Артефакт: Судьба

Пролог: Собрание богов

В тот день в Небесных Чертогах гремел невиданный гул. Боги с Прави и Нави, несмотря на взаимные неприязни, собрались вместе по призыву Перуна — прародителя всех богов и творца всего сущего. Важный вопрос угрожал их божественной мощи в Яви — мире людей, созданных по образу и подобию богов.

Все гости находились в изумительном саду, и каждый из них задавался вопросом, что могло так срочно потребоваться у великого отца. Боги, хоть и оставались недовольными, были окружены всеми удобствами. Они разместились на своих местах и шептались с соседями о причинах такого срочного вызова, косо поглядывая на других.

Разговоры стихли, когда в Сад величественно вошел Перун. Это был белобородый старец, опиравшийся на дубовый посох. Его чело выражало доброту и мудрость, а глаза светились умом и жизнерадостностью. Он излучал силу и отцовскую любовь великого прародителя. Его мудрость восхищала, а величие потрясало.

Сам отец всего сущего пристально смотрел на своих детей и мысленно ругал себя за всё, что он создал. Он понимал, что его дети не обвинят его в этом, но он чувствовал себя неуютно. Как объяснить им, что твои магические эксперименты вначале увенчиваются успехом, а затем приводят к серьезным ошибкам? Перун знал, что этот разговор не будет приятным. Более того, эту ошибку необходимо исправить в кратчайшие сроки. У великого Бога не было времени и возможностей для создания новых вещей и творчества. Перун сел на плетеный из веток дерева, выросших из земли, стул и начал свою речь.

— Дети мои, я очень рад, что сегодня все пришли по первому моему зову. Я рад приветствовать вас всех в моих чертогах. Надеюсь, сегодня вы поймете меня и не осудите.

— Боги только покачали головой. Никто из них не решился бы ослушаться своего прародителя, великого бога.

— Я собрал вас из — за печальной новости. Ждут нас темные и тяжелые времена…

— Отец наш, если вы про это, то можно просто всеми силами Прави придушить эту черную гниду Чернобога. И будет нам всем счастье! — возразил Велес.

Начало формы

— Тише, Велес, перестань говорить так о своем брате! Я не позвал вас сюда, чтобы вы меня перебивали! Итак, о чем я говорю? Ждут нас темные и тяжелые времена. Посмотрите на этот мир! — Перун, махнув рукой, показал всем богам миниатюрную модель древней Руси. Это была не просто роспись на бересте, а объемная модель. Там были горы, реки, озера, облака плавали над землей, летали птицы и нечисть, и можно было рассмотреть даже самые высокие и яркие постройки.

— Вы встречаете великолепный мир равновесия, где человеческая душа несет в себе две сильные силы — зерно великого добра и зерно великого зла. Однако, со временем, люди озлобились и забыли мои наставления! Тем больше зла таится в людях, тем больше бед на себя навлекают они! Я решил создать святыню свою, чтобы охранить равновесие человеческой души! Когда зло в Русии взойдет на вершину, добро воспрянет и уравновесит зло! Если добро одержит победу, зло уравновесит добро. Для этого я выбрал самые зловещие и самые светлые человеческие души и создал из них чудесный артефакт. Затем я вложил в артефакт свою божественную волю. Мое желание было запечатать артефакт в ядре Яви, в самом центре моего мира, чтобы он стал чудесным и величественным навсегда.

— Вы видите прекрасный мир равновесия, где человеческая душа несет в себе зерно великого добра и зерно великого зла. Но за времена долгие люди озлобились, забыли наветы мои! И чем больше зла таили в себе люди, тем больше бед на себя накликали! Решил я создать святыню свою, дабы уберечь равновесие людской души! Чтобы стоит злу верх на Русии взять, как добро воспрянет и уравновесит зло! Стоит добру побеждать, как зло уравновесит добро. Взял я для этого самую злую людскую душу и самую добрую и спаял из них артефакт чудесный и дал артефакту волю свою божественную! Хотел я запечатать артефакт в ядре Яви, в основе основ, дабы мир мой навеки чудесным был.

— И что же случилось? Разве не замечательно, что мир стал красивым и процветающим? — задал этот вопрос Ярило, бог света, весны и тепла. Молодой и веселый парень сидел, поджав под себя босые ноги. Лучи солнца радостно играли в его волосах, отражаясь в них, словно на его голове светилось маленькое солнышко. Весь его облик был наполнен теплом и радостью.

— Опыт не удался, и все погрузится в разрушение? Так и Черномазый с этим. — Велес криво улыбнулся. Этот бог был бородат, с рогами и волчьими ушами. Из всех богов он обладал самым несносным характером, из — за чего его часто отправляли в Навь подальше, по приказу великого прародителя Перуна, когда тому поперек горла вставали выходки своего сына. Бывало это довольно часто, и всегда под прикрытием дел важных и неотложных.

— Думай, чье имя ты упоминаешь всуе, скотина бездушная! — Чернобог высунулся из своего темного уголка и хищно оскалился гнилыми зубами в сторону Велеса. Эти двое никогда не ладили, от чего часто страдали не только Навь и Правь, но и Явь.

— Успокойтесь уже! — Терпение Перуна было на исходе. — Несносные дети! — Перун успокоился и продолжал.

— Я взял свет от солнца и лунного сияния, а также силы ветра, огня, земли и воды, чтобы создать алмаз и поместить в него артефакт. Из этого алмаза я сделал кулон, который был чудесным! Я пришел в Явь и блуждал там, но усталость настигла меня.

Никто ничего не говорил, но все знали, что боги часто бывали в Яви не только для блуждания, но и для развлечения с людьми. Они устраивали перевороты, проводили время в тавернах и любовались дочерьми людей. Но никто не рискнул это сказать вслух!

Тем временем Перун продолжал свой рассказ.

— Я начал засыпать, но не мог противостоять сну, и вскоре украли камень, который был на моей шее. Теперь он находится в чужих руках. Если человек владеет этим камнем, он становится сильнее, и камень исполняет все его желания. Если нечистый дух получит камень, он богу равным будет. Если бог получит его, то он станет равен мне по силе. Однако этот камень может быть опасен, потому что он может исказить душу человека и заставить ее склониться в определенном направлении, в соответствии с его наиболее выраженными чертами.

Сейчас этот мощный артефакт находится в руках кого — то другого, и если его украли с злым умыслом, Явь для нас будет потеряна. Кто — то другой станет править этим миром, и люди забудут о своих богах. Это ослабит нашу власть над мирами, и мы потеряем их. Мы не можем рисковать таким образом.

— Спросите морду Черномазую про артефакт. Нам никому больше этого не нужно!

— Скотина Козломордая, я не крал его!"

Но было поздно. Взгляды всех богов уже были обращены в сторону Чернобога. Под подачу Велеса, боги быстро нашли, кого можно обвинить в пропаже. Не раз и не два Чернобог наводил смятение среди них, и каждый раз первым подозревали его в кознях. В основном они были правы, но в этот раз Чернобог готов был до последнего утверждать свою непричастность.

— Да я не крал артефакт, не крал! Я о нем вообще только слышал! Подумайте, что со мной будет, если я потеряю Навь! — возмущался Чернобог.

— Успокойтесь, мы не можем обвинять никого! — легко остановил назревающий конфликт между богами Перун. — Нам надо думать, что делать! Я не нашел камень ни в Прави, ни в Нави. Значит, камень где — то в Яви, там, где наша власть ничтожна, и мы сами под властью людей.

— А может, мы просто найдем героя и поручим ему поиск камня? — предложил Китоврас, вильнув хвостом после своей речи. Этот кентавр всегда любил подвиги, особенно если их совершал кто — то другой. — Вон сколько богатырей на Руси! Дадим им наше благословение, обещаем награду. Поможем, если нужно. Вон Финист, например, силен и мудр. Или Илюша. Чем не герой, сколько битв он выиграл!

— Нельзя! Как бы я сам ни хотел так поступить, но душа выбранного нами героя должна быть в равновесии между добром и злом. И еще, у нас нет богатырей, кто бы не поклонялся ни одному из нас. А это значит, что кто — то может воспользоваться такой ситуацией. Мы не можем доверять человеку, который склонен на одну сторону или предан одному богу. — Перун тяжело вздохнул. — Есть ли у кого — то еще что сказать?

— Вперед выступила Морана, повелительница смерти. Она медленно вышла легкими шагами из тени сада. Черный сарафан обрамлял тонкий стан и развивался черной дымкой у подола. Кожа ее была белой как снег, волосы черны как смоль, а в глазах отражалась черная бездна смерти. Эта богиня не была ни светлым богом, ни темным, хотя люди причисляли ее к темным богам, боясь ее, как боятся смерти и неизвестности. Ей приписывали болезни и несчастные случаи. Она была, как и смерть, до ужаса прекрасна. Даже Перун боялся своей дочери, так как она являлась живым напоминанием того, что даже боги смертны. Более того, у Мораны был свой мир в правлении — мир мертвых. Никто из богов не хотел ее разозлить, боясь исчезнуть в вечности.

— А если герой не будет почитать ни одного из нас? Если этот человек будет уравновешен душой?

— И где ты найдешь такого человека, дочь моя? — Перун попытался припомнить хоть одного такого героя. Выходило плохо. Все богатыри преданы светлым богам. Тем временем Морана медленно повернулась к прародителю своему и пристально посмотрела своими черными глазами, произнесла:

— Люди верят в богов, и вера — это то, что питает каждого из нас. Но смерть всегда будет с людьми, и люди всегда будут верить в смерть. Смерть была еще до нас, смерть есть сейчас, и смерть будет тогда, когда о нас уже забудут. И всегда останутся потоки времени в пространстве, между каждой смертью в любом времени и в любом месте. Потоки времени, которые разделяют наш мир на много миров. И моей властью я могу перемещаться по рекам времени, чтобы забрать очередную душу. И я могу, во спасение духа человеческого, открыть врата в другой мир, в другую эпоху. В эпоху, где люди не чтят богов, где люди в основном нейтральны душой. Этот человек вам подойдет. Но! Если вы решите привести из этого мира человека, у меня есть одно условие. Это должен быть мой потомок!

— Морана, дочь моя, не понял я речи твоей. Если все так, как ты говоришь, твое предложение заманчиво. Только мы не можем взять твоего потомка. Ибо тогда ты можешь воспользоваться этим!

— Да, могу и воспользоваться. Но могу и дать вечную клятву, что не буду ни помогать моему потомку, ни мешать. Не буду являться перед ним и говорить с ним. Этой клятвы будет достаточно. Я предлагаю решение ваших проблем. Более того, могу уверить вас, что мне как никому другому выгодно найти артефакт и передать его под вашу опеку, отец мой. Я живу, пока жив человеческий дух.

— Морана, ты не оставляешь нам выбора, — вздохнул Перун. — Говори, кто там за потомок такой? Потом ты дашь клятву и откроешь для него проход. Нам остается только довериться тебе и тому, кто может найти камень.