Анжелика и курортный рыцарь

23

Анжелика

После поцелуя ничего не меняется. Я предлагаю Константину забыть этот момент, потому что после недавних отношений боюсь вновь обжечься.

Раньше я действовала более опрометчиво и решительно. Куда же всё это делось? С каких пор я стала такой сентиментальной?

На мою просьбу Костя молча кивает и помогает взобраться на тропу. Не знаю, что происходит в его голове, но он больше не задаёт вопросов, как в прошлый раз. Наверное, привык к моим побегам от неловких ситуаций. Либо терпеливо ждёт, когда я раскроюсь перед ним.

Я плохо понимаю, для чего нужна Косте, почему он обратил на меня внимание. Если только для одной ночи, которую я не могу ему дать психологически, то он наверняка давно бы сказал об этом. Либо воспользовался бы мной, когда я была пьяна. Но ничего из этого он не сделал.

«Скажи, почему ты так поступаешь? Сначала вскружила мне голову, а потом убежала…»

Вспомнив эти слова Кости, я снова чувствую табун мурашек. Как только начинаю думать о том, что он влюблён в меня, сразу вспоминаю все вечера, когда он приводил девушек в свой номер. Всё же этот факт слишком прочно сидит в голове. Я слабо верю в любовь Кости. Проще думать, что он просто выбирает для меня другие, аккуратные методы соблазнения. И я ведусь на них.

На следующий день Константин объявляет, что в ресторан придут важные гости, которые оценят заведение, возьмут интервью и опубликуют статью на одном популярном сайте лучших ресторанов России. Босс заранее назначает официанта, который будет обслуживать столик гостей, и почему-то выбор падает на меня. Видимо, он очень доверяет мне, раз поручает такое ответственное задание. Я сразу настраиваю себя на то, что сегодня ни в коем случае нельзя лажать.

Ближе к обеду приходят двое мужчин. Один — лет пятидесяти, статный, одетый в тёмно-синий классический костюм, с гладко уложенными короткими волосами, с блокнотом и ручкой в руке. Другой — более молодой и авангардный что ли, со слегка растрёпанными волосами, в необычной яркой одежде и с фотоаппаратом наперевес. Почему-то я сразу понимаю, что пришли те самые важные люди. Константин обменивается с ними рукопожатиями, провожает к свободному столику и подаёт мне знак. Я тут же приступаю к работе.

Всё идёт хорошо. Я дежурно улыбаюсь клиентам, отвечаю на их вопросы и советую, что можно выбрать из блюд. Конечно же, помимо важных гостей я обслуживаю и других. Пока готовятся блюда для одних, я приношу и принимаю заказы других. Расставляя тарелки на соседнем столике, я ненароком слышу часть разговора босса с журналистами.

— Какая очаровательная официантка, — восхищённо произносит тот, который сидит с фотоаппаратом. Наверное, меня имеет ввиду.

— Согласен, — удовлетворённо отвечает Константин, и моя бровь дёргается. — У меня работают самые лучшие официанты.

Что-то вспоминается, как я вылила воду ему на голову. Я чуть не начинаю ржать.

— Эдуард Григорьевич, давайте сделаем снимок с ней? — предлагает фотограф своему коллеге. — Напишем о профессиональном обслуживании в этом ресторане и приложим фото.

— Хорошая идея, — отзывается тот.

Они зовут меня и спрашивают разрешение на фото. С улыбкой на лице я соглашаюсь, лишь бы им угодить. Снова ставлю тарелку на соседний столик и застываю в этой позе, задержав руку на посуде. В своей очаровательности во время работы я очень сомневаюсь, учитывая то, что я проснулась в шесть утра. Но что ни сделаешь ради журналистов и начальника. Я и правда стараюсь произвести хорошее впечатление.

Гости хвалят блюда и с радостью уплетают их. Константин заказывает только кофе. Я неосознанно ощущаю его волнение, которое почти не видно внешне, и мысленно подбадриваю. Переживать не стоит, ведь его ресторан на высоком уровне.

Я издалека наблюдаю, как проходит интервью, как уверенно отвечает на вопросы босс, а статный мужчина задаёт новые. Почему-то я горжусь этим рестораном так, будто я работаю в нём несколько лет, а не один месяц. И думаю, что эта встреча проходит успешно, пока не начинается какой-то ад.

Ближе к концу интервью журналистам вдруг становится плохо. Они надолго отлучаются в уборную и, видимо, пытаются прийти в себя. Возвращаются они ещё бледнее, чем обычно. Константин напрягается, видя их состояние. А дальше для меня всё, как в тумане: чуть позже босс вызывает скорую, и журналистов забирают врачи. В итоге интервью толком не закончилось.

— Что происходит? — тут же подхожу я к Косте. Виталина появляется рядом одновременно со мной.

— Я сам не знаю, — босс устало трёт лицо руками. — Им стало плохо после наших блюд. Скорее всего, они отравились. Но как? Я же всегда всё проверяю и заказываю только свежие продукты.

Я впервые вижу его таким растерянным и отчётливо понимаю его состояние. Предполагаю, что грядут огромные проблемы после этой ситуации.

— Значит, где-то произошла осечка, — хладнокровно отзывается Виталина. — Нужно всё тщательно проверить.

Константин молча направляется в кухню и выясняет у поваров, из каких продуктов они готовили, и вновь перепроверяет их качество. Виталина окидывает меня странным взглядом и возвращается за свою стойку.

На следующий день в ресторан приезжают работники Роспотребнадзора, и примерно спустя неделю поступают результаты экспертизы — нарушений не найдено. Только результаты анализов отравившихся журналистов оказываются странными — в их крови находят частицы мышьяка.

Всё это нам рассказывает босс во время одного из вечерних собраний после смены. Сказать, что мы в шоке, это значит не сказать ничего.

— Не понимаю, кому понадобилось травить гостей и портить репутацию заведения, ещё и удалять записи из камер видеонаблюдения, — обводит всех нас усталым, но грозным взглядом Константин. — Если кто-то из вас причастен к этому, лучше признайтесь сейчас. Рано или поздно этот человек понесёт наказание.

Повисает тишина. Никто не откликается.

— Если никаких нарушений санитарных правил не обнаружили, — подаёт надменный голос Виталина, — значит, надо искать среди тех, кто обслуживал столик журналистов.

Хостес бросает на меня многозначительный взгляд, и я возмущённо выдыхаю. Я в списке подозреваемых? Замечательно.

— Это мог сделать любой из вас, — отвечает Костя, скрестив руки на груди. — И повара, и официанты. Поэтому, буду ждать, когда виновный честно признается. Не заставляйте меня проводить обыск каждого из вас.

Босс понимает, что сегодня никто не признается, и отпускает всех, а меня просит остаться. Виталина победно ухмыляется и разворачивается к выходу. Чему она радуется? У ресторана проблемы, а она лыбу давит. Чокнутая.

Мы остаёмся вдвоём в просторном зале с изумрудными растениями и приглушённым светом ламп. Веет романтикой, но после слов Кости её как ветром сдувает.

— Надеюсь, ты в очередной раз не натворила ничего противозаконного, — прямо в лоб говорит он.

— Вы обвиняете меня в отравлении гостей? — вспыхиваю я, сжав кулаки.

— Сейчас под подозрением весь персонал, — убедительно произносит Константин. — Но ты была ближе всех к гостям. Скажи честно, ты правда это сделала? Ты сделала это, чтобы я возненавидел тебя и вычеркнул из своей жизни? Чтобы больше не пытался подкатывать к тебе?

Руки сковывает льдом. Каждое слово режет по сердцу тонкими ледяными иголками. Он правда думает, что я способна на такое?

Что я недавно говорила? Что он доверяет мне и поэтому выбрал меня для обслуживания журналистов? Да ни хрена он не доверяет мне… И в принципе, имеет на это право. Я работаю здесь только около месяца. А в последнее время я то притягиваю, то отталкиваю от себя Костю.

Частично я понимаю его подозрения. Но почему-то от таких заявлений становится очень горько.

— Я не настолько жестока, чтобы рушить бизнес, который ты с таким трудом создавал, — чеканю я, хотя на самом деле хочется расплакаться. — Поверь, я не причастна к отравлению. Если бы я хотела тебя отшить, я просто сразу сказала бы тебе «нет». И не использовала бы такие изощрённые методы.

— Никогда не знаешь, что могут натворить даже самые безобидные на первый взгляд люди, — сурово произносит Константин. — Я обязательно выясню, кто виновен. Если это окажешься ты, я очень сильно разочаруюсь в тебе.

В горле застревает ком.

— Не поверишь, но я уже начала разочаровываться в тебе, — хрипло отвечаю я и, развернувшись, выхожу из ресторана.

Константин

Когда Анжелика бросает эти слова и уходит, я чувствую себя выжатым, как лимон. Проблемы ресторана нехило подкосили меня. Впервые за все годы существования заведения здесь впервые кто-то отравился. Нарушений не выявлено, но результаты анализов журналистов поражают. И я понимаю, что кто-то намеренно всё подстроил. Я не знаю, с кем умудрился стать врагами, и кто решил мне насолить, но в коллективе точно есть крыса.

Расследовать это дело сложно. С одной стороны, адвокаты уже не могут предъявить обвинения никому из персонала, так как у них нет весомых доказательств преступления: записи из камер кто-то стёр, а свидетелей не нашлось. Обыск всех работников тоже неразумен: виновный уже давно успел бы замести все следы. Но я всё равно хочу докопаться до истины.

Сгоряча я сразу подумал об Анжелике. Ещё и Виталина на собрании намекнула на её возможную причастность. Ведь в этом и правда есть какая-то логика. В последнее время Анжелика странно себя ведёт. То приближается ко мне, то отдаляется, прося забыть недавний поцелуй. И, честно говоря, я не могу забыть. Неужели она и правда играет со мной? Чего она добивается? Она решила таким образом жестоко отшить меня, чтобы я оставил её в покое?

Впервые за долгое время моя голова готова взорваться от напряжения. Установка «не доверять девушкам» снова возвращается из прошлого, хотя несколько лет назад мне казалось, что я полностью проработал эту проблему с психологом. Видимо, всё-таки не до конца.

На меня накатывает отчаяние. Я снова наступаю на те же грабли — слишком сильно открываю душу и доверяю девушке. В тот момент я думаю, что все проблемы возникли именно из-за этого. Из-за Анжелики.

Внутри будто копятся молнии. Не выдержав, я хватаю стакан с барной стойки и с размаху бросаю на пол. Осколки разлетаются в стороны. Зарывшись пальцами в волосы, я тяжело дышу и через пару минут всё же успокаиваюсь. Беру щётку и принимаюсь всё убирать.

Не время поддаваться эмоциям. Нужно любым способом вычислить виновного.