Барби на полставки. Я (не) робот босс (СИ)

Глава 4. Перезагрузка системы

Замираю и даже не дышу. Наверное, вот именно в этот момент я больше всего похожа на Еву-три тысячи. Меня словно закоротило.

И только это меня и спасает, как мне кажется. Яровой присматривается и вдруг смеётся:

— Шучу. Хотя…

— Я не понимаю ваш запрос, — отвечаю, как робот из службы поддержки банка. — Уточните, что вы имеете в виду.

В глазах Константина Эдуардовича словно лампочка гаснет. Неужели он поверил, что я робот? Ну как минимум я получу отсрочку от смертной казни.

— Дорабатывать тебя ещё, конечно, — вздыхает шеф и снова садится напротив меня.

Его глаза неотрывно следят за мной, а я с невозмутимым выражением лица смотрю перед собой. Стараюсь ни о чём не думать, а главное, не пялиться на обнажённый торс Ярового и его трусы с котиками.

Как я теперь буду работать в его компании? После увиденного мне нужен психолог, хотя к чёрту психолога, мне нужна разрядка другого типа…

— Интересно, какая ты будешь после окончания работ, — Константин потирает подбородок и продолжает сверлить меня взглядом.

— Вы приняли решение? — не выдерживаю и спрашиваю я.

— Возможно, но нужны ещё тесты. Мне пора на работу, вечером продолжим.

Моё лицо сползает, я уже и не пытаюсь быть в образе. Радует, что Яровой этого не видит. Он встаёт и уходит в спальню, оставив меня с бешено колотящимся сердцем. Сижу перед окном, за которым вовсю светит мягкое утреннее солнышко, и не знаю, что мне делать.

Я труп.

Он уедет, запрёт меня у себя дома. Но как я-то, которая человек, попаду в офис?

— Сёма, — шиплю в микрофон. — Ты где?

— В машине. Слушай, это же круто! Он хочет продолжить тестирования! Значит, инвестиции почти у нас в кармане! — голос брата звучит так, будто он уже видит миллионы.

— В кармане?! — чуть не кричу, но вовремя переключаюсь на робоголос, когда слышу шаги. — Ошибка. Неверный алгоритм.

— Ты что-то сказала? — спрашивает шеф.

— Нет. Просто… оптимизирую процессы.

— А, — он усмехается. — Тогда оптимизируй тише.

— Прошу прощения. Мне необходима глубокая перезагрузка и дефрагментация дисков памяти, — говорю я.

— Ты же только из своего короба вышла, — возмущается Яровой. — Я хочу понять, насколько в режиме ожидания хватает твоей батареи.

Честно? Ни на сколько. Я спать хочу! Я же, блин, человек.

«Сёма, прости, но я должна отсюда выбраться», — говорю мысленно брату и надеюсь, что это сработает.

Резко поднимаюсь на ноги, а мой пластиковый костюм, скрипит так, будто у меня и правда есть шарниры.

Подхожу к окну и собираюсь в него врезаться, но шеф оказывается быстрее. Он хватает меня, а я повторяю одно и то же слово «ошибка» и продолжаю стремиться к окну.

— Я тебя убью, Сеня, — шипит в наушник брат.

— Какого хрена происходит? — Яровой лихо набирает Семёну, и уже через несколько минут Дима стоит на пороге Константина.

Меня упаковывают в мой персональный гроб и увозят якобы в институт. На самом деле, ко мне на работу.

Утро встречаю, как зомби. Корсет оставил синяки на бёдрах, грим потрескался, а Семён, встретивший меня у машины, похож на выжатый лимон:

— Он ничего не заподозрил? — шипит брат, пока я переодеваюсь за дверью грузовика, на котором меня привезли.

— Только то, что я живая, — рычу, сдирая накладные ресницы.

Пока добираемся по всем пробкам до офиса, я уже опаздываю. Часть грима удалось снять по дороге, но мне нужно умыться. Пулей выбегаю из машины, а брат несётся за мной, продолжая уговаривать меня снова сыграть Еву.

Я залетаю в туалет на первом этаже, а Сёма вбегает следом:

— Ещё раз так — и я сама расскажу ему всё! — категорично заявляю я.

— Сестрёнка, я тебя прошу, не горячись, — брат снова делает жалостливую моську, на которую я уже один раз купилась.

— Нет. Скажи, что тесты, которые проводил Яровой, привели к неисправностям и отправь к нему настоящую Еву, — требую я.

— Ещё один вечер. Я сделаю всё, что попросишь, только выручи. А ещё я знаю, как сделать, чтобы Константин Эдуардович поверил, что ты, и есть Ева.

— Свали отсюда, — рычу, — это женский туалет. Я подумаю.

Брат чмокает меня в макушку и выходит из уборной.

Стою перед зеркалом и пытаясь отмыть грим. Глаза слипаются, руки дрожат, а мозг твердит: «Ты сошла с ума». Но надеваю свои очки и мчу в офис, жуя бутерброд на бегу.

— Павлова! — голос Таши оглушает меня около лифта. — Ты выглядишь как зомби после марафона! Что произошло? — спрашивает подруга и коллега по совместительству.

— Я… техосмотр холодильника, — мямлю первое, что приходит в голову, я почти ничего не соображаю из-за недосыпа.

— Чего?! — удивляется она.

— Да, — киваю, закатывая глаза. — Он… глючил. Мороженое таяло. Пришлось чинить всю ночь.

— Сочувствую. И что, помогло?

— Нет. Зато теперь я знаю, как устроен компрессор.

Таша фыркает, но тут лифт открывается — и я вижу Его. Константин в идеальном костюме, со стаканом кофе в руке. Его взгляд скользит по мне, будто рентген.

— Павлова, снова опаздываете. Это уже второй раз за неделю, — он делает шаг и нависает надо мной под грохот закрывающихся дверей лифта. — Как спалось?

— Что? — вздрагиваю. — Нормально! — улыбаюсь так широко, что щёки болят. — Просто ноут чинила всю ночь, — вру я, ловя на себе озадаченный взгляд Таши.

Чего это она?

То-о-очно, ей-то я про холодильник брякнула…

— И как?

— Что как? — задираю брови.

— Ноутбук…

— Э-э… работает, — выдавливаю я и поправляю очки. — Пару раз перезагрузила, и всё стало нормально.

Что я несу? Идиотка!

— Рад за вас, — он делает паузу. — А знаете, моя новая… игрушка сегодня тоже требовала перезагрузки. Интересное совпадение, не правда ли?

— О-очень, — тяжело сглатываю.

— Кстати, — Яровой наклоняется, и его губы почти касаются моего уха. — Если вдруг ваш ноутбук снова сломается — зовите. Я… разбираюсь в перезагрузках.

Он уходит, оставив меня с бешено колотящимся сердцем. Таша, открыв рот, тычет локтем мне в бок:

— Это что было?!

— Ничего, — бормочу я и снова вызываю лифт. — Просто… системная ошибка.