Беги, Франни!

Глава 27

Трош тяжело вздохнул, процедив сквозь зубы:

― Ну вот опять, если б вы только знали, сколько раз я это уже слышал… А ведь пальцем её не трогал и голодом не морил, упрямица сама отказывается есть. Наша ведьмочка никого и ничего не хочет слушать, поговорите с ней вы трое, может, у вас получится…

Он отошёл к разбитому окну, подставив лицо ветру. Как же сейчас, без привычной презрительной гримасы оно было похоже на лицо Арчи. У меня даже сердце забарабанило так, что заложило уши. Я беспомощно смотрела на своих друзей и, видя их растерянность, сама взяла руку Чёрной Мэгги.

― Здравствуй, Мэг! Я ― Франни, и тоже попала сюда против воли. Как ты себя чувствуешь? Бедная Мэгги, ты меня так напугала, когда вдруг свалилась в обморок, часто это с тобой бывает? ― щебетала я, сделав «заботливое» лицо.

Она смотрела на меня с удивлением и, кажется, даже не понимая, что я говорю, а потом, нахмурившись, вырвала руку:

― Оставьте меня в покое, это похищение вам даром не пройдёт! Жрицу Храма наверняка уже разыскивают, преступников накажут по всей строгости закона… ― она волновалась и, похоже, сама не очень-то верила своим словам.

Трош обернулся, ухмыльнувшись через плечо:

― Никто тебя не ищет… Твой храм такой захудалый, он годами пустует, я узнавал. К тому же, в этой комнате находятся два королевских сына, и кому ты собираешься на нас жаловаться?

Мэгги растерялась, почему-то посмотрев на меня, словно ища защиты. Это был подходящий момент, чтобы продолжить атаку:

― Успокойся, Мэг, никто тебя не обидит. Наследник трона, ― я показала на Арчи, ― на твоей стороне.

Арчи понял меня и важно кивнул, а я продолжила:

― Видишь, как нам с тобой повезло: Арчи ― мой друг, и он во всём разберётся, обещаю. Так что перестань переживать и расскажи, что с тобой приключилось.

Жрица внимательно посмотрела на нас обоих, не зная, что делать, и тогда Арчи вдруг строгим голосом произнёс:

― Говори, я здесь, чтобы не допустить несправедливости.

Мэгги словно «прорвало»: она жаловалась на похитителя, кивая на Троша, и, глотая слёзы, объясняла, что тот требовал от неё невозможного ― сжечь священную тетрадь, украденную много лет назад.

Арчи внимательно слушал её причитания, и, глядя на его гордую осанку, я ни на минуту не засомневалась, что именно так и должен выглядеть королевский отпрыск. Да, мой друг был великолепен, и я смотрела на него с восхищением. Он заметил это и улыбнулся мне уголками губ. Фредди же недовольно закашлял, давая понять, что ему не нравится, что его девушка заглядывается на другого. Но я проигнорировала эти знаки ревности, сосредоточившись на своей непростой задаче.

Воспользовавшись перерывом в рассказе жрицы, по-дружески поглаживая её по плечу, влезла в разговор:

― Мэгги, наверное, эта тетрадь очень важна для тебя, раз ты так за неё переживаешь?

Она согласно закивала:

― Франни, я никогда не видела и не читала запретных заклинаний, но знаю, что никто не должен их использовать. Они обещают многое, но, на самом деле, это коварная ловушка, и, если человек попадёт в неё, самому уже не выбраться. Поэтому тетрадь хранилась в нашем храме, хорошо спрятанная ото всех.

Трош даже не обернулся, но его голос был ироничен:

― Да неужели «хорошо спрятанная»? Не смеши меня, обычный Вор выкрал эти заклинания, а ты так ничего и не смогла с этим поделать!

Чёрная Мэгги вдруг задрала нос:

― Во-первых, меня тогда в храме ещё не было, а прежняя жрица перед своей кончиной уверяла, что, когда придёт время, тетрадь сама ко мне вернётся…

― Вот время и пришло, ― хохотнул вредный Трош.

Я зло стрельнула в него глазами, скорчив сердитую гримасу, и приложив палец к губам, чтобы он помалкивал. Брови Колдуна взлетели вверх ― видимо, он не привык, чтобы с ним так обращались. Но возмущаться не стал: ухмыляясь, взглянул на Арчи и снова отвернулся к окну.

Я заинтересованно смотрела на молоденькую жрицу и, сделав круглые глаза, как бы невзначай спросила:

― Но если эти заклинания такие ужасные, почему же их давным-давно не уничтожили?

Лицо Мэгги стало печальным:

― Мне никто этого не объяснил, если честно, я и сама не понимаю. Прежняя жрица намекнула только, что если тетрадь сжечь, это приведёт к необратимым изменениям…

Трош не выдержал, снова обернувшись к Мэг:

― А может, перемены ― это хорошо. Вдруг исчезнут проклятые пустоши, и люди в Королевстве заживут спокойно ― не думала об этом?

Девушка пожала плечами:

― Неизвестно, к каким последствиям приведёт уничтожение заклинаний, может быть, наоборот, всё станет только хуже. Зачем, иначе, наш Храм столько лет следит за неприкосновенностью тетради?

Но Трош не сдавался:

― Если бы предыдущие жрицы не собирались однажды уничтожить вредоносные заклинания, то не передавали друг другу знание о том, как это сделать. Что скажешь на это, маленькая ведьма? Ведь ты тоже знаешь, как провести специальный обряд и рано или поздно освободить людей от страшной опасности.

Мэгги опустила голову:

― Конечно, знаю, но ты, Колдун, ничего от меня не добьёшься. Пока заклинания никто не трогает, вреда от них не будет.

При этих словах Трош побледнел, крикнув охране, безмолвно стоявшей у дверей:

― Принесите тех, кто пострадал от этой мерзости. Пусть наша добрая жрица полюбуется, к чему приводит так оберегаемая ею тетрадь!

Я встала с места, чувствуя, как холодеют руки и ноги, потому что поняла, кого имел ввиду близнец Арчи. Фредди подошёл ко мне и, обняв, не дал упасть. Четверо гвардейцев внесли в зал прикрытые покрывалами носилки. Осторожно опустив их на пол, они отошли к дверям. Трош приблизился и, наклонившись над страшным грузом, резко сдёрнул шёлковую ткань, быстро вернувшись к окну, словно увиденное и впрямь причиняло ему боль.

Я с криком вырвалась из рук Фредди и, рыдая, бросилась на колени перед лежащими на полу Доном и Марком. Вернее, тем, что от них осталось. Они похудели почти в два раза и напоминали обтянутые кожей скелеты, их лица приобрели восковую бледность, глаза, обведённые тенями, были закрыты. О том, что ребята ещё дышали, говорили только вырывающиеся из груди хрипы. Пока я заламывала руки и обливалась слезами, Фредди безуспешно пытался меня оттащить.

Мэгги, испуганно смотревшая то на меня, то на ребят, наконец осмелилась подойти и спросить:

― Что с ними произошло?

Я развернулась и, обхватив руками её колени, простонала:

― Спаси их, Мэг, только ты можешь это сделать. Я пыталась помочь своим друзьям после того, как их ранил монстр пустоши, и применила заклинание из твоей тетради. Клянусь, я не знаю, как оно попало в наш замок, его принёс друг отца. После этого ребята изменились, из-за них я бежала из дома, потому что они пытались меня убить. Посмотри, что с ними сделало заклинание ― разрушило и их жизни, и мою…

Сзади раздался глухой голос Арчи:

― Из-за применённого твоей предшественницей колдовства моего родного брата искалечили, превратив в монстра, а меня выкрали из дома, изуродовали ноги и, бросив в горах, обрекли долгие годы скитаться по миру вдали от Родины.

Неожиданно к нам присоединился Фредди:

― Я тоже пострадал: из-за вашей магии меня выдернули из семьи, обрекли на боль и одиночество, мне никогда больше не увидеть ни жены, ни дочерей. Ты хоть представляешь, жрица, что эта за жизнь, когда каждый день тоскуешь по давно уже оплакавшим тебя родным, даже не подозревающим, что я до сих пор жив?

Трош подошёл к растерявшейся Мэг и закончил то, что мы начали:

― Ты сказала, что никто не пострадал от этих заклинаний и, как видишь, ошиблась. Жрица, тебя никто не обвиняет, просто посмотри на нас и сделай то, что должна: только ты в силах спасти сразу стольких людей. Взгляни на мальчишек, у них впереди целая жизнь, но если не принять меры, завтра их не станет. Я, сколько мог, поддерживал в них силы с помощью своей магии, но и моих чар недостаточно, чтобы перебороть смертельное заклинание. Решайся, Чёрная Мэгги. Поступи правильно, не превращайся в ещё одного монстра, в этой стране их достаточно, прошу тебя… ― и он склонил голову, опустившись перед ней на одно колено.

Жрица всхлипнула и вместо ответа замахала руками, а потом без сил опустилась на диван:

― Хорошо, я уничтожу тетрадь, но есть плата, которая потребуется от каждого из нас ― всем придётся отдать кусочек своей жизни. Не знаю, сколько ― может, дни или месяцы… Вы готовы?

Я сразу кивнула:

― Пусть так, лишь бы ребята снова стали прежними.

Арчи и Фредди тоже согласились, Трош облегчённо выдохнул:

― Что ж, я готов отдать свою жизнь, поверьте, это честные слова.

Мэгги вытерла слёзы с глаз, всхлипывая, и, вытащив тетрадь, положила её на пол:

― Надо образовать замкнутый круг, возьмитесь за руки.

Я протянула руку Мэг и Фредди, Трош взглядом подвинул к нам кресло с сидящим в нём Арчи и взял брата за руку, вторую ладонь подал жрице, и она спокойно её приняла. Мой рыцарь сжал руку Шута. Круг был образован, в центре лежала тетрадь, и в последнюю минуту я вспомнила о котёнке, чья душа попалась в ловушку.

― Бедняжка Тьма, неужели и ты сгоришь вместе с проклятыми заклинаниями, а я так мечтала освободить тебя… Надеюсь, это будет последняя жертва…

Наверное, я действительно на редкость легкомысленная особа, потому что в ту решающую минуту думала о маленьком зверьке, а не о том, что, возможно, очень скоро потеряю годы жизни…

Мы стояли в напряжении, сжимая руки друг друга, Мэгги молчала, никто её не торопил. Внезапно тетрадь начала вздрагивать, а потом и подскакивать, словно живая. Думаю, не только мне одной, стало страшно, и наши пальцы до боли вцепились друг в друга, особенно когда тетрадь полетела и с размаха билась о нас, словно пытаясь вырваться из круга. До этого я не представляла, как это больно, когда тебя наотмашь бьют по лицу, оставляя на нём кровавые полосы…

И вот тогда заговорила Мэг. Её голос звучал ровно, незнакомые слова, словно ноты, составляли мелодию, и, подчиняясь ей, тетрадь успокоилась, а после, упав на пол, загорелась. Сначала пошёл тоненький сизый дымок, постепенно разгоревшийся в настоящий костёр, обдававший всех нешуточным жаром. Но мы выдержали и не разомкнули рук. Напоследок пламя взвилось до потолка и потухло, а вместе с ним погас свет.

На мгновение показалось, что мы стоим внутри костра и, сгорая заживо, смотрим, как вокруг пляшут и веселятся чёрные тени. Ноги подкосились, и я вместе с остальными полетела во тьму. Кажется, все громко кричали, но так и не разомкнули рук…

Солнечный луч нагрел щёку, заставив её почесать, а потом и приоткрыть глаза. Яркий свет заливал комнату, в которой проводился обряд. Все лежали на полу в разных позах, похоже, я пришла в себя первой. Встав и убедившись, что участники ритуала просто мирно спят, поплелась в сторону носилок с Доном и Марком. От страшных предчувствий пересохло в горле и кружилась голова…

Но на этот раз слёзы горя сменились воплями радости, которые и подняли спящую компанию. Мои первые возлюбленные спали и казались, совершенно здоровыми: румянец играл на их нежных щеках, а губы были сочны, как спелые ягоды. Я села прямо на пол и погладила их руки ― они были тёплыми, молодая кожа сияла и совсем не походила на недавно виденный мной желтоватый покров мертвеца… Словно ничего и не случилось, вот только сон их был подозрительно крепок, и сколько я ни звала их по именам, они так и не открыли глаз.

― Не старайся, Франни, они очнутся только в том месте, где было наложено заклинание, поэтому я немедленно вместе со своими людьми отправлю их к тебе в замок, применив для этого магию. Хоть будет, конечно, тяжеловато.

Это был Трош, из всех «проснувшихся» он единственный выглядел неважно: слишком бледен, с посиневшими губами и тусклым взглядом больного человека. Отдав приказ гвардейцам, подхватившим носилки, Трош вышел вместе с ними, и у меня вдруг сжалось сердце. Сейчас это уже был не Колдун с сердцем монстра: я провожала взглядом брата Арчи, которому явно нездоровилось.

― Боже, вместе с пропавшим заклинанием к нему, видимо, вернулось больное сердце. Что же теперь будет?

Внезапно сильные руки обняли меня за талию, прижимая к себе. Я чуть не вскрикнула:

― Фредди, ты напугал меня, бессовестный Шут! ― и, развернувшись, почувствовала горячий поцелуй на губах, на который ответила, не открывая счастливых глаз. Но поцелуй ещё не кончился, а я поняла, что ошиблась…

Это был Арчи, его глаза светились счастьем, в то время как я сгорала от стыда. Легкомысленная Франни пока ещё не была готова к разговору с моим рыцарем и королевским Наследником в одном лице. Легонько отстранив от себя Арчи и пряча глаза, рассказала ему хорошие новости о ребятах и о том, что Трош отправил их на Родину.

― Это же здорово, Франни! Посмотри на меня, не опускай глаза, словно мы с тобой не знакомы. Обратите внимание, прекрасная госпожа, ноги совершенно здоровы, и я готов хоть танцевать, только прикажи… ― и он снова притянул меня к себе. Пришлось со смехом вырваться из его объятий и подойти к разбитому окну.

С улицы доносился щебет птиц, и одуряюще пахло цветами. Я задохнулась: откуда взялось это великолепие посреди осени? Слова жрицы о том, что нам придётся отдать немного «своего» времени, вспомнились не сразу, и в душе пролетел холодный ветерок понимания. Я приехала сюда в конце осени, сейчас, судя по всему, в разгаре весна. Несколько месяцев прошло за одно ничтожное мгновение. А если пролетело несколько лет?

В ужасе я оглянулась назад, прочитав те же мысли на лицах моих спутников, и прошептала упавшим голосом:

― Ребята, а на улице уже весна. Чтобы избавиться от заклинания, мы отдали зиму…

Фредди сделал безразличное лицо:

― Ну и отлично. Ты не представляешь, Франни, каково это ― мёрзнуть на улице в мороз, когда нет денег, чтобы снять хотя бы угол для ночлега. Мы-то с Арчи уже всласть назимовались, так что я не жалею. Люблю весну ― время любви, ― и его глаза грустно усмехались, а я чуть не провалилась от стыда, представляя, что он теперь обо мне думает после неожиданного поцелуя Арчи.

Арчи кивнул, не желая отпускать мою талию, пока я тщетно пыталась отцепить его пальцы от корсажа:

― Полностью согласен с Шутом, зима в наших краях бывает очень суровой. Помнишь, лет пять назад, когда нас прогнали из гостиницы за драку, ночь была такой холодной, что мы залезли в чужой сарай и закопались в сено. Только поэтому и остались живы… Чёрт с ней, с зимой, и не жалко совсем.

Подошедшая к нам Мэгги выглянула в окно и улыбнулась:

― Как же здорово, сколько цветов… На перевалах уже сошёл снег, можно съездить к родным на ту сторону. А что касается зимы, то я тоже не жалею, что не застала её. Ваш близнец, Наследник, был прав, говоря, что у нас захудалый Храм. Пожертвований почти не бывает, на зиму я сама запасаю хворост; в доме так холодно, что приходится надевать на себя всю одежду, которая у меня есть. Брр…

Арчи окинул её оценивающим взглядом, весело добавив:

― Ну, за то, что ты для нас сделала, Мэг, я позабочусь, чтобы в твоём Храме всегда было тепло.

И, скажу вам, это прозвучало как-то двусмысленно, так что я с размаха ударила его по слишком уж горячим рукам и отошла в сторону, подумав:

― Чёртов дамский угодник, этот точно ни одной юбки не пропустит.

Фредди засмеялся, а Арчи покраснел, как мальчишка, и попытался оправдаться, но я его не слушала, присматривая в комнате что-то вроде палки, чтобы поучить Наследника хорошим манерам.

Неожиданно смущённая Мэг что-то услышала и, присев на корточки, достала из-под дивана маленькую чёрную кошечку.

― Кто тут у нас такой хорошенький? ― засюсюкала она, гладя её взъерошенную шерсть, ― и откуда ты взялась, такая симпатичная крошка?

Я на время забыла, что собиралась поколотить Арчи, и, подойдя к жрице, взяла у неё живую и невредимую Тьму.

― Ребята! Это же чудо, кошка Тьма, заключённая в книге заклинаний, осталась жива, ― я прижала к себе мурчащий комочек и чуть не расплакалась.

Кажется, Мэгги расстроилась, что кошка перебралась ко мне на плечо, старательно вылизывая розовым язычком мою щёку.

― Вот как, Франни, так вы знакомы… Заберёшь её с собой? ― неуверенно спросила она.

Я поцеловала маленькую Тьму в носик и отдала жрице:

― Увы, Мэг, сейчас я не могу о ней позаботиться, у меня пока и дома-то своего нет. Пусть она живёт у тебя, уверена, вы с ней поладите.

Улыбнулась, видя, как засияло лицо Мэг, внезапно вспомнив о Нелли, девочке-русалке с мельницы. Взяв жрицу за руку, отвела её в сторону, быстро рассказав о девочке и передав её просьбу. Лицо Мэг стало серьёзным, и она пообещала, что как только вернётся в Храм немедленно перенесёт маленькую русалку в другое место, где та не будет скучать в одиночестве. Я от души благодарила её, но больше поговорить нам не удалось.

Возвращение Троша всё изменило: он вошёл в комнату, белый как снег, которого в этом году мы так и не увидели, и почти сразу сполз в объятия перепуганного брата. Арчи вместе с Фредди уложили его на диван, а Мэгги помчалась за лекарем. Я же склонилась над ещё недавним противником, читая исцеляющее заклятье. Ему стало немного легче: губы порозовели, и бледность уже не была такой пугающей. Трош говорил негромко, но мы притихли, чтобы слышать каждое его слово.

― Твоих друзей, Франни, я отправил прямо к замку. Мне сообщили, что они уже пришли в себя и сейчас вместе с отцом радуются возвращению. Ребята ничего не помнят из того, что с ними произошло, но, думаю, для них это даже к лучшему, ― Трош закашлялся и на его губах выступили капли крови, что перепугало всех.

Но он лишь привычно усмехнулся:

― Не страшно, просто я перетрудился, отдав почти все силы на перемещение. Забыл, что теперь у меня больное человеческое сердце. Не расстраивайся из-за меня, Арчи, я рад, что смог увидеться с тобой перед смертью. Ты станешь отличным правителем. Прости, Франни, что тогда ударил тебя, это случилось против моей воли, и постарайся не обижать брата, он слишком тебя любит. А ты, «гость издалека», возвращайся к себе, здесь тебе не место…

Фредди сразу стал серьёзен:

― Боюсь, это невозможно, во всяком случае, так мне сказали. Поневоле придётся доигрывать свою комедию на чужих берегах…

Трош тяжело дышал, но уверенно произнёс:

― Поверь опытному магу ― тебя обманули. Если есть проход в одну сторону, по нему всегда можно вернуться обратно. Ты сильный и умный, Шут, справишься. Ты же Сыщик, а, стало быть, найдёшь дорогу домой…

Фредди напрягся:

― Откуда ты знаешь про Сыщика?

Трош засмеялся:

― Предыдущая жрица перед смертью мне многое рассказала…

Внезапно кровь хлынула у него горлом, и сколько бы мы вместе с прибежавшим лекарем ни старались его спасти, нам это так и не удалось. Человеческое сердце Троша не выдержало…