Ань, я (не) твой усатый нянь!

Глава 13

Ярослав

— Дать вам десять минут? — переспрашиваю, глядя то на Таню, то на Анюту, то на холодец. — Вы их своими кулинарными шедеврами пытать собрались, девочки?

Вик и Артур весело переглядываются.

— Ладно тебе, Яр, пусть девчонки развлекутся, а мы отдохнём.

Смотрю удивлённо на приятелей.

— Вы на самом деле доверите детям допрашивать Морозовых?

— Яр, — улыбается Вик, — на днях ты сам позволил своей дочери защищать твои интересы перед собранием акционеров…

— Это была вынужденная мера, Вик.

— Я всё понимаю, но у нас похожая ситуация. Никто никого не будем пытать, ты же понимаешь? Девчонки у нас те ещё болтушки и разговорят любого, а уж с холодцом… поверь, ещё никто не смог устоять перед эти оружием массового пожирания.

Анюта дёргает меня за штанину.

— Не бойся пап, мы никого не будем мучить… ну, за Капитона не отвечаю, он же в деклетных службах лаботал…

Я не выдерживаю.

— Не в декретных, доча, а в секретных.

Хотя от Капитона всего можно ожидать…

— Ладно, заходите, десять минут, потом спать. Если узнаете, к кому бабуля и дедуля хотели отвезти Анюту, всем двойная порция мороженого!

Маленькие бандитки тут же приходят в восторг.

— Лади двойного моложеного, — заявляет кудрявая Геля, — мы Волькодава уговолим на «кусь»!

— Уговорите на «кусь», — уточняю я, — это как?

— Ну Волькодав лешил закончить свою кальелу кусачего, — терпеливо объясняет Геля, — захотел на пике уйти, но лади особого случая, наплимел, двойного моложеного, он готов исполнить свой филменный «кусь».

— Понял, — вздыхаю, глядя на время, — ладно, оставим кусь на самый крайний случай, время идёт… давайте, бандитки, ваш выход.

Одна за другой девочки гордо заходят в подвал.

Морозовы сидят у стены, парни на всякий случай приковали их наручниками к батарее.

Таня с абсолютно спокойным лицом ставит перед Степаном тарелку с холодцом, а потом сама забирается на стул напротив, вздыхает грустно, сложив руки на колени.

Анюта и Геля встают по бокам от Танюши и тоже грустно вздыхают.

— Ну и что нам с вами делать, — спрашивает маленькая бандитка, — господа похитители? Сами плизнаетесь или слазу холодец съедите?

Степан смотрит возмущённо на нас, потом на девочек.

— Внученька, — бормочет он, обращаясь к Анюте, — ну хоть скажи этим балбесам, что дедушка и бабушка не виноваты, мы хотели увезти тебя от этих бандитов…

— Бандитники – это вы, — отвечает малая, даже не глядя на Степана, — чуть не похитили меня у папы, из-за вас у моего Капитона стлесс и несваление желудка тепель, он ничего не ест и весь вечел слушает глустные песни Кадышевой!

— Чего? — негодяй замолкает удивлённо. — Какой ещё Капитон? Ты всё ещё со своей игрушкой возишься? Давно пора выкинуть этот мусор!

У-у-у, а вот это ты зря, дедуля…

Сейчас на тебя обрушится весь гнев Смирновских!

— Извинись пелед Капитоном, — строго говорит Анюта, — он, в отличие от тебя, дедуля, уважаемый чебулек, ой… человек! А вы с бабулей блосили нас с мамой, когда она отказалась выходить за твоего сталого длуга.

Вот это новость…

Теперь понятно, почему Катя осталась одна и без денег.

— Твоя мать дурная, — бормочет Степан, — могла бы выйти замуж за моего бывшего подельника, сейчас бы все были в шоколаде и без долгов! Нет же… Катя упёрлась, не захотела… из-за неё мы так и остались жить в долгах.

Анюта мотает головой.

— Мама не дулная, мама холошая, доблая! Это ты дулной, дедуля, мама сказала, что ты сам накопил долги, иглая на деньги, а маму заставил свой же долг отлабатывать…

— Мерзавец, — я чуть не рычу от злости, сжимая кулаки, — каким же надо быть ублюдком, чтобы использовать собственную дочь…

Степан смотрит на меня испуганно, но ответить не успевает.

— А этот бывший подельник постоянно обижал маму, — продолжает Анюта, — говолил ей гадости, и от него плохо пахло… а Капитон даже сказал, что этот подельник часто пукает…

Степан только глаза закатывает.

— Я не проигрывал деньги, девчонка нагло врёт, я лишь сделал несколько неправильных вложений…

— Ты врёшь, Морозов, — вклинивается в разговор Вик, — я видел тебя в реестре должников, ты и в самом деле проиграл всё своё состояние! У меня только вопрос… почему ты не продал свой дом в посёлке, если тебе так нужные деньги? Недвижимость здесь стоит много!

Степан морщится, мотает головой.

— Я не могу продать этот дом, он мне не принадлежит, он больше года в залоге у игорной компании… нам нужны были деньги, Катя могла спасти семью… спасти всех нас… но отказалась…

— Дочь не обязана отвечать за твои ошибки, мерзавец, — говорю я, — к тому же она не обязана терпеть унижения твоего урода-друга.

— У него ещё подштанники были в голошек, — добавляет Анюта, — Капитон сказала, что это настоящий визг моды, что даже в его молодости никто так не ходил!

Степан закатывает глаза.

— Долго это будет продолжаться? Почему эта мелюзга ведёт себя так, будто они здесь главные?

Я усмехаюсь в ответ.

— Это крёстные отцы, доны Смирнеоне, Злобнеоне и Гелионе, прояви уважение, Морозов, и делай всё, как они говорят.

Мерзавец прожигает меня яростным взглядом.

— Я не собираюсь ничего говорить! Для начала дайте хотя бы воды… меня жажда второй час мучает!

Тут же к нему подходит Геля.

— Воть, можешь молока выпить.

Морозов смотрит на неё с подозрением.

— Оно отравлено? Что вы в него подсыпали?

— Ничего, — отвечает маленькая бандитка, глядя на Морозова глазами кота из мультика про зелёного огра, — Мы хотели дать вам молоко за холошее поведение, но лаз вы очень хотите пить…

Свободной рукой Морозов забирает у неё молоко, начинает жадно пить.

— Только всё слазу не пейте, — предупреждает Геля.

Но мерзавец её не слушает, за секунду осушает кружку.

— Что ты сказала?

— Я сказала, всё слазу не пейте, — повторяет маленькая бандитка, — в молоке было много слабительного.

Морозов рычит от ярости, но сделать ничего не может.

— Вы что творите, маленькие мерзавки, быстро меня отпустите! Вы знаете, кто за нами стоит? Этот человек вас всех размажет…

Но девочки на его крики не обращают внимания.

Они начинают… делать ставки.

— Думаю, семь минут, — говорит Геля, глядя на воображаемые часы.

— Я думаю, что пять, — отвечает Таня, — если добежит до туалета, будет самым счастливым человеком на свете.

— Не добежит, — заявляет Анюта, — Капитон сказал, что шансов никаких, дал дедулю три минуты…

Морозов продолжает яростно вопить, угрожая вообще всем.

А я поражаюсь невозмутимости маленьких бандиток.

Они вообще не обращают внимания на мерзавца, они…

Начинают петь песню!

— Отпусти-и-и, молоко я умоляю, плосто я уже длугая…

— Тут плопасть между нами, — подхватывает Геля, — а в ней лишь холодцы… я знаю, молоко скучает, тебе не довеляет…

— Его ты отпуст-и-и, — допевает Анюта.

И тут не выдерживает Арина, которая всё время сидела молча.

— Хватит… прекратите… умоляю. Я скажу! Всё вам скажу, только прошу… защитите нас от этого человека, потому что он сумасшедший, и он не успокоится, пока не разрушит наши жизни.

— Сначала имя, — говорю я спокойно, — а уже потом мы решим, дать вам защиту или нет.

Арина вздыхает тяжело, смотрит на мужа.

Тот отчаянно мотает головой.

— Не вздумай, мать твою…

Но в разговор снова вступает Таня.

— Молоко уже должно подействовать.

Морозов пытается вскочить на ноги, но у него не получается.

— Хорошо, Ярослав… ты хочешь правду? Я скажу тебе правду! Перед тем, как Арина назовёт имя, открою тебе одну страшную тайну.

— Какую ещё тайну?

— Тайну, которую от тебя скрыла, Катя, — усмехается мерзавец. — Уверен, ты не знаешь, что она…

***

Ну что, бандитки справились со своей задачей?

Имя главного негодяя почти узнали… а что за тайну хранила Катя, узнаем в следующей главе, дорогие читательницы ;)

Спасибо вам большое за поддержку и комментарии, маленькие бандитки всем передают привет, желают вкусного мороженого, и чтобы никто не сделал вам «кусь» против вашей воли :)