Бегство от любви

Глава 15

Делла, встретившая лето с восхищением, осень приветствовала с радостью. Никогда в жизни она не видела такой красоты. Внизу, в большой котловине недалеко от ее домика, яркие кленовые листья словно зажглись пламенем. Это пламя из листьев взбиралось вверх по холму, оживляя листву других деревьев, летом не выделявшихся среди зелени сосен.

Изобилие поселилось и в ее домике, и в кладовой. На полках теснились книги. У нее был телевизор. И у нее был Джек.

Она чувствовала это интуитивно. Было время, когда Делла боялась, что он что-то скажет или спросит, к чему она не была готова.

Доктор Дэн, заехав в гости к Делле, рассказал, что Макс начинает карьеру политика. Его готовят на определенный пост, после тщательного изучения и анализа района, который, как надеются те, кто выдвигает Макса, он будет представлять.

Делла почувствовала гордость за Макса. Он был человеком такого типа, для которого самое главное — заложить основу. Макс не станет надеяться на свое обаяние и бойкий язык. Чтобы решить какой-то вопрос, он сначала собирает самую полную информацию.

Он слишком занят, чтобы думать о ней. Она упустила возможность объясниться. Она обвинила его в предательстве, не дав шанса защититься.

Делла посмотрела на величественную панораму долины и величавых гор, заметив мимоходом, что ее портит серая полоса дальнего леса. Скоро яркие краски осени поблекнут, появятся серые тучи, и она будет наблюдать за этим. Делла слегка вздрогнула.

Джек застал ее в глубокой задумчивости. Она услышала его шаги и обернулась.

— Вы хотите прожить здесь всю жизнь? — спросила девушка.

— Насколько я могу предсказать — да. Считалось, что я должен продолжить дело отца, но когда я увидел, что сделал с ним этот бизнес, то понял, что заниматься им не стоит. Я предпочитаю иметь меньше материальной собственности, а больше умиротворенности.

Делла внимательно посмотрела на Джека. Никогда прежде не выглядел он так привлекательно. И его улыбка, такая снисходительно-нежная.

— Но, Джек, если все молодые люди в стране решат жить, как предпочитаете вы, кто же будет защищать страну, чтобы люди жили без страха и тревоги за завтрашний день?

— Может быть, если бы все так жили, не было бы нужды людям нашей страны или всего мира каждую минуту быть настороже.

Делла скользнула в старое кресло-качалку и задумалась над его словами. Пасторальный мир. Изумительная картина, но не для нашего поколения. По крайней мере, не для всего поколения.

— И все же вам нравится здесь, Делла. Вы восстановили здоровье, получили умиротворение, доказали, что можете жить без чьей-либо помощи, преодолевать экономические трудности. Вы бы хотели вернуться к старой жизни?

— Я не смогу. Как цыпленок не может залезть обратно в скорлупу. И я наслаждаюсь каждой минутой, проведенной здесь. Джек, а ведь это вы назвали мое бегство отступлением.

— Отступлением от родственных связей, — мягко поправил он Деллу. — После того как вы встретитесь с сестрой и придете к взаимопониманию, вы будете вольны жить, где вам захочется, не называя это ни отступлением, ни побегом.

Спустились сумерки. Человек, сидящий на дереве, что росло на изгибе скалы, убрал свой бинокль в чехол.

Он чувствовал себя подлецом, подглядывая таким способом, но он обещал доктору Дэну, что не подойдет к ней, пока доктор не скажет, что она готова к встрече с ним.

Несколько раз ему удалось разглядеть ее вблизи, и он изумился произошедшей в ней перемене. Делла была жизнерадостной и подвижной, как та девушка, которую он знал в школе. Но в ней появилось что-то еще — походка стала такой уверенной, как никогда раньше.

— Спускайтесь, Макс, — раздался голос.

Он посмотрел вниз и схватился за ветки, чтобы не сорваться в пропасть.

— Боже мой! Что вы делаете здесь? Вы ведь не…

— Не призрак. Просто будущий зять, и я вернул себе обязанности, от которых сбежал четыре года назад. Почему вы подглядываете?

Он решил, будет лучше пригласить Макса в дом, потому что в этих местах голоса разносятся далеко.

— Об этом Джеке, — замялся гость. — Какие у него намерения? Как относится к нему Делла?

— Я не знаю. Но не думаю, что она увлеклась им. Может быть, вы переночуете у меня? Завтра воскресенье, мы пригласим его сюда, и вы все выясните.

Делла просыпалась медленно. Она выглянула из окна и увидела, что над яркой осенней листвой плывет серый дым. Начался сезон охоты на оленей, и, так как за последнее время грозы не было, значит, из-за легкомысленных охотников начался лесной пожар.

Здесь она в безопасности. Вокруг земли Льюинов вырыта широкая канава. Но в районе пожара были другие дома. Иногда она видела, как стекла в окнах этих жилищ отсвечивали на солнце.

Но можно ли наслаждаться своей безопасностью, когда соседям пришлось покинуть родные очаги, лишиться спокойствия по вине самонадеянных лоботрясов?

Но в одиночку она ничего не может сделать. Вот если жителям объединиться, можно начать борьбу за законы, защищающие их.

Завтрак закончен. Делла принесла в дом яркие осенние цветы, посмотрела церковную службу по телевизору, а после ленча переоделась в рубашку и кроссовки и вышла в свой маленький садик прошептать успокаивающие слова молодым деревцам.

Выходя из сада, Делла заметила, что к ней направляются мистер и миссис Льюин. Рядом с ними шел кто-то еще.

Одного взгляда на женщину было достаточно, чтобы Делла ее узнала. Она остановилась, ее сердце учащенно билось.

Лотти все-таки нашла ее.

Пока они не заметили ее, Делла успеет убежать в лес.

А потом опять жить в ужасе неизбежного? — спросила она себя. Разве это не возвращение в кошмар, в котором она жила долгие годы?

Проглотив ком страха, Делла беззаботно пошла им навстречу. В ее глазах появилось удивление. Казалось, Лотти немного съежилась.

— Милое дитя! — обратилась она к Делле. — Я приехала забрать тебя домой.

Делла отстранилась от ее объятий:

— Я нахожусь дома, Лотти. Это мой собственный дом, и я люблю его.

— И ты говоришь такое после той прелести комфорта, что я давала тебе?

— Придерживайся правил хорошего тона и представь мне твоего спутника. Это тот самый гениальный владелец сыскного агентства, который в конце концов нашел меня?

Мужчина улыбнулся:

— Задали вы нам работы. Что ж, миссис Кросс, если позволите, я уеду. Вы сказали, ваша сестра отвезет вас домой.

Делла улыбнулась ему в ответ:

— Ее сестра находится дома.

Но сыщик поспешил уйти.

— Делла, ты так изменилась.

«Ты тоже, — с удивлением подумала Делла, — или я не присматривалась к тебе раньше?» Они были очень похожи, только Делла — брюнетка, а Лотти — блондинка. Лотти очень похудела. Ей было тридцать пять, а выглядела она почему-то на все пятьдесят.

— Пора бы мне повзрослеть, не так ли?

— Делла, я бы не беспокоила тебя, но я себя плохо чувствовала. У меня был удар, и я попала в больницу. Твоя подруга Руфь… После нашей с ней беседы я очень расстроилась… не понимала, что я не смогу выдержать такой психической нагрузки. Доктор Кен очень заботился обо мне.

— Мои родители, — это Джек появился из-за угла, — будут рады принять вас в своем доме. У Деллы всего одна кровать. Если вам тяжело подниматься в гору, я привезу садовую тележку.

— Делла… — обратилась к ней Лотти с неподдельным страданием в голосе. Взглянув на симпатичного черноволосого молодого человека, сильного, уверенного в себе, Лотти сразу поняла: вылепить из него что-то по своему образцу и подобию у нее не получится. — Делла, — еле проговорила она, будто у нее не было сил шевелить языком. — Кто этот человек?

— Ее будущий муж, если она даст согласие.

Услышав эти слова, Лотти была готова упасть в обморок, но, представив, как ее будут везти в гору в тачке, мгновенно передумала.

Слова Джека дошли и до Деллы. Она быстро повернулась к нему:

— Мило, что вы дали мне знать об этом.

— Подожди, ну, подожди! Вот Макс узнает! — заверещала Лотти.

Джек повернулся к ней и присвистнул.

— Он и так все знает. Он здесь, за углом. — И Джек ткнул пальцем в направлении дома. А оттуда уже слышались шаги. Делла почувствовала его приближение, в то время как Лотти просто посмотрела туда, куда указал Джек.

«Да, это Макс, — рассеянно подумала Делла, — не видение, а реальность».

Лотти посмотрела на одного, потом на другого и вспомнила слова Джека, что Макс знает о его желании жениться на Делле, если та даст согласие. Значит, Макс не против. Он здесь для того, чтобы официально удалиться из жизни Деллы!..

— Молодой человек! — Лотти кокетливо повела бровью в сторону Джека. — Будьте добры, принесите мне стакан воды и стул. Макс, я должна поговорить с Деллой наедине.

— О чем? — поинтересовался начинающий политик. — О вашем здоровье?

Это было как раз то, к чему вела Лотти.

— Милая, мне очень неприятно начинать подобный разговор, увидев, как ты счастлива. Но моя просьба не займет много времени. Ты мне нужна дома, чтобы присматривать за этими сиделками и горничными. Я продала наш большой дом и купила очаровательный коттедж. Ты нужна мне. Пойми, дорогая, у меня было сильное потрясение. Эрл жив!

Делла вздрогнула, и это воспринялось как удивление.

— Разве это не должно тебя обрадовать? — строго спросила она Лотти.

— Нет. Его бедный разум помрачился. Его я тоже забираю домой. Ты ведь любишь Эрла, даже если думаешь, что не любишь меня.

— Где он? — требовательно спросила Делла.

— Точно не знаю. Но я хорошо заплатила, чтобы его разыскали. У нас так мало времени. Дорогая, ты представить себе не можешь, что я перенесла. Сначала Эрл, потом Лора и, наконец, ты.

Эту фразу Лотти хорошо отрепетировала в комнатах пустынного старого дома. Она выучила наизусть каждый жест, каждую интонацию. Она прекратила игру и наблюдала за людьми возле нее. Но что-то было не так. Делла не сочувствовала ей. Эта пигалица не растерялась, не стала покорной и не поддалась превосходящему уму старшей сестры. Вместо благодарности…

— О, прекрати! — резко оборвала ее Делла. — Пойдем в дом, я дам тебе бумагу, карандаш, пепельницу и спички. Запиши все, что ты думаешь на самом деле, затем прочти. Тебе сразу захочется сжечь записи. Я знаю все про твои выдуманные болезни. Ты отлично себя чувствуешь, но притворялась больной, чтобы вернуть нас к себе. Мы не вернемся. Ни один из нас. Не вернемся до тех пор, пока ты не станешь честна сама с собой. Ты непорядочная женщина, Лотти. И знаешь это, иначе тебе не пришлось бы повторяться в своих действиях. Ты отлично выучила в детстве, что очаровательная малышка всегда выигрывает призы. Ты до сих пор внешне хорошая маленькая девочка, которая плетет интриги, чтобы добиться своего под личиной лжепорядочности.

— Делла!

— Я бы хотела тебя любить, Лотти, но не могу. Так много людей пострадало от твоего зла. — Затем Делла задумчиво добавила: — Я могу любить тебя такой, какой бы ты могла быть, если бы захотела.

Лотти мало слышала из того, что говорила Делла. Она выделила только важные для себя фразы. И ее нетерпению не было предела.

— Ты сказала, что никто из вас не собирается возвращаться домой. Я знаю, что ты написала Лоре и получила от нее ответ. А Эрл? Ты знаешь что-нибудь о нем?

В разговор вступил Макс:

— Он здесь, Лотти. И хочет с тобой поговорить.

Лотти шагнула к Делле:

— Вот почему ты приехала сюда! Тебе захотелось быть рядом с моим мужем. Ты заставила меня так долго страдать, и все это время…

— Она не знала. — Джек вернулся со стулом и стаканом воды. Он не знал, что Лотти уже ничего не было нужно. — Они оба чуть не разбежались в разные стороны, когда узнали, что живут на одном и том же холме.

А теперь, миссис Кросс, если вы пойдете со мной, я провожу вас наверх к его домику, и вы сможете побеседовать с глазу на глаз.

— А потом, — Макс глубоко вздохнул, — я отвезу вас домой.

На стул, принесенный для Лотти, села Делла и с жадностью осушила не предназначенный ей стакан воды.

— Макс, что побудило меня сказать сестре такие ужасные вещи?

— Ты жалеешь об этом?

— Нет. Действительно нет. Если бы в детстве с ней кто-то поговорил подобным образом, если бы отец имел время задуматься над тем, что он с ней делает, да и с другими тоже, ни она, ни все мы не страдали бы сейчас. Так что, можно сказать, я даже рада, что так поступила.

— Почему, Делла? Но сначала давай уйдем с солнца.

Она привела его в свой домик. Макс огляделся и улыбнулся.

— Мне нравится здесь, — сказал он. Затем сел в шезлонг, слушая, как Делла пытается объяснить свою активность.

— Когда в жизни все в порядке, то у наших мозгов и мускулов нет возможности развиваться. — Она улыбнулась. — Практически, мои мозги были спрессованы, и, боже мой, как они болели, когда я тренировала их! Послушай, Макс, ведь я стала бы потенциальной Лотти, не случись все это со мной.

После разговора по душам у Деллы появилось горячее желание в качестве компенсации за обвинения в его адрес, после подслушанного ею разговора с Лотти, облегчить ему официальный отказ от нее. Делла сказала Максу, что они с доктором Дэном обсуждали его желание уйти в большую политику и она одобрила это решение. Макс, конечно, не удержался и спросил, почему она рассказала о своих доводах в пользу Джека. На что Делла улыбнулась:

— Это похоже на лесной пожар. Если нет лесничих, самоотверженно выполняющих свой долг, эта прекрасная котловина, заросшая деревьями, и эти горы были бы голыми, как тот участок, на севере.

Для меня мужчины, которые жертвуют своим временем, деньгами, здоровьем, вступая в политическую жизнь страны, — национальные лесничие. Они защищают нас от внутренних и внешних пожаров. В меру своих сил. — Она рассмеялась. — Мне нужна импровизированная трибуна. Не хочешь ли выпить кофе?

Макс кивнул и пошел за ней в кухню. И Делла, решившая окончательно сжечь корабли, беззаботно сказала:

— Я думаю, ты приехал сюда увериться в том, что свободен. Что невесты у тебя нет и, следовательно, ты готов приступить к своей работе, не думая обо мне, о розовых комнатах, о женитьбе и тому подобное.

— Ты не права. Целый месяц я приезжал в эти места каждый уик-энд. Сейчас я здесь, чтобы провести неделю отпуска. Я приехал потому, что не могу забыть тебя. Я должен был увидеть тебя, чтобы быть уверенным в том, что я излечился.

— Излечился? — Как уныло прозвучал ее вопрос!

— От любви к тебе. Но понял, что все осталось по-прежнему. Один взгляд на тебя — и я снова в школе, и снова новичок входит в класс в первый раз. Он видит только одно лицо, только одну маленькую гордую головку среди многочисленных хихикающих девиц.

Она тоже видела только одно лицо — серьезное лицо под копной непослушных темных волос.

— Когда, наконец, я познакомился с Джеком Льюином, то понял: ты убежала не столько от Лотти, сколько от меня.

— Отступила, — мягко поправила его Делла. — Я могла дать разумное объяснение, я пыталась сделать это. О, как я старалась не думать о тебе. И поняла, что не смогу убежать от любви.

Джек ожидал с нетерпением и все это время придумывал ответ. Он пытался рассуждать здраво. Ему не нужна девушка, интересующаяся государственными делами. Он хочет иметь жену спокойную, как его мать, желающую разделить его образ жизни. И впервые задумался, а правильную ли жизнь он ведет.

Из дома вышел Льюин-старший:

— Давай-ка поедем на побережье да половим рыбу на зорьке, сынок. Мать собирает нам продукты для ленча. Мы приготовим его на берегу.

Позже, когда от костра остались только тлеющие угольки и мужчины забрались в спальные мешки, отец сказал:

— Твои чувства не были любовью, Джек. Это было проявление своего рода родительской опеки. Вспомни: когда ты был маленьким, приносил в дом всех бродячих кошек и собак, что попадались тебе на пути.

— И молодого оленя, — пополнил список Джек. — Я помню, как тяжело было отпускать его в лес.

Он переживет и это свое чувство, как пережил волнения детства. Ему необходимо было сильное увлечение. Возможно, он допустил ошибку, не используя прекрасное образование, которое дали ему родители. Как сказала Делла, если их поколение будет вести спокойную, размеренную жизнь, кто же будет защищать людей? Нация сильна, когда сильны правители.

Она скажет любому — если найдется слушатель, — что каждому дому присуще что-то свое. Большой дом Донованов был пустынным, потому что в нем было слишком много пустых комнат. Или пустых воспоминаний?

Но в этом одноэтажном доме была такая же щемящая пустота.

Все объяснимо. Лотти не следовало уезжать из того района. Но все ее приятельницы были заняты своими мужьями. Что ж, у нее тоже был муж, более того, она не хотела разводом разрушить его жизнь.

Но он и не просил развода. У него такая великая любовь к своему нелепому делу и такая мизерная зарплата. Но в своей увлеченности он, казалось, не знал, что вокруг него живут люди и кипит жизнь.

Может, Лотти развелась бы с ним, но только если бы весь мир узнал, какая она отважная и как плохо он обращался с ней.

Поэтому ни цента из ее состояния он не унаследует, если она умрет раньше. Отличная идея! Так она и поступит. Она, Лотти Кросс, сама подаст на развод.

Процедура развода прошла гладко. Газеты прокомментировали это событие в двух строках в светской хронике.

И дом стал еще более пустынным. Теперь даже мечты не заполняли углы пустых помещений. Может быть, ей стоит продать дом и переехать в квартиру? Там хоть соседи вокруг.

А может, продать дом и вложить деньги в какое-нибудь дело? С тех пор как Лора предъявила иск на свою долю от продажи старого дома и выиграла дело, ее бедная старшая сестра должна была рассчитывать свои расходы. Делла свою долю отдала ей. Она захотела взять из старого дома Донованов какие-то несуразные вещи.

В конце концов Лотти продала дом и переехала в большой город. Какое-то время она наслаждалась жизнью: яркими огнями, большими компаниями, походами в магазины, расположенные неподалеку.

Скоро квартира показалась ей унылой. Она решила перекрасить ее в более живой цвет.

Розовые стены. Они ей напомнили что-то. А, да, этого смешного доктора Дэна.

Лотти погрузилась в воспоминания о нем. Теперь, когда она не была обременена заботой о близких и любимых и могла в любой момент вызвать такси, пришло время проучить его.

Чем больше она об этом думала, тем привлекательней казалась эта мысль. Лотти посетит его не из-за того, что ей нужно психиатрическое лечение. Но подумать только, как она восторжествует, когда после осмотра он признает ее совершенно нормальной!

Розовые стены. Член палаты представителей Макс Мейер с женой около года назад переехал в столицу. Их будущее жилье подбирала Делла.

— Обещали сделать ремонт к тому времени, как мы приедем, — воодушевленно говорила она мужу.

Это было красивое здание, с крошечными балконами, откуда открывался вид на серебристую ленту Уильяммет, спокойно несущую свои воды на север.

А когда им хотелось хорошо отдохнуть, они ехали на запад, потом шесть миль в гору, к домику на краю горного уступа, к своим добрым друзьям-соседям Льюинам.

Казалось странным, но они считали заслугой Деллы, что их сын вернулся в бизнес отца. И были ей очень благодарны.

— Делла… — Макс открыл дверь и остановился, уставившись сначала на нее, затем на стены дома, напрягшись от мрачных предчувствий.

Делла Мейер заглянула ему в глаза, потом наклонила голову и звонко рассмеялась.

— Макс, разве это не прекрасно? Как зимняя заря. И это мое последнее препятствие. Дело не в цвете, а в нашем отношении к нему.

В тот вечер они сидели на балконе и смотрели на вечернюю зарю, цвет которой повторял окраску их гостиной.

— Я не смогла убежать от любви, — задумчиво пробормотала Делла, — а просто нашла уединение. И это хорошо. У меня было время и возможность оценить это чудо — чудо любви.