Багровая судьба

Глава 21

Проходит час, я лежу в темноте своей спальни, и, несмотря на ледяной душ, смотрю в потолок и не могу думать ни о чем, кроме Евы.

Она лучшая подруга моей сестры и была неотъемлемой частью нашей жизни, сколько я себя помню. Она добрая и красивая и общается со мной так, как никто в моей жизни не может себе позволить. Думаю, где-то в глубине души я знал, что испытываю чувства к Еве уже давно, даже если не до конца осознавал, какие именно.

Как бы я ни желал ее, я не могу избавиться от мысли, что Ева заслуживает жизни без постоянных опасностей, в которой ей не придется постоянно беспокоиться о безопасности своей семьи.

Я издаю разочарованный стон, когда переворачиваюсь на другой бок, ударив кулаком по подушке, и мой разум кипит от мыслей о Еве. Что, если после сегодняшнего дня она больше никогда не захочет со мной разговаривать? Мне нужно избавиться от этой боли, от этой тоски, которая съедает меня изнутри. Но каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу ее лицо, губы, улыбку и то, как загораются ее глаза, когда она рядом со мной. Как будто сама ее сущность вплетена в мое существо. Словно она — часть меня, которую невозможно извлечь. Блядь. Я словно чувствую ее запах.

Мои глаза резко открываются, и я тут же выпрямляюсь. Я чувствую ее запах. Она стоит рядом с моей кроватью, смотрит на меня сверху вниз, и на ней нет ни единой гребаной одежды. Она похожа на ангела, парящего в темноте рядом со мной. Ее оливковая кожа кажется еще смуглее в темной комнате, а ее глаза, словно два черных озера, поглощающие меня целиком. У нее перехватывает дыхание, а взгляд скользит по моему телу, мгновенно делая меня твердым и жаждущим.

— Я не могла уснуть, — шепчет она хриплым от желания голосом, — мне необходимо было увидеть тебя.

Я тяжело сглатываю, не в силах отвести глаз от ее мягких изгибов. Прежде чем я успеваю подумать о своих действиях, я протягиваю руку и обхватываю ее бедра, касаясь пальцами ее прохладной кожи.

— Блядь, ты невероятна, — шепчу я тяжелым от тоски голосом.

Глаза Евы встречаются с моими, в них горит неистовое желание, от которого у меня перехватывает дыхание. Она наклоняется ближе, не отрывая от меня непоколебимого взгляда, и становится на колени на пустой части кровати рядом со мной. Ее губы находятся всего на расстоянии вздоха от моих.

— Нам не нужно ничего решать сегодня вечером, — шепчет она низким и хриплым голосом, — но мне нужно быть рядом с тобой.

Мгновение я колеблюсь, разрываясь между желанием потеряться в ее объятиях и страхом перед тем, чего эта ночь может стоить нам обоим. Не говоря ни слова, я поднимаю одеяло и позволяю ей прижаться ко мне. Часть меня паникует, крича о том, чтобы остановить ее, а другая часть умоляет попросить ее остаться.

Когда мы лежим вместе и ее теплое тело прижимается к моему, аромат ее духов смешивается со свежим, чистым ароматом простыней, и я не могу не чувствовать всепоглощающий покой, смешанный с предвкушением неизведанного.

Ева обнимает меня, нежно рисуя пальцами узоры на моем животе, и я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением ее мягкой кожи. Некоторое время мы ничего не говорим, просто наслаждаемся присутствием друг друга.

Проходят минуты, я слушаю ее мягкое дыхание, щекочущее мне ухо. Мой разум бушует от миллионов мыслей, возможностей и вопросов. Я не могу поверить, что мы просто лежим здесь, в объятиях друг друга, в моей постели, и всё, чего я пытался избежать, внезапно стало реальностью.

— Не думаю, что смогу это сделать, — шепчу я, слова застревают у меня в горле.

Пальцы Евы останавливаются, ее взгляд перемещается и встречается с моим.

— Чего не можешь? Я же сказала тебе, что нам не нужно ничего делать.

— Не то, я вполне могу это сделать. Я не могу быть тем мужчиной, которого ты заслуживаешь.

— Ты уже.

— Нет. Мужчина, которого ты заслуживаешь, сможет сопротивляться тебе, потому что он будет знать, что уступить своим желаниям будет одним из самых эгоистичных поступков, которые он может сделать. Не такой жизни ты заслуживаешь.

Ева напрягается, ее глаза расширяются от удивления. Она прекращает гладить меня, но не убирает руку. Вместо этого она крепче обнимает меня, впиваясь ногтями в мое плечо. Она наклоняется, раздвигая мои губы языком, и мы изучаем друг друга с огнем и страстью, которые заставляют меня желать большего.

Она отстраняется и смотрит мне в глаза.

— Я не жду, что ты будешь кем-то, кроме себя самого.

В ее голосе столько принятия и убежденности, что слова действуют на мою душу, словно бальзам.

Я обхватываю ее лицо, проводя большими пальцами по ее мягким щекам.

Нет слов, чтобы сказать, как сильно я хочу ее, поэтому вместо этого я снова прижимаюсь губами к ее губам, наслаждаясь вкусом и ощущением ее тела в своих объятиях. Она отвечает мне с тем же пылом, запутываясь руками в моих волосах.

Напряжение в моем теле постепенно рассеивается. Мой разум наполняется воспоминаниями обо всех моментах, которые привели нас сюда, о поздних ночах, наполненных смехом, и о бесчисленных случаях, когда она была рядом со мной, а никого другого не было. Мы подходим друг другу, как кусочки пазла, каждая часть нас дополняет другую.

Ее руки скользят по моей спине, и электричество вспыхивает на моей коже по следу ее прикосновений. Я тихо стону ей в рот, нуждаясь в большем. Ее бедра прижимаются ко мне, и моя эрекция пульсирует в ответ.

Я слегка отстраняюсь, пытаясь восстановить хоть какое-то подобие контроля, прерывисто дыша. Она смотрит на меня, ее глаза полны желания и страсти. Она берет на себя инициативу, дергая за пояс моих черных боксеров, и дикое желание на ее лице говорит мне, что ей не терпится увидеть, что скрывается под ними. Я поднимаю бедра и позволяю ей освободить мое тело от ограничений.

Как только они оказываются снятыми, она смотрит на мой стоящий в полной боевой готовности член и ее взгляд наполняется благоговением. Она протягивает руку и слегка проводит пальцами по моей чувствительной коже, вызывая дрожь удовольствия по всему моему телу.

— Ты такой… красивый, — шепчет она, ее глаза всё еще сосредоточены на руке, обхватившей мое тело. В уголках моего рта появляется улыбка, потому что никогда еще женщина не описывала мой член таким образом, но мне всё равно это льстит.

Ее слова вызывают покалывание во всем моем теле и бегут по венам. Я протягиваю руку и осторожно беру ее руку, направляя ее к кончику моего ствола, позволяя ей почувствовать образовавшиеся капли возбуждения.

— Кто действительно прекрасен, так это ты, — шепчу я в ответ, мой голос дрожит от потребности, — черт возьми, Ева, я не могу отвести глаз от тебя.

Она наклоняется, касаясь губами моей кожи, отчего я чувствую тепло ее дыхания, а затем нежно скользит зубами по моей плоти, от чего я издаю тихий стон.

С дерзкой улыбкой она берет меня в рот, обволакивая член своими теплыми влажными губами. Она медленно начинает двигать головой, с каждым толчком всё глубже погружая меня в рот. Я издаю тихий стон, чувствуя, как ее губы и язык подталкивают меня вперед.

Ее руки сжимают мои бедра, заглатывая глубже. Каждое движение плавное и продуманное, она пристально смотрит на меня, пока доставляет мне удовольствие. Она погружает меня еще глубже, ее губы и горло работают в идеальном темпе, выжимая из меня каждую каплю удовольствия.

Проходят минуты, и я теряюсь в ощущении ее губ на себе. Я чувствую, как мой контроль ускользает, его сменяет сильное желание чувствовать ее всеми возможными способами.

Ева чувствует, что моя потребность начинает нарастать, и отстраняется. Ее глаза наполняются смесью удовлетворения и желания. Она игриво подмигивает мне, и я не могу не улыбнуться в ответ. Затем она ползет по моему телу, ее движения неторопливые и чувственные, оставляющие за собой теплый след.

Когда она прижимается ко мне, я чувствую каждый ее дюйм, гладкость ее кожи, тепло ее тела и влажность у входа в ее киску, которая заставляет меня просить большего.

Наши движения становятся более интенсивными, а стоны наполняют комнату, эхом отражаясь от стен и сливаясь в симфонию похоти и потребности. Ее мышцы сжимаются, а тело пульсирует, когда она скользит своей киской вверх и вниз по моему члену.

Я сжимаю ее руки и заставляю посмотреть на меня.

— Я хочу попробовать тебя на вкус, — заявляю я, желая ощутить каждый дюйм ее тела.

Она качает головой и кусает губу.

— Но я уже такая мокрая.

— Это потому, что ты хорошая девочка, — говорю я, укладывая ее на кровать рядом со мной.

Ева смотрит на меня, неуверенность омрачает ее черты, но она не сопротивляется. Я наклоняюсь и целую ее. Мои руки скользят по ее телу, очерчивая каждый ее изгиб. Она стонет мне в рот, пока я исследую ее, и мои пальцы находят путь к ее влажному месту.

— Ты мне нужна, — выдыхаю я, когда пальцы скользят в ее мокрую от возбуждения киску. Она выгибает спину и у нее перехватывает дыхание, когда я нахожу клитор и массирую его с нужным давлением. Ее стоны становятся громче и отчаяннее, когда мои пальцы входят и выходят из нее, оставляя на руке скользкий влажный след.

Я чувствую, как ее мышцы сжимаются и расслабляются в такт моим прикосновениям. Ее дыхание становится более затрудненным, а глаза закатываются от удовольствия. Она так отзывчива к моим прикосновениям, что возникает чувство гордости от осознания того, что именно я довожу ее до такого состояния.

Я медленно высвобождаю пальцы из ее влажного тепла, изо всех сил стараясь запомнить ощущение ее мышц, сжимающих мои пальцы. Я подношу пальцы ко рту, облизываю их и наслаждаюсь ее вкусом на своих губах. Ева наблюдает за мной со смесью любопытства и желания.

С тихим рычанием я зарываюсь лицом между ее бедер, и они открываются еще шире, приглашая меня насладиться каждой каплей, которую она может мне предложить.

Я прячу лицо в ее влажности и глубоко вдыхаю, аромат ее возбуждения наполняет мои ноздри и посылает волну желания по моему телу. Я провожу языком по ее внешним губам, дразня малейшим прикосновением, и чувствую, как ее мышцы напрягаются в предвкушении.

— Пожалуйста, — умоляет она почти шепотом.

Я подчиняюсь ей, погружаясь языком в ее жар, смакуя вкус. Я исследую каждый ее дюйм, мягкость внутренней поверхности бедер, твердость клитора и влажность, которая покрывает мой язык при каждом движении.

Стоны Евы становятся громче, ее руки запутываются в моих волосах, притягивая меня всё ближе к себе. Она трясет бедрами, подталкивая меня глубже.

Я позволяю своему языку опуститься вниз, покрывая ее попку влагой изо рта, прежде чем вернуться языком к киске. По мере того, как мой язык продвигается глубже, кончиком пальца я прижимаюсь к уже мокрому входу в ее задницу.

Она вздыхает, и ее тело дрожит подо мной.

— О, черт, да… — шепчет она, сильнее двигая бедрами в такт моим движениям.

Ева хнычет, ее голова запрокидывается, а красивое лицо искажается от удовольствия. Я начинаю трахать ее языком с большей силой, не забывая про палец, ласкающий ее задницу, а большим пальцем другой руки потираю ее клитор.

— Вот и всё, детка, — шепчу я хриплым от желания голосом.

— Черт, Винсент, я… я… — кричит она, ее тело дрожит подо мной.

Ее мышцы напрягаются вокруг моих пальцев и языка, и возбуждение достигает пика. Я нажимаю сильнее, мой палец скользит глубже, а другая рука еще сильнее теребит клитор.

— Я кончаю, — выдыхает она, и ее голос полон потребности и экстаза.

Я продолжаю атаковать ее чувствительные места, мой язык ласкает и посасывает ее клитор, в то время как мой палец входит и выходит из ее узкой маленькой попки. Закрыв глаза, она откидывает голову назад, а на лице выражение чистого блаженства.

— Блядь, блядь, блядь, — повторяет она, и ее крики становятся всё более яростными по мере того, как она приближается к пику своего наслаждения.

Последним прикосновением пальца и яростными ласками я довожу ее до оргазма. Ее тело трясется и бьется в конвульсиях подо мной, когда она издает блаженный крик, и ее освобождение эхом разносится по комнате.

Я продолжаю лизать и сосать ее чувствительную плоть, выжимая из ее тела каждую каплю удовольствия. Постепенно ее судороги начинают ослабевать, и она откидывается обратно на кровать, тяжело дыша.

Я наклоняюсь к ней, не сводя глаз с ее блестящих губ.

— Ты такая вкусная. Я хочу быть внутри тебя.

В ее глазах отражается шок вперемешку с желанием, но она не сопротивляется, когда я опускаюсь между ее ног. Я проскальзываю в ее тесное тепло, чувствуя, как мышцы сжимаются вокруг меня, когда я полностью заполняю ее.

Со стоном я начинаю двигаться, сначала медленно, наслаждаясь ощущением ее тела, окутывающего меня. Ева обхватывает меня ногами, подталкивая глубже внутрь.

— Сильнее.

Я ускоряю темп, наши тела соприкасаются при каждом толчке. Ее стоны становятся всё более настойчивыми, руки сжимают простыни, а я продолжаю входить в нее.

— Да, сильнее, — умоляет она, ее дыхание становится прерывистым.

Я подчиняюсь ей, вхожу сильнее и глубже, наши тела двигаются идеально синхронно. Я чувствую, как ее стенки сжимают меня с каждым толчком.

Глаза Евы закатываются, дыхание становится прерывистым.

— О, черт возьми… Боже… — стонет она, ее голос едва слышен среди наших стонов, — я сейчас кончу снова.

— Давай, малышка, покажи мне, как хорошо тебе от моего члена.

— Пожалуйста, — хнычет она, — я хочу чувствовать, как ты кончишь в меня.

После этих слов, я толкаюсь сильнее и быстрее, наши тела двигаются в идеальном танце похоти и потребности. Я чувствую, как нарастает оргазм, как удовольствие переполняет меня.

— Да, да, да, — стонет Ева.

Сделав последний толчок, я стону, и мой оргазм берет верх, отчего всё мое тело содрогается в конвульсиях удовольствия. Мое освобождение наполняет ее, и я падаю сверху, наши тела переплетаются, и мы оба тяжело дышим.

Руки Евы обнимают меня, притягивая ближе, пока мы пытаемся отдышаться. Мы остаемся в таком положении долгое время, купаясь в послевкусии чувств, которые мы только что пережили.

Наконец я отстраняюсь и смотрю на нее, полным любви и восхищения взглядом.

— Ты чертова богиня, Ева. Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю.

Она улыбается, ее глаза полны счастья.

— Я тоже тебя люблю.

Возможно, я сказал эти слова будучи на эмоциях, но это не меняет того факта, что я имел в виду именно их. Когда я лежу, крепко обнимая Еву, я ловлю себя на мысли, что это первый раз, когда я обмениваюсь этими словами с женщиной. И хотя я думал, что моей реакцией будет полный ужас, это не так. Вместо этого приходит легкость. Я хочу, чтобы мое будущее было таким, каким оно должно быть, и чтобы Ева была частью моей жизни каждый божий день.