Белая тигрица

ГЛАВА 5

Лидия сделала медленный выдох. Она сконцентрировала внимание на струе воздуха, выходившей через ее приоткрытые влажные губы, на напряжении мышц рта и на том, как опустились ее плечи. Ей не хотелось думать об ощущении полноты в грудях, о трепете, поднимавшемся изо всех уголков ее тела, и особенно о странной влаге внизу живота.

Она думала о том, кто держал ее здесь в неволе, о Ру Шане. Он, кажется, утверждал, что его имя означало «непоколебимый, как гора», однако он вовсе не был непоколебим с ней. Он мог быть добрым, через мгновение требовательным, а в следующую секунду жестоким. Когда он вел себя спокойно и доброжелательно, Лидия все чаще склонялась к тому, чтобы изменить свое отношение и считать Ру Шаня нормальным человеком. Особенно во время его так называемых занятий. Те чувства, которые он пробуждал в ней, казались ей необыкновенными.

Но сейчас Лидия думала о другом. Она напоминала себе, что, несмотря на явный стыд, испытанный им от того, что он сделал, несмотря на просьбу о прощении и нежное прикосновение губами к ее пальцам, Ру Шань не сомневался в своем праве держать ее в неволе. И она не забудет об этом.

К счастью, у нее было одно огромное преимущество: Ру Шань был мужчиной и, как все они, полагал, что может читать ее мысли. Конечно, он ошибался, и это давало ей власть над ним.

Ру Шань поверил, что она смирилась со своим положением невольницы. Но это было не так. Она всего лишь притворялась, ожидая удобного момента для побега.

Он считал, что подготавливает ее тело к какому-то мистическому потоку силы инь. А на самом деле он приучал ее тело принимать его похотливые ласки. Даже она, целомудренная и неискушенная, знала, что так он скрывал свою похоть. Но все же...

Лидия вздохнула. Кое в чем он был прав. Ее учили вообще не думать о своем теле и об этих приятных ощущениях. Когда он прикасался к ней, она чувствовала, даже сейчас продолжала чувствовать, будто растет. Это было не просто физическое ощущение, хотя, как она считала, в основном это было телесное чувство. Ее груди стали полнее, чем прежде, и, казалось, подались вперед. Глядя на них, она не замечала никаких перемен. Она просто чувствовала их увеличившимися.

Но было кое-что еще. Ру Шань решил, что его последнее прикосновение, то самое прикосновение к соскам, вызвало замешательство в ее теле. На самом деле никакого замешательства не было. Ее телу это понравилось, и ей хотелось еще. Конфликт произошел у нее в душе. Лидия чувствовала, что стоит у края, за которым ее ждет перемена, перемена в ней самой. И, переступив через этот край, она никогда не сможет вернуться назад, никогда не станет прежней. Лидии стало страшно, что отчасти она уже готова сделать этот шаг. Кроме того, она осознавала, что ей предстоит открыть что-то новое. Но разве это не должно было произойти в освященном Богом брачном союзе? Почему она не учится этим вещам у Максвелла?

Наверное, это было бы естественно и для Лидии, и для ее мужа. Но она почему-то не могла представить своего возлюбленного , Максвелла, терпеливо гладившего ее груди кончиками теплых, как складки согретого полотенца, пальцев. Прикосновение Ру Шаня было таким нежным и убаюкивающим, что она впадала в транс. Это был не полусон, а, наоборот, мгновения настолько высокой чувствительности, что ей казалось, будто она составляет единое целое со своим рабовладельцем. Она ощущала себя одновременно и Лидией Смит, к которой прикасается китаец, и вместе с этим Ру Шанем, ласкающим ее груди.

Да, это был удивительный чувственный опыт, но в нем было что-то еще, неизведанное и манящее. Это что-то настолько влекло Лидию, что она была готова рискнуть многим, лишь бы продолжить необычную учебу.

Поэтому она решила, что если с Максвеллом ей не научиться таким вещам (а она никогда не сможет научиться этому с ним), то почему бы не получить этот опыт у того, кто мог передать его! Она не будет обращать внимания на обстоятельства. Возможно, потом она сможет научить и Максвелла.

Лидия покачала головой. Нет, она никогда не сможет ни рассказать об этом Максвеллу, ни поделиться с ним своим умением. Он был очень щепетилен во всех своих мыслях и поступках. Этот опыт, несмотря на то что он был для нее принудительным, ужаснет его. Эти размышления снова вернули ее к первоначальной дилемме. Следует ли ей соглашаться на эти занятия, невзирая на обстоятельства? Или же ей надо, рискуя всем, попытаться сбежать, пока она не свалилась в пропасть?

В конце концов Лидия решила, что сделает и то, и другое. Она постарается, чтобы Ру Шань поверил в ее покорность, а когда появится возможность сбежать, пусть и нескоро, она сразу же воспользуется ею. Она будет молиться, чтобы эта возможность представилась не слишком поздно.

В первую очередь Лидия решила заняться не Ру Шанем, а его слугой Фу Де. Лидия уже давно наблюдала за тем, что делает этот молодой человек, какие поручения он выполняет. Слуга, похоже, тоже жил здесь, поскольку она очень редко видела, чтобы он выходил. Когда он покидал квартиру, то запирал на замок дверь ее комнаты и входную дверь – она слышала лязг самого что ни на есть настоящего английского замка. Когда дверь в ее комнату приоткрывалась, взору Лидии представала бедная соломенная постель рядом с кухонной утварью в углу комнаты.

Значит, он был почти таким же узником, как и Лидия. Поэтому она решила завоевать его доверие, чтобы в дальнейшем осуществить побег. Но как? Лидия уже успела заметить, что Фу Де был очень ловок и силен, потому ей навряд ли удалось бы проскочить мимо него. Нужно было что-то другое.

Ей не пришлось долго думать. От чего мог страдать Фу Де так же сильно, как и она? От скуки! А в чем состояла ее наибольшая слабость, когда она пыталась найти дорогу в этой чужой стране? Китайский язык! Она не знала языка, она не могла ни говорить, ни читать по-китайски.

Поэтому она сыграет на том, что Фу Де скучно, и убедит его заниматься с ней английским языком.

Она пригладила волосы, поправила одежду и постучала в свою дверь. Как обычно, Фу Де моментально отозвался.

Лидия одарила юношу очаровательной улыбкой, по крайней мере, такой, что должна была ему понравиться.

– Время в Китае так медленно тянется, – вздохнула она. Слуга молчал, но Лидия и не рассчитывала, что он с ходу начнет с ней разговаривать. Она лишь надеялась, что он поймет, о чем идет речь.

– Тебе скучно? – спросила она, в надежде прочитать какой-нибудь ответ на лице Фу Де.

Но его лицо оставалось бесстрастным.

Да, учтивость, похоже, не возымела действия. Пора было приступить прямо к сути дела.

– Я хочу научиться читать и писать по-китайски. Ты можешь мне помочь?

Снова никакого ответа. Ничто в глазах и движениях не выдавало мыслей Фу Де.

– Я помогу тебе научиться говорить по-английски. Я раньше учила детей. – Да, ей приходилось помогать племяннице делать уроки, когда у няни был выходной. – Умение говорить по-английски поможет тебе получить очень хорошую работу, – говорила она. Максвелл как-то писал ей, что китайцы, знающие английский язык, могли заработать здесь много денег.

Черт! Может, он совсем ничего не понял? Ей казалось, что раньше слуга проявлял признаки понимания. Теперь пора было попробовать заговорить на ее ломаном, очень бедном китайском языке.

– Во яо сюэ джонгуо-хуа. Я хочу научиться говорить по-китайски. – Во всяком случае, она надеялась, что сказала именно это.

Юноша покачал головой.

– Шанхай-хуа.

Ура! Он заговорил с ней. Но что он сказал?

– Шанхай-хуа? По-шанхайски? Да! Во яо сюэ Шанхай-хуа. Он кивнул, и ей показалось, что его губы слегка растянулись улыбке. Затем он медленно произнес: – Я хочу англиски говорить. – Затем он сделал движение рукой. – Писать.

Лидия энергично закивала.

– Да! – Сдвинув брови, она вспоминала нужное слово. – Хао – хорошо. Хэн хао – очень хорошо.

– Мей хао.

Она нахмурилась, пытаясь понять, что он сказал.

Ей потребовалось много времени, несколько дней, чтобы понять, что язык, которому учил ее миссионер в Англии, был на самом деле пекинским диалектом китайского языка. А ей нужно было учить шанхайский диалект, совершенно отличный от пекинского. К счастью, Фу Де понимал оба диалекта, хотя лучше он говорил на шанхайском.

Лидия вздохнула. Перед своим отъездом из Англии она и не догадывалась об этом. Кто бы мог подумать, что в одной стране будет несколько языков? Что китайский язык на самом деле состоял из множества различных диалектов, абсолютно отличавшихся друг от друга?

«Что ж, – подумала она, пожав плечами, – сейчас самое время начать приводить все в порядок». Она и Фу Де сразу же приступили к учебе.

Скоро выяснилось, что им обоим хотелось научиться письму. Лидия дала ему задание переписать алфавит. Фу Де принес ей ведро воды и большую кисть и сказал, что она должна учиться писать на полу. Окуная кисть в воду, Лидия принялась выписывать китайские иероглифы. Сначала они были четко видны на цементном полу, а затем постепенно испарялись.

Через некоторое время Фу Де принес бумагу и чернила, а также причудливые китайские кисти для письма, но бумага, похоже, была для него очень дорогим удовольствием. Поэтому он взял кисть и стал писать английские буквы таким же образом, как и она китайские иероглифы. День за днем они писали на полу и горячий воздух высушивал их ошибки и достижения. Так между Лидией и слугой стало возникать подобие дружбы.

Однако все это время Фу Де никогда не терял бдительности контролируя каждый шаг пленницы. Ру Шань являлся каждое утро и каждый вечер, чтобы продолжать с ней свои занятия.

Лидия снова пребывала в растерянности, обнаружив, что не может понять, каким человеком был Ру Шань. Он относился к ней с большим уважением, никогда не переступал границ, о которых заявил с самого начала. По правде говоря, та часть ее натуру которая восторгалась тем, что он делал, жаждала большей скорости, большего опыта. Но он не торопился. Теперь, приходя на занятие, он кланялся ей, а потом, закончив свой урок, снова кланялся и уходил. Он был честен с ней, почти благоговеен, часто хвалил ее за то, что она делала успехи, хотя на самом деле она ничего не делала, кроме того что чувствовала в себе перемены. Ру Шань всегда благодарил ее за то, что она уделяла ему время, как будто бы у нее был выбор.

Но, несмотря на все это, Лидия никогда не забывала, что человек-дракон был ее рабовладельцем, а она его рабыней. Однажды вечером она притворилась усталой, чтобы проверить, отменит ли он вечернее занятие. Лидия не знала, догадался ли Ру Шань о ее притворстве, но, увидев его лицо, потемневшее от гнева, она быстро подчинилась. Не успел он сказать и слово, как она стала на кровать и быстро стянула до талии халат.

В тот вечер его круговые движения были более грубыми. Нет, физически это никак не проявлялось, но она так привыкла к его почтительному вниманию, что небрежность потрясла ее до глубины души.

Уходя, он приказал ей освоить новое упражнение. Он показал фигурку дракона, вырезанного из молочно-белого нефрита, и вложил ее в руку Лидии. Фигурка была довольно увесистой: длина от пасти до изогнутого хвоста равнялась длине ладони, в обхвате была не толще трех плотно прижатых друг к другу пальцев.

Она смотрела на нефритового дракона, и у нее в голове проносились неясные мысли. Его форма показалась ей неприличной, но она не могла понять, по какой причине, пока не вспомнила греческие статуи. Лидия была тогда совсем юной, и ей было очень интересно рассматривать строение мужского тела. Когда она сравнила этот предмет с греческими статуями, то поняла, что держит в руке вырезанный из камня мужской член.

Ее лицо загорелось от стыда, и она чуть не уронила дракона, но Ру Шань явно предвидел такую реакцию. Он ловко подхватил руку Лидии и крепко зажал дракона в ее пальцах.

– Наступило время начать практиковаться с драконом, —

твердо сказал он.

Ее глаза расширились от ужаса. Что он имеет в виду?

– Ты должна будешь ввести его в свои киноварные ворота. Лишь до глаз дракона, не далее. После этого тебе нужно будет сжать его. Сжимать нужно изо всех сил в течение семи секунд. Только после этого ты можешь отпустить дракона и выдохнуть.

Лидия не стала спрашивать, где находились ее киноварные ворота. Движение его руки ясно показало, что он имел в виду влагалище.

– Но я... Как же я... Я не могу.

Ей не хватало слов, и она глупо уставилась на него. Она уже один раз навлекла на себя гнев Ру Шаня, когда стала притворяться, что устала. Спорить с ним сейчас было бы безумием. Но все же мысль о том, что ей придется что-то вставлять в. . .

– Если ты не согласна делать это, то Фу Де и я привяжем тебя к этой кровати, разведем тебе ноги и сделаем это за тебя.

Она в ужасе сжалась от столь грубого заявления. Кроме того, ей хватило одного взгляда на Фу Де, чтобы понять, насколько она заблуждалась по поводу молодого человека. Лидия увидела, что ее новый друг вовсе не был расположен к ней дружески и был готов выполнить любое указание своего хозяина. Теперь она в этом не сомневалась.

Пытаясь подавить охвативший ее страх, Лидия выдавила из себя:

– Я ... Я сделаю это сама.

– Я смогу проверить, делала ты это или нет. Если женщина тренируется таким образом, на нефрите остается запас энергии. Эту энергию я могу распознать по запаху.

У нее не было сомнений. Она догадывалась, что Ру Шань будет проверять дракона каждый день, как только зайдет в ее комнату.

– Нужно сделать семь раз по семь сжатий, – объяснял он. – Утром и вечером. Сначала ты можешь делать это упражнение сидя. Затем, позже, ты должна стоять, расставив ноги. – Он показал сам, как следует расставлять ноги. – И при этом ты должна удерживать дракона внутри себя.

Лидия кивнула, у нее перехватило дыхание. Ей трудно было говорить.

– Через неделю я проверю тебя. Ты должна будешь уметь удерживать его в этом положении, иначе я пойму, что ты неправильно тренировалась. – Ру Шань протянул руку и привычно взял ее за подбородок, заглянув прямо в глаза. – Если ты не сможешь сделать этого, мне придется принять принудительные меры, чтобы заставить тебя повиноваться. Ты понимаешь меня?

– Да, – прошептала Лидия. Разве она могла ответить по-другому? Зная, что он не шутит, она тихо произнесла: – Я буду делать эти упражнения.

Услышав ее ответ, Ру Шань немного смягчился.

– Мы тренируем твое тело, подготавливаем его к следующему этапу. Эти упражнения мы проводим для тебя самой.

Лидия кивнула, чуть не заплакав от страха за свое будущее. Что он имел в виду, говоря, что ей нужно быть сильной... там? Но Ру Шань не стал вдаваться в подробности и, почтительно поклонившись, собрался уходить.

Его последние слова звучали одновременно как приказ и угроза.

– Начни прямо сейчас, – сказал он и, развернувшись, покинул ее комнату.

Лидия смотрела на дракона, ее руки мелко дрожали. Фу Де запер дверь на улицу и подошел к ней, но она быстро отпрянула от него, не зная, чего от него ждать – угрозы или помощи. В любом случае она не хотела, чтобы он присутствовал при этом. Она сделала знак, чтобы он уходил. Слуга поклонился и тихо удалился. Но она заметила, что он закрыл ее дверь неплотно. Похоже, Фу Де сел рядом с дверью, чтобы прислушиваться к звукам, которые она будет издавать.

Это было ужасно. Лидия даже не заметила, что плачет, пока не увидела, как слеза упала на одеяло. Она горько плакала от беспомощности, унижения и гнева. Но, понимая, что ничего другого не оставалось, она была вынуждена приступить к ненавистному упражнению. Прямо сейчас.

Расставив ноги, она попыталась ввести дракона трясущимися от страха руками. Из этого положения было трудно увидеть камень. «Не дальше чем до глаз дракона», – сказал ей Ру Шань. Но как ей изогнуться, чтобы увидеть этот проклятый глаз?

К счастью, вечернее занятие с круговыми поглаживаниями грудей создало уже хорошо знакомую ей влажность между ног. Нефрит плавно скользнул на место, хотя по толщине не очень подходил ей.

Когда она сжала мышцы, он сразу выскользнул. Шепча проклятия, Лидия сделала новую попытку. Тот же результат. Повторяя раз за разом это упражнение, она наконец смогла удержать дракона в течение одной секунды. Но чтобы семь! Нет, это было выше ее сил. Ей стало жарко, она вспотела, ее тело болело в таких местах, где никогда раньше не испытывало боли.

Но это было еще не самое худшее. Когда она начала понимать, какие мышцы нужно напрягать, в какой последовательности, как сильно, ее тело предало ее – она задрожала. Это была не та слабая, деликатная дрожь, с которой женщины поеживаются от холода. У нее тряслось все тело. Дрожь начиналась внизу и, постепенно усиливаясь, охватывала ее всю, с головы до ног. А голова качалась взад-вперед, как у китайского болванчика. Сильные приступы дрожи сопровождались невероятным шумом в ушах.

Она не испытывала боли, но это состояние вызывало у нее страх и беспокойство. В конце концов, это было унизительно! Лидия ненавидела себя, эти упражнения. Ненавидела каждое мгновение. И все же она не осмеливалась нарушить приказ своего хозяина.

Закончив упражнение сорок девятый раз, Лидия была почти счастлива. Она швырнула проклятого дракона так, что он пролетел через всю комнату. Надеясь и страшась одновременно, что он разлетится на мелкие кусочки, Лидия проследила за его полетом.

Но ничего не произошло. Фигурка просто ударилась о стену и упала на пол. Лидия бросилась на кровать и разрыдалась.

– Как идут дела с упражнениями?

Лидия заерзала на кровати, ее тело болело в таких местах, которые она и назвать не могла.

– Ты сказал, что у меня есть еще неделя. А прошло только четыре дня.

Ру Шань скрестил на груди руки, и Лидия заметила веселые искорки в его глазах.

– Я не устраиваю тебе экзамен, а спрашиваю, как идут твои упражнения с драконом.

Она закусила губу.

– Это больно. Его глаза сузились.

– Какая это боль? Острая, разрывающая боль? Или же... Она покачала головой.

– Болят мышцы.

Может, ей казалось, что это мышцы, хотя она ранее никогда не предполагала, что в этом месте тела могут быть мышцы. Ру Шань кивнул, выражение его лица смягчилось.

– Я понимаю. Но этого и следовало ожидать, это нормально.

Лидия резко встала.

– Этого не следовало ожидать! Мне это не нравится! Я больше не хочу этого!

Откуда в ней взялись злость, гнев и ненависть, она не знала. Лидия не была уверена, что поступает правильно. Но чувство униженности возрастало каждый раз, когда она пыталась упражняться с этим камнем, каждый раз, когда она становилась в нелепую позу, чтобы увидеть глаз дракона. И поэтому, не сдерживая себя, Лидия направила весь свой запал на этого желтолицего изверга.

К ее удивлению, Ру Шань даже не вздрогнул. Он просто стоял с помрачневшим лицом, которое утратило веселое выражение, как только она заговорила. Но его голос оставался спокойным, почти приятным:

– Тренировка – это не удовольствие, Ли Ди. Она призвана укреплять тело. Мне тоже не нравятся мои упражнения, но я делаю их каждый день.

Она молчала, озадаченная его словами, потому что не могла представить Ру Шаня с нефритовым драконом в руках. Куда же он вводил его?

Заметив недоумение на ее лице, он весело рассмеялся.

– Я не работаю с нефритовым драконом так, как ты. Но у меня тоже есть упражнения. Нельзя стать нефритовым драконом без упорных тренировок.

_ А ты нефритовый дракон?

– Да, – ответил Ру Шань, скромно поклонившись. Лидия посмотрела через плечо на Фу Де.

– А ты тоже? – спросила она.

– Нет, – сказал по-английски молодой человек.

– Фу Де – зеленый дракон, он еще недостаточно опытен, чтобы получить степень нефритового дракона. Он попросил разрешения помогать в твоем обучении, чтобы научиться самому, – пояснил, улыбаясь, Ру Шань.

Лидия открыла рот, чтобы задать следующий вопрос. У нее на самом деле возникло много вопросов, поэтому она не знала с чего начать. Но Ру Шань не позволил ей спросить. Знаком руки он остановил ее.

– Я спрашиваю у тебя в последний раз, Ли Ди, как идет дело с твоими упражнениями?

Она не знала, что сказать, но видела: он больше не даст ей уйти от ответа.

– Я... Я больше не дрожу так, как раньше.

– Твоему телу предстоит сбросить с себя оставшийся возраст. Лидия кивнула, понимая, что он верит, будто эта дрожь связана с освобождением тела от плохой энергии, которая старит женщину. Если добавить к этому поглаживание грудей и особые блюда, которые подавал ей Фу Де, то Лидия должна была уже вернуться к годам отрочества. И возможно, Ру Шань был прав, признавала она с неохотой. Ее кожа стала более нежной и мягкой, а тело заметно окрепло. Конечно, причина могла быть и в том, что она сидела взаперти, почти не двигаясь. Ее хорошо кормили, и она почти ничем не утруждала себя.

Ру Шань подошел к окну и взял с подоконника резного дракона. Она видела, как розовый отблеск заката на мгновение окрасил лицо китайца. Затем он заговорил, и его вопросы наполнили ее негодованием.

– Ты можешь стоять так, чтобы он не падал? Лидия отвернулась, не желая смотреть на него.

– Нет, не могу. Не могу в течение семи секунд.

Но у нее все-таки получалось, пусть и не семь секунд.

– Хорошо. – Ру Шань взял дракона и поднес его к носу. Глубоко вдохнув и закрыв глаза, он подержал камень в руках —

Отлично, – сказал он, открывая глаза и улыбаясь. – Твоя сила инь очень чистая. Я чувствую ее на этом камне. – У меня есть для тебя прекрасная новость, Ли Ди. Я думаю, что ты уже готова передать немного своей силы инь мне.

Лидия резко отступила назад, понимая, что ее время вышло. Ру Шань был готов столкнуть ее с края той пропасти, которую придумали эти китайские извращенцы. И она ничего не могла сделать, чтобы защитить себя.

– Не бойся, – успокаивал ее Ру Шань. – Я обещаю, что тебе не будет больно.

Лидия кивнула, однако ее сердце бешено стучало. Она знала, что ей не будет больно, и как раз это пугало ее больше всего. Она боялась, что ей это понравится, что ей захочется этого еще и еще, как ее дяде Джонатану, который не мог и дня провести без посещения своей любовницы. Его тело и мысли, вся его жизнь были заняты тем, чтобы найти очередную партнершу для спаривания. Он был подобен животному во время гона, как говорила ее тетя. В нем воспитания и культуры было не больше, чем у свиньи.

А если и она станет такой же?

Эта мысль привела ее в ужас, но как ей убежать отсюда?

Ру Шань уже подходил к ней, крепкий и внушительный, как ей казалось, хотя на самом деле он был среднего роста.

– Почему ты так испугалась? – спросил он, явно озадаченный ее поведением. – Зачем мне причинять вред тому, что я с таким усилием и затратами очистил?

Он говорил убедительно, его слова имели смысл, но это не помогало: Лидию охватила паника. Ей нужно сбежать отсюда. Сейчас! Немедленно! Не думал о последствиях!

– Ли Ди, – продолжал Ру Шань, – я не сделаю тебе ничего плохого...

Она не могла больше ждать. Пора! Она заставила себя расслабиться и дышать ровно, как учил ее Ру Шань. Ей это стоило немалых сил, но она была вознаграждена. Как только Лидия приняла решение и расслабилась, напряжение исчезло и у ее мучителей. Они заулыбались ей, а Ру Шань даже сделал пригласительный жест рукой, подзывая ее к кровати, чтобы они начали занятие.

Когда он кланялся ей, она резко сорвалась с места. Пролетев мимо Ру Шаня, Лидия проскочила и мимо Фу Де и выбежала из крошечной квартиры. Или так ей казалось. Ей так хотелось вырваться из ненавистной комнаты, она так отчаянно мечтала об этом, что кожей почувствовала близость свободы.

Но на самом деле она даже мимо Ру Шаня не смогла пробежать. Он поймал Лидию за талию, легко подняв ее в воздух. Она ударила его наотмашь. Она кричала, дралась, сражалась изо всех сил, сделала все, на что только была способна, но он был сильнее. А когда к нему на помощь поспешил Фу Де, у нее не осталось никаких шансов.

Подавляя ее неожиданное сопротивление, он пытался заговорить с ней:

– Ли Ди, я не хочу причинить тебе вред. Тебе не будет больно. Никакой боли, обещаю тебе. – Он перешел на китайский. Посмотрев в сторону, Лидия увидела, что Фу Де кивнул и выскочил из комнаты, а затем вернулся с ярко-красными шелковыми веревками.

Увидев веревки, она пришла в неистовство. Она сопротивлялась с двойным усилием, на мгновение ей даже удалось вырваться из рук Ру Шаня. Но всего лишь на мгновение. Он быстро поймал ее и всем телом налег на нее, чтобы прижать к кровати.

– Я не хочу связывать тебя, Ли Ди! Прекрати это! Прекрати немедленно!

Но Лидия не собиралась подчиняться ему. Она отбивалась, брыкаясь и царапаясь, прилагая нечеловеческие усилия.

Бесполезно. Вскоре ее руки и ноги были связаны и она уже никуда не могла бежать.

Тогда она принялась кричать. Она рыдала, орала, выла, умоляла, звала на помощь по-английски, по-китайски и как только могла еще.

Наконец Ру Шань вынул из кармана шелковый платок и затолкал его в рот Лидии. Все это время он озабоченно качал головой, Расстроенный ее поступком.

– Я чересчур затянул это, Ли Ди. Прости меня. Твоя сила инь свела тебя с ума. Но это будет недолго. Я обещаю тебе. Я помогу тебе. Клянусь.

– Нет, не надо, – плакала она с шелковым платком во рту, мотая головой. Слезы ручьем текли по ее щекам, она умоляла его не продолжать больше. Когда Ру Шань прикоснулся к ее щеке, нежно вытирая ее слезы, она увидела в его глазах сочувствие.

– Это все моя вина, Ли Ди. Эта сила инь, которая, так же, как и ян, когда ее слишком много, ведет к сумасшествию. Ее нужно забрать у тебя. Да, нужно. – Он осторожно поправил на ней халат.

Только сейчас она поняла, что была полностью обнажена. Во время схватки с Ру Шанем ее халат распахнулся и сбился под спиной. На ее животе оставался только шелковый пояс, но все остальное было открыто его взгляду. Его прикосновению. Его злу.

Но Ру Шань не прикасался к ней неподобающим образом. Он поправил на ней халат так, чтобы он прикрыл нижнюю часть тела, как было на занятиях уже в течение двух недель.

Но даже от этого ее ноги задергались, а тело напряглось от ужаса.

– Мы начнем как обычно, Ли Ди. Мы должны. Чтобы твоя сила инь потекла в нужное русло. После этого, клянусь, я тебя развяжу.

Она снова закричала, изо всех сил пытаясь вырваться из пут, но узлы были очень крепкими. Лидия была в полной власти Ру Шаня.

И он начал. Сначала он делал поглаживание ее грудей по окружности, начиная у сосков и постепенно расширяя окружность по спирали. Лидия пыталась не дышать так, как он ее учил, старалась не ощущать постепенного ослабления напряжения. Но они делали это уже так долго, что она не смогла сопротивляться этому. Вскоре она выдыхала при движении его рук вниз и вдыхала, когда он двигал руки вверх. Он был особенно нежен, наверное из жалости к ней. Но его доброе отношение не доходило до того, чтобы остановиться.

И спустя некоторое время ей уже не хотелось, чтобы он останавливался. Ее рыдания и всхлипывания утихли, дыхание стало ровным. До тех пор пока он не поменял направление.

– Теперь мы откроем поток, Ли Ди. Мы подведем инь к месту за твоими цветками сливы, твоими сосками, и тогда я выпью нектар.

Его круги стали медленно уменьшаться, но на этот раз, вместо того чтобы остановиться на самом маленьком круге вокруг сосков, Ру Шань сжал пальцами ее соски. Когда она почувствовала там его пальцы, ее тело напряглось и она стала двигаться в такт с его движениями, чтобы ощущение от этого прикосновения было как можно меньше. Ей вовсе не хотелось трепетать, когда длинные теплые пальцы Ру Шаня приподняли ее цветки сливы, как он их называл. И когда он продолжил описывать круги, заканчивая потягиванием сосков, она просто закрывала глаза и пыталась не дышать.

Но она не могла долго сопротивляться. Когда Ру Шань начал делать вторую, постепенно сужающуюся спираль, Лидия заметила, что ее тело само движется ему навстречу, а не от него. Затем, когда Ру Шань нежно снова приподнял ее соски, ей показалось, что он тянет за длинную струну, которая начиналась у кончиков его пальцев и продолжалась в ее теле, заканчиваясь в матке. Когда он чуткими пальцами приподнял и круговым движением погладил ее груди, эта струна стала вибрировать и зазвенела.

Это ощущение возрастало с каждой сделанной им спиралью, пока она не почувствовала, что он тянет за струну, прикрепленную внутри ее чрева. Лидии казалось, что какая-то мощная энергия поднималась снизу, наполняя теплом и силой все ее тело.

– Остановись, – прошептала она, боясь того, что сейчас произойдет.

– Ты чувствуешь силу инь? – спросил Ру Шань. – Ты чувствуешь, как эта энергия исходит изо всего твоего тела?

Она кивнула. Разве нет? Это была правда.

– Я притягиваю ее вперед, Ли Ди. Я вызываю ее отовсюду, чтобы она притекла к твоим цветкам сливы. Чувствуешь стебель, за который я тяну?

Он нежно потянул за соски, и у нее даже пальцы на ногах сжались от прилива силы.

– Ты чувствуешь поток силы инь в своем теле? Она стекает сюда. – Ру Шань прижал ладонь к животу, над маткой, и, мягко Двигая рукой, стал делать ритмические круговые движения, от которых приток силы намного увеличился. – Ты должна дать своей энергии вытечь отсюда... – Он вновь вернул обе ладони к ее животу. – И перейти сюда, – говоря это, Ру Шань провел руками кверху, к ее ребрам, собирая энергию и подводя ее к грудям. Потом он опять взялся за ее соски, сжав их с таким же пульсирующим ритмом, который она чувствовала внутри себя.

– Пусти свою силу инь, Ли Ди. Открой свой сливовый цветок, – прошептал Ру Шань.

Лидия не знала, что происходит. Она ничего не открывала. И все же она чувствовала все, что говорил Ру Шань, понимая каждую мысль и образ, отзываясь на них своим телом. Ей казалось, что внутри нее течет река, исходящая из отдаленных уголков тела и стекавшая в ее матку, где она собиралась в два мощных потока, каждый из которых направлялся к ее грудям, к каждому соску.

Затем он снова начал сужать спираль.

Лидия даже не заметила, что учащенно дышит, а ее тело дрожит от того, что он с ней делает, пока Ру Шань опять не начал круговые движения. Ее дыхание замедлилось, подстроившись под его ритм. Когда круг сузился, ее поток снова пришел в движение. И когда он положил руки ей на живот, Лидия почувствовала, как живот прогибается, пытаясь прижаться к позвоночнику. Но это был не позвоночник. Это была та невероятная река силы, которая текла наверх, следуя за его руками, к ее грудям и соскам.

И вдруг он ртом приник к ее левой груди.

Лидия не закричала. Она почти не заметила перемены: ей это казалось одним и тем же. Его рот был влажным и теплым, как река, которая сейчас текла в ней, приливая к груди. И Ру Шаиь стал сосать ее грудь в том же пульсирующем ритме, который он создал в ней. Эта река потекла к нему, неся с собой радость, влагу и тепло.

Из нее – в него.

Но только через левую грудь. Правая была еще переполнена и болела оттого, что была закрыта.

Но Лидия почти не замечала этого – до того удивительным было ощущение от его рта. Язык Ру Шаня продолжал проводить окружности, подобно тому как это делали пальцы. Его рот приподнял ее грудь точно так же, как он приподнимал ее рукой. Но это ощущение было намного полнее. Ее грудь трепетала от потока, который лился из нее. Ру Шань сосал все больше и больше, Лидии казалось, что он сейчас выпьет из нее всю жизнь.

Затем он остановился, не сразу, а постепенно, нежно сжав губы, все плотнее прижимая их к соску, вытягивая сосок к небу, как ей казалось, и наконец отпустил, поцеловав его нежнейшим поцелуем.

Когда Ру Шань оторвался от нее, она облегченно выдохнула.

–Ну что, помогло? Сейчас мы выпустили твою силу инь, – пояснил Ру Шань, глядя на нее ласково и немного изумленно.

«Что ему на это ответить? – размышляла Лидия. – Это не только помогло. Это было невероятно. И все же этого было недостаточно».

– Пожалуйста, – простонала она, сама не зная, чего просит.

– Конечно, – сказал Ру Шань, – твоя другая грудь переполнена. – И он принялся снова ласковым прикосновением пальцев описывать спирали, только теперь вокруг ее правой груди.

Лидия почувствовала, что ее сила инь собирается так же, как и в первый раз, что его ладони прижимаются к ее животу, как и тогда. Но на этот раз Лидия полностью отдалась своим ощущениям. Она не только прислушивалась к себе, чувствуя прилив инь, но и сама участвовала в этом. Ей хотелось этого. Когда Ру Шань наконец приложил рот к ее правой груди, она закричала от радости, что он пьет воду из ее реки.

Этот поток лился дольше, чем первый. Сила и биение ее инь устремились к нему, и она дрожала, когда ее вода вытекала, трепетала от круговых движений его языка и от ритма его сосания.

Когда Ру Шань освободил ее грудь, Лидия посмотрела на него с выражением смущения и изумления.

Он сказал:

– Тебе нужно сейчас отдохнуть. Мы продолжим завтра.

Ру Шань встал, и его лицо озарилось безмятежной улыбкой. Он низко, с почтительностью поклонился ей и покинул комнату. Тут же вошел Фу Де, быстро распутал и снял с нее веревки, потом тоже поклонился и удалился, закрыв за собой дверь.

Лидия не двигалась, ее тело еще не остыло, а разум витал в облаках.

Что же все-таки произошло? Неужели она взаправду только что отдала свою силу инь, как говорят китайцы? Нет, этого не может быть! И все же она не могла отрицать опыт прошедшего только что часа.

Часа?

Она посмотрела в окно и увидела, что небо было черным. Сейчас, по меньшей мере, была уже полночь. И в этот момент Лидия осознала правду: она упала в пропасть. Она превратилась в падшую женщину и больше не сможет стать такой, как прежде. И не потому, что китаец связал ее и сосал ей груди. И не потому, что ее сила инь вытекала из ее тела в него.

Лидия стала падшей женщиной потому, что ей это понравилось. Не просто понравилось – она наслаждалась этим. Ей хотелось этого. Ей отчаянно хотелось продолжения.

Так вот каким было это мистическое высвобождение силы инь! Это должно было улучшить ее самочувствие? Нет. Она чувствовала недомогание и усталость, продолжая трепетать и не в силах расслабиться. Ей хотелось еще. Ее тело требовало повторения. Прямо сейчас. Немедленно. Так, чтобы в ней опять образовался этот поток инь. Целые реки. Океаны.

Чем бы она пожертвовала, чтобы получить это еще раз? Чтобы делать это снова и снова?

Лидия не знала. Она была напугана как никогда прежде в жизни.