Арабская сказка

На следующий день Мария повела подругу на какую-то ярмарку. Впервые, они вышли из Ocean beach пешком. Оказалось, это совсем рядом. Для входа надо было приобрести билеты. Территория тоже была ограждена забором. Чем там только не торговали. У Лизы глаза разбегались. Её удивило, что почти вся толпа покупателей состояла из женщин европейского вида. Маша с улыбкой пояснила, что это клуб "скучающих жен" иностранцев, работающих в Омане. Именно они и устроили эту ярмарку. На территории была даже огромная сцена. Она пояснила, что здесь проходят различные развлекательные мероприятия. Приглашают известных артистов. Отмечают праздник.

— Ты член этого клуба?

— Нет, — ответила та. — Я сама по себе. Но нас с Томасом часто приглашают. Мы здесь Новый год как-то встречали. Однажды даже какая-то российская музыкальная группа выступала. Это же все за деньги. Мужья богатые оплачивают досуг своих женушек.

Мария любила утром, когда отвезет сына в школу, ходить в открытое кафе на море. Попить кофе, побаловать себя восточными сладостями. Лизе это тоже понравилось. Однажды, когда они сидели там, к ним подошел Самир. Приветливо поздоровался и присел рядом. Завязалась дружеская беседа.

— Самир, а ты здесь живешь с семьей? — поинтересовалась Маша.

— Нет, я живу в Дубае, — ответил тот. — В Маскате по своим делам. Мне часто приходится бывать в Омане. Этот дом я просто арендую, чтобы не останавливаться в отеле.

— У тебя есть жена, дети?

— Как без этого, — пожал плечами Самир. — У меня большая семья. Три жены и семеро детей.

— Скоко? — враз вскричали дамы.

— Семеро детей. И все девочки, — лукаво поведя глазами, повторил он.

— Круто, — изумленно произнесла Мария. — Ну, ты молодец. Отец-герой.

— Так получилось, — усмехнулся араб. — Все сына ждал. Не дождался, пока.

— Какие твои годы, ещё родишь.

— Может быть. Если Аллаху будет угодно.

— Слушай, а ты не знаешь, в какие дни мечеть в старом Маскате для туристов открыта? — спросила Маша.

— Мммм, — задумался Самир. — По-моему, вторник и пятницу. Но, точно не скажу. А что?

— Да, Лизу хочу туда свозить. Сама-то была. А Елизавете надо непременно посмотреть.

— Я могу узнать. И даже составить вам компанию.

— О, хорошо бы, — согласилась Маша. — Ты бы Лизе по-русски все пояснил. А то там русскоязычных гидов нет. Узнай и как-нибудь вечерком к нам заходи. Томас очень рад будет тебя видеть.

— Договорились, — сказал Самир, вставая. — Прошу прощения, у меня дела.

— Нифигассе, — пробормотала Маша, когда он ушел. — Три жены и семь детей. Скоро одни арабы на Земле будут. И китайцы. А ты рожать не хочешь, — со смехом обратилась она к подруге.

— Где уж, нам уж, — покачала головой Лиза. — Русские женщины на такие подвиги не способны.

А на следующий день Лиза услышала разговор Маши с кем-то по телефону. Она говорила с русской приятельницей. Поясняла, что, к сожалению, в Дубай поехать не может из-за подруги, приехавшей к ней в гости.

— Марийка, куда ты не можешь из-за меня поехать? — поинтересовалась она после.

— Да, не бери в голову, — отмахнулась та.

— Что значит, не бери. Поясни.

— Дело в том, что Томас является членом клуба игры в гольф. И у них встреча назначена в Дубае. Приезжают многие члены клуба из разных стран с семьями. Чего-то там отмечают. Какой-то у них юбилей. Том едет. Но, не могу же я тебя одну здесь оставить.

— Почему нет? — изумленно воскликнула Лиза. — Что со мной сделается? Еду я себе приготовлю. Бассейн, пляж рядом. У меня даже три программы русского телевидения есть. Езжай и не сомневайся.

— А ты не обидишься?

— Я обижусь, если ты из-за меня не поедешь, — решительно заявила она.

А вечером они все вместе с Томасом и Джеком отправились в паб. Маша давала Лизе бесчисленные указания на разные случаи, пока их не будет. И в это время в зал вошел Самир. Он подошел к ним. Поздоровался. Сказал, что заходил домой, и прислуга сказала, где хозяева. Сообщил, что мечеть пока вообще закрыта на какие-то ремонтные работы. Так что, сходить туда не удастся.

— О, Самир, — воскликнула Маша, — ты очень кстати. Мы всей семьей уезжаем на четыре дня в Дубай. Лиза остается одна. Ты уж, возьми над ней шефство. Может, куда на экскурсию свозишь. Следи, чтобы она там на берегу не потерялась. Ну, и прочее. Как? Согласен?

— No problem, — улыбнулся тот. — С огромным удовольствием.

— Мария, — возмутилась подруга. — Да, не придумывай ты. Озадачила человека. Ему же на работу, наверное, надо. У Самира свои дела.

— Вот, куда мне уж точно не надо, так это на работу, — рассмеялся Самир. — А дела подождут. Мне будет очень приятно пообщаться с такой очаровательной дамой. Поговорить по-русски. Я просто за честь сочту.

Когда они вернулись домой и подруги остались одни, Лиза высказала Маше упрек за то, что она попросила Самира приглядеть за ней.

— А что такого-то? — удивленно воскликнула та. — Он тебя хоть свозит куда-нибудь. Вполне приятный, образованный араб. Ты можешь не беспокоиться. Никуда он тебя не затащит. Ничего с тобой не сделает. У них здесь даже воровства практически нет. Можешь быть спокойна.

— Ну, не знаю, — вздохнула Лиза. — Мы, считай, с ним совершенно не знакомы.

— Вот и познакомишься, — хмыкнула подруга. — Представляешь, как здорово. Экскурсию по Оману тебе проводит настоящий арабский шейх. А Самир действительно шейх. Мне Томас сказал. Ты только в него не влюбись случайно, — рассмеялась Маша. — Не забывай, у него три жены и семеро детей, — даже на пальцах показала подруга.

— Придумаешь, тоже, — отмахнулась от неё Лиза.

В пять утра семейство Петерсонов отбыло в Дубай. А уже в десять часов в доме раздался звонок городского телефона.

— Доброе утро, Лиза, — послышался голос Самира. — Как спалось? Мулла сон не нарушил?

— Спалось, как всегда, прекрасно, — ответила она, невольно улыбаясь. — А к голосу муллы я уже начинаю привыкать.

— Предлагаю съездить на ланч в пятизвездочный отель. Место очень красивое. Думаю, тебе понравится.

Лиза немного подумала и согласилась. Через полчаса черный джип Самира стоял у дома. Дама вышла в купленном подругой арабском платье и шикарной шляпе в тон.

— Вау, — сказал араб. — Мадам, вы неотразимы.

— Издеваешься?

— Ничуть, — искренне заверил тот. — Тебе очень идет.

Они выехали за пределы города и неслись по трассе. Именно неслись с огромной скоростью.

— Самир, а нас полиция не притормозит? — поинтересовалась Лиза. — По-моему, ты превышаешь допустимую скорость.

— Это скоростная трасса, — ответил тот. — Ну, притормозят, так откупимся, — хмыкнул он. — Думаешь, в Омане полицейские " на лапу" не берут? Ещё как. Не хуже, чем в России.

— А далеко ехать?

— Не очень. Это за старым Маскатом. Ещё минут сорок. А что?

— Господи, — удивленно произнесла женщина. — А стоило ли так далеко ехать?

— Думаю, да. Там красота неописуемая. Это первый пятизвездочный отель в Омане. Тебе понравится.

Красота отеля потрясла женщину. Кругом все блестело. Потолки высоченные, отделаны золотом. В зале, сменяя друг друга, играли на рояле таперы. Лиза с Самиром шли по бесконечным лестницам. То спускались, то поднимались. Наконец, попали в огромный зал, уставленный бесчисленными угощениями. С кухнями разных стран. Море холодных закусок. Какие-то немыслимые соусы. Горячие блюда готовились прямо на глазах. Все кругом скворчало и шипело.

— Это так называемый шведский стол, — пояснил Самир. — Можно брать сколько угодно. Цена зависит только от количества людей.

— Ой, — хмыкнула она, — я не знаю, что и выбрать. Поможешь мне?

— Попробую, — согласился тот.

Они взяли еду и вышли на балкон со столиками. Стол был сервирован так, что лежало по три ножа и три вилки. Честно говоря, она боялась опозориться перед арабом. Так как не могла знать, для каких именно блюд они предназначены. И чувствовала себя несколько растерянной. Самир, видимо понял это и сказал:

— Пользуйся теми приборами, которыми тебе удобно. Я сам не знаю точно, какой нож или вилку брать.

Через некоторое время Лиза решилась задать ему вопрос, который не давал ей покоя.

— Самир, — обратилась она к мужчине, — можно задать тебе не очень корректный вопрос?

— Попробуй, — кивнул он.

— Объясни мне, русской женщине, зачем тебе целых три жены?

— Вообще-то, я не собирался брать трех жен, — ответил тот. — Так получилось. В первый раз я женился в девятнадцать лет. И, надо сказать, по большой любви.

— А разве ты будущую жену до свадьбы видел?

— Да мы были просватаны с пеленок, — пожал плечами Самир. — Конечно, в раннем детстве играли вместе. А потом, когда ей исполнилось шестнадцать лет, я уж нашел возможность её высмотреть и даже не раз переговорить. Кстати, — добавил он, — то, что родители нас просватали, ещё не значит, что я обязан жениться именно на ней. Но, она мне очень понравилась, и сыграли свадьбу.

— Так ты тогда в Штатах уже учился, наверное.

— Да, это так, — кивнул мужчина. — Как мне не хотелось от молодой жены уезжать, — сверкнул он своей белозубой улыбкой. — Летал домой чуть ли не на каждые выходные.

— Забрал бы жену с собой, — пожала плечами Лиза.

— Нееет, — протянул Самир. — Джамиля уже беременна была. Потом родила дочку. Но оказалось, что у неё какие-то осложнения при родах случились. И детей после этого она уже не могла родить. А что такое один ребенок в арабской семье? Это не порядок.

— И ты решил снова жениться?

— Она сама посоветовала мне это через три года. Первая жена самая главная. Без её согласия, я не имею права привести вторую или третью.

— Вот так даже? — удивилась Лиза.

— Вторая жена родила мне ещё трех дочерей. А потом в нашей семье случилось несчастье, — со вздохом пояснил он. — Трагически погиб мой младший брат. У него осталась вдова и двое детей. После того, как она выдержала траур, я взял её третьей женой.

— Самир, ну как это возможно? — удивленно воскликнула Лиза. — Лечь в постель с женой брата.

— Лиза, я не заходил в её спальню, пока она сама этого не захотела, — пожал плечами тот. — Но у женщины должен быть муж. У детей отец, — назидательным и твердым голосом сказал Самир. — Это нормально. В арабских странах одинокая женщина вызывает недоумение и даже неуважение. Так у меня оказалось три жены. Со временем, третья жена родила мне ещё одну дочь.

— Куда хоть столько-то? — удивилась Лиза.

— Это как бы в знак признания, что она приняла меня, как супруга, — пояснил он.

После ланча они побродили по окрестностям, по пляжу. Купаться не стали. Самир сделал несколько снимков Лизы на фоне красот природы. Для памяти. Даже попросил одного из отдыхающих снять их вдвоем. Она слушала его голос, смотрела на неторопливые движения, полные внутреннего достоинства и опять не верила в реальность происходящего. Елизавете казалось, она находится в каком-то сказочном сне.

Они вернулись к дому, когда уже начинало темнеть. Честно говоря, Лизе не хотелось оставаться одной. Она предложила Самиру зайти в гости на чай. Тот с радостью согласился.

Лиза достала два пакетика с черным чаем, положила их в чашки и собиралась залить кипятком.

— Стоп, — неожиданно сказал Самир. — Ты вот эту бурду пьешь? Это же отрава.

— Почему? — изумленно спросила она.

— Так, — сказал он, подходя к полочке, где у Маши стояли коробочки с чаем. Их было много. Чаще всего с зеленым чаем. С травами. — Берем вот это, это и это, — пробормотал он, высыпая из разных упаковок в заварной чайник. — Заливаем кипятком, накрываем полотенцем и ждем.

Лиза чувствовала себя, мягко говоря, не очень. Она совершенно ничего не смыслила в чае. Дома, заваривала пакетик, и была довольна.

Глянув на неё, Самир, видимо, понял, что поставил женщину в неловкое положение. Он попытался сгладить впечатление.

— Извини. Просто, я черный чай не пью совсем. Мама только зеленый и на травах заваривала. Я так привык. Ты здесь не причем.

Когда чай заварился, она разлила его в красивые чашки и пригласила мужчину в зал. Поставила на стол конфеты и фрукты. Включила телевизор, нашла русскую программу и молча смотрела. Самир понял, что дама расстроена. На экране шли новости из России.

— Лиз, ну, не обижайся. Мне очень неудобно, что расстроил тебя. Не знамо, чего там в эти пакетики сыплют. Сор один. Это точно отрава. Не пей это никогда. И не сердись на меня, пожалуйста.

— Да, ладно, — отмахнулась Лиза.

Мужчина некоторое время смотрел на экран и слушал. Рассказывали и показывали очередной скандал Жириновского в Думе. Дело дошло до драки. Потом Самир взял и приглушил громкость. При этом тихо, но явственно ругнулся. По-русски. Лиза изумленно посмотрела на него.

— Ой, извини. Ну, смотреть на это не могу, — зло произнес он. — Вырвалось.

— Самир, а откуда ты так хорошо знаешь русский язык? Даже удивительно.

— В том, что я знаю непечатные слова, ничего странного, — улыбнулся он. — Шесть лет в общаге прожил. Я восемь месяцев на курсы русского языка, как иностранный студент ходил. Это обязательно. Иначе, не зачислят. А мат начал понимать уже через пару недель, — рассмеялся Самир. — Куда и как послать точно знал. И понимал, что мне отвечают.

— Ладно, мат оставим в покое. Но, ты очень грамотно по-русски говоришь. Неужели так на курсах научили?

— Нет. На курсах основы дают. И очень слабо, — выдохнул он. — Но, мне посоветовали частного педагога. Я с ним занимался целых два года. У Бориса Николаевича своя метода обучения была. Он сказал, что по этой методике учат будущих разведчиков иностранному языку. Он там преподавал. Деньги за уроки брал большие, но я мог себе это позволить.

— И что это за метода?

— Всего не расскажешь, — усмехнулся Самир. — Когда я уже чуток освоился, буквы все знал, читал уже неплохо и бегло, он устраивал мне испытания. Борис примитивные тексты мне не давал. Представляешь, открывает книгу Достоевского "Преступление и наказание". И велит читать вслух. Стоит над душой и заставляет по сто пять раз проговаривать каждое окончание слова. Это хуже пытки на дыбе, — покачал он головой. — Представляешь, что такое для араба выговорить: "СмеюЩАЯСЯ". Так, для примера привожу. У меня слезы катились. Язык не проворачивался.

Он открывал стихи Пушкина и тоже заставлял читать вслух. "Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты". Спрашивает, дескать, ты понял, что прочитал? Я отвечаю, что понял. Он орет, а чего тогда бубнишь, как молитву? Ты ничего не понял! Читай с выражением! С душой!

Сколько я проклятий в душе ему посылал, — приложил Самир ладонь ко лбу и покачал головой из стороны в сторону. — Он мне ещё внушал, что я должен научиться думать на русском языке. "Ты вот сейчас что думаешь?" — спрашивал меня. "А пошел бы ты, Борис Николаевич куда подалее. Глаза бы мои тебя не видели". Вот и проговаривай это у себя в мозгу по-русски. Не на арабском. Тогда и говорить научишься. Ты ночью просыпаешься и мысли по-русски, — учил он меня. — Но в двадцать два, двадцать три года, когда я ночью просыпался, мне почему-то на русском совершенно думать не хотелось, — усмехнулся он. — Я мечтал о женщине. И исключительно на родном языке. Лиза, не думай, что я извращенец какой-то. У меня гормоны играли. Это нормально в молодом возрасте. А дома ждали уже две жены.

— Ой, Самир, — лукаво взглянула на него Лиза, — ты столько лет учился в Лондоне, в России. Только не говори, что у тебя романов с иноверками не было.

— Нет, врать не буду, — хитро прищурился тот. — Случалось такое. Иногда. Но, только, если девушка мне очень нравилась. Как говорят у русских: "Это было давно и не правда". Я очень брезгливый в этом плане.

— Ладно, я о Борисе Николаевиче хочу сказать. Если он тебя так мучил, ты же мог в любое время отказаться от его услуг, — недоуменно сказала Лиза. — Тебя же никто не заставлял.

— Так оно, — усмехнулся Самир. — Но, чем больше я понимал русский, тем явственнее осознавал, что такого языка больше нет. Уже из упрямства в дальнейшем перечитал всю классику, как говорится, в первоисточнике. Причем, многие главы читал вслух и записывал на магнитофон. Потом, прослушивал. Я стал понимать малейшие эмоции. Этого нельзя передать ни на арабском, ни на английском, ни на немецком языках. И я полюбил русский.

— Молодец, — покачала головой Лиза. — Ты настырный.

— Есть такое дело. Но, совсем грамотно писать по-русски — это уже за пределами моих возможностей, — усмехнулся он. — Я могу написать. Но, знаки препинания… Где "о", где "а" в слове. Где "е", где "и" часто путаю. Не дано.

— Не переживай, — погладила его по руке Лиза. — Многие русские пишут с таким количеством ошибок, что диву даюсь. Школу закончили, а грамотно писать не научились.

— Правда?

— Богом клянусь, — улыбнулась Лиза.

— Ну, тогда ладно. Верю. Значит, я не самый тупой араб.

Они проговорили до глубокой ночи. На следующий день Самир пообещал ей показать старый Маскат, дворец султана. Сводить на настоящий восточный рынок.

От полученных за один день впечатлений женщина долго не могла уснуть. Ей казалось, что она до сих пор слышит его голос и видит слегка хитроватый взгляд. И вдруг вспомнила слова Маши: "Ты смотри не влюбись в этого красавца. Помни, у него три жены и семеро детей".