Архикватор – королевский палач

Глава третья

Декана оказалось нелегко смутить:

– Ты девственна, если я правильно понимаю принцип работы кокона.

– Серьезно? – Я расстроилась, потому что память о первом сексе была болезненной.

– Если ты закончила трапезу, то расскажу тебе, зачем на столе вся эта посуда. Едим мы палочками, из пиал – пьем, соус макают хлебом только низшие сословия…

При этих словах я покраснела, потому что с трудом сдержалась и чуть не вылизала тарелку.

– …Мы соус отливаем в плошку и из нее отпиваем.

– А суп как есть?

– Сначала палочками съедаешь отваренные мясо и овощи, потом отливаешь бульон в плошку и пьешь из нее.

– Как есть салат? – спросила я, представляя, что буду ковырять палочками "селедку под шубой" или оливье.

– Вот так, – ответил он, подцепляя пальцами зеленую веточку с тарелки и отправляя в рот.

– Ясно.

– Здесь мы закончили. Время трапезы написано над стойкой.

Мы вошли в обитель. По дороге декан объяснил, что в левом крыле живут студенты, а в правом – студентки и преподаватели.

– Я переселил тебя на первый этаж. Он предназначен для преподавателей, но мне пошли на встречу. Комната будет чуть больше и удобнее, думаю, тебе понравится.

– Где мне взять одежду?

– Завтра к тебе придет портниха, снимет мерки и подготовит необходимый гардероб.

Я благодарно улыбнулась и вошла за ним в новую комнату.

В отличие от закутка на четвертом этаже, здесь были апартаменты: гостиная комната с письменным столом у окна, спальня с окном выходящим на лужайку перед Академией, ванная комната с отгороженным биде.

– Очень красиво, – восхитилась я и повернулась к нему, ожидая, что он покинет меня. Но декан удивил: прошел к диванчику у стены и сел, кивнув на кресло напротив.

Усевшись в кресло, я целиком сосредоточилась на странной конструкции из металлических прутьев на круглом подносе возвышающейся посередине чайного столика.

– Думаю самое время рассказать о себе, – напомнил декан о своем присутствии.

– О, конечно, – закивала я. – Мне интересно кто вы, из какого рода и чем занимаетесь.

Он кашлянул, качнул головой:

– Мы будем говорить не обо мне, а о тебе, – мягко поправили меня.

– Что вы хотите узнать? – смутилась я и затеребила шнуровку на жилете.

– Давай поговорим о смерти. Ты приняла её?

И тут меня перевернуло. Моментально нахлынуло то отчаяние, которое не отпускало с момента перемещения сюда, горе от потери родителей, страх за себя и неопределенность своего существования. Я дёрнулась и поддалась вперед к человеку, сидящему напротив. Декан Вейд оставался на месте и не двигался, при том что я знала кто он – не узнавала. Передо мной сидел зрелый мужчина, с седеющими висками, с глубокими складками вокруг рта, неулыбчивый, жесткий, не знающий мягкости и учтивости, презирающий слабость и чувствительность, не теряющий контроля и самообладания.

Уголки губ задрожали, глаза защипало от слёз и я подавила первый всхлип. Декан протянул ко мне руку, но я отпрянула, вжавшись в кресло.

Что за морок? Рыдания разрывали меня изнутри. Как я могла забыть, что мне нужно попасть домой, к маме!

– Так не пойдет, – пробормотал мужчина, приблизился ко мне и снова ткнул пальцем в лоб.

– Динь, тебе нужно рассказать всё, это поможет жить дальше, иначе ты не поправишься, тебе нужно желание жить, – это первое, что я услышала очнувшись.

"Только не тебе исповедоваться", – зло подумала я, не до конца понимая, почему как привязанная весь день ходила за ним и заглядывала в глаза.

– Мне надо в туалет, – сказала я и поднялась с кровати, встретившись с ним взглядом.

Вейд, прекрасный и притягательный, сидел на маленькой скамейке у широкой постели. На нем была та же одежда, и я заметила, что у замечательного пояса необычная пряжка – объемная голова ящера с крыльями летучей мыши.

Я прошла мимо него в маленькую комнату с ванной и биде. Сделав дела, поняла, что ни смыва, ни крана над умывальным столиком не предусмотрено. Заглянув в ванную – обнаружила, что и там крана нет.

– Господин В… декан? – неуверенно позвала я. – Не могли бы вы мне подсказать, откуда льется вода?

Он приоткрыл дверь, и я отпрыгнула, потому что не ожидала вторжения.

– Начальная магия – наполнение водой. – Он пощелкал пальцами и тазик для умывания, ведро возле биде и ванная наполнились водой.

– Оставьте меня еще на минутку, – попросила я и, когда он вышел, погрузилась лицом в таз.

Холодная вода заливалась в уши, в нос и смывала с щек слезы. Я умылась и не нашла полотенца. Сполоснула биде, проверила воду в ванной – холодная.

– Господин декан, а заклинание наполнения горячей водой существует?

– Нет, есть – нагревание.

– А где полотенце? – помахала я мокрыми руками выходя из ванной.

Он перекрестил пальцы, что-то пробормотал и поток воздуха ненавязчиво осушил мое лицо и руки:

– Магия воздуха, начальный уровень. Теперь ты понимаешь, что немагам сложно выжить в нашем мире? Без начальной магии не будет огня, воды, крова и здоровья.

– Здоровья? Вы лечите болезни магией?

– Конечно, – подтвердил декан, – мы лечим все болезни, кроме…

– Рака?

– Н-нет, – смутился он, – мы не лечим раков. Магией нельзя исцелить психические расстройства, тут мы бессильны. Поэтому я прошу, помоги мне, поговори со мной, что тебя расстраивает.

В этот момент он взял мое запястье и заглянул в глаза. Я утонула в обожании к нему, таяла от прикосновений, купалась во взгляде и в очередной раз отметила, как он красив.

– Я люблю вас, – прошептала, и потянулась к его губам.

Вейд отпрянул, тряхнул головой, и пересел с дивана в кресло.

– Тебе нужно выговориться, – повторил он, скрещивая руки на груди и отгораживаясь от меня.

Затопила обида и чувство одиночества. Сглотнув комок в горле, я уставилась в окно, мне было легче думать и говорить, когда я не смотрела на него.

– Я не верю что умерла. Мне кажется, что это какой-то сон, и когда он закончится, я снова буду сама собой. Вернусь к маме и папе. С утра побегу в институт, учиться. Я даже рассматриваю такую версию, что очнусь в больнице. Пусть. Лишь бы выйти из этого состояния с нелепым миром, непонятной магией и… рабством.

Он достал не перебивал, внимательно слушая и задавая вопросы:

– Сны у террийцев бывают такими длинными и непрерывными, похожими на другую жизнь?

Я задумалась. Мне часто снились красочные сны с сюжетами, иногда были с продолжениями. Могу ли я после проведенных здесь суток поверить в реальность?

– Сны – очень непредсказуемая вещь. Вполне могу себе представить такой сон. К тому же пару раз вы меня вырубали…

– Я тебя не рубил, – поправил декан.

– Нет, не рубили – оглушали, выключали, лишали сознания, – я продолжала искать синонимы, пока он не кивнул, что уловил суть. – Но этот перерыв вполне может быть разрывом сна, может быть подтверждением нереальности.

– Тебе надо убедиться, что это не сон, что он не закончится?

Я кивнула, по большому счету мне хотелось определенности, а продолжение этого сна только оттягивало вердикт.

– Давай немного упорядочим факты, – предложил он. – Итак, по одной версии, ты спишь, видишь сон про иной магический мир, по другой – ты действительно умерла в своем мире, но смогла возродиться в новом. Если ты примешь решение умереть сейчас, то в первом случае ты очнешься на Терре, во втором – ты умрешь окончательно.

Снова кивнула.

– Но проблема в том, что на Терре ты тоже можешь не очнуться… Ты готова умереть?

Я отрицательно покачала головой и смотрела на него завороженная голосом.

– Тогда посмотрим на другие варианты: если ты не прервешь сон смертью, то в первом случае ты рано или поздно проснешься в своем мире, во втором – ты останешься жить здесь, ассимилируешься к новой жизни, к магии. И при таком выборе – ты ничем не рискуешь, ты все равно будешь жива и здорова. Так?

– Но все может затянуться, вдруг я в коме после аварии? Вдруг пройдут года, прежде чем сон закончится и я проснусь?

– Почему ты не хочешь попробовать жить по-новому? Тебя пугает другая жизнь или что-то неприемлемо твоим законам рода? – Я задумалась, а Вейд продолжал: – Ты получишь все необходимое для жизни на Лемурии, тебе дадут лучшее образование, что есть в нашем королевстве, у тебя будут подруги, поклонники и возможность выйти замуж. Впереди балы и соревнования, пиры и турниры. Ты действительно не хочешь попробовать эту жизнь на вкус, даже если она просто сон?

– Хочу. Хочу, если все будет так. Но есть же другая сторона медали? Я смогу выйти замуж, если стану рабыней?

– Нет, – его лицо застыло, но он был честен со мной. – Покровитель станет единственным мужчиной в твоей жизни.

– А если я влюблюсь – мужчина сможет стать моим покровителем?

Декан выдохнул, резко поднялся с кресла и отошел к окну:

– Ты можешь влюбиться и он может стать твоим покровителем, но я бы не советовал действовать так опрометчиво. Любовь пройдет, любовь могут предать, твой покровитель может полюбить другую, но ты останешься связанной с ним навсегда. Может ли любовь быть главной причиной в выборе покровителя? Подумай.

Мы молчали. За окном опускались сумерки и комната погружалась в полумрак. Я лежала на диване и размышляла над его словами.

Я очень боялась смерти – так мало прожила и так мало попробовала, не открыла жизнь со всеми ее возможностями и не почувствовала во всех ее проявлениях. Я не любила всерьез, до дрожи в пальцах, у меня не было любимой работы, и нелюбимой тоже. По большому счету меня гнетет только тоска по родителям, но ведь после института я бы все равно от них съехала. Я грущу по своим воспоминаниям, по тому к чему не смогу вернуться, не смогу пережить заново, но ведь воспоминания даже в моем мире останутся недосягаемыми: разве я смогу провести все лето у бабушки – нет, разве смогу снова поцеловать Растика за школьным гаражом – нет, смогу стать королевой выпускного – нет, обнять папу и разрыдаться над первым подаренным колечком – нет.

Еще меня пугали потерянные и не осуществленные планы: хотела спрыгнуть с парашюта, осенью съездить на “Октоберфест”, навалять Машке за подставу с Русланом, выпросить у него колечко с бриллиантом, завести котёнка и назвать его Black Star, еще хотела шикарную свадьбу и ребеночка. Но если я умру здесь и смерть станет окончательной там – неважно, реальный это мир или кома в больнице, я же могу не проснуться никогда, – тогда ничего из моих планов не воплотится в реальность.

Может, есть смысл не форсировать события и приглядеться к здешнему миру?

– Если всё пойдет по лучшему сценарию, то во мне проснется магия, я стану полноправным членом общества, смогу выйти замуж за родовитого мага и поступить на службу, так? – Декан кивнул, что я поняла по темному силуэту на фоне окна. – Но в плохом сценарии, я стану чьей-то рабыней на всю жизнь и у меня не будет ни свадьбы, ни детей…

– Дети у тебя могут быть, – вставил декан.

– Без свадьбы? – не поняла я.

Он кивнул и отошел от окна ко мне. Его походка была как у крадущегося зверя, что несколько сбило с мысли, но суть я уловила:

– То есть, когда вы говорили, что в моей жизни будет только один мужчина, покровитель, вы говорили это про все аспекты взаимоотношений?

– Да.

– Я должна буду стать его… наложницей?

– Если он пожелает.

Я потрясенно смотрела на него снизу вверх.

– Тогда мне лучше проснуться до этого времени…

Вейд щелкнул пальцами и над моей головой в настенном светильнике зажегся свет. Глаза мужчины блеснули, обводя меня взглядом, отчего по ногам побежали мурашки. Я резко села и поправила сбившуюся рубашку.

– Мне интересно, почему судьба наложницы грозит исключительно террийцам, а недотрогами ходят ваши магички?

– Их можно трогать, – отозвался декан.

– Нет, не то, – я задумчиво щелкнула пальцами, подбирая синоним "недотрогам", а Вейд резко уклонился, схватил меня за руку, сдернул с дивана и зажал рот, прижав спиной к себе.

– Что ты делаешь? – зашипел он.

– Ммм…

– Никогда, слышишь, никогда не щелкай пальцами, не скрещивай их, не наставляй на других – для тебя это смертельно опасно. Поняла? – я кивнула, он разжал рот.

– А в ладоши хлопать можно? – язвительно спросила я, начиная потихоньку сходить с ума от его близости.

– На праздниках. В обычной жизни мы не хлопаем в ладоши.

– А флиртовать можно? – с придыханием вырвалось у меня.

Он тут же отстранился и чуть оттолкнул меня.

– Ты решила остаться с нами? Хочешь узнать этот мир лучше и получить ответы на свои вопросы?

– Однозначно, – хмыкнула я.

– Хорошо. Тогда сейчас спи. С утра начнется новая жизнь – в восемь трапеза, в десять у тебя визит портнихи, в час – трапеза, к трем придет обувщик. Вечером заселение студентов, думаю, тут ты сориентируешься.

– Ладно. Круто. Только я не хочу спать.

Он приблизился, ткнул пальцем в лоб и его распоряжение воплотилось – я вырубилась.