Беспощадные святые

Глава 12

КАРСОН

Когда Хейли широко раздвигает ноги передо мной, я кладу руки ей на бедра и упиваюсь ощущением ее кожи, поднимая их к ее твердым соскам.

Я ползу по ней, пока ее ноги не нависают над моими, а затем облизываю ее кожу от груди до подбородка. Ее вкус опьяняет, и это лишает меня остатков самообладания.

Я подношу руку к ее подбородку и, крепко сжимая, удерживаю ее на месте, пока мой рот захватывает ее, грубо и голодно, влажно и грязно.

Я прижимаю свой член к ее клитору, а затем поднимаюсь к животу, прежде чем снова опуститься вниз.

— Ах, – звук срывается с губ Хейли в мои.

Поднимая верхнюю часть своего тела, я встаю на колени и берясь за свой член, выравниваю его с ее входом. Я кладу руки ей на живот, мои пальцы впиваются в ее бока, и, встретившись с ней взглядом, я сильно толкаюсь.

Хейли задыхается, ее тело выгибается дугой, когда ее тепло плотно обволакивает меня. Мои губы приоткрываются, а затем мое тело берет верх, и я начинаю неумолимо двигаться. Звук наших шлепков смешивается со стонами, вырывающимися из Хейли.

Чем быстрее я двигаюсь и чем глубже погружаюсь, тем громче становятся ее стоны, пока я не исторгаю из нее крик.

Тело Хейли выгибается, и, опираясь на локоть, она пытается дотронуться до меня.

Я хватаю ее за руку и, поднимая ее над ее головой, полностью выхожу из нее. Прижимаясь своим телом к ее, я пристально смотрю на нее сверху вниз, пока возвращаю на место ее другую руку.

— Ты хочешь кончить?

— Боже, да, – говорит она, задыхаясь.

— Тогда держи руки там, – приказываю я.

Она быстро кивает, ее лицо раскраснелось от предвкушения удовольствия.

Продолжая удерживать ее запястья, я снова вонзаюсь в нее, и она мгновенно сжимается вокруг меня, издавая удовлетворенный крик.

Я ускоряю темп, пока врезаюсь в нее, и чувствую, как нарастает мой собственный оргазм.

Я подношу свободную руку к ее шее, и мои пальцы сжимаются вокруг ее горла. Ее пульс трепещет под моими пальцами, и, зная, что я близко, я говорю:

— Кончай, детка.

Ее тело напрягается под моим. Ее мышцы дрожат и напрягаются все сильнее с каждым толчком моего члена. Я держу неумолимый темп. Ее стоны становятся громче и продолжительнее, а затем они сменяются моим именем, когда она кричит и начинает биться в конвульсиях.

Ее бедра вращаются, когда она насаживает свою киску на мой член.

Удовольствие пробегает молнией по моему позвоночнику, и я толкаюсь в нее, пока мой собственный оргазм не прижимает мое тело к ее. Мой член дергается, и мне кажется, что мои яйца пытаются проникнуть в нее. Моя задница сжимается, и подергивания переходят в короткие, быстрые толчки, пока я не теряю силы от пульсирующего во мне экстаза.

Проходит мгновение, прежде чем я могу поднять голову, и я разжимаю пальцы вокруг ее горла, когда отпускаю. Вид отпечатка, который я оставил на ее коже, заставляет меня осыпать поцелуями ее шею, а затем мне удается спросить:

— Ты в порядке?

Подняв голову, я наблюдаю, как на ее лице расцветает широкая улыбка, когда она кивает.

— Черт возьми, да, я более чем в порядке, – слова вырываются с придыханием.

У меня нет ни малейшего намерения выходить из нее, и я лениво начинаю тереться своим тазом о ее.

Отпуская ее руки, я обхватываю ее лицо обеими руками, а затем запечатлеваю нежный поцелуй на ее губах. Медленно я углубляю его, просто желая попробовать ее на вкус, пока снова не буду готов кончить.

Между поцелуями Хейли спрашивает:

— Могу я пошевелить руками?

Я киваю, и первое, к чему прикасаются ее руки, – это звезды на моих ключицах.

— Означают ли эти татуировки что-нибудь, или ты просто сделал их, потому что они тебе понравились?

Я кладу свои предплечья по обе стороны от ее головы и смотрю на нее сверху вниз.

Восьмиконечные звезды означают, что я высокопоставленный преступник. За каждое убийство на моей правой руке набита слеза, а двуглавый орел олицетворяет силу и справедливость.

— Они мне просто понравились, – вру я.

Я должен сказать ей правду, пока она обнажена подо мной и не может убежать.

Все еще… Я ничего не говорю.

Вместо этого я накрываю ее рот своим и целую ее до тех пор, пока не убеждаюсь, что она не думает ни о каких других вопросах, которые можно было бы задать.

Мой член снова твердеет, и, выйдя из Хейли, я хватаю ее за бедра и переворачиваю на живот. Я поднимаю ее задницу в воздух, а затем снова погружаюсь в тепло ее киски.

Схватив ее за руки, я завожу их ей за спину и крепко сжимаю ее запястья своей правой рукой. Удерживая Хейли на месте, я жестко беру ее.

Она приглушает свои крики, прижимаясь к кровати, и это заставляет меня прорычать:

— Я хочу слышать каждый издаваемый тобой звук.

Она поворачивает голову, волосы беспорядочно падают ей на лицо, ее губы широко раскрыты, когда она задыхается при каждом толчке.

Не в силах удержаться, я шлепаю ее по левой ягодице, и это заставляет ее крепче сжаться вокруг моего члена.

— Горячо, – выдыхает она, не в силах выдавить из себя ничего больше.

Я снова шлепаю ее по заднице, на этот раз толкаясь в нее, и это делает проникновение в нее намного приятнее.

— Снова, – стонет она, снова прижимаясь ко мне своей попкой.

Вместо того, чтобы дать ей то, что она хочет, я отпускаю ее запястья и тяну вверх, пока ее спина не оказывается на одном уровне с моей грудью. Обхватив правой рукой ее грудь, я прижимаю ее к себе, обхватываю спереди и шлепаю по ее киске.

Она издает долгий стон, когда мой рот находит ее пульс, и я посасываю ее кожу, мои толчки замедляются, пока я не погружаюсь сильно и глубоко в нее. Я наслаждаюсь каждым дюймом ее внутренних стенок, поглаживающих мой член, а затем зажимаю ее клитор между указательным и большим пальцами и начинаю массировать его

Обеими руками она хватает меня за предплечье, и ее ногти впиваются в мою кожу. Ее тело напрягается от моей хватки.

— Кончай, Хейли, – ворчу я, мое собственное дыхание вырывается из легких.

Она качает головой, пряди ее волос прилипают к коже.

— Не могу.

— Можешь. – Я отпускаю ее и переворачиваю на спину. Наклоняясь над ней, пока наши тела не соприкасаются от груди до кончиков пальцев ног, я снова вхожу в нее. Я опускаю руки вниз и, раздвигая ее большими пальцами, трусь тазом о ее клитор каждый раз, когда погружаюсь глубоко.

— Да, – всхлипывает она, ее пальцы нащупывают волосы у меня на затылке.

Ощущение того, как ее груди трутся о мою грудь, а ее теплая кожа касается моей, подталкивает меня ближе к моему собственному освобождению.

Я прижимаю ладонь к ее клитору и сильно тру его, продолжая вонзаться в нее.

Прижимаясь своим лбом к ее лбу, я шепчу ей в губы:

— Давай, детка. – Я прикусываю ее губы. – Кончи для меня.

Она крепче обхватывает мою шею и прижимается ко мне, а затем, наконец, начинает биться в конвульсиях, из нее вырывается пронзительный крик.

Мой собственный оргазм преследует ее, и я переживаю его, не сводя глаз с Хейли.

На этот раз, когда мы отходим от оргазма, на лице Хейли не расцветает улыбка. Вместо этого ее глаза начинают слезиться, а затем она утыкается лицом мне в шею.

— Я причинил тебе боль? – спрашиваю я, волнуясь, что был слишком груб.

Она качает головой, и ее голос звучит тихо, когда она говорит:

— Просто потрясена.

Я осыпаю поцелуями ее макушку и обнимаю ее.

Когда Хейли уязвима в моих объятиях, в моем сердце зарождается новая эмоция. Это хрупкое и грубое чувство, и в тот момент, когда я чувствую ее слезы на своей коже, оно пускает свои корни прямо в мою душу.

______________________________________

ХЕЙЛИ

Я не хочу плакать, но когда Карсон обнимает меня так, словно я значу для него больше, чем сама жизнь, я не могу сдержать слез.

Все еще наполненная им и его телом, покрывающим каждый дюйм меня, я никогда не была так счастлива. Мое тело измучено, и удовлетворение разливается по моей коже.

Я растворилась в Карсоне, когда он поглотил мою душу и доминировал над моим телом. Я понятия не имею, сколько времени прошло. Меня не волнует, что я пропущу свою смену в баре.

Что меня ошеломило, так это то, что он прошептал мне "кончай, детка", и мое тело послушалось. До этого момента мое тело отчаянно отказывалось достигать оргазма. Но когда он прошептал приказ, мне показалось, что я трещу по швам.

Я разлетелась вдребезги от самого мощного оргазма, который у меня когда-либо был.

Когда он не сводил с меня глаз, пока мы наслаждались, мне казалось, что наши души соединились.

Может быть, я просто слишком эмоциональна из-за того, что у меня был лучший секс в моей жизни, но я не могу сдержать слетающих с моих губ слов:

— Я люблю тебя.

Я, вероятно, пожалею, что сказала ему это, как только мой разум прояснится и мои гормоны перестанут бушевать.

Карсон отодвигается, и его глаза находят мои. Он не выглядит смущенным из-за того, что я только что сказала, но и не признает этого.

Вместо этого он выходит из меня, а затем встает и стаскивает меня с кровати.

— Пойдем.

Его пальцы переплетаются с моими, а затем он ведет меня на дрожащих ногах в ванную. Он открывает краны в душе, и как только вода становится теплой, мы становимся под струю. Вместо того чтобы использовать тряпку или мочалку, Карсон брызгает на руку средство для мытья тела и взбивает его в пену. Он начинает мыть мое тело, прокладывая путь от плеч вниз к промежности между ног.

Я чувствительна, и, как будто зная это, он сохраняет нежность в своих прикосновениях.

Когда он снова тянется за средством для мытья тела, я говорю:

— Позволь мне. – Я беру у него флакон и брызгаю немного себе на ладонь.

Начиная с его плеч, я хорошо разглядываю его тело и татуировки, пока мои руки скользят по его коже.

— Я всегда думала, что отшельники – это старики, которые сидят на крыльце своих хижин с охотничьими ружьями, угрожая убить любого, кто посягнет на их собственность, – говорю я, проводя пальцами по его животу.

Поднимая глаза на Карсона, я улыбаюсь.

— Не горячие мужчины с татуировками, которые дикие в постели.

Он поднимает руку к моему лицу и проводит большим пальцем по моей щеке.

— Ты чувствуешь себя лучше?

Я морщу нос.

— Прости, что я плакала из-за тебя.

Пальцы Карсона перемещаются к моему подбородку, а затем он наклоняется и запечатлевает нежный поцелуй на моих губах. Подняв голову, он спрашивает:

— Почему ты плакала?

— Любая девушка заплакала бы после трех оргазмов, – шучу я, пытаясь поднять настроение. Карсон просто смотрит на меня, пока я не признаюсь. – Я просто расчувствовалась.

— Почему?

— Потому что я никогда раньше не испытывала ничего подобного.

Его рука перемещается к моей шее сбоку.

— Ты сказала, что любишь меня.

Пристрелите меня.

— Ах... – Чувствуя себя немного неловко, я опускаю глаза на его грудь, – это было в порыве страсти и все такое.

Большой палец Карсона надавливает на мой подбородок, поднимая мое лицо обратно. Когда наши глаза встречаются, он спрашивает:

— Значит, ты не это имела в виду?

— Еще слишком рано.

— Кто сказал?

Я пожимаю плечами.

— Люди.

— Похуй на людей. – Он подходит ближе ко мне, и его взгляд захватывает мой с такой напряженностью, к которой я, вероятно, никогда не привыкну. – Ты любишь меня?

Правда ли это?

Я была потеряна в течение тех двух недель, что он держался от меня подальше.

Что бы я чувствовала, если бы он бросил меня прямо сейчас?

Я бы, наверное, заплакала до смерти. Я не смогу быстро восстановиться. Я буду ужасно по нему скучать. Я бы снова потеряла часть себя.

— Да, – шепчу я.

— Почему?

— Я счастлива, когда ты рядом. С тобой я чувствую себя в безопасности. – Я делаю паузу, копая глубже, мой взгляд остается прикованным к его. – Я чувствую тебя в своей душе.

Когда он замолкает, я говорю:

— Извини, я, наверное, тебя пугаю. – Я закрываю краны и выхожу из душа.

Я тянусь за полотенцем на сушилке, и тут Карсон обнимает меня за бедра и целует в плечо.

— Я хочу это услышать.

Я поворачиваюсь к нему лицом. Мой взгляд скользит по его лицу, и, видя, что ему совсем не неловко, я говорю:

— Я люблю тебя.

Он наклоняется и захватывает мой рот в еще одном нежном поцелуе, а затем я получаю шлепок по заднице, прежде чем он тянется за полотенцем.

— Итак... – Я начинаю вытираться. – Ты увлекаешься БДСМ?

Карсон усмехается, и его рот кривится в дьявольской ухмылке.

— Тебя бы это устроило?

— Если у меня будет стоп-слово, – отвечаю я с большей храбростью, чем чувствую на самом деле.

— Звезды? – спрашивает он.

Я начинаю кивать.

— Звезды – звучит заманчиво.

Он снова усмехается и, обхватив рукой мою шею сзади, притягивает меня ближе и запечатлевает поцелуй на моем лбу.

— Я не увлекаюсь БДСМ.

Я облегченно выдыхаю и выхожу вслед за ним из ванной. Карсон направляется в свою гардеробную, и я следую за ним. Я окидываю взглядом все пары черных брюк-карго, черных рубашек и пальто, которые висят с левой стороны. Справа – обычная одежда, то есть все серое и белое.

— Тебе определенно не нравятся цвета, – замечаю я, окидывая взглядом коллекцию часов, браслетов и колец, которые хранятся на подставке, расположенной в середине шкафа.

— Цвет выделяет тебя, – отвечает он, натягивая брюки-карго.

— Ну, мне неприятно тебя огорчать... – Я беру рубашку, которую он протягивает мне, и надеваю ее. – Но ты будешь выделяться, что бы ты ни делал.

— Мне удавалось следить за тобой в течение пяти недель без твоего ведома, – напоминает он мне.

— Подожди. Пять?

Карсон надевает рубашку, затем берет меня за руку и выводит из шкафа.

— Я проводил тебя до дома в ту первую ночь, когда мы встретились.

Я вырываюсь из его хватки, чтобы он остановился.

— Действительно?

Он кивает, его взгляд прикован к моему лицу, когда он проверяет мою реакцию.

— Почему ты просто не проводил меня домой, как нормальный парень?

— Потому что я ненормальный.

Ох, мой интроверт.

— Это одна из причин, по которой я влюбилась в тебя.