При звуке моего голоса декан вздрогнул и резко повернулся:
– Какого дьявола ты здесь делаешь? – прошипел он, отставляя бокалы с виски.
– Я искала вас, но не смогла подойти раньше, – начала неуверенным голосом.
Планы срывались: я по лицу декана видела, что всё происходит чертовски не вовремя, что кроме бегства меня сейчас ничто не спасет. А еще лицо декана снова изменилось – я с ужасом смотрела в злые черные глаза неприятного мужчины, настолько далёкого от образа восточного принца и больше приближенного к прожженному жизнью пирату. Неприятное чувство страха уже превратило мои мозги в вату, а ноги – в желе.
– Никто. Не смеет. Заходить. Ко мне. Без вызова.
Он не шелохнулся, но моё горло сдавила невидимая рука и вышвырнула из комнаты, ударив о противоположную стену. Двери захлопнулись перед носом. Как только меня выдворили, я сползла по стенке на пол и, судорожно хватая ртом воздух, ощупывала шею.
Такого приёма я не ожидала. Откуда во мне появилась уверенность, что я могу обратиться к Вейду за поддержкой в любой момент? Почему этот отвратительный мужчина так преобразился – и что я не знаю о нем такого, что знают и боятся остальные?
Чуть отдышавшись, отползла подальше, встала по стенке на ноги, поморщившись от неприятного болезненного ощущения в позвоночнике и, шатаясь, пошла прочь. Теперь второй ярус слева – для меня под строжайшим запретом!
Покидая коридор, я снова столкнулась с входящим. Точнее с входящей. Моложавая женщина чуть выше меня, с осиной талией и высокими бёдрами, затянутыми в кожаную защиту, с распущенной шнуровкой жилета, так что высокая грудь выдавалась вперед, через низкий вырез рубашки и распирала кожные покровы.
Вот это да, корсет явно уже придуман до меня! Пожалуй, я зря отказалась от пошива защиты.
Женщина чуть отстранилась, мельком скользнула по мне взглядом и прошла мимо.
Пить виски.
Теперь понятна злость декана на непрошенное вторжение, но не понятен выбор женщины – могла бы найти мужчину привлекательнее с её то данными.
Я уже спустилась вниз, когда справа у стены заметила взметнувшийся плащ проректора. Если декан не стал мне помогать, может проректор не откажет? Ведь кто-то же отвечает за меня и моё пребывание здесь?
Уже достигнув нужной ниши, я поняла, что нахожусь на пороге аудитории, но не успела войти внутрь, как услышала голоса:
– …Кто на него может повлиять, помилуйте вас Королева-мать, – увещевал кого-то проректор.
– Он разносит в прах честь моего рода, я это так не оставлю, – бесновал второй мужчина.
В этот момент я уже решила уйти, дождаться проректора в вестибюле, или вообще поискать в другой день, но услышала Нейтаса:
– Отец, возможно, декан Вейд прав – я несколько вольно отнесся к своим обязанностям, девчонка решила вышибить себе мозги, размазать по булыжникам…
– Прекрати! – прервал его отец. – Не Вейду решать продолжать тебе службу или возвращаться на обучение.
– Но декан Вейд, к моему прискорбию, имеет полномочия выше декана Пиласса и в некоторых вопросах выше моих, – снова проговорил проректор.
– Он прилюдно унизил мой род! – негодовал отец Нейтаса. – Я не могу ему спустить такое неуважение.
– Он никого не уважает, – встрял Ловец. – Пока ты созерцал грязь под своим носом, он братался с Королем!
– Заткнись! – хором оборвали его отец и проректор.
– Господин Девар, я постараюсь не затягивать с возвращением вашего наследника на службу. Думаю, пара месяцев, никак не триместр. Со своей стороны, я постараюсь. Это вполне в моих силах.
– Да господин Кутир, постарайтесь ради нашего общего дела. И верните моего мальчишку на службу с триумфом! Пусть о нем услышат по всему континенту из уст Манджирины. Я смогу устроить вещание Коронного сплетника.
– Сама Манджирина? Здесь, у нас? – Проректор похоже несколько смутился.
– Да, утрём нос безродному Вейду…
– Тише, прошу вас!
– Проректор Кутир, вы дадите нам с сыном еще пару минут поговорить о делах семейных?
– Конечно-конечно, я пойду к себе, у меня еще много дел. Всех благ вам!
– Благодарю, – ответил господин Девар, а я отошла подальше от двери и присела ниже, чтобы проректор меня не заметил.
Он покинул аудиторию, затворил за собой дверь и ушел, взметнув плащом. Я чуть выждала и пошла за ним, когда поравнявшись с прикрытой дверью комнаты, услышала хлёсткий удар и вскрик Нейтаса.
– Змееныш-ш! Ты упустил шанс стать личным Ловцом Короля, – шипел от злости отец Нейтаса. – Двенадцать Ловцов на всё королевство – двенадцать! И свободное место при Короле. Ты. Упустил. Такой. Шанс! – Снова удар и глухой стон.
– Две недели, и ты должен взлететь, слышишь? Взлететь с триумфом, с оглушительной победой, только так ты утрешь нос Вейду и заслужишь моё прощ-щ-щение.
Послышались сильные печатающие шаги в мою сторону, я отпрыгнула и вжалась в стену. Дверь с грохотом отскочила, мужчина высокий и худой, не оглядываясь, ушел из коридора. Нейтас так и не показался.
Отлепившись от стены и поморщившись от боли, я заглянула в аудиторию. У дальней стены на полу сидел Нейтас, запрокинув голову вытирал окровавленный нос.
– У тебя есть платочек или салфетка? Лучше приложить и подержать, – тихо проговорила я, подходя и присаживаясь перед ним на колени.
– Уходи.
– Ну уж нет, – кровь из носа не переставала бежать, я вытащила подол новенькой рубашки и с треском оторвала край.
– Что ты делаешь? – просипел Ловец.
– Спасаю тебя от обескровливания.
Нейтас убрал руку, я приложила ткань к носу и оглядела его лицо: разбитый нос и вспухшая скула, в остальном вроде нормально.
– Кто такая Мандарина?
– Кто?
– Ой, тебе же неудобно отвечать, молчи. Кровь уже останавливается. Знаешь, мне тоже досталось – я думала найти Вейда, попросить сориентироваться на занятиях на первое время, а он меня вышвырнул за дверь и приложил к стенке. Очень больно и обидно.
– Зачем ты пошла к нему – я бы тебе помог…
Я отняла ткань и проверила нос:
– Еще немного посиди, потом надо будет смыть кровь, ты весь измазался.
Он хотел кивнуть, но я успела обхватить его подбородок и запрокинула голову:
– Посиди так еще чуть-чуть. Значит, у тебя тоже неприятности из-за Вейда?
Нейтас горько хохотнул:
– Ну да. Чёрт. Дёрнуло его перед всей Академией тряхнуть грязным бельём.
– И из-за меня…
Он, не мигая, смотрел в мои глаза, и я заметила, какие они у него красивые, серо-голубые, удивительно чистые и трогательные.
– Я сам виноват, что оттолкнул тебя. Знал, что кроме Вейда, никого в Академии в тот день не было, и поторопился, вывалил на тебя все события. Знал, что в случае оплошности никто меня не прикроет…
– Ох, не вини себя, а то сейчас расплачусь от жалости к себе, – я криво улыбнулась сквозь набегающие слёзы.
Нейтас поднес руку к моему лицу и аккуратно стёр пальцем предательски скатившуюся каплю.
– Я помогу тебе, как и должен был.
– А я помогу тебе, хотя две недели и Мандарина – это слишком жёсткие условия, – шмыгнула я носом и мы с ним рассмеялись.
Обнимая меня за плечи на террийский манер, мы дошли до обители.
– Заходи к себе и открой окно, я залезу снаружи, чтоб носом не светить.
– О`кей.
– Что?
– Ладно, – хихикнула я и толкнула в бок, он ойкнул и зажался, словно получил смертельный удар.
– Прости, прости, Нейтас, я не хотела, – подбежала к нему и попыталась заглянуть под руку. Как же я не подумала, что ему могло прилететь от отца не только по лицу.
Он тут же разогнулся, схватил меня в охапку и прижал тесно к себе:
– Никогда не бей меня, – прошептал в ухо парень.
– Ты притворялся? – ахнула я.
– И в лицо никогда не бей, – снова склонился он надо мной.
– Ладно-ладно, пусти, – я упёрлась ему в грудь и оттолкнула. Он поддался и отпустил, но на губах играла странная улыбка. Знакомая многообещающая улыбка. И если бы не измазанное в крови лицо, я бы ни за что не открыла ему окно.
Он лежал в моей ванне и громко отвечал на мои вопросы, чтобы я услышала его из большой комнаты.
– То есть, Коронованный сплетник – это что-то типа наших новостей по телеку?
– Детка, упрощай свои фразы, даже мне, высокообразованному специалисту, не всегда понятны твои слова! Ну что такое "телек"?
Я закатила глаза, но он этого не видел:
– Телек – упрощенное слово от телевидения, всё как ты просил.
– Серьезно? Тогда ни в коем случае не упрощай, мне дали слишком хорошее образование, без сокращений. Да, Манджирина – главная дама наших новостей. У нее целая агентура на всех трёх континентах, но тайная. Никто не знает, кого ждет разоблачение в следующем выпуске.
– Круто. Ман-джа-ри-на.
– Манджирина.
– Хорошо.
– Детка, у меня к тебе еще одно важное поручение.
– Какое?
– Нельзя звать Вейда Вейдом.
– Это бред, – хохотнула я подходя к двери ванной и опираясь на косяк.
– Не бред, а разумная предусмотрительность. Всё что ты скажешь о нём – до него может дойти.
– Тоже тайная агентура?
– Не исключаю, – поморщился Нейтас. – Так что зови его либо с соответствующим обращением, либо…
– Никак? – предположила я.
– Да, лучше никак.
Раздался стук в дверь и я подпрыгнула от неожиданности.
– Сиди-молчи, – велела я. Нейтас округлил глаза, но не произнес ни слова.
Я захлопнула дверь в ванную и открыла входную.
С ворохом одежды ко мне вошла портниха Элиза.
– Раздевайся на примерку, – распорядилась она, скинув платья на диван. Сама же развернулась и пошла по направлению к…
– Госпожа Элиза, стойте! – крикнула я. – Туда нельзя.
Я перекрыла ей дорогу и раскинула руки для солидности.
– Мне руки помыть – или тебя щупать прямо непомытыми?
– Сегодня можно щупать так.
Портниха нахмурилась:
– Откуда ты моё имя узнала?
– От кастелянши, а что? Это тайна?
– Не тайна, что ты. Но какая госпожа? Просто Элиза. Ладно, вставай на скамейку.
Я убедилась, что она отошла от двери ванной и поспешила за подставкой. Уже вытаскивая скамейку из спальни, увидела, как портниха выходит из злополучной ванной, потрясая в воздухе руками.
– Вставай, чего глядишь.
Я поставила скамейку на середину, сама недоверчиво пошла к закрытой двери:
– Сейчас…
Я заглянула и посмотрела на полную вспененной воды ванну – Ловца там не было. Вышла, закрыв дверь, и пока раздевалась для примерки, подумала, что Нейтас телепортировался.
– То, что хотела? – спросила портниха.
– Даже лучше, госпожа Элиза.
– Не льсти мне, подлиза, – расплылась она в улыбке, несколькими булавками прихватывая платье в талии.
– Никогда! А можно все же попросить сшить мне защиту? Мало ли…
Портниха кивнула, прибирая платья с дивана.
– Только, если возможно, с низким вырезом. Нарисовать?
Элиза насмешливо подняла бровь:
– Тебе защита нужна или силки?
Я хихикнула, а она метром шлёпнула мне по заду:
– Вот ехидна, словишь не того зверя – наплачешься еще.
С размаху плюхнувшись на диван, я натягивала опостылевшие кожаные штаны:
– Как вы узнали, что такое полотенце? – задала я мучавший меня вопрос. – Кастелянша не поняла, о чем я говорю…
– Зоя нечасто с террийцами общается, а я таких как ты много обшивала.
– И где они сейчас?
– Известно где – под покровителями, – невозмутимо ответила она. – Завтра в семь принесу тебе бельё да платье. До этого времени будь прибрана.
Портниха Элиза ушла, а я подскочила, услышав из ванной что-то вроде ругательств.
– Нейтас? Ты тут?! – распахнула дверь и влетела внутрь.
– А где мне быть, чёрт возьми!
Он стал подниматься из лохани и я поспешно повернулась к нему спиной.
– Я думала, ты телепортировался к себе…
– Думала она, – буркнул Ловец. – Если бы ты действительно думала, то не разводила болтовню со служанкой.
Я увидела в зеркале, как он подпрыгивает на одной ноге, вытрясая воду из ушей.
– Так ты под водой сидел? – догадалась я, разглядывая сильные мышцы спины, бёдер и упругие ягодицы.
– Аха, – закончил он и повернулся лицом ко мне, я поспешно опустила глаза, как будто и не подглядывала.
– Ладно, ты сушись, не буду тебе мешать, – и выскользнула за дверь.
Сказать, что я не нуждаюсь в Нейтасе – ничего не сказать. Сидела в зале и размышляла, что будь я в своем институте, с защитой в лице моих родителей, то обязательно обратила внимание на этого парня с крепким задом. Бросила бы Руслана ради Нейтаса и во мне не шевельнулось ни одно щупальце совести.
Но при сложившихся обстоятельствах, когда Нейтас являлся моим единственным помощником и защитой – мутить с ним было неэтично. Я бы его откровенно использовала, а потом чувствовала себя виноватой. Или же мы в один прекрасный день поругались бы, и я осталась без единственного друга, одна в мире отторгающем террийцев.
– О чем задумалась? Могла бы чайник подогреть, – Нейтас, приятный, притягательный парень, стройный, гибкий, с утонченным лицом, полностью одетый, вышел как новенький, разве что распухшая скула свидетельствовала о недавних побоях.
– Серьезно? Я чай могу остужать, уж никак не греть, – фыркнула я.
– Можешь остудить? – застыл от удивления Ловец.
– Ну конечно, грей чай, сейчас покажу.
Нейтас щелкнул пальцами по направлению к железной конструкции в центре столика, на подносе занялся огонёк, и чайник просился подвесить его на крюк над огнём.
Вот оно что, почти микроволновка!
– Нравится? – смешливо подмигнул мне Нейтас.
– А то, – улыбнулась я в ответ и пихнула его локтем.
Мы сидели на диване, рядом, близко, я чувствовала приятное умиротворение, впервые, как попала сюда.
– Нейтас, что не так с деканом Вейдом?
– А что с ним не так? – тихо спросил он, что я почувствовала, декан – последняя тема, на которую Ловец хотел бы говорить.
– Не дуйся, он после тебя единственный мой знакомый. Хотя теперь я вряд ли могу рассчитывать на это знакомство.
– А, ну раз он после меня, то спрашивай, – оживился Нейтас и развернулся, положив мне голову на колени.
Помедлив минуту, решала как мягче спросить его то, что гложет меня весь вечер. Не придумав ничего умного, решила спросить напрямую:
– Когда я сегодня его увидела, то не узнала: старый, страшный, злой дядька; хотя в момент нашего знакомства мне казалось, что он самый красивый мужчина на свете. Он чем-то болен?
– А, это… – Нейтас разве что не вздохнул с облегчением. – Чары. Он хотел, чтобы ты доверилась ему, вот и напустил чары. Они действуют как любовные, но иначе. Я, в общем, не знаток в тонкостях…
– Вейд напустил на меня любовные чары? – не поверила я.
– Не любовные, говорю же! Наверное, проще показать, чем объяснить. Смотри на меня.
Нейтас все также лежал на моих коленях, поднял палец, наставил на мой лоб и помахал перед лицом ладонью. Я моргнула и залюбовалась мальчишкой, с такой нежностью заглядывающего в мои глаза. Сердце сжалось от восхищения от линии его бровей, от тонкого носа с изящными ноздрями, от губ… которые хотелось… поцеловать…
Я склонилась над ним и коснулась своими губами. Нейтас порывисто выдохнул, обхватил рукой мой затылок и сильнее прижался губами. Я растворилась в поцелуе, в игре его смелого жаждущего языка, в ощущениях его пальцев, гладящих и перебирающих мои волосы.
Я застонала и перехватила инициативу, покрывая лёгкими поцелуями его веки, скулы, виски. Он бесподобно пах, голова кружилась и мне было мало: мало поцелуев, мало прикосновений. Я хотела большего…
– Ай-йа! – завопил Нейтас и попытался вырваться, но я с силой схватила его за чудесные белокурые волосы, такие шелковистые, отливающие платиной и еще раз укусила за мочку уха.
– Стой-стой! Ай! Прекрати, – он щелкнул пальцами и мне крайне не понравился звук, я сдавила его лицо сильнее, намереваясь добраться до сладких губ…
Еще щелчок перед носом и я поняла, что мальчишка не хочет отдаться мне полностью, он сопротивляется, он отвергает меня. Я зарычала и получила тычок в лоб.