Бессонница

Глава 8

Жанна.

Три года и восемь месяцев назад. Сочи.

С момента прилета прошло уже семь дней, а я так и не поняла, как поддалась на уговоры Светы и променяла Карибы на советскую здравницу детства. Отдыхать в Сочи, да еще в августе – нужно было уточнить у подруги, не овладела ли она искусством гипноза.

В Сочи даже затеряться было невозможно. После недавней фотосессии в купальнике в поддержку наших спортсменов от навязчивого мужского внимания не могли спасти даже темные очки в пол-лица.

Мне отвешивали комплименты, приглашали в гости, посылали в пеший поход по интимным местам. Каждый опознавший во мне «ту самую Жанну» спешил самоутвердиться как только хватало фантазии. Иногда возникало ощущение, что это какой-то дурацкий тотализатор «Докажи, что ты мужик – вставь Орловой по самое «не балуйся»«.

В Питере мне не приходилось так маскироваться, как здесь. Света ухохатывалась, когда для утренней пробежки я надевала невзрачные серенькие лосины, бесформенную цветастую майку с Микки Маусом и прятала волосы под мятую желтую панаму.

– Ты самое стильное Попандопуло этого побережья, – утирая слезы с глаз, утверждала она.

В ответ так и хотелось бросить в нее эту майку или потребовать бегать со мной. Пусть бы тоже испытала радость от пробежек в компании какого-нибудь «вставлялы». Но, как назло, худенькая, как тростиночка, Света и бег были несовместимы.

Сказочные Карибы, которыми я грезила весь год, обернулись девичьими посиделками с вином на пляже по вечерам и трениками с розовой мышью по утрам. После шумного неспящего Питера в голове не укладывалось, что это мой отпуск. Без ресторанов, баров, презентаций – по-старушечьи.

Но, что удивляло больше всего – с каждым днем я все сильнее втягивалась в этот простой однообразный отдых и даже начинала получать от него удовольствие.

Наверное, в этом неспешном режиме я бы даже не заметила, как прошли все три недели. Я бы превратилась в познавшего суть вещей Будду. Но товарняк с моим просветлением сошел с рельсов именно тогда, когда я почти готова была принять весь его груз.

На одной из пробежек все пошло наперекосяк. Не успела я дойти до лифта, как прямо перед моим носом неожиданно распахнулась дверь люкса и босой мужчина в одном лишь полотенце, обернутом вокруг бедер, оказался у порога.

– Дамы, на выход! – уверенным бархатным голосом, от которого у меня мурашки по телу побежали, и ноги прилипли к полу, скомандовал он кому-то в номере. – Я не звал никого тереть мне спину. И ничего другого тоже тереть не звал.

– Но ребята сказали…

– Мы думали…

Неслаженным хором прозвучали женские голоса.

– Дамы, выходим! – мужчина взмахнул рукой в воздухе, и я забыла, как дышать. Первый шок прошел. Теперь я не только видела пикантную сцену, но и смогла рассмотреть ее детали.

Кем бы ни был владелец номера, но, кажется, я понимала девушек. Широкие, как у пловца, плечи, сильные руки с загадочной татуировкой, начинающейся под левой лопаткой и заканчивающейся у запястья правой руки, плоский и, уверена, каменный пресс с соблазнительными косыми мышцами, уходящими под полотенце, и длинные ноги – если бы Арес спустился на землю, тело его выглядело бы именно так.

– Мне долго ждать? Вон!

Третья реплика заставила меня отвлечься от облизывания взглядом потрясающего мужского тела и посмотреть на лицо его обладателя.

А зря. Лучше бы этого не делала! Лучше бы побежала к лифту с самой большой скоростью, на которую была способна. Ощущение напомнило лобовое столкновение двухлетней давности. Дежавю – ни единой царапины, но шок, от которого сердце готово было вырваться из груди, и парализующая слабость, не позволяющая двигаться.

До момента, когда из номера выскочили две блондинистые девицы в ультрамини, я бездыханным столбом простояла в стороне. И где только подевалась та Жанна Орлова, которая отшивала лощеных ведущих и избалованных женским вниманием кинозвезд? Ни один из моих бывших не поверил бы, что я могу так, будто контуженная, пялиться на мужика.

Даже, когда дверь закрылась, и сосед по этажу, не удостоив меня взглядом, исчез в номере, я все еще стояла на месте. «Шоу закончилось. Шевелим попкой!» – мысленные приказы уходили в пустоту. Ноги отказывались слушаться, а перед глазами все еще стояло скуластое лицо с квадратным подбородком и хмурыми, цвета стали, глазами незнакомца.