Бесконечность

Глава 13

Келлан

Я почти не могу сдерживать свою тень, когда она просит меня трахнуть ее. Я понятия не имел, что раннее утро застанет нас именно здесь, но вы не увидите, чтобы я жаловался. Она абсолютно идеальна для меня во всех отношениях. Она не боится меня или того, что я собой представляю. Она просто принимает каждую часть этого.

— Когда я возьму тебя в этом обличье, ты будешь моей навсегда. Я позабочусь об этом. Ты все равно собиралась, но если ты решишь обладать мной вот так, ты никогда больше не освободишься от меня. Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?

— Да. Я буду выбирать тебя каждый день, если понадобится.

Я наклоняюсь.

— Жадная девчонка. Посмотрим, насколько ты будешь уверена в себе, когда моя тень заполнит все твои дырочки, как у грязной шлюхи. Может быть, мне стоит играть с тобой часами, пока ты не будешь умолять меня позволить тебе кончить.

— Пожалуйста, — стонет она, и это самый сладкий звук.

— В следующий раз, милая. Я слишком долго ждал, когда ты станешь такой, чтобы сегодня сдерживаться. Дай мне посмотреть на эту хорошенькую киску.

Мои тени тянутся за всеми ее конечностями, раздвигая ее ноги шире. Я вижу ее мокрую киску и знаю, что это все для меня. Я концентрирую свою дымчатую массу и формирую призрачную руку, прежде чем провести пальцем по ее восхитительно влажному центру.

Она стонет:

— Еще.

— Так хочешь быть идеальной шлюхой для меня.

Я толкаю в нее два темных пальца, и она мгновенно сжимается вокруг них. Она принимает их так хорошо, как будто создана для меня. Я толкаюсь в нее и выхожу из нее в мучительно медленном темпе, возбуждая ее ровно настолько, чтобы подтолкнуть к краю, но не настолько, чтобы позволить ей упасть за него. Может, мне и не терпится оказаться внутри нее, но я все равно хочу немного подразнить ее. Она намного красивее, когда в отчаянии умоляет. Ее грудь поднимается и опускается, и я чувствую, как колотится ее сердце.

— Келлан, — умоляет она, и я улыбаюсь ей. — Келлан, пожалуйста.

Слышать, как она произносит мое имя, никогда не надоест. Я убираю от нее свои призрачные пальцы и помещаю свое тело между ее прекрасных бедер. Завиток протягивается и обвивается вокруг ее нежного горла, оказывая идеальное давление.

— Посмотри на себя, ты так отчаянно хочешь стать шлюхой Смерти.

Я выпрямляюсь и медленно скольжу в нее. Ее спина приподнимается над кроватью, когда ее киска растягивается вокруг моего теневого члена. Она задыхается, вероятно, желая сказать мне, что это слишком, но из-за того, что мой завиток обвился вокруг ее горла, она не может говорить.

— Тебе так хорошо со мной, любимая. Дыши, — инструктирую я ее, ослабляя хватку на ее горле. Она прислушивается и делает глубокий вдох.

Я прижимаюсь к ней, наблюдая, как мурашки появляются везде, где соприкасаются наши тела. Завиток прокладывает путь к ее клитору, потирая маленькими кругами, когда я начинаю входить в нее. Она громко стонет от нарастающего удовольствия. Единственное, что я хочу увидеть, — это выражение ее лица, когда она кончит со мной в моем истинном обличье.

Я понял, что чем больше я унижаю ее, тем больше воспламеняется ее тело, поэтому я пытался использовать это в большем количестве. Это не те слова, которые я когда-либо произносил подобным образом раньше, но мне нравится, как она на них реагирует. Ее соски затвердевают, а киска сжимается каждый раз, когда я называю ее своей шлюхой.

— Моя грязная шлюха хочет кончить?

— Да, — стонет она и снова сжимается вокруг меня, именно так, как я хочу.

— Сделай это. Покажи мне, как отчаянно ты хочешь принадлежать мне. Кончай на мой член, любимая.

Она падает через край по команде, выкрикивая мое имя, когда ее теплая разрядка согревает мою тень. Я продолжаю входить и выходить, пока ее киска трепещет вокруг меня. Когда она начинает кончать, я решаю, что еще далеко не закончил с ней. Я хочу услышать ее стоны на повторе.

Моя тень снова сжимается вокруг ее горла, готовая перейти на другой уровень. Я вытаскиваю свой член, и ее соки стекают по нему. Я обнажаю еще одно призрачное продолжение себя, чтобы распространить это повсюду. Она в моей власти, и я обещал заполнить все ее дырочки. Я быстро засовываю свой член обратно в ее киску, в то время как теневой завиток массирует ее задницу. Точно так же, как в ее сне, я наполняю ее в обоих местах одновременно.

— Теперь заполнены две дырочки. Шлюхи заполняют их все, не так ли? — Спрашиваю я, ослабляя хватку на ее горле, пока вхожу в нее и выхожу из нее.

— Это так много, — говорит она, когда слеза скатывается из уголка ее глаза вниз, по щеке. Я никогда не думал, что мне понравится видеть ее плачущей, но то, что она в моей власти, — чертовски великолепное зрелище.

— Кому ты принадлежишь? — Спрашиваю я, уже зная ответ, но хочу услышать его непосредственно от нее.

— Тебе, — стонет она, — я принадлежу тебе всегда.

— Черт возьми, да, это так, любимая. Ты моя, и ты никогда меня не бросишь. Я этого не допущу.

Я ударяю своим членом по ее чувствительным стенкам, заставляя ее вскрикивать. Мой теневой завиток, который был обернут вокруг ее горла, пользуется возможностью, чтобы заполнить ее приоткрытый рот. Это давит на ее язык, заставляя держать его открытым.

Из уголков ее рта стекает слюна, ноздри раздуваются. Она наслаждается каждым моментом этого. Когда я протягиваю руку и щиплю один из ее сосков, ее глаза закатываются от удовольствия, поэтому я повторяю процесс с другой стороны. Я чувствую, как внутри меня нарастает освобождение, моя тень угрожает взорваться, но я хочу, чтобы она взлетела на такую высоту вместе со мной.

— Кончи еще раз, как хорошая маленькая шлюшка, — говорю я ей, прежде чем снова ущипнуть ее за сосок.

Она сжимается вокруг моего члена, и я чувствую электрический разряд, пробегающий между ее телом и моим. Ее спина выгибается, а глаза закрываются, когда она поддается удовольствию. Я кончаю вместе с ней, снимая прохладное высвобождение своей тени внутри нее. Она дергается от этого ощущения.

Я возвращаюсь в свою человеческую форму, чтобы притянуть ее ближе. Она прижимается к моей груди. Как будто она всегда была там, на своем месте.

— Ты идеальна, — шепчу я ей на ухо, пытаясь выровнять дыхание. Быть таким с ней — это больше, чем я когда-либо мог себе представить.

— Это было... — Она замолкает, глаза полны эмоций, прежде чем широкая улыбка расплывается во все лицо. Она разражается приступом смеха, и я сразу же прихожу в замешательство. Как она может из такой серьезной перейти на грань истерии?

— С тобой все в порядке?

— Я только что добровольно трахнулась со Смертью, — говорит она, прежде чем снова начать смеяться.

— Я немного сбит с толку. Это плохо?

Она протягивает руку, чтобы коснуться моего лица, и я наклоняюсь к ней.

— Нет, это не так уж плохо. Я просто отвлеклась на минутку. Жизнь трахала меня годами, и я просто нахожу супер-ироничным то, что я трахалась со Смертью.

— Ты можешь сделать это снова, если это и дальше будет так тебя смешить. — Я провожу пальцем по ее плечу вниз по руке. Мне нравится слышать ее смех. Обычно она окружена такой болезненной аурой.

— Мы обязательно сделаем это снова. Но мне нужно готовиться к занятиям. — Она вздыхает.

Просто скажи ей. Думаю я про себя, но не могу. Другие и так достаточно злы на меня. Я не хочу, чтобы они думали, что она будет мешать мне выполнять свои обязанности. Если повезет, они увидят, что я могу заполучить ее, и ничего не изменится.

— Полагаю, ты права. У меня все равно есть работа.

— Работа? — Спрашивает она.

— Да. Как ты знаешь, я предвестник смерти. Я должен вести души в свое царство.

Ей требуется мгновение, чтобы осознать мои слова.

— Каково это — постоянно видеть конец чьей-то жизни?

— Это всегда по-разному. Все зависит от обстоятельств, связанных с окончанием их человеческих жизней.

— Но ты никогда не увидишь ничего хорошего.

Я никогда не думал об этом с такой точки зрения. Я так долго был сосредоточен на своей работе и следил за тем, чтобы души были на их правильном пути, что меня никогда не волновало, какой была их жизнь или что они делали до встречи с ними. Даже сейчас они меня по-прежнему не волнуют. Единственная, кто имеет для меня значение, это она — кареглазая красавица, лежащая рядом со мной.

Я провожу рукой по ее щеке.

— Лена, ты единственная душа, которая что-то значит для меня. Никто другой не имеет значения. Это всего лишь ты.

— Что во мне такого особенного?

— Когда я в твоем присутствии, я как будто живой.

— Как будто ты наконец-то можешь дышать, — шепчет она, когда слеза скатывается из уголка ее глаза.

Я киваю, прежде чем наклониться и нежно поцеловать ее.

— Мне действительно пора идти, чтобы я мог вернуться к тебе. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, позови меня по имени. Пока я в состоянии, я буду приходить за тобой.

Я встаю и возвращаюсь в свою истинную форму, чтобы сопроводить первую душу, но прежде чем я ухожу, она окликает меня.

— Келлан.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее.

— Да, любимая?

— Я твоя.

Я возвращаюсь к своему человеческому облику и бросаюсь к ней, снова прижимаясь губами к ее губам. Она моя — моя, и я никогда ее не отпущу. Я отстраняюсь, и она в последний раз обнимает меня, прежде чем отпустить.

— Ты моя, — подтверждаю я, прежде чем перекинуться и исчезнуть, чтобы забрать свою первую душу за день.

Это пожилой мужчина, который сидит в своей машине. Его смерть была внезапной, от сердечного приступа. Я подхожу к нему, задаваясь вопросом, есть ли у него близкие, которых он оставляет позади. Он замечает меня, и его охватывает чувство понимания. Я протягиваю руку, и он хватает меня за руку. В мгновение ока мы исчезаем. Я привожу его в свое царство и убеждаю продолжать его дело.

Я собираюсь перейти к сбору следующей души, когда передо мной появляются две знакомые фигуры. Ангел и демон. Это не к добру. Я начинаю беспокоиться о возможных последствиях, из-за которых они здесь, чтобы сообщить мне. То, что их прислали другие, означает, что они знают, что я не прислушался к их предупреждению.

— Ты нарушил правила, Смерть, — говорит демон с улыбкой на лице, переходя сразу к делу.

— Я не нарушал правил. Я намеренно не показывал ей свою истинную теневую форму за пределами мира ее снов. Мы все знаем, что сны — это серая зона. — Я подхожу вперед, чтобы встать поближе к ангелу, потому что, откровенно говоря, демон выводит меня из себя. — Не пойми меня неправильно, я планировал рассказать ей. Она просто опередила меня. Она случайно увидела мою тень, когда я появился в ее ванной. Она узнала мои глаза.

— Да, мы в курсе деталей встречи, — говорит ангел. Они жалостливо улыбаются мне.

— Формальность. Ты по-прежнему встал у нее на пути. Ты по-прежнему являешься причиной произошедшего инцидента, и ты изменил ее цель. За это есть наказания, — фыркает демон.

Мое дыхание учащается, и я чувствую бабочек внизу живота. Я изменил ее цель. Может ли это означать, что ей позволят остаться со мной? Я жду, что они скажут дальше. У остальных, должно быть, есть для меня сообщение.

— Это странные обстоятельства, Смерть. Такого никогда не случалось за все время. Бог и Дьявол пришли к справедливому решению, но ты должен согласиться соблюдать его. Если ты не согласишься, твой доступ к ней будет закрыт.

— Они не сделают ничего подобного! Лена моя! — Я рычу, дым клубится вокруг меня.

— Если ты хочешь получить шанс удержать ее, согласись на некоторое время следовать нескольким новым правилам, — поет ангел.

Время останавливается, и у меня нет другого выбора, кроме как согласиться. У меня есть шанс сохранить ее. Моя единственная надежда состоит в том, что эти правила выполнимы, потому что я ни за что не позволю никому забрать ее у меня, ни Богу, ни дьяволу.

— Каковы твои правила? Я буду им следовать.

Они оба смотрят друг на друга, чтобы увидеть, кто сообщит мне новости. Наконец, ангел встречается со мной взглядом.

— Ты не должен видеть ее снова, пока все это не закончится.

— Ты не можешь держать меня вдали от нее, — пытаюсь я, но ангел только качает головой.

— Таковы выбранные правила. Ты будешь держаться от нее подальше в течение короткого периода времени, чтобы она могла выполнить новое предназначение, и ей нужно будет выбрать тебя. Ей нужно будет выбрать жизнь с тобой, а не удобство смерти. Тебе предлагают это только потому, что ты не признался ей во всем полностью. Если она сможет выдержать время без твоего присутствия и решит жить, тогда ей будет предоставлен выбор остаться с тобой навсегда.

Какое-то время я обдумываю их слова. Лена не знает того, что знаю я. У меня не было возможности рассказать ей все. Теперь она должна выбрать силу и жизнь. Ей нужно выбрать жизнь, чтобы быть прикованной к Смерти на всю вечность. Она хочет меня. Я знаю, что хочет. Наша связь, притяжение, которое мы двое испытываем друг к другу, сильны. Я знаю это.

— Это единственный способ?

— Да, ее существование стало неуместным. Это единственный способ исправить это, — говорит ангел со вздохом, как будто им трудно об этом говорить.

— Жнец, если ты снова попытаешься вмешаться, мы заберем ее у тебя, — говорит демон со своей садистской ухмылкой. — Ты должен знать, что если она покончит с собой, ее душа будет принадлежать моему хозяину.

— Черт возьми, так и будет! Как, по-твоему, я могу сидеть сложа руки и смотреть, как она борется, как ей больно? Как долго именно я должен оставаться в стороне?

— Сколько бы времени это ни заняло. Это может быть день, а может и месяц. Сроки зависят от нее. Вмешиваться или нет, для меня это не имеет значения. — Демон смеется.

— Келлан, — твердо говорит ангел, снова привлекая мое внимание к ним. Раньше я жаждал, чтобы меня называли моим настоящим именем, а не тем, что я представляю, но это звучит неправильно в устах кого-либо, кроме моей питомицы. Она единственная, кто имеет право называть меня так.

— Я не знал, что у нас настоящие имена. — Я свирепо смотрю на них.

— Дай ей шанс и верь, что все получится так, как ты надеешься.

— Хорошо. Я буду держаться подальше – пока. — И я буду, потому что верю им, когда они говорят, что это ее единственный шанс. Она должна выбрать меня. Я должен доверять нашей связи друг с другом.

— Плюсом того, что ты не беспокоишься о ней, является то, что ты можешь вернуться к работе без перерыва, — замечает демон.

— Отвали. Разве вам двоим не нужно быть где-нибудь еще? Я понимаю. Я буду держаться подальше. Можете сказать Другим, что я буду ждать. А теперь уходите, — шиплю я.

С этими словами они исчезают, и я ловлю себя на том, что жалею, что не остался с ней подольше этим утром. Я должен был признаться ей во всем и сказать, что люблю ее. Кто знает, смогу ли я сделать это, когда увижу ее в следующий раз.

Я снова вынужден уйти в тень. Вынужден наблюдать, как она потенциально страдает, и ничего не предпринимать, чтобы вмешаться. Хотя эта идея разрывает каждую клеточку моего существа, я должен это сделать. Это наш единственный шанс быть вместе. Они дали нам шанс, и я должен за него ухватиться.