Белая тигрица

ГЛАВА 14

Какое упоительное ощущение дарило нежное прикосновение кисти к коже! Лидия едва не замурлыкала от удовольствия, когда Ру Шань стал водить кистью, нанося ароматную воду на ее лицо. Он учился столь необычной росписи в течение многих лет, и теперь его виртуозное владение кистью свидетельствовало о совершенном мастерстве в этом деле.

Лидия думала, что мазки будут отрывистыми и плотными, но Ру Шань использовал разные прикосновения. Длинные прохладные линии чередовались с короткими и легкими мазками. Иногда прикосновения кисти напоминали тонкий надрез скальпеля ее отца, но они не были болезненными. Они возбуждали, распаляя в ней желание.

Чувственность, порождаемая происходящим, была поразительной, но еще чудеснее было ощущать пристальное внимание мужчины к себе. Он долго изучал, выверял и просто любовался ее лицом. Когда кожа ее лба стала влажной и от каждого прикосновения к ней воздуха по ней пробегал холодок, его кисть переместилась ниже, коснулась подбородка и затем спиралью устремилась к шее.

Ру Шань уже наполовину расстегнул пуговицы на ее груди и поэтому приступил к росписи кожи под ключицами.

– Ты устала? – спросил он, его низкий голос был чарующим. Он показался ей еще одним прикосновением кисти, еще одной лаской.

– Лидия?

Она заморгала, удивленно открыв глаза.

– Ой! – воскликнула она. – Прости. Нет, я ничуть не устала.

– Ты еще можешь стоять?

Лидия кивнула, ее кожа горела. Кисть Ру Шаня продолжала наносить письмена-ласки. Его прикосновения взволновали ее кожу, но в ней оставалось еще много такого, что хотело быть взволнованным и ожидало его прикосновений.

Ру Шань улыбнулся: он все хорошо понимал. Когда он расстегнул оставшиеся пуговицы, Лидия попыталась прислониться к нему и положить голову на его плечо. Но Ру Шань не дал ей лечь в свои объятья. Вместо этого он снова вернул ее в прежнее положение и покрыл поцелуями ее шею и плечи.

– Пожалуйста, постой еще немного, – прошептал он. Это был не приказ, а нежная просьба, и она улыбнулась, наслаждаясь звуком его ласкового голоса. – Если я не буду поддерживать твое тело, тебе это понравится больше.

– Хорошо, – прошептала она. Хорошо.

Ру Шань мягко снял с нее платье, осторожно вынимая руки из рукавов. Лидия почувствовала дуновение воздуха там, где на коже высыхала вода, и разница температур еще больше усилила ее волнение. Он медленно тянул ее платье вниз, пока оно не достигло бедер. Потом она почувствовала, как слабеет шнуровка корсета, и свободно набрала воздух в легкие.

Лидии казалось, что она чувствует тепло мужских рук, хотя на самом деле Ру Шань не прикасался к ней. Она следила за его пальцами, которые разъединяли крючки и петли, стягивающие ее спереди. Постепенно они все были расстегнуты, и она глубоко вдохнула, чувствуя, как в ней усиливается жар, а вместе с ним и поток энергии инь.

Лидия увидела, как Ру Шань тянет за корсет, пытаясь отделить его от остальной одежды. Но корсет соединялся с ее чулками.

– Тебе нужно расстегнуть крючки. Под юбкой, – тихо пояснила она.

– Правда? – спросил он. Удивление, звучавшее в ее голосе, заставило ее улыбнуться. – Английская одежда такая странная. Не понимаю, зачем столько крючков и завязок.

Она пыталась ему отвечать, но все ее слова улетучились, как только он прикоснулся к ее ногам. Лидия, прикусив губу, смотрела, как он приподнимает ее правую ногу и ставит себе на бедро.

Затем он развязал шнурки ее туфли. Она не думала, что это зрелище окажется таким трогательным, но это было так: ее муж стоял перед ней на коленях, словно выполнял обязанности служанки. Лидия и представить не могла, чтобы кто-нибудь из знакомых ей мужчин, включая и Ру Шаня, мог делать что-либо подобное. Ру Шаня всегда окутывала аура власти, поэтому в его исполнении это действо выглядело необычно, как-то по-рабски, и возбуждало ее.

Он все еще снимал с нее обувь, и Лидия была тронута до глубины души. Ей хотелось плакать. Это был акт преданности. Выражение чувства, которого она и сама по-настоящему никогда не испытывала и меньше всего ожидала встретить его проявление у своего мужа.

Ру Шань нежно поставил разутую ногу на пол. Затем его руки проникли ей под юбку.

– Ру Шань? – прошептала она, когда ее внезапно охватила нервная дрожь, оттого что он провел пальцами по ее правому бедру, а затем и колену. Его касания были исследующими.

– Ш-ш-ш... – успокоил он ее. Его пальцы поднимались все выше.

От избытка чувств она вздрогнула всем телом, но Ру Шань улыбнулся ей.

– Не бойся, Лидия, – сказал он. – Твое тело сбрасывает с себя всю английскую грязь, которая попала на тебя за последние дни. Твое тело дает тебе знать, что ты теперь моя, ты китайская жена.

Лидия проглотила комок в горле, не совсем понимая, что он имел в виду. Ее внимание было приковано к тому, что делали его пальцы. Они по-прежнему были очень далеко от ее пульсирующей киноварной щели.

– Ру Шань, река силы инь течет очень сильно, – призналась она. Его улыбка стала еще шире.

– Да, это быстрый поток, Лидия, но, когда я закончу, это будет низвергающийся водопад.

Она не знала, что и думать. Она смотрела на него и видела, что он доволен ее смущением.

– Не беспокойся, жена моя. Я тебе все покажу.

Лидия кивнула. Затем, по его велению, она медленно развела ноги, чтобы у него было больше пространства.

– Закрой глаза, жена моя. Пусть поток инь станет шире.

Эта подсказка не понадобилась, потому что его пальцы снова заскользили по ее телу. Но, вопреки ожиданию Лидии, они уст – ремились не к киноварной щели. Ру Шань отстегнул ей один чулок и медленно стянул его с ноги.

Ее ноге внезапно стало холодно. Но это длилось недолго, поскольку он сразу занялся другой ногой. Она знала, чего ей ждать на этот раз, поэтому закрыла глаза, предвкушая, как ее ступня опустится на крепкое бедро мужа, затем последует нежное потягивание пальцами завязок и прикосновение горячей ладони к лодыжке и пятке, пока наконец чулок не упадет с ноги.

У него были большие руки, теплые и нежные, и ей казалось, что от него исходит какая-то удивительная сила, благодаря кото – |рой все ее тело с головы до ног с готовностью подчиняется его воле. К ее удивлению, она испытывала невероятное наслаждение от этого неторопливого раздевания. Она страстно хотела, чтобы он обладал ею, чтобы его поразительная сила ян окутала ее изнутри и снаружи. Полностью.

Пальцы Ру Шаня продолжали скользить по ее ноге, ласково ощупывая ее от икры до бедра. Лидия заметила, что его прикос – новения стали игривыми. Ее дыхание участилось, а сила инь закипела еще сильнее.

Руки мужа были совсем рядом с ее киноварной щелью, они я почти касались ее, но он не притронулся к ней. Когда он случайно а задел пальцем внутреннюю поверхность бедра другой ноги, Лидия почувствовала, что дрожит всем телом.

Она ничего не говорила, и он медленно стянул с нее другой чулок. Выпрямившись, Ру Шань наконец взялся за ее корсет и снял его. Ее платье продолжало оставаться у нее на бедрах.

Лидия была обнажена до талии, ее груди были полными, соски напряглись. Они ждали его прикосновения, сама кожа, казалось, умоляла, чтобы он притронулся к ней.

– Не открывай глаза, – прошептал Ру Шань ей на ухо. – Тогда ты будешь острее чувствовать каждое прикосновение.

Ей можно было и не говорить об этом. Тело Лидии стало таким безвольным, что ей лень было открывать глаза. Но она почувствовала запах ароматной воды. Он опять окунул кисть в воду и – о чудо! – провел кистью по ее коже, рисуя на ней разные иероглифы. Ей хотелось, чтобы он рисовал у нее на груди, но он принялся расписывать ей спину. И все же это было невероятное ощущение, и Лидия даже нагнулась, чтобы ему было легче рисовать.

Затем Ру Шань остановился, и она вся напряглась от удивления.

– Ты должна распустить волосы, – сказал он.

Лидия не успела отреагировать, и он сам положил ей руки на голову и стал осторожно вынимать шпильки. Пряди волос заструились по ее плечам. Ру Шань собрал их вместе и перебросил вперед, чтобы открыть спину. Ее груди заныли от прикосновения к ним волос.

– У всех англичанок волосы вьются, как у тебя? – его вопрос немного отвлек Лидию.

– У наших женщин волосы разные, Ру Шань. По сравнению со многими мои волосы просто волнистые, а не вьющиеся.

Она открыла глаза и оглянулась. Ру Шань кивнул ей, продолжая разглядывать ее ничем не примечательные волосы.

– Мне нравятся твои волосы, – сказал он, отделяя одну прядь, чтобы нежно пропустить ее между пальцев. Потом он поднес ее к носу и вдохнул запах.

– Это странный запах...

– Розовая вода.

Отпустив волосы, так что они скользнули по его щеке и лицу, он сказал:

– Да, точно. Твои волосы мягкие. Они легче и шелковистее, чем у китаянок. – Ру Шань улыбнулся и повторил: – Мне твои волосы очень нравятся.

Лидия улыбнулась ему в ответ.

– Я рада, что ты доволен.

Ру Шань, притворно нахмурившись, пошутил:

– Но если ты продолжишь ерзать, я буду недоволен. Пожалуйста, стой спокойно и не открывай глаза.

Лидия послушно отвернулась и слегка нагнулась, чтобы ему было удобно. Но он не стал больше рисовать на ее спине. Он нежно раскрыл пальцы се левой руки и стал водить кистью по ее пальцам. Некоторое время он поиграл с простым золотым кольцом, символом их союза.

Лидия не успела ничего сказать, как его кисть последовала по внутренней поверхности предплечья к локтю, затем к подмышке. Он не стал прорисовывать деталей, как на ее лице. Теперь его мазки были торопливыми, будто он испытывал такое же неутолимое желание, как и она.

Однако его кисть двигалась намного медленнее, чем ей хотелось бы. Он разрисовал обе руки, затем оставшуюся часть спины и наконец остановился. Лидия хотела было открыть глаза, но Ру Шань предупредил ее, прошептав:

– Не двигайся. – Он убрал ей волосы со лба мучительно медленным движением и оставил пряди на ее грудях. Волосы слишком легко поглаживали ее соски, чересчур нежно прикасались к коже.

– Ру Шань, – сказала она хриплым голосом. – Инь...

– Становится сильнее, река делается шире. – Он наклонился к ней, и Лидия почувствовала на своей щеке его жаркое дыхание. Ру Шань, коснувшись губами ее уха, прошептал: – Пусть усиливается, Лидия. Мы только начали.

Говоря это, он начал рисовать на ее грудях. Это был уже знакомый ей рисунок, но Ру Шань искусно варьировал его. Он изображая ее груди в виде сияющих солнц, так что соски были в центре рисунка. Закончив рисовать солнце, он начал обводить кисть вокруг ее грудей по спиральной линии, снова и снова заканчивая на сосках. Одновременно Ру Шань вел ее к кровати.

Колени Лидии подкосились, тело от переполнявшего желания стало раскачиваться. Чтобы удержать равновесие, ей пришлось положить руки ему на плечи. Она чувствовала, что он тоже напряжен, но, в отличие от нее, этот искусный любовник прекрасно контролировал себя.

И все же в какой-то момент он тоже заторопился. Не сделав и половины спиральных движений вокруг ее другой груди, Ру Шань бросил кисть на пол и хрипло выдохнул:

– Я больше не могу ждать. Лидия, мне нужно взять от тебя немного твоей силы инь.

Ее глаза по-прежнему были закрыты, но она мгновенно почувствовала, как его руки легли ей на груди. Она вскрикнула от радости, ощутив наконец то сильное прикосновение, которого так желала. Своими широкими ладонями Ру Шань стал направлять поток инь к соскам грудей, а потом приник к ее левой груди и начал сосать, долго и сильно потягивая за сосок. Лидия чувствовала, как ее сосок поместился у него во рту, и ей до боли захотелось освободиться от притока распиравшей ее грудь силы инь. Его рука продолжала сжимать правую грудь.

Поток заструился в ней, река была еще шире, чем прежде. Энергия инь, исходящая из ее женского чрева, превращалась в огненный поток и устремлялась к соску, перетекая в рот Ру Шаня. Это была не жидкость, а вибрация тепла, силы и энергии.

Лидия закричала в экстазе, ее колени подкосились и уперлись в бедра Ру Шаня. Когда он высасывал из нее инь, ее разум пришел в смятение, прилив инь усиливался. Внезапно Ру Шань остановился.

– Нет! – умоляюще простонала она и в следующее мгновение была вознаграждена.

Его губы прикоснулись к ее другой груди. Он сосал ее инь, вытягивая силу и тепло. Река расширилась и поглотила их обоих. Ее киноварная щель сокращалась, создавая еще больше инь, еще больше силы и энергии, которая перетекала в него. Тело Лидии подергивалось, но он удерживал ее, впитывая все до последней капли.

Не в состоянии оставаться на ногах, Лидия стала медленно оседать на пол, но Ру Шань тут же подхватил ее своими сильными руками и положил на кровать. Затем, без предупреждения, он резко сорвал с нее платье, обнажив ее полностью. Река все прибывала, но без постоянного потягивания за соски ее пульсация становилась слабее и напряжение спадало.

– Ты не должна останавливаться! – прорычал он и развел ей бедра.

Лидия охотно позволила ему сделать это: ей хотелось, чтобы все продолжалось, чтобы он делал с ней все, что пожелает.

Ру Шань поцеловал ее там, в киноварную щель. Его поцелуй был грубым, голодным, неистовым – как раз таким, как она хотела. Его язык трижды проникал в ее киноварную щель, но этого было недостаточно. На лице Лидии мелькнула тень разочарования, и Ру Шань сразу догадался, чего требовало ее тело. Вскоре его пальцы заняли место языка. Она пыталась выгнуться ему навстречу, но он не позволил ей поднимать бедра.

Вместо этого Ру Шань ввел в нее большой палец, проделывая им круговые движения, пока не нашел место, которое, как ей казалось, было внутри живота. Нет, ниже. Лучше. Тверже.

Да!

Лидия не знала, что это за место, но от ритмичного нажима на него испытывала чудесное ощущение. Однако пульсация силы инь почти приостановилась, биение стало слабым по сравнению с тем, что было раньше.

– Дай мне еще, Лидия. Дай мне прямо сейчас! – воскликнул РуШань.

Он прижался губами к ее самой высокой точке, которую когда-то назвал ее маленьким драконом. Ру Шань провел по нему языком, и в сознании Лидии будто сверкнула молния, стирая все запреты, почти лишая ее рассудка. Он начал сосать его, привлекая поток силы инь к этому месту.

Здесь поток был мощнее, течение захватывало ее целиком, оно было подобно океанскому прибою. На этот раз ее ощущения напоминали огромные волны высотой в восемь футов, по своей мощности они были невероятными. Они разбивались о ее маленького дракона, желая найти выход и перетечь ему в рот.

Ру Шань продолжал сосать, впитывая в себя все расширяющийся океан силы инь. Тело Лидии стало проводником огненной силы, горевшей в ней. Эта сила уничтожала все, что встречалось у нее на пути. Она превращала Лидию в новое существо. Она творила с ней чудеса.

Она неизбежно должна была принадлежать ему.

ДА!

Лидия погрузилась в водоворот красок, ее тело было окутано блаженством и удовольствием. Кроме ощущения радости и счастья она не могла думать ни о чем другом. Для нее не существовало сейчас ничего, кроме высшей ступени совершенства.

Пока она не услышала отдаленное брезгливое бормотание.

Лидия прислушалась. Пробыв в состоянии блаженного изнеможения довольно длительное время, она с трудом приходила в себя. Что это за звуки? В них слышалась боль... Чья боль? Лидия открыла глаза.

Ру Шань. Ее муж.

Сначала она увидела его слегка согнутые колени. Линия коленной чашечки была четко очерчена сухожилием и кожей. Лидия в который раз была поражена красотой его тела, такого мускулистого и сильного. Одежда обычно скрывала прекрасно развитые мышцы.

В нем по-прежнему вибрировала сила, несмотря на расслабленный вид и угрюмое лицо. А может, в нем билась и не могла прорваться наружу боль? Лидия нахмурилась, оглядывая его. Но почему она лежит вверх ногами?

Внезапно вспомнив все, что они делали, Лидия покраснела. Ей и в голову не могло прийти, что такое возможно! Она никогда не открыла бы для себя тех сладостных ощущений, если бы не Ру Шань, который показал ей все это так терпеливо и так... тщательно. Даже сейчас, когда она думала об этом, ее тело напрягалось.

Приподнявшись на локте, Лидия увидела, что Ру Шань, в отличие от своей жены, вовсе не доволен. Он перевернулся на спину, сердито уставившись в потолок.

– Не получилось, да? – спросила она, заранее зная ответ. Ру Шань промолчал, качая головой.

– Это я виновата, – сказала она, ложась рядом с ним. – Я неопытна в таких вещах. Но я буду еще больше стараться в следующий раз. Я научусь, как...

– Ты не виновата, Лидия, – его голос был отрывистым. Она знала, что эта резкость относилась не к ней, но все же обиделась. Если он так рассержен не по ее вине, то почему не хочет поговорить с ней? Ведь она хочет помочь ему.

Лидия прижалась к мужу. Его рука соскользнула со лба, и он обнял ее, погладив по плечу. Лидия счастливо вздохнула от прикосновения Ру Шаня и подумала, что если будет молчать, то он, возможно, сам расскажет ей о причине своего подавленного настроения.

Она надеялась, что между ними не будет секретов.

Через семьдесят три выдоха Ру Шань наконец заговорил:

– Твоя сила инь била из тебя неиссякаемым фонтаном, Лидия. Я никогда не видел и не чувствовал ничего подобного. – Он повернулся к ней и поцеловал ее в лоб. – Ты настоящее чудо, жена моя.

Лидия улыбнулась от его слов, ей стало тепло и уютно. Но она не могла остановиться на этом.

– Что же случилось? – она привстала на локте, чтобы видеть его глаза. – Если во мне достаточно силы инь, а у тебя достаточно ян, то почему у тебя не получается обрести бессмертие?

Его рука легла ей на талию, и она почувствовала, как его ладонь сжалась в кулак. Гнев мужа был настолько ощутим, что она вздрогнула от его силы. Интуиция подсказывала, что сейчас ей нельзя замыкаться в себе. Если она испугается и будет покорно молчать, он больше никогда не откроется ей.

– Расскажи мне, Ру Шань, пожалуйста. Я хочу понять.

Сначала он не отвечал, но она чувствовала, как его кулак потихоньку стал разжиматься. Правда, он разжался не потому, что Ру Шань обрел душевный покой, а из-за волевого усилия. Его рука раскрылась не сразу, а только после того, как он заставил себя дышать ровно. Он положил свою широкую горячую ладонь на ее бедро, и Лидия сразу встрепенулась. Ру Шань старался говорить с напускным безразличием, но его равнодушный тон не мог обмануть ее.

– Думаю, я недостоин того, чтобы стать бессмертным, – произнес он.

– Не говори глупостей, – отрезала Лидия. – Каждый человек достоин обрести бессмертие, включая и тебя. Особенно тебя. Она стала размышлять, могли ли китайские боги действительно так относиться к людям. Если ее христианский Бог учил, что все души достойны спасения, то это не означало, что китайские боги говорили то же самое. Она посмотрела на Ру Шаня, пытаясь по добрать такие слова, которые ему хотелось бы услышать.

– Расскажи мне, что случилось, – снова попросила Лидия. – Моя сила инь превратилась в поток. – От воспоминания, как струилась ее инь, ее бросило в жар. – Я думала, что в тебе сила ян тоже превратилась в поток. – Лидия помнила, что его дракон лежал в ее руке, твердый и большой, но его сила ян сдерживалась умением Ру Шаня контролировать себя. Она чувствовала это не только телом, но и душой.

– Да, – сказал он после длительной паузы. – Все необходимые составляющие у меня были.

– И что же?

Ру Шань вздохнул.

– Я уже знал, что происходит реакция, и чувствовал, как твоя сила инь соединяется с моей ян. Я уже поднимался по ступеням на Небеса и уже почти был там, – его голос стал натянутым. Сильное тело тоже напряглось. Он даже сейчас стремился попасть на Небо. Но что же произошло?

Ру Шань прикрыл веки, и Лидия догадалась, что он борется с непрошеными слезами.

– Я уже почти был там, – с горечью повторил он, – а потом... – Ру Шань пытался подобрать нужные слова: – Я упал оттуда.

– Упал?

– Моя концентрация исчезла. Передо мной встали видения. Воспоминания. И затем... – Он с отвращением махнул рукой, указывая на пол под кроватью.

Лидия приподнялась и увидела, что их одеяло скомкано и отброшено в сторону. Присмотревшись, она все поняла: Ру Шань не смог удержать свое семя. Охваченная собственным экстазом, она не заметила этого. Пока она парила в облаках неги и блаженства, он вытер следы своего позора и впал в отчаяние.

Лидия закусила губу, не зная, что сказать. Ру Шань повернулся к ней и спросил:

– Что ты чувствовала?

Она густо покраснела и была вознаграждена его улыбкой.

– Ты ощущала радость?

– Намного больше, – прошептала Лидия.

Ру Шань был прав, когда говорил, что этой ночью от нее потребуется много сил. Он стимулировал в ней поток инь в течение долгих часов. Лидия никогда бы не подумала, что такое возможно.

Но он сделал это. Ее разум отказывался принимать этот опыт. Ее сила инь накатывала на ее тело волна за волной. Это доставляло огромное удовольствие, но такой накал страстей не могло выдержать сознание обычного смертного человека.

В конце концов Лидия полностью отдалась во власть Ру Шаня и плыла по течению, отказавшись контролировать происходящее, иначе она сошла бы с ума.

Именно в этот момент произошло то, что она склонна была бы назвать обновлением. Она изменилась, вернее, опыт изменил ее. Она почувствовала, что отделяется от своего тела, в котором продолжала пульсировать сила ян, и мягко поднимается вверх, в удивительное море красоты.

– Ты прошла в первые ворота, – слова Ру Шаня поразили не только ее. В них прозвучало его собственное изумление.

Лидия посмотрела на мужа, чувствуя себя смущенной и немного виноватой. Неужели она так быстро добилась того, на что он потратил целые годы?

Ру Шань покачал головой, все еще пораженный услышанным.

– Я вижу это по твоему лицу. Ты вся излучаешь покой, который мне редко доводилось видеть. Да, ты прошла в первые ворота. – Он откинулся на спинку кровати и сдавленно произнес: – А я с позором пал к твоим ногам.

– Нет! – воскликнула она. – Я не знаю, куда я попала, но... – Лидия почувствовала, как его рука принялась нежно ласкать ей спину.

– Не стыдись этого, Лидия. Ты очень высоко одарена. Я знал это с самой первой минуты, как увидел тебя. Именно поэтому я согласился...

– Купить меня.

Ру Шань вздохнул, от чувства вины его щеки залились румянцем.

– Да. Потому что ты создана для таких занятий. – Он посмотрел ей в глаза. – Я очень доволен, жена моя. – Затем он пожал плечами. – И мне очень завидно.

– Но ты тоже проходил раньше в первые ворота, не так ли? – Она молилась на то, чтобы это действительно так и было.

– Да, – ответил он. – Много раз. Но...

– Но ты хочешь оказаться еще выше, – закончила она за него. Ру Шань горько рассмеялся.

– Сейчас я был бы счастлив пройти хотя бы в первые ворота. Я даже туда не смог попасть, не говоря уже о том, чтобы пройти дальше.

Лидия вздохнула и закрыла глаза, молча молясь Святому Духу, чтобы тот дал ей нужные слова, которые помогли бы ее несчастному мужу.

– Пожалуйста, расскажи мне о тех воспоминаниях и образах, которые ты увидел. – Лидия совершенно не была уверена, что Ру Шань откликнется на эту просьбу, однако ее сомнения рассеялись, когда она услышала его голос.

Медленно и тяжело, с каким-то надрывом Ру Шань начал говорить:

– Я видел кровь, Лидия. И своих родителей. Сначала мать, потом отца. Я видел их такими, какими запомнил их в детстве, много лет назад. А потом они предстали предо мной такими, какие они сейчас. Я видел... – его голос звучал сдавленно и необычно тихо. – Я видел смерть, Лидия. И взрыв ненависти и гнева, который прорывается сквозь все мои преграды. Я не мог устоять перед ним...

– Поэтому ты не можешь сдержать свое семя, а значит, и силу, которая отправила бы тебя на Небо?

Ру Шань тяжело вздохнул и крепко обнял ее рукой. Ей показалось, что его боль проникла в ее тело. Она хотела отдать ему свою силу и тепло, всем сердцем желая, чтобы он обрел себя на пути к бессмертию.

Лидии казалось, что Ру Шань давно носит в своей душе эту боль и уже привык к ней. Она с глубоким состраданием увидела, как он лег на спину и беззвучно зарыдал. Его глаза оставались сухими, на лице была привычная маска бесстрастия и непроницаемого спокойствия.

– Не прячь от меня своих мыслей, Ру Шань, – прошептала она. – Я не вынесу этого.

Он посмотрел на нее темными миндалевидными глазами, расширившимися от удивления, и с каким-то непонятным упрямством сказал:

– Я не привык рассказывать о таких вещах кому бы то ни было.

– Даже Ши По? Он кивнул.

– Особенно Ши По. Она великолепная наставница, но первейшей целью этой женщины всегда было ее собственное бессмертие. – Он пожал плечами. – Я не могу винить ее. Мы все хотим стать великими.

– Ты великий, – резко сказала Лидия. – И я считаю, что плох тот учитель, который в первую очередь заботится о себе, а потом уже о своих учениках.

Ру Шань улыбнулся, и впервые, с того момента как она проснулась, его черты смягчились.

– Ты так предана мне, жена моя. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Мне это очень нравится.

– Хорошо, – ответила Лидия, возвращая ему поцелуй, но не давая их игре зайти далеко. Она первая освободилась от него, не желая прерывать серьезный разговор. – Ты сказал, что видишь свою мать такой, какая она сейчас. Но ведь...

– Она умерла, это правда. Я вижу ее такой, какой она была до своей смерти. И еще я вижу ее мертвой, когда мы хоронили ее.

– О, как это ужасно!

Он отвернулся, сжав губы.

– Как... Как она умерла?

Его подбородок дрогнул. Он ничего не ответил.

– Ее убили?

Ру Шань закрыл глаза.

– Она упала. И сломала шею.

Лидия молчала, но ее молчание было достаточно красноречивым, потому что она многое поняла. Ей и прежде доводилось слышать подобные объяснения. Ее отец, будучи врачом, часто использовал эти слова, чтобы скрыть правду. Возможно, мать Ру Шаня была избита до смерти, и, скорее всего, своим мужем.

– Да, значит, в Китае, как и в Лондоне, тоже происходят ужасные вещи, – грустно произнесла она.

Лидия не знала, что именно вызвало последовавшую за этим реакцию, но она видела, что после ее слов броня, которая защищала его, наконец исчезла. Ру Шань прижал ее к себе и зарыдал. Это были не тихие рыдания, которые ей доводилось слышать раньше. Это было мужское горе, и оно разрывало сердца им обоим. Гортанный плач Ру Шаня было тяжело слышать, но она и не думала останавливать его. Ему необходимо было освободиться от ужаса и боли, которые давно терзали его сердце и душу.

Лидия прижимала его к себе, раскачивая на руках, словно ребенка. Она видела, что он изо всех сил пытается превозмочь свою боль, но это ему пока не удавалось: слишком долго он носил ее внутри себя и она приобрела чудовищные размеры, придавив теперь их обоих.

В конце концов Ру Шань, обессилев, уснул на руках Лидии.