Арахна

Глава 69 Одиночество

Ехали долго, с редкими остановками. Вероятнее всего переезжали через границу, потому что останавливались где-то и водитель с кем-то разговаривал. Ставила на стекло ладони и слушала руками. Ощущения странные, но все понятно, слышны вибрации, которые в голове преобразуются в слова.

Эта вынужденная тишина позволила найти и развить в себе еще один навык. Раньше я могла только определять, в какой стороне находится объект, примерные размеры и движется он или нет, теперь я еще и чувствую звуки. Наверно такими же навыками обладают глухие, чувствуют вибрацию воздуха телом, а не ушами. Жаль, что они не умеют их преобразовывать в слова.

Периодически думала про ребят, где они, с кем они, отпустили их или также везут куда-то в неизвестность. Кое-где мелькала мыслишка, что меня предали, подставили, и я теперь буду участвовать в каком-то кошмарном эксперименте вместе с тем самым Удавом. Мысль прогоняла прочь, и старалась об этом не думать. Стала вспоминать дочь, родителей и из глаз хлынули слезы, а если я их никогда не увижу. Опять гоню страшные мысли прочь и пытаюсь слушать окружающий мир.

Улеглась на заднее сидение, ноги немного затекли от поездки. Надеюсь скоро приедем, хоть бы немного размяться. На спинке висел небольшой карман, в котором находился небольшой запас еды: бутерброды, йогурты, батончики, вода. С водителем вообще не контактировала. Было несколько остановок для потребностей организма и чтобы хоть как-то размять затекшие ноги.

Наверно, можно было бы, и сбежать, но у водителя висел автомат на плече. Это как-то притормаживало, да и мысль о том, что после моего побега ребятам станет хуже, останавливало. К тому же я думала о своих родных, неизвестно, что могут предпринять эти люди в отношении них.

К вечеру меня куда-то привезли. Машина остановилась, водитель вышел. Через пару минут дверь распахнулась и мне предложили проследовать за крепким бойцом. Позади меня также шел вот такой же крепкий товарищ. Судя по пейзажу, кажется, мы были где-то в России.

Меня проводили до небольшого здания, похожего на обычную трехэтажную больницу. Вся близлежащая территория утопала в густом лесу. Скорее всего, это место не так просто найти на карте.

Холл действительно напоминал больничное помещение, казалось, что сейчас подойдет вредная регистраторша и скажет, что талончиков нет, и надо было приезжать пораньше. Однако нас никто не встретил, и мы с моими охранниками прошли по совершенно пустынным коридорам. Поднялись на третий этаж по лестнице, и меня заперли в небольшой палате с четырьмя железными койками и двумя тумбочками. Стол и стулья здесь отсутствовали, зато имелся закуток с унитазом и раковиной. Душа тут не было, к сожалению. Я бы привела себя в порядок.

Плюхнулась на одну из кроватей, жесткая, да еще панцирная сетка провалилась до самого пола под спиной, бедный мой позвоночник. Повалялась на всех, как Машенька из медведей, везде неудобно. Глянуло в окно, темно и тоскливо. Собрала все матрасы и свалила на одну койку. Застелила постельное. Ужин не принесли, жадины. Из кармана извлекла шоколадный батончик и перекусила им, хорошо, что его скомуниздила из машины, надо было еще и йогурт утащить. Пить пришлось из-под крана, попала в какую-то тюрьму. Надо было бежать по дороге.

Спать не хотелось, по дороге выспалась. Тоскливо. Хочется выть. Завыла. Протяжно, громко, вложила туда все свои тяжелые мысли. Через пять минут влетел охранник с огромными глазами от удивления.

— Чего орешь? — рявкнул он.

— Скучно, — ответила я.

— Спать ложись.

— Не хочу, выспалась. Есть хочу.

— Не положено, не выделили тебе жратву на сегодня. Не ляжешь спать, позову санитара, он тебя уложит, — пригрозил мужичок.

— Или я его, — подмигнула я ему, — Заодно и поем.

Охранник напугался и попятился назад к двери. Вылетел пулей и запер за собой. Через три минуты приоткрылась немного дверь и в щелочку мне кинули тощую книжонку Марининой. За неимением горничной приходится довольствоваться дворником, вернее Марининой. Лучше, чем ничего.

Детектив оказался весьма занятным и был проглочен мной за пару часов. После него меня потянуло в сон, ну хоть какая-то польза от чтива. Натянула на себя одеяло и вырубилась. Спала беспокойно, снились санитары и ползающий по потолку Слава.

Утром разбудили рано. Вошла какая-то девица с пробирками, охранник и здоровый санитар со шприцом наперевес. Девица в белом халате сунула мне баночку в руки и предложила пописать. Этого и следовало ожидать. Ушла в туалет. Вернулась и сунула банку ей в руку. Она поморщилась, нашла чему удивляться, первый раз, что ли мочу видит или принцессы не писают.

Попросила меня закатать рукав. Померила давление, температуру. Взяла кровь из вены, из пальца, снова из вены, только на кисти. Поналяпала несколько пробирок, спросила группу крови. Ответила, что не помню. Я поинтересовалась судьбой своего рюкзака. Девица сказала, что ей про него ничего не известно.

Предупредила, что есть ничего нельзя и пить тоже, будут смотреть желудок и другие органы. Как будто меня тут кормят, наверно, все охрана съедает. Хотя полное обследование мне не повредит, только вот, что будет дальше после него.

Вся гоп-компания покинула мою светелку, а я отправилась умываться. Через пять минут появился санитар и охранник и повели меня на прочие обследования. Меня ждало разнообразное УЗИ, МРТ, и прочие прелести всяких КТ. Смотрели, как работает мое сердце под нагрузками и в покое, как работают мозги, какое у меня зрение. Все специалисты молчали, и никто не проронил ни слова, хотя я их спрашивала про результаты. На меня смотрели, как на подопытное животное. На очередном обследовании я поинтересовалась, когда меня будут кормить.

— А вы разве не обедали еще? — спросил меня сухонький доктор.

— Я вам больше скажу, я даже вчера не ужинала и не завтракала сегодня, а вы меня про обед спрашиваете. Почему меня целый день осматривают и проверяют, чего хотят во мне найти? Глистов до поездки не было.

— Понимаете, девушка, вы очень интересный экземпляр, — ответил мне доктор.

— Сам ты экземпляр, а я человек. Не пойду больше никуда, пока не покормите, — рявкнула я.

Уселась напротив этого сухого человечка и уставилась на него. Он как-то сначала заерзал, затем засуетился, заволновался, и позвал охрану, велел им меня сопроводить в мою резиденцию и покормить.

Коридоры казались безжизненными, но я, то знала, что за этими дверями есть люди. Может где-то здесь лежит в палате Аня, или Слава, а может и оба они здесь.

Меня покормили, принесли какой-то холодный гадкий суп с желтыми мерзкими жиринками, и гречку с хлебо-мясной котлеткой, тоже холодной. Лучше бы не отказывались от идеи кормить меня бутербродами и батончиками, такая организация огромная и дают, как в больничной столовке периода конца девяностых. Где нормальное мясо, где салат и приличный гарнир? Хорошо, хоть компот оказался вкусным, не все сухофрукты сперли.

Через полчаса приперся горилла-санитар со шприцом. Посоветовала ему уколоть самого себя. Он сказал, что если я буду хорошей девочкой, то мне будет не больно и я смогу немного поспать.

— А я на сон не жалуюсь, — ответила я, обходя его сбоку.

В дверях замаячила фигура охранника.

— Ребята, вы серьезно, — хохотнула я.

Не сильный удар в пульсирующую точку, и грузный дядя охранник неожиданно для самого себя сел на попу. Легким движением повела руку санитара в сторону, и он воткнул сам себе в ногу шприц с раствором, и ввел содержимое в себя полностью. А я побежала по коридору, попутно открывая все двери, но нигде ребят не увидела, палаты были пустые. Хотя, я так думаю, они тоже находятся где-то под замком, может быть на другом этаже, и в другой стороне коридора.

Ну, что же я была хорошей девочкой и вела себя прилично, пока они не решили меня накачать чем-то непонятным, а теперь держите меня семеро, если удержите.