Беттина

Глава 12

Они вошли в квартиру на цыпочках, по-воровски, но Беттина все испортила, захихикав, когда Айво помогал ей снять пальто. На лестнице, ведущей на второй этаж квартиры, Айво хрипловато прошептал:

— Матти уехала к сестре в Коннектикут. Сегодня вечером ее не будет.

— Будет, не будет — какая разница? — Беттина вызывающе подняла на него зеленые глаза, и ему вдруг стало совершенно безразлично, узнает ли кто о том, какие чувства он испытывает к Беттине. Он даже не ощущал себя виноватым. Просто до безумия, каждой частицей тела и души, хотел ее. Ему удалось справиться с собой лишь когда они вошли в его спальню. Глаза его вдруг осветились нежностью. Беттина стояла у двери — босая, в джинсах и свитере, совсем девочка — и не сводила с него глаз. Он подошел к ней, бережно взял ее за руку, проводил к глубокому красному креслу, сел сам и медленно усадил ее к себе на колено. В голове у него промелькнула мысль, что вот так же он держал ее много раз, когда она была ребенком.

— Беттина, любимая, — ласково прошептал он и начал нежно прикасаться губами к ее шее, но вдруг оторвался от нее и заглянул ей в глаза. — Я хочу, чтобы ты сказала мне одну вещь, только честно. У тебя был мужчина?

Она медленно покачала головой и принужденно улыбнулась.

— Нет. Но это не имеет никакого значения, Айво.

Она хотела сказать ему, что не боится. Что так долго ждала этой минуты, и что никакая боль не станет слишком высокой ценой. Что после первой ночи она всю жизнь, до конца его дней, будет доставлять ему радость. И больше ей не надо. Вот что она хотела для него совершить.

— Ты не боишься? — спросил он, трепетно обнимая ее.

Она медленно покачала головой. Айво тихонько засмеялся:

— А вот я боюсь, глупенькая. Она подняла на него широко раскрытые зеленые глаза и с улыбкой спросила:

— Почему?

— Потому что не хочу причинить тебе боль.

— Этого не будет.. Никогда.

Он кивнул и бережно взял ее за руку. Некоторое время они молчали, потом Беттина вскинула на него вопросительный взгляд.

— Я не забеременею?

Она не боялась этого, ей просто хотелось знать. Прежде ей приходилось слышать о том, что девушки становились беременными после первого раза. Однако Айво отрицательно покачал головой и улыбнулся, отчего Беттина немного удивилась.

— Нет, любимая. Я не могу иметь детей. По крайней мере, в настоящее время. Я давным-давно позаботился об этом.

Беттина с пониманием кивнула, не желая вдаваться в подробности.

Айво поднялся с кресла, прижимая к себе Беттину, как куклу, бережно донес ее до кровати, положил и начал медленно раздевать. В комнате темнело. Снимая с нее одежду, он ласкал ее тело — глазами, губами и кончиками пальцев. И вот она лежит перед ним обнаженная, маленькая, ладно сложенная. Ему не терпелось прижаться к ней и ощутить нежную шелковистость ее кожи, но он поступил иначе — заботливо накрыл ее простыней, отошел и начал раздеваться сам. К этому времени в комнате стало совсем темно.

— Айво! — позвала она тоненьким, детским голоском.

— Да? — откликнулся он, и Беттина, несмотря на темень, поняла, что он улыбается.

— Я люблю тебя.

Он пришел в восторг, услыхав это, и скользнул под простыню за спиной Беттины.

— Я тоже люблю тебя.

И он осторожно прикоснулся к ней, блуждая руками по ее телу мягко и неторопливо. Она чувствовала, как он весь содрогается от желания. Потом он нежно повернул ее к себе лицом и надолго приник к ее губам. Как хотелось, чтобы и она желала его не меньше, чтобы и он был так же нужен ей. Наконец она прижалась к нему — трогательно, настойчиво, требовательно и вместе с тем почти умоляюще — и он крепко обнял ее и быстро овладел ею, чувствуя, как она трепещет в его объятиях, вцепившись руками в его спину. Он знал, что ей сейчас больно, поэтому он беспрестанно твердил ей о своей любви, шептал ласковые слова, пока в конце концов они не легли, расслабленные и неподвижные. Он почувствовал на простыне ее теплую кровь, но не стал обращать внимания на это. Он лишь сжал ее покрепче, ощущая, как она льнет к нему.

— Я люблю тебя, дорогая моя, о, Беттина, как я тебя люблю. Всем сердцем.

Она молча смотрела ему в глаза. Айво с чувством поцеловал ее, желая разделить с ней эту минуту. Ему хотелось, чтобы поскорей прошла ее боль.

— С тобой все в порядке? Она неторопливо кивнула и задержала дыхание.

— О, Айво…

Беттина попыталась улыбнуться, но по щекам у нее полились слезы.

— Почему ты плачешь, крошка? Ему давно не приходилось совершать подобное, поэтому он вдруг испугался, что при-.чинил ей сильную боль. Он с жалостью смотрел на Беттину, но она улыбалась сквозь слезы.

— Просто я подумала, что мы с тобой потеряли целый месяц! Тогда и он засмеялся.

— Ты глупышка, и я люблю тебя. Оставалось еще кое-что, о чем ему хотелось спросить ее, но пока было рано. И все же ему не терпелось поговорить с ней, спросить: «Что дальше?» Он лежал на боку, облокотившись на подушку, и с улыбкой смотрел на Беттину. А Беттина в этот момент думала о том, что он выглядит на удивление молодым.

— Значит, теперь вы не станете уезжать отсюда, мадемуазель?

Она шаловливо посмотрела на него, чуть повела плечами и спросила:

— Ты хочешь, Айво, чтобы я осталась здесь?

Он кивнул.

— А ты? Ты хочешь остаться? Беттина откинулась на подушки, чувствуя себя счастливой как никогда.

— Да, хочу.

— А ты хорошенько подумала? Беттина, я ведь очень стар.

Она засмеялась и безмятежно растянулась на постели. Она совсем не стеснялась его. Показать ему свое тело — это все равно что открыть себя перед другой половиной своей души.

— Айво, ты, наверно, что-то напутал с возрастом. Я думаю, на самом деле тебе лет тридцать пять, и седина у тебя не настоящая… После сегодняшнего меня никто не убедит, и ты — меньше всего, в том, что ты стар.

Он серьезно посмотрел на нее.

— Но я правда стар. Разве это для тебя не помеха?

— Я не замечаю твоего возраста. Однако ему было лучше знать.

— Сейчас — да. Но однажды ты заметишь. И когда этот день настанет, когда я покажусь тебе дряхлым стариком, когда ты полюбишь молодого, — я уйду с твоей дороги. Помни это, любимая. Я так хочу, и говорю это от всего сердца. Когда я тебе разонравлюсь и наше время закончится, когда ты захочешь начать новую жизнь, иметь детей — я уйду. Я пойму тебя и не перестану тебя любить, но я уйду.

Она слушала его слова со слезами на глазах.

— Нет, нет, Айво.

Но он твердо покачал головой и прошептал, не выпуская ее руку из своих ладоней:

— Тебе очень больно, дорогая? Она лишь отрицательно покачала головой, тогда он осторожно привлек ее к себе, лаская, и на этот раз Беттина тихо постанывала, и по ее глазам было видно, что ей хорошо. Потом они лежали рядом, счастливые и уставшие. Айво, словно вспомнив что-то, посмотрел на нее с милой улыбкой.

— Надеюсь, ты понимаешь: я предлагаю тебе стать моей женой.

Беттина подняла на него удивленные глаза. Конечно, она надеялась на это, но не была уверена.

Ее медные волосы разметались по подушке, взгляд ее был очаровательно-сонный, но в нем светилось что-то еще — обаятельное и нежное. Она обняла его.

— Я так рада, Айво. Мне очень хочется выйти за тебя замуж.

— Миссис Стюарт.

Тихо посмеиваясь, она поцеловала его и проронила:

— Миссис Стюарт-третья. Он удивленно посмотрел на нее и привлек к себе.

— Ты готова? — Айво осторожно постучал в дверь, оставаясь по другую ее сторону. Беттина испуганно засуетилась, всплеснула руками, поскольку была еще в нижнем белье.

— Нельзя!

Матильда поспешно подошла к шкафу за платьем, бережно помогла надеть его через голову, стараясь не испортить прическу Беттины, потом одернула и расправила его, застегнула крючки, пуговицы, задернула потайную молнию сбоку на талии. Это платье Беттина купила в Париже, еще с отцом, но ни разу не надевала. И теперь оно сидело на ней великолепно.

Беттина отступила, чтобы получше разглядеть себя в зеркале, в котором за своим левым плечом увидела Матильду, доброжелательно улыбавшуюся ей. Простое кремовое шелковое платье было очень к лицу Беттине. Оно доходило до середины икр, закрывало шею, а средней длины рукава красиво при-.поднимались у плеч. Лиф тоже был идеально скроен. Беттина натянула белые лайковые перчатки, притронулась к жемчужным сережкам и бросила взгляд вниз, на чулки цвета слоновой кости и девственно-белые туфли, обтянутые перламутровым шелком. Все — просто прелесть. Беттина с радостной улыбкой перевела взгляд на Матильду.

— Вы такая красавица.

— Спасибо, Матти.

Беттина поцеловала пожилую служанку и медленно подошла к двери. Ей было интересно, ждет ли ее Айво, стоит ли по-прежнему с другой стороны.

— Айво? — произнесла она почти шепотом, но он услышал.

— Да. Ты готова?

Беттина тихонько прыснула.

— Готова. Правда, я думала, что ты не станешь на меня смотреть до начала церемонии.

— Каким образом ты предлагаешь это устроить? Завязать мне глаза в машине?

Он подивился тому, насколько Беттина привержена традиции, учитывая обстоятельства, предшествовавшие их бракосочетанию. Опять она вела себя как прелестная маленькая девочка. Теперь ее ничто не тревожило; страшная, полная потрясений зима подходила к концу. Теперь она была его, перед ней открывалась новая жизнь — в качестве его обожаемой супруги.

— Поторопись, дорогая, не то мы опоздаем. Что если я просто закрою глаза?

— Прекрасно. Уже закрыл?

— Да, — улыбнулся Айво и закрыл глаза, радуясь тому, что исполняет любой ее каприз. Он услышал, как отворилась дверь, и почувствовал аромат ее духов. — Может, теперь я все-таки открою глаза?

Беттина подумала и согласно кивнула:

— Да.

Айво незамедлительно воспользовался ее разрешением и охнул, увидев ее. Почему, по какому праву, спрашивал он себя, зима его жизни стала столь блаженной?

— Бог мой, ты просто очарование.

— Тебе нравится?

— И ты еще спрашиваешь? Ты выглядишь изысканно.

— Я похожа на невесту? Он спокойно кивнул и положил руки ей на плечи.

— Ты хоть отдаешь себе отчет, что через час станешь миссис Айво Стюарт? — Он улыбался, глядя на нее сверху вниз — настолько она казалась маленькой рядом с ним. — Ну и как, звучит?

— Как музыка.

Она поцеловала его и освободилась от объятий.

— Ох, чуть не забыл, — сказал он и взял со стула в холле что-то, завернутое в светло-зеленую тисненую бумагу. — Это тебе, — сказал он, нежно глядя на Беттину.

Она бережно приняла подношение, разорвала бумагу, и запах ландышей вдруг наполнил холл.

— Айво, где ты их раздобыл? Это был чудесный букетик белых роз и крохотных нежных лесных цветов.

— Выписал из Парижа. Нравится? Беттина счастливо кивнула и потянулась к нему, чтобы еще раз поцеловать. Но он отстранил ее и с довольной улыбкой протянул маленькую коробочку. Беттина открыла ее. На темно-синем бархате сверкало колечко с крупным, в девять карат, бриллиантом.

— Айво, у меня нет слов!

— И не надо ничего говорить, любовь моя, просто носи это кольцо, будь счастлива, спокойна и хранима всегда.

Церемония заняла всего лишь несколько минут. Были произнесены положенные слова, состоялся обмен кольцами. Отныне Беттина стала женой Айво. Она не хотела устраивать по этому поводу шумного веселья — как-никак еще не вышел срок траура по отцу. Они пообедали в «Лютеции», сидя за столиком в дальнем углу, а после отправились потанцевать, и тогда Беттина, поднявшись на цыпочки, шепнула Айво на ухо:

— Я люблю тебя.

Маленькая, хрупкая, она была так похожа на девочку. Но нет — она женщина. Отныне. Только его. Навсегда.