Белый отбор. Дамы выбирают кавалеров.

Глава 1

Королева Абигейль умерла с первым криком новорожденного. Ничего не предвещало такого исхода. Беременность протекала спокойно, без осложнений. Разве что ребенок в последние две недели толкался в животе, не давая матери уснуть. Роды тоже протекали нормально. Все готовились праздновать появление на свет наследника короля Нимезии, могущественного Гибелиуса. Все знали, как он любил свою Абигейль. Ради нее он отверг все предложения соседних королевств, наперебой сватавших ему своих дочерей. Но он видел только ее, свою красавицу, с удивительными золотистыми глазами с почти белыми волосами, «всего лишь», как шипели отвергнутые соперницы, дочь герцога горного Амаданта. Правда, независимого и богатого.

То, что после смерти тестя все герцогство, по брачному контракту, отойдет под руку Гибелиуса, все как-то забывали. Все-таки оно было мелковато и расположено далеко в горах, которые возвышались на северо-восточной границе Нимезии, дальше был безбрежный Океан, омывавший единственный обитаемый материк их мира. По легендам где-то там, на востоке, был еще один, то ли остров, то ли материк, населенный волшебными существами, которые раньше посещали и их земли, но вот уже более 200 лет о них никто не слышал. Люди позабыли даже их внешность. В легендах упоминались то крылатые люди, то жуткие ящеры, то волосатые чудовища. И все считали, что хорошо, что о них больше ничего не слышно.

Король присутствовал при рождении ребенка. Смерть любимой жены поразила его. Он даже не взглянул на сына, чье рождение стоило жизни его матери. Выслушав лекаря, что ребенок здоров, кормилица уже найдена и ждет, няньки назначены, он махнул рукой, все одобряя, а сам долго сидел, перебирая чудесные волосы своей потерянной любви. Через полтора года, следуя настояниям советников и ближайших родственников, в том числе и своей матери, вдовствующей королевы Рионы, он женился второй раз, на дочери короля соседнего королевства Зарии, выбрав ее за похожий на Абигейль цвет волос. Но в отличие от тоненькой, стройной Абигейль, Мунна было полноватой пышкой, которая, прикрываясь внешностью глупенькой блондинки, лелеяла свои планы, главным из которых был захват власти в Нимезии полностью в свои руки. Стать королевой — матерью, управлять самой, при послушных сыновьях, вот это было ее целью. На ее пути стояло два человека: муж и его ребенок от первого брака. Начать следовало с него. Дети так легко умирают! Простуда, подпорченная пища, детская болезнь с осложнениями, да просто неудачное падение с дерева, и все! Мужа можно было еще потерпеть, он пока ей не мешал, даже просил иногда у нее совета. Да и беременна она уже третьим ребенком. Лекари говорили, девочкой. Так что муж подождет, дети еще малы и не стали ей опорой. Разберемся с пасынком!

Как назло, паршивец Рейнделл рос сильным и здоровым мальчишкой. Бегал босиком до самого первого снега, в ботинки и приличную одежду его удавалось одеть только по большим праздникам, когда требовалось присутствие наследника. Учиться он не любил, но за новыми знаниями тянулся. Учителя только руками разводили. Только показал принцу буквы, а через день он уже читает книгу сказок сам. И так во всем. Подсыпали ему кое-что в тарелку, так он есть отказался, сказал, пахнет необычно. В шесть лет, на день рождения, подговорила молодого конюха привести ему почти необъезженного коня, так сел, взял поводья, и молодой, диковатый жеребец только всхрапнул, и пошел по кругу тренировочного поля, как на корде. Простуды и детские болезни его не брали. Вызвать недовольство отца не удавалось, на беседу с родителем он всегда приходил чисто одетый, аккуратный, отвечал спокойно, манеры у него были безупречные, как будто целыми днями не гонял с детьми прислуги по задворкам дворца. Учитель боевых искусств не мог нахвалиться, и на реакцию, и на силу удара, и на меткость. Кстати, именно тренировочные бои и стали причиной сближения наследника с отцом, тот вроде даже простил ему смерть матери! Только в одном можно было нащупать слабое место, в отношении к церкви. Сама Мунна была из страны, где религию очень почитали, слово кардинала было непререкаемо. Магов и колдуний жгли на кострах массово. В Нимезии же главным была воля короля, местный кардинал не мог ей противиться, и даже слово Святого престола могли поставить под сомнение. Сюда бежали многие маги ведьмы, боясь осуждения в странах, где их могла настичь инквизиция. Мунне никак не удавалось изменить взгляды своего мужа. Тем более, в их мире магия была слабенькая.

— Ну что будет, если одна соседка из зависти столкнет на расстоянии любимую чашку со стола соседки, а та расстроится! — говорил муж, — разве это не лучше публичной драки с битьем лиц и вырыванием волос?

И все продолжалось по-прежнему. Попыталась сблизиться с пасынком, войти в доверие, так семилетний мальчишка ей просто заявил, что бы не старалась, он все равно чувствует ее отношение, так что лучше им держаться подальше друг от друга. Негодник! Нет, негодник слишком слабо, негодяй!

Но, наконец, мальчишка сам дал повод: избил, чуть не до потери сознания ее старшенького, Олорина. Не просто бил, пинал ногами, уже лежащего на земле и вопившего о пощаде. И попался отцу. Тот его уволок к себе, долго орал, а потом собственноручно выпорол и запер в чулане. Правда, ненадолго. Уже к вечеру освободил, сам проводил в комнаты, и, более того, приказал пропустить к нему дворовых приятелей с корзинкой, и пригласил ветеринара с псарни. А к себе вызвал Олорина и Леона, младшего. Долго ругал, тоже выпорол старшего, заставив младшего, трехлетку смотреть, и запер на три дня в детской, запретив сладкое и прочие вкусности. А на ее протесты грозно спросил, кого она растит!? Малолетнего садиста, который в неполные 8 лет издевается над беспомощными животными, а в 10 начнет издеваться над людьми, или человека, который будет облечен определенной властью и ответственностью за подданных. Оказалось, все произошло из-за паршивого щенка, помеси. Лучшая борзая короля, любимица, согрешила с меделяном, травильным псом, что бы покрыть грехи и избежать наказания, псари раздали щенков дворовым ребятам, как только они стали есть сами. Они играли с ними на заднем дворе, за конюшней, и тут на них как-то наткнулся Олорин, которому там делать было совершенно нечего. Принц начал орать, что дворовые распустились, собак держат, объедают короля, дети разбежались и утащили своих любимцев, кроме самого младшего, ему достался самый толстый щенок, он его выронил, хотел поднять, но Олорин его ударил, отшвырнул в сторону и стал бить щенка тростью, которую держал в руках. Щенок жалостно визжал, и в этот момент, как раз, когда ее сынок уже поднял ногу, что бы раздавить головенку несчастного малыша, на него налетел Рейнделл. Ну и роли поменялись. Щенка притащили в спальню к наследнику, он четыре дня почти не выходил из комнаты, выхаживал, поил из пипетки, перевязывал ссадины, помогал подняться, сделать дела не под себя, одна лапка у малыша была сломана, в общем, с помощью ветеринара поставил на ноги. А через год обзавелся неподкупным охранником, огромным псом, следовавшим за ним всюду, спавшим вдоль кровати, на коврике, так что подослать кого-то недоброго было невозможно. Обоняние и у самого принца было лучше, чем у большинства людей, но к нему присоединился еще и собачий нос, так что об отравлении и речи быть не могло. О несчастном случае на охоте тоже. Пес заслонил бы хозяина от любой опасности.

Так, в бесплодных попытках осуществить мечту прошло десять лет. Пес состарился, мальчишка повзрослел. Теперь он защищал старика от молодых, борзых псов. Оставалась еще надежда на свадьбу. Подобрать жену постервознее, договориться, с ней, что без мужа лучше, и пусть дура сама его изведет. Но Рейнделл жениться не спешил, на все вопросы отца отвечал шутливо — успею! И, самое интересное, любовниц тоже не имел! Это в двадцать с лишним лет-то! Впору задуматься. Не хочет, или не может? Олорин тоже не радовал, он поступил в академию, военную, ту же, в которой последний год учился его старший брат, и, неожиданно, взял его себе в пример, проникся братскими чувствами. Сказались восторженные характеристики наследника, данные преподавателями. И тут сам Господь послал ей возможность, да еще какую!

На берегу другого материка.

Волны медленно катились издалека, накатывая на плоский песчаный берег, отделяющий безбрежный океан от узкой полосы зелени. Дальше возвышались неприступные горы. Они укрывали этот тихий уголок нетронутой природы от остального королевства. Здесь, казалось, отступали все заботы, забывались горести. В ярких тропических зарослях голосили птицы, раздавались резкие крики обезьян, с величественных пальм то и дело срывались стайки мелких цветных птичек. Покачивали ветвями громадные фикусы, на стройных ветвях деревьев авокадо ссорились из-за созревших плодов мартышки, на старых деревьях манго обильно висели мелкие, еще не зрелые плоды. Трава под корнями, на опушке обманчиво манила свежей зеленью. Но местного жителя этой обманчивой мягкостью было не обмануть. На самом деле эта трава кололась и резала босые ноги хуже осоки. Поэтому молодая девушка, представитель высшей расы, населяющей затерянный в океане материк, предпочла теплый, чистый песок обманчиво гостеприимной траве. Она сидела, обхватив колени, ветерок развевал ее легкие, воздушные одежды, шевелил светлые волосы, скрепленные драгоценной заколкой. Она наслаждалась покоем и нетронутой природой, но, увы, время неудержимо уходило. Пора было возвращаться. Обратно, во дворец, к матушке. Сегодня ей исполняется 20 лет, и она впервые оденет маску невесты, которую снимать можно только в своих покоях до тех пор, пока не будет определенности с ее женихом. А с женихами в Веоронте, их королевстве, занимающим почти весь материк, были сложности. И виноваты были они сами. Вернее, не они, их мужчины, в свое время так активно смешивающие свою кровь с людьми, слабой и телом, и магией расы, населяющей второй материк их мира, отделенный великим океаном. Достичь его на драконьих крыльях занимало целых двое суток, и стало бы сложным, если бы не группка необитаемых безымянный островков посереди океана, где можно было передохнуть, переночевать, перекусить и с рассветом вновь устремиться в путь. Их мужчины, открыв эти новые земли, так активно стали окучивать подходящую им почву, то есть воровать симпатичных людских женщин, и обзаводиться потомством от них, что позабыли своих соотечественниц. Когда количество незамужних драконниц превысило критическую массу, был издан закон, что дракон все же должен сначала жениться на драконнице, а потом заводить себе столько человеческих наложниц, сколько сможет содержать.

Лет сто все соблюдали эти правила, но вот странность, если дракон-мужчина перед браком с драконницей уже успел переспать с человечкой, то у него рождались только девочки. Мальчиков не было. Старейшины объясняли это какой-то перестройкой внутри организма. Кроме того, таким мужчинам становилось все труднее и труднее оборачиваться, словно половой контакт с людской женщиной высасывал его жизненные силы. Прадедом Аллиены, последним драконом-мужчиной на троне, после него правили уже женщины, был издан новый указ, обязующий мужчин вначале жениться только на драконнице, и завести как минимум трех детей, причем, желательно двух мальчиков, а потом уже начинать шалить. Но было поздно. Все мужчины были уже нечистокровными, или отравленными человечками. От браков драконниц со смесками рождались или чистокровные драконницы, или не мужчины-драконы, а неполноценные то ли люди с неполным оборотом, то ли драконы не имеющие возможности сменить ипостась, кроме того, отличающиеся крайней агрессивностью и почти неуязвимые. Их пришлось уничтожать. В схватке с ними погиб ее прадед. Такие браки запретили под угрозой смерти. Ее кузины, и она сама были плодами брака последних, чистокровных драконниц с человеческими мужчинами, так что она, ее младшая сестра и кузины были последней надеждой на возрождение расы. Они могли попытаться родить драконов, но впустую рисковать никто не хотел. От связи драконниц с людьми рождались чистокровные драконы, но только девочки! Все мальчики были смесками и могли вступать в брак только с людьми. Еще до их рождения, старейшина рода, Великий Черный Дракон, Хранитель Священного огня, предложил искать чистокровных драконов мужского пола среди людей. Если два смеска, неотличимые от людей дадут потомство, то с 50 % вероятностью у них родится смесок, 25 % — чистый дракон, и еще с 25 % — человек. Возможно, это будет мальчик. Так что 12,5 % — хорошая вероятность найти хоть одного чистокровного дракона. В цифрах все было хорошо. Но на практике все гораздо хуже. Во-первых, полукровка не могла родить дракона. Могла зачать, могла выносить, но не родить. Маленькому дракончику в человечьем обличье требовалось в момент появления на свет такое количество жизненной энергии, что он либо забирал жизнь матери, либо умирал сам. Если рождался, то однозначно, сиротой, а это уменьшало его возможности на выживание в первые годы жизни. И, потом, вторая проблема: взрослели драконы позже. Если человек в четырнадцать — пятнадцать лет уже интересовался противоположенным полом, то дракону нужно было в два раза больше. С одной стороны, это предохраняло от первой связи с человечкой, а с другой — такой индивид в человеческом обществе считался ущербным, и заканчивал свои дни либо в монастыре, либо сходил с ума от насмешек, либо, хуже всего, оказывался на костре инквизиции за связи с дьяволицами, которые его якобы выпивали за ночь. Решено было принять меры. После нескольких атак на человеческие королевства, они подписали договор, по которому раз в год, люди обязаны были поставить дань. В виде всех молодых, неженатых мужчин, от 15 до 25-ти лет, чьи матери умерли в родах. Так что сирот стали беречь. Страны, откуда в этот год должны будут отправить мужчин, определялись Великим Драконом, он чуял появление на свет нового дракона, ему указывал Великий огонь. Но из-за дальности он мог только указать страну, или, чаще группу стран, где мог находиться новорожденный. Там и брали дань. Очередное требование уже отправили главе их церкви, святому престолу, там были страны — соседи: Зария, Нимезия, Дельсоро, и герцогство Амадан. Скоро приедет дань, а это значит, начнется отбор женихов. Эта мысль очень волновала девушку. Надо сходить к Великому, принести угощение, и спросить, как найти среди кучи молодых людей настоящего дракона! Уж наследнице престола он не откажет в подсказке! Она поднялась, отряхнула приставший песок, столкнула в воду легкую лодочку, взяла весло и поплыла домой.