Беспокойная любовь

Глава 8

Юлиана гордо подняла подбородок.

— Если я сука, то кто же ты? — прерывающимся шепотом парировала она, чувствуя, что он провоцирует ее. Но приняв вызов Блейка, она должна была играть свою роль до конца.

— Я? Я отъявленный подонок, — согласился ее муж и с жестокой ухмылкой потрогал колье на шее. — Но, заметь, очень богатый подонок, — добавил он и, схватившись да колье, рывком притянул ее к себе. Юлиана, разъяренная, рванулась назад. Застежка не выдержала и… вместо жены в руках Блейка осталось порванное колье.

— Не стоит упрекать меня своими деньгами! — прошипела она. — И больше никогда не выставляй меня перед людьми как дешевую, продажную шлюху! Вырвав у него колье, она швырнула его в другой конец комнаты. — Зря ты думаешь, что можешь купить меня!

Юлиана слишком поздно поняла, что добилась наконец того, к чему так долго стремилась, — вывела его из себя. Но на беду, она даже не представляла, какого зверя разбудила в нем. Казалось, еще одно слово, и он убьет ее.

— А мне и не надо покупать тебя, — беспощадно бросил он в ответ. — Ты моя жена, и я могу иметь тебя столько, сколько захочу.

С багровым от ярости лицом он рванул ее к себе, бросил на софу и прижал коленом. А сам стал срывать с себя одежду — сначала галстук, потом пиджак и рубашку. Оставшись по пояс голым, Блейк, тяжело дыша, посмотрел на жену и, расшнуровав, сдернул с нее корсет. Прижимая Юлиану за плечи к дивану и не давая ей пошевельнуться, он бросился на нее и поцеловал ее в грудь. Юлиана вырвалась и с кулаками набросилась на мужа.

— Нет, черта с два у тебя получится, — заорала она. — Мы будем трахаться только тогда, когда я дам на это согласие.

Он поймал ее руки и сжал так, что она едва не взвизгнула от боли.

— А куда ты денешься? Конечно, согласишься! А как же иначе? Согласишься… — И крепко схватив одной рукой ее за оба запястья, другой провел ей по животу и скользнул под черные кружевные трусики.

— Нет, — простонала она, чувствуя, что его слова очень близки к правде.

— Да, — яростно возразил Блейк, не прерывая своей жестокой пытки.

— Ты подонок… ублюдок.

— Это не новость…

— Я… я все равно не сдамся, — простонала она, но ее голос был предательски слаб, а сердце билось как бешеное.

Сжав зубы, она попыталась не обращать внимания на те ощущения, которые ему удавалось возбудить в ней, изо всех сил старалась сжимать бедра, чтобы не дать ему войти в нее.

И тут на нее как бы снизошло вдохновение. Она поняла, что должна делать. Проиграв, она победит!

Поймав его тяжелый взгляд, полный страстного желания, она улыбнулась. В тот момент в ней было столько порочного, что он от неожиданности вытаращил глаза и замер.

— Не останавливайся, — томно потребовала она и чувственно изогнулась, делая вид, что капитулирует.

Блейк отдернул руку и, тяжело дыша, вскочил.

— Ну уж нет! — язвительно проговорил он. — Так просто тебе не получить того, чего хочется. Ты сначала заработай это, женушка.

— Ас чего ты решил, что мне не хочется поработать? — дерзко ответила она и, выгнувшись, ухватилась за пряжку его ремня.

Он схватил ее руку и с силой сжал. Пряжка больно врезалась ей в ладонь, но она не издала ни звука, а лишь взглянула ему в глаза. Он засмеялся и, рывком подняв ее, поставил перед собой и снял трусы, оставив на ней только чулки и придерживавшие их пояс с резинками.

Какое-то мгновение он просто не мог оторвать от нее глаз. Полуоткрытый рот, набухшие соски, чувственный треугольник влажных завитков — все выдавало ее страстное желание. Грудь ее вздымалась, и когда Блейк прикоснулся к ней, она глубоко вздохнула и замерла…

— Юлиана, — прохрипел он и, застонав от охватившего его пламени страсти, привлек жену к себе и, заплетаясь пальцами в ее волосах, стал неистово осыпать жаркими поцелуями. Затем, ртом поймав ее губы, он сжал ее так сильно, что будто бы слился с ней, как бы став ее частью… Она обмякла и уступила.

— Ну что ж, моя лучезарная женушка, — наконец пробормотал он, с трудом переводя дыхание. — Посмотрим, что ты способна позволить своему ублюдку-мужу…

— Просыпайся, соня.

Юлиана зевнула, потянулась и, перевернувшись, уткнулась лицом в подушку.

— Не хочу, — сонно буркнула она. — Я устала.

— Никто не сомневается, — засмеялся Блейк. — Но что поделаешь. Если мы не попадем до одиннадцати во Флемингтон, нам не найти места для машины даже на площадке участников состязаний. А сейчас уже девять утра.

— Девять! — вскочила Юлиана, откинув с лица волосы. — Боже! — воскликнула она, озираясь вокруг. — Я в твоей комнате. Когда мы?.. — Ничего не понимая, она нахмурилась, пытаясь сообразить, что к чему. В ее памяти осталось лишь, как она уснула на руках Блейка в гостиной.

— Я перенес тебя сюда, — признался он и усмехнулся. — Да, в следующий раз меня уж ничто не подвигнет на такое безумство… Или ты чересчур тяжела, или я слишком ослаб… э-э-э… к тому моменту.

Она хихикнула. Временами, в течение всей ночи бушующих страстей, физическое влечение их сменялось поочередно то гневом, то обидой друг на друга. Их обоюдным насмешкам, издевательствам, оскорблениям не было конца. В какой-то момент у них чуть не дошло до драки. Юлиана едва не расхохоталась, вспомнив, как укусила Блейка, а тот в отместку отшлепал ее.

И только оргазм, одновременно вознесший на вершину наслаждения, внес мир и спокойствие в их души. А позже, когда они обессилевшие лежали на софе, Блейк внезапно порывисто обнял Юлиану и сказал, что он обожает ее и ни одна женщина не сравнится с ней. Никогда!

Конечно, ей трудно было поверить, что Блейк может потерять рассудок от любви, но эти его слова говорят о многом, решила Юлиана и, счастливая, забылась глубоким сном.

Она проснулась с легким сердцем.

— Ах, бедненький, ты, оказывается, перетрудился! — насмешливо откликнулась она на его последние слова. — И тебе не стыдно говорить такое человеку, когда-то спасшему тебе жизнь? А? — кокетничала она.

Блейк улыбнулся и, схватив ее за руки, воскликнул:

— Какие были времена, а, Юлиана?!

— Потрясающие…

— Как жаль, что мы выросли и окунулись в этот безобразный, порочный мир. — Он помрачнел.

У Юлианы защемило в груди при воспоминании о прекрасных днях юности. Как ей хотелось, чтобы Блейк всегда был таким, как в прошлую ночь, безумным, страстным, с целым потоком ласковых слов.

— Да, ты прав, — согласилась она. — Но надо смириться и найти свой дорогой нам уголок и в нем. Как ты думаешь, у нас получится?

Он посмотрел на нее, и на его сумрачном лице засветилась легкая улыбка.

— Любимая, родная… ты кого угодно можешь заразить своей верой в лучшее.

— Нет, просто только там мы сможем полностью отдаться своему чувству, ведь это такое счастье быть любимым. А свое счастье надо добыть и сберечь, — прошептала Юлиана и поцеловала его в щеку. — Правда, Блейк, для меня действительно счастье быть твоей женой. Я люблю все, что связано с нами обоими.

Блейк явно колебался; он не знал, как принять это открытое и трогательное признание в любви. Наконец, понимая, что должен хоть как-то отреагировать, он решил просто отшутиться:

— У, теперь-то я знаю, как вы любите, миссис Престон. Но я не в претензии. Это меня вполне устраивает. А потому мне придется проглотить не меньше пачки витамина Е на завтрак и дюжину устриц за ланчем. Ладно, вставай, лентяйка. Вперед, время не ждет!

И с этими словами он бодро направился в душ и, войдя, плотно закрыл за собой дверь. Юлиана обескураженно посмотрела ему вслед. Да уж, Блейк не из тех, кто способен на скорые перемены. Однако некоторые сдвиги уже налицо, и это очевидно. Как еще можно объяснить, что она очутилась не в своей постели, а в его?

— Сегодня здесь просто столпотворение! — воскликнула Юлиана, глядя на огромное количество машин, направляющихся к Флемингтону. — А ведь еще только без двадцати одиннадцать!

Блейк умудрился втиснуть свой спортивный «мерседес» бирюзового цвета в крошечное свободное место у ограды, недалеко от выезда участников состязаний. По давней традиции этот праздник начинался уже на автостоянке счастливчики, которым повезло припарковаться на стадионе, рассаживались прямо на траве возле своих машин и пили шампанское, закусывая его привезенной из дома снедью. Однако многие так и остались за воротами и, бросив свои авто где попало, толпились у ограды, стремясь хотя бы пешим ходом попасть внутрь и окунуться в дух состязаний.

— Говорят, во вторник было еще хуже, — сказал Блейк, помогая Юлиане выйти из «мерседеса». — В тот день вдоль Мерибернонга скопилось не меньше сотни автобусов, а на Арабском шейхе — вообще несчетное количество лимузинов.

— Откуда такая информированность? — недоуменно спросила она. — Ты же был в Сиднее. Он усмехнулся:

— Смотрел в мотеле по телевизору. Разве можно пропустить такое? Я же мельбурнец!

— Не удивлюсь, если ты даже делал ставки.

— Конечно. Моих людей было больше половины стадиона.

— Блейк! Так нечестно.

— Юлиана, радость моя…

Она задержала дыхание, когда он обнял ее, чтобы защитить от толпы, через которую они пробирались.

-..Многие приходят сюда не выигрывать, а просто посмотреть и почувствовать азарт состязания, поэтому зачастую роняют или нарочно выбрасывают свои билеты со ставками. Вот в этом-то все и дело. После бегов находится какой-нибудь умник, который тайком подбирает их, делает нужные ставки и сбрасывает в ближайшую урну. Таким образом, он всегда выходит победителем. Гениально, а?

Юлиана засмеялась и помотала головой.

— Никогда теперь не стану выбрасывать. Кто бы знал!

— Да, но… — Он на глазах у всех прижал ее к себе. — Видишь, у меня нет от тебя секретов. Ведь между мужем и женой не должно быть тайн, как ты считаешь?

У Юлианы защемило в груди. На глаза навернулись слезы, но, быстро заморгав, она справилась с ними и ответила ему лучезарной улыбкой.

— Да, Блейк, ты прав. Полная откровенность. Полная!

Он пристально посмотрел на нее, и ей показалось, что в его глазах промелькнуло что-то похожее на горечь. Она встревожилась. Неужели он так и не поверил ей? Ой, нет, конечно, нет: мне уже мерещится.

— Блейк…

— М-м?

— Я…

Она огляделась вокруг. Толпа все сжималась вокруг них. Слова застряли у нее в горле. Да это и к лучшему. Психология человека такова, что чем больше доказываешь свою невиновность, тем меньше тебе верят. Лучше промолчать.

— А… ничего, — отмахнулась она. — Становится жарко, да? Хорошо, что я легко оделась.

На ней был прямой розовый в полоску костюм с короткими рукавами и большими черными пуговицами на жакете, который дополнялся изящной черной шляпкой, оттенявшей пол-лица, и другими черными деталями. Юлиана посчитала, что она оделась строго и со вкусом.

— Наверное, будет гроза, — заметил Блейк, взглянув на небо. — Надеюсь, с твоей шляпкой ничего не случится?

— Продавщица из шляпного отдела не советовала ее мочить. Неужели правда пойдет дождь?

— Вот увидишь, где-то к концу дня.

— Тогда мы можем скрыться где-нибудь и попить шампанского.

— Попить шампанского мы могли бы и дома. Я здесь не для этого, а чтобы поучаствовать в тотализаторе.

— А мне казалось, ты приехал сюда ради меня! Правда, Блейк, мои сослуживцы безумно ждут встречи с тобой. Я так надеялась, а теперь оказывается, тебя интересуют только букмекеры и твой тотализатор. Видишь те шатры в центре скакового круга? Один из них наш.

— Боже праведный, неужели нельзя было подобрать более подходящее место? — запричитал Блейк, чувствуя, что ему не отвертеться.

— Господи, не будь ты таким занудой! Ну что плохого, если мы посидим в центре? Во-первых, отсюда лучше видны скачки. Прекрасное место! Причем наша компания наняла специальных людей для опроса ставок. Чего тебе еще надо?

— Чтобы… мы с тобой оказались нагишом… на необитаемом острове. Юлиана покраснела.

— Ну что ты так громко, — прошипела она, испуганно озираясь.

Блейк цинично ухмыльнулся и склонился ей к уху.

— Не притворяйся. Теперь-то уж тебе меня не одурачить. Мне бы только хотелось, чтобы другие и не подозревали, что ты на самом деле представляешь собой.

Она взметнула на него глаза, полные ужаса.

— Ты… ты все-таки не веришь мне, да?

— Ну, знаешь… Трудно сразу так все переварить. Знаешь, теоретически все прекрасно, а вот на практике…

Он замолчал, потому что в этот момент они подошли ко входу на стадион. Блейк достал бумажник, купил билеты и, взяв ее под локоть, провел внутрь.

— Ладно, не переживай, — грубовато буркнул он ей, увидев, что она расстроилась. — Что было, то было. Зачем понапрасну трепать нервы из-за того, что невозможно изменить, особенно когда это касается прошлого? Будем считать, что на прошлой неделе мы с чистой страницы начали нашу жизнь, и, черт возьми, начало было многообещающее! Давай оставим все как есть, согласна?.. Только одно, — мрачно добавил он, когда они пробирались к своему шатру, — не дай Бог, если кто-нибудь сегодня станет ухлестывать за тобой. Не дай-то Бог…

Но его страхи оказались напрасными.

Блейк, с видом уверенного в себе, преуспевающего миллионера, предстал перед ее сослуживцами воплощением грозного и в то же время галантного мужа. И вряд ли кому-то даже пришло в голову посягнуть на его даму, тем более что эта дама — его жена! Ее коллеги, все, от мала до велика, были в восторге от него. Но она-то видела, что он в каждом мужчине искал своего соперника начиная от девятнадцатилетнего рассыльного и кончая пятидесятилетним коммивояжером, который, по слухам, был счастливым мужем и отцом.

Под маской веселья ей с трудом удавалось скрыть свою горечь и обиду на него. Ну что ей сделать, чтобы он поверил ей?

В конце концов она осознала, что в такой ситуации лучше подождать, ничего не предпринимая. Человеку свойственно верить в то, что он сам для себя признал истиной. Надо совсем не уважать и не любить себя, чтобы подавить все жизненные инстинкты только для того, чтобы не искушать его болезненную подозрительность. Уже достаточно того, как он при знакомстве сверлил каждого глазами, словно пропускал через собственный фильтр ее коллег.

В свою очередь Юлиана заметила, что некоторые женщины не просто заглядываются на ее мужа, они, не скрывая, таращатся на него и идут на всяческие ухищрения, чтобы он обратил на них внимание. А почему бы и нет? Он очень похож на Роберта Рэдфорда, с такими же классическими чертами лица, светлыми волосами и голубыми глазами, не говоря уж о его прекрасной высокой фигуре в элегантном рыжевато-коричневом костюме и голубой рубашке без воротника. Его внешность плюс богатство делали ее мужа очень привлекательным.

— Знаешь, мне кажется, не доверяет только тот, кто сам не без греха, на одном дыхании выпалила она, подводя итог своим размышлениям.

Блейк, не поворачивая головы, стрельнул через плечо глазами и позвал служащего, чтобы сделать новую ставку.

Они вышли из шатра посмотреть на новый, третий за сегодняшний день, заезд. Лошадь, на которую поставила Юлиана, споткнулась о барьер и сошла с дистанции. Лошадь же Блейка пришла второй, на полголовы отстав от победителя.

— Если бы я ставил без посредников, — проворчал он, — я бы точно выиграл.

— Естественно, — съехидничала она. — Могу спорить, что тогда и лошади бы были другими, и даже если бы в заезде появился осел и ты на него поставил, он все равно бы пришел первым.

— Да, а что? — самодовольно ухмыльнулся он, глядя ей в глаза.

Юлиана взглянула на небо и увидела, что с запада на них надвигается черная туча. По всему было видно, что Блейк не ошибся в своем прогнозе. Она вздохнула:

— Может, нам лучше пойти под навес? Боюсь, сейчас начнется гроза. Ой, Боже праведный! — внезапно воскликнула она. — Посмотри вон туда!

Она кивком головы указала на Оуэна Хоуторна, стоявшего в противоположном конце стадиона под руку не с кем иным, как с самой Вирджинией Блейторп. Юлиана не видела ни того, ни другого со дня свадьбы, и неудивительно — они с Блейком порвали со своими прежними компаниями.

— Ты имеешь в виду наших бывших жениха и невесту? — произнес он скучающим тоном. — Да… я их тоже приметил.

— Как ты думаешь, неужели они считают приличным появляться вместе после всего?

— А что тут такого? Разве мы с тобой «после всего» не появляемся вместе? Кроме того, они ведь помолвлены.

У Юлианы перехватило дыхание.

— Оуэн помолвлен с Вирджинией? Блейк прищурил глаза и остро посмотрел на нее.

— Да. А почему бы и нет? Тебя это волнует?

— Ну… я… В принципе, нет. Они очень подходят друг другу. Но если ты это знал, почему же ничего не сказал?

Он пожал плечами:

— Мне и в голову не пришло, что тебя это как-то заинтересует.

— Мне нет до них никакого дела. Я просто… просто…

— Ревнуешь? — вкрадчиво, как лиса, подсказал Блейк.

Юлиана уже с трудом сдерживала все возрастающее раздражение.

— При чем тут ревность? Я чувствую себя виноватой.

— Что?!

— Да, именно виноватой. Из-за того, что вышла замуж почти сразу после разрыва с Оуэном. Ты же знаешь, что, несмотря ни на что, он очень любил меня. И его чувства не были безответными. Сомневаюсь, что у него с Вирджинией то же самое. Если честно, я вообще недолюбливаю таких девочек, как Вирджиния. И кроме того, мне всегда казалось, что все думают, что я вышла за тебя замуж из-за денег, бросив его. Мы-то знаем, что это не так, но какое-то глупое чувство вины остается…

— Но ведь это так. И я знал об этом с самого начала. Это было моим главным козырем, чтобы склонить тебя к браку. Конечно, не скрою, заранее мне пришлось немало потрудиться…

Он наклонился и с нежностью поцеловал ее. На мгновение Юлиане показалось, словно почва уходит у нее из-под ног. И онемев от изумления, она с болью в глазах посмотрела на него. Но затем очень скоро боль сменилась яростью.

— В этом мире полно богатых мужчин, — медленно и зловеще произнесла она, — до которых противно даже дотронуться, а не то чтобы выйти за них замуж. Если я так жаждала твоих денег, Блейк, тогда скажи, почему же я до сих пор работаю и постоянно настаиваю на том, чтобы покупать вещи на свои собственные деньги?

Он пожал плечами. На его лице была полная безмятежность.

— Ну ладно, я просто неверно выразился. Ты вышла за меня замуж из-за моего положения в обществе власть имущих. Угадал? Боже, Юлиана, да кому это нужно? Не все ли равно? Ты же прекрасно знаешь, что меня всегда привлекала твоя амбициозность. И я даже приветствую, что мы открыто построили наши отношения не на любви, а на расчете. Именно поэтому моей женой стала ты, а не та лживая сучка.

Слушая эти слова мужа, Юлиана вдруг подумала: а ведь он все еще не забыл Вирджинию. Да, похоже, что все так! Ей вдруг вспомнились его объяснения причины разрыва с Вирджинией, и сейчас, сопоставив все, она осознала, насколько они были нелепыми и надуманными.

— Блейк, а что на самом деле произошло у вас тогда с Вирджинией? Ты узнал, что она изменила тебе?

— Нет, — резко отозвался он. — Я случайно узнал, что ее семейство разорено, а она за день до этого бесстыдно врала, хвастаясь, какой куш на днях ее отец сорвал на валютной бирже. Мне вдруг пришло в голову, что, не будь у меня денег, она бы и не взглянула в мою сторону. Черт возьми, ты даже представить не можешь, как легко и быстро теряешь друзей, находясь на грани банкротства, и как скоро они возникают, когда твои дела идут в гору. Я всегда считал ее несколько иной, не похожей на всех тех пустоголовых вертихвосток из общества. Но оказалось, что она работала лишь в силу крайней необходимости, а не из-за того, что хотела иметь собственные деньги. Я был для нее не чем иным, как выигрышным лотерейным билетом, материальной базой для прекрасного, пустого времяпрепровождения на ланчах, участия в женских благотворительных комитетах и все такое. — Блейк криво ухмыльнулся. — Ну, а теперь, когда я выложил тебе все карты, твоя очередь рассказать о себе. Только честно! Ты виделась с Оуэном Хоуторном во время моего отъезда?

— Нет!

— С кем тогда?

— Ни с кем!

— Ты лжешь, Юлиана.

— Нет, это правда. Как ты смеешь мне не верить?

— Хорошо бы поверить… Знаешь, я всегда жил пословицей «Кто старое помянет, тому глаз вон», но сейчас вдруг понял, что почему-то не чувствую в себе былого великодушия. Видимо, у каждого существует своя ахиллесова пята. Моя заключается в тебе, Юлиана. Если когда-нибудь я убежусь, что ты обманула меня, ты узнаешь совсем другого Блейка. Заранее предупреждаю, не буди во мне зверя. — Он резко поднялся. — Пойдем в шатер, пока не началась гроза.

Ошарашенная диким всплеском ревности Блейка, Юлиана весь остаток дня не проронила почти ни слова. Что это — мужской эгоизм и чувство собственника? Или здесь кроется нечто иное, более сокровенное?

О том, что Блейк любит ее, она даже и не подумала, да и стоит ли думать о несбыточном? Хотя если бы такое случилось, она бы чувствовала себя счастливейшей из женщин. Она бы стерпела все, если бы он хоть намекнул ей о своих чувствах. Решительно все!

Однако жизнь не стоит на месте и приносит нам все новые испытания. И никогда, увы, не знаешь, что она тебе подбросит через месяц… день… час…