Рафаэлем должно оградить барьером, дабы не было никакого постороннего вмешательства. — Райнхард говорил это, смотря на Этьенна. — И в то же время, я не собираюсь оставлять без моей защиты никого из присутствующих, лишь поверив твоему возможному обещанию проследить за нашей борьбой честно, Этьенн. Потому я требую, чтобы дуэль проводилась по правилу дуэлей жизненных оков.

Этьенн ухмыльнулся. Он осмотрел Рафаэля, который был готов вступить в бой хоть сейчас. В особенности взгляд правителя рая остановился на руке, в которой его сын сжимал Слезу Авеля. Он верил, что с этой силой победа должна была остаться за ними и потому самодовольно произнес:

— Я не возражаю.

В то время как Ева, слыша незнакомое ей название, заметно нахмурилась, предчувствуя очередную опасность, на которую обрекает себя Райнхард ради её защиты.

— Что это значит? — твердо спросила она.

Камилла сделала шаг к наследнице, кладя руку на её плечо, как бы говоря этим жестом, что ей не стоит ни о чем беспокоиться.

— Правила дуэли жизненных оков созданы для того, чтобы стороны конфликта были максимально ограждены от желания как-либо помешать честной битве. Конкретно в нашем случае это нужно, чтобы Этьенн не решил атаковать тебя или Октавию, когда Райнхард будет занят боем. Но в то же время, чтобы и вы не напали на близких Рафаэля, чтобы воздействовать на него. С помощью небольшого магического обряда и с согласием обеих сторон будет сделано следующее: весь вред, который причинят близким Райнхарда, отразится на теле Рафаэля и, напротив, раны Этьенна будут передаваться Райнхарду. До тех пор, пока каждая из сторон ценит своего бойца, они не будут предпринимать серьезных враждебных действий друг против друга.

— И к какой стороне будешь относить себя ты, Камилла? — вмешался вдруг Этьенн, говоря это всё с той же ядовитой улыбкой, хотя буквально недавно сам пытался вонзить копье в сердце собственной жены.

Наследница Авеля медленно осмотрела Райнхарда и Рафаэля, остановив свой печальный взор на сыне. Она всё ещё верила в то, что он может измениться, откинув от себя цепи влияния отца, что силой утянули ангела во тьму. И в то же время, Камилла понимала, что Этьенн желает её смерти больше, чем любой другой из здесь присутствующих. Но будет ли предательством по отношению к сыну, если она выберет другую сторону?

— Я хочу, чтобы связь со мной образовалась у обоих бойцов. — с тяжестью, но спокойно ответила она, в конце концов, и подняла стеклянный взгляд на мужа. — Но я ещё раз напомню, что моя защита с Вуали Бесмары не спадет после моей смерти. Потому моё убийство ничего не даст ни тебе, ни кому-либо ещё.

— Да и вообще глупо думать, что мы остаемся без Райнхарда беззащитными. — голос Октавии дерзким выстрелом был направлен прямиком в Этьенна. — Так что тебе жизненные оковы нужны не меньше, чем нам.

— Какая самоуверенная девчонка, которую из-за её пола даже отец-то за полноценного дьявола не считает.

От этого ядовитого ответа у Октавии почти до боли сжались кулаки. Она глубоко желала прямо сейчас ответить крылатому наглецу так, чтобы эта мерзкая черная штука в его груди, видневшаяся там вместо сердца, разбилась на мелкие осколки. Однако дьяволица выдохнула и сделала всё возможное, чтобы сохранить самообладание.

— И тем не менее, твой план сейчас под угрозой именно благодаря ей. — встрял Райнхард, самоуверенно прожигая в этот момент огненным взглядом правителя рая.

— Давайте начнем. — спокойно призвала Камилла, чувствуя, что обстановка накаляется.

— Да.

Дьявол коротко кивнул. Через секунду он отточенным движением порезал свою ладонь образовавшимся в руках лезвием, которое тут же исчезло, как только исполнило свою роль. В следующий момент в здоровой руке Райнхарда во вспышке пламени оказалась чаша. Кровь спешным ручьем уходящей жизни пала на её дно, густо проливаясь туда до тех пор, пока дьявол не пожелал, чтобы рана его заросла.

— Нам понадобиться кровь каждого, окропившая единый сосуд. Проливая её, называйте имя того, с кем вы желаете связать себя оковами жизни на время этой дуэли.

Дьявол неспешным шагом подошел к Рафаэлю, который смотрел на него всё это время враждебным, почти злобным взглядом. Ангел сделал всё так же, как и его соперник ранее. Вот только ему пришлось использовать собственную магию исцеления, чтобы залечить рану.

Следующим был Этьенн. В отличие от будущих дуэлянтов он обошелся лишь каплей своей крови, которой явно было достаточно. Ведь как только та пала в чашу, а имя Райнхарда было произнесено, от сосуда поднялась красная дымка, оповещающая, что оковы были успешно созданы. Затем то же самое произошло с немым стражником, что стал лишь невольным свидетелем происходящих событий, а после с Октавией и Камиллой. Последняя, как и говорила, назвала имена обоих противников, и чаша приняла её волю. Ева осталась последней.

— Мне всё ещё почему-то не нравится это. — шепнула она, смотря на подошедшего к ней Райнхарда, в руках которого был сосуд с кровью.

Вдруг голос дьявола раздался прямо в голове девушки, пока губы его остались неподвижны:

— Не волнуйся. Главное, что Этьенн не сможет попытаться неожиданно убить вас. Он окончательно сошел с ума, раз готов был пожертвовать даже Камиллой. Единственный, кто ему ещё нужен и кто для него сейчас ценен — это Рафаэль. Его жизнью он не будет рисковать, ведь план по величию ангелов держится именно на нём. Поэтому, пожалуйста, сделай это для моего спокойствия.

— Хорошо.

Ева попыталась вложить свой ответ также мысленно, дабы не выдать немого диалога, что состоялся между ней и Райнхардом. Дьявол подал девушке вновь призванный им нож, и наследница сделала небольшой надрез на своем указательном пальце, отправляя каплю своей крови в поднесенный сосуд.

— И да буду я связана оковами жизни с Рафаэлем. — спокойно произнесла она вслух, и алая дымка ответила на это желание.

— Ева, — в очередной раз послышался голос Райнхарда в её голове, — ты же знаешь, что я люблю тебя?

Девушка едва вздрогнула, поднимая на дьявола удивленный взгляд. Ведь точно. Последний раз он прямо говорил ей это, лишь когда пытался убедить её не отдавать свою жизнь за Мари.

— Я не из тех, кто может выражать свои чувства словами, но если ты позволишь мне, я готов всю жизнь доказывать это делом. И этот мой поступок именно таков.

Сделав так, чтобы лишь Ева услышала его слова, Райнхард тут же развернулся, разрывая их зрительный контакт, и уверенно зашагал к центру зала. Замечая это, Рафаэль сделал то же самое. Как только между ними расстояние сократилось до пяти метров, дьявол перевернул чашу, и вся кровь вылилась на пол.

— Да начнется дуэль, связанная оковами жизни. — громогласно объявил Райнхард, откидывая в сторону уже пустой сосуд.

В ту же секунду кровь начала ручейками расходиться в разные стороны, пока не очертила собой ровные линии вокруг дуэлянтов. В момент, когда эти линии сомкнулись в едином месте, создавая полноценный круг, красноватый барьер отрезал Райнхарда и Рафаэля от всех прочих здесь присутствующих. Его стены были отчетливо видны, и в то же время сквозь них можно было следить за боем, будто смотря сквозь очень плотное красноватое стекло.

Ева с содроганием сердца смотрела сейчас в спину дьявола, что даже не дал ей времени на ментальный ответ. Но это было и не нужно. Потому что перед началом боя, наследница отчетливо произнесла вслух, не боясь быть услышанной:

— Я тоже люблю тебя. — она сделала паузу, нервно прижимая ладонь с груди в области сердца. — Несмотря ни на что.

Бой начался.

Напряжение, царившее между противниками, давило даже на наблюдателей, что с волнением следили за каждым их движением.

Здесь и сейчас решалась судьба всех трёх миров.

Слова Евы будто придали Райнхарду больше сил и решительности. Подумать только, знал ли он когда-то, что, в конце концов, пойдет на подобный риск ради смертной невинной девочки с большими зелеными глазами, которая завладеет его сердцем? Она была особенная. И он никак не мог так просто отдать её другому без боя. Всё стояло на кону: её любовь, ад, корона, мир смертных и объявление настоящей войны. Он почти ощущал, как этот груз давит на его плечи под стенания оголодавшей Вуали Бесмары. Однако у дьявола не было возможности отступить, ведь за его спиной была она.

Настало время вернуть себе возлюбленную.

Рафаэль был напряжен не меньше. Наконец-то ему представился шанс доказать, что он сильнее. Наконец, он сможет навсегда унизить этого «идеального будущего наследника», который никогда не растрачивал свою жизнь попусту, а всегда лишь шел к своей цели, подобно бесчувственному солдату. За спиной ангела стоял отец, вечно ждущий от своего сына того же, что видел в наследнике своего врага. А в руке Рафаэль сжимал источник такой силы, какую он и представить ранее не мог. У него было всё, что нужно, чтобы победить…

Настало время забрать себе звание сильнейшего.

Райнхард среагировал первый. От одного выброса руки в сторону, каменная кладка под ногами ангела покрылась трещинами, а в следующую же секунду из земли начали стремительно вырываться каменные шипы. Земная твердыня попросту возжелала проткнуть стоящего сверху ангела до того, как тот успеет отлететь. Однако Рафаэль был готов к любой атаке. Он расправил крылья, спешно уходя в сторону сначала от одного шипа, а после от другого. Они в хаотичном порядке снова и снова вырывались из пола, преследуя ангела. Понимая, что дьявол готов покрыть подобными каменными иглами всё пространство барьера, Рафаэль остановился и сформировал вокруг себя защиту, которая сдерживала то, от чего он не успевал уворачиваться.

— Так просто ты не отделаешься.

Райнхард уверенно усмехнулся, поднимая вторую ладонь. С этими словами по созданным длинным шипам вдруг начало виться пламя. Огонь принял образ змей, что появлялись из-под земли, ползли по иглам и сейчас тянулись прямиком к ангелу, желая наброситься на него. Рафаэль буквально видел, как пламя по-настоящему принимает очертания хищной головы с открытой пастью, когда все эти мощные потоки разом ринулись в его сторону.

Ангел завис в воздухе, концентрируясь на своём барьере и покрывая его снаружи плотным водным слоем. Огненные «змеи» накидывались на барьер и тут же потухали, шипя и создавая облако пара. Одна за другой они исчезали, но на место старой появлялась ещё одна. Казалось, эти пламенные нападки могут продолжаться вечность, пока Райнхард в один момент отчетливо не щелкнул пальцами, сохраняя абсолютно строгий, спокойный вид. В эту секунду раздался взрыв. Затем ещё один. И ещё. Не перекидываясь окончательно на водный барьер, а лишь приближаясь к нему, огненные всполохи начали громко взрываться, создавая ударную волну то с одной, то с другой стороны подле Рафаэля.

Пространство внутри кровавого барьера окончательно заволокла непроглядная стена черного дыма, смешанная с паром. Казалось, что Райнхард совершенно не устает, выдавая очередной сгусток огня и оглушительный взрыв. Однако, в конце концов, они всё же прекратились.

Воцарилась тишина. Ева припала к барьеру, судорожно вглядываясь внутрь. Неужели всё закончится так просто?

— Рафаэль, только не говори, что ты проиграешь так быстро. — эта фраза была пропитана ядом, и всё же Райнхард произнес её абсолютно строго, не смея более усмехаться. Возможно, из-за этого она задела его противника ещё сильнее. В одну секунду стремительные ветра развеяли весь дым, заставляя его разойтись в стороны, а после исчезнуть, словно воздушная энергия буквально впитала смог в себя и проглотила. Рафаэль парил на том же месте, смотря на дьявола гневным взглядом сверху вниз. Его левая рука, которую ранее он вытягивал для создания защиты, была покрыта ранами, а одежду на ней разорвало в клочья. Оперение на крыльях покрылось пеплом и кровью и теперь не казалось столь белоснежным, как раньше. Однако ангел выглядел уверенно и не собирался сдаваться.

Его левую руку охватил свет, схожий с тем, какой создавала Ева в моменты исцеления. Раны начали затягиваться, пока сам Рафаэль не отрывал пронзительного взгляда от своего соперника.

— Теперь моя очередь. — проскрежетал он, презрительно хмурясь.

Раны стремительно заросли, и Рафаэль поднял правую руку, в которой сжимал кристалл. Вдруг вокруг него с огромной силой начал собираться ветер. Райнхарду пришлось расправить крылья, дабы удержаться на месте, ведь казалось, что ангел буквально формирует рядом с собой засасывающую черную дыру. Мощь этой магии была настолько огромна, что даже куски шипов начали откалываться и тянуться к образованному ядру, но чем ближе они подлетали, тем сильнее крошились, пока практически не превращались в пыль. Всё это сопровождалось грязно-голубоватым свечением, исходившим точно от кристалла. И, в отличие от всего остального вокруг, Рафаэль совершенно не страдал от концентрации такой силы рядом.

— Что это за ангельская дрянь? — в шоке прошептала Октавия, чувствуя, как ветер прорывается даже сквозь барьер.

— Такова сила Слезы Авеля в руках будущего наследника ангельской крови? — вторила этому удивлению Камилла, которая потеряла своё спокойствие от осознания, насколько огромные потоки энергии стягиваются к ладони её сына.

Ева же стояла неподвижно, лишь с замиранием сердца понимая, что Райнхард находится в опасности из-за неё. Это её сила сейчас подпитывала магию Рафаэля. И если он попытается убить дьявола… это будет сделано практически её руками.

— Райнхард! — Октавия громко зарычала, ударяя кулаком по красному барьеру. — Немедленно выстраивай защиту, от этой штуки нельзя будет просто увернуться!

— Знаю. — резко ответил дьявол и последовал совету сестры.

Вокруг него тут же начали возвышаться каменные стены, буквально скрывая за собой Райнхарда со всех сторон, подобно абсолютному укрытию. Он действовал быстро и считал, что успеет возвести несколько слоев, а после покрыть их силовым щитом. Вот только ни дьявол, ни даже сам Рафаэль ещё не понимали, насколько всё было серьёзно…

— Поздно! — выкрикнул вдруг ангел, осознавая, что эта сконцентрированная разрушительная энергия в его руке поддаётся подобно маленькому легкому шарику света.

Он размахнулся и тут же метнул её в Райнхарда до того, как даже первый слой стен был возведен. Так просто. Будто это нечто мелкое и совершенно незначительное. Даже обычный огненный шар поддавался умелому магу куда сложнее. Но сейчас…

— Он… — голос Евы задрожал, — … он просто… бросил его?

В её глазах на толику секунды отразился образ пораженного Райнхарда, который лишь замер, осознавая, что уже не успеет сделать ровным счётом ничего.

Для неё вдруг время будто остановилось.

«Нет», — родилась концентрированная маленькая мысль в голове наследницы.

«Нельзя». Её руки задрожали, судорожно вжимаясь в барьер, будто она хочет проникнуть прямо туда, к нему.

«Не смей». Маленькие ладошки сжались в кулаки, которые тут же нервно ударились о поверхность ограждения.