Без паники! или Влюбиться любой ценой (СИ)

Глава 21

Вот до этого момента, оказывается, я еще хорошо думала о Марине. Теперь же этот человек полностью оказывается вычернут из моей жизни. Забота? Обо мне? Очень интересно, в чем, по ее мнению, заключается эта забота … Но чтобы получить ответ, нужно хотя бы написать ей. И я блокирую ее номер. Не хочу общаться с такими гнилыми людьми. Она пыталась подложить под меня своего же парня, все спланировала явно заранее, не испугавшись потратить время на эту затею. И после раскрытия правды все еще считает нас лучшими подругами, видя лишь свою правоту и нисколько не сожалея о сделанном. В одно место таких подруг. И парней, соглашающихся на подобное, тоже.

И если Марина своим сообщением хотела произвести эффект, то она этого добилась. Аппетит исчез полностью. И я, вставшая посреди тротуара, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, возвращаясь уже в который раз в свою квартиру. Раз ничего другого не остается, то придется подготовиться к торжеству, нанеся на себя не только косметику, не только надев платье, но и натянув на себя маску безумного счастья.

Отцу не стоит лишний раз говорить о неудачных любовных историях. Да и насчет потопа сегодня некогда будет разговаривать. Наверняка этот лицемерный бизнесмен пригласил множество партнеров, чтобы всем в очередной раз показать свой статус.

Без света оказывается краситься немного сложнее. Меня спасает лишь то, что в квартире есть окна, а на улице светло. Времени я трачу уйму, ведь мероприятие обязывает быть максималистом во всем. Стрелки на глазах, контуринг лица, румяна, бордовые губы … Волосы хотя бы можно оставить распущенными, поэтому я всего лишь немного завиваю концы. Из шкафа достаю серебристое платье короткое спереди, но длиной до пола сзади, сверкающее даже при таком скудном освещении. Надев его, я должна чувствовать себя если не королевой, то принцессой минимум. Но я ощущаю себя лишь овцой, которая решила примерить шкуру волка.

Очень неудобно оказывается надевать пальто, а потом еще и сидеть в машине, практически не дыша от несовместимости престижного платья и верха из массмаркета. Дорога же до родительского дома занимает около часа, но я сдаюсь уже минут через десять. Останавливаюсь на обочине и снимаю пальто, возвращаясь в кресло водителя в одном лишь платье на тонких бретелях. Так управлять машиной оказывается значительно проще. И я включаю музыку как можно громче, чтобы вытряхнуть из головы все, что произошло за последние дни. Если буду думать обо всем этом, то непременно расклеюсь, но сегодня не тот день, когда можно позволить себе быть девочкой. Я дочь мужчины из первой десятки списка форбс, и сегодня должна транслировать именно этот образ.

Подъехав к дому, я накидываю на себя пальто, чтобы просто добежать до двери с бордовыми туфлями в руках. А дом уже вовсю оказывается оккупированным гостями, несмотря на то, что время сбора еще не наступило. Отец встречающий всех у двери, не пропускает и меня. Он заключает меня в свои объятия. Его глаза горят настолько, что затмевают блеск люстры в зале, облепленной под завязку кристаллами Сваровски.

Ох, как мне это не нравится. Он опять что-то придумал. Опять будет предлагать мне участвовать в своей авантюре. Хотя предлагать — это мягко сказано. Обычно все заканчивается ультиматумами с его стороны и побегом из дома, иногда и в слезах, — с моей.

Но пока отец не раскрывает карт. Он подхватывает меня за руку и доводит до общей массы гостей, прекрасно зная, что это последнее место, куда бы я сейчас хотела идти. Меня сразу же все встречают наигранными улыбками и интересуются моей жизнью, негодуя, почему отец до сих пор не подобрал меня под свое крыло, устроив в одну из своих фирм. Некоторые из стоящих даже будто жалеют меня. А я перестаю всех слышать, когда краем глаза вижу стол, полностью уставленный едой. Как же давно я не ела.

Накладываю себе в тарелку все, что только получится унести, не забывая и про десерт, под который оказывается нужна уже и вторая тарелка. И я прячусь от любопытных глаз, быстренько поднимаясь в свою комнату.

Она оказывается не заперта, ведь всякое можно было ожидать от отца. Но мне хоть в чем-то везет. Я ставлю тарелки на стол и начинаю все уминать со скоростью света, придерживаясь только одного. Нельзя пачкать платье.

Вся еда оказывается не то чтобы вкусной, она божественна. Живот довольно поуркивает, пока я доедаю свой десерт. Тут дверь открывается и в комнату заходит отец, пока я складываю тарелки.

— Сегодня нельзя прятаться. — Сурово смотрит он на меня.

— Я не прячусь. Я ела. — Поправляю волосы и осматриваю себя на наличие крошек.

— Все едят внизу.

— Я знаю. Но я так безобразно ем, что решила не позорить тебя. — Прохожу мимо отца с тарелками в руках, но он ловит меня, выставляя руку вперед и загораживая выход.

— Ты не поела дома? Мы же договаривались, что ты ешь дома, а приезжаешь сюда, только чтобы вежливо стоять с шампанским в руках и всем улыбаться.

— А я не ела, представляешь! Электричества нет, меня ночью затопили.

— Почему не позвонила? — Все также сурово спрашивает отец, больший походящий сейчас на быка, перед которым машут красным платком.

— Потому что я сама умею решать проблемы. — Так же серьезно отвечаю и я, будто между нами проходит состязание по суровости, в котором ни в коем случае нельзя уступать.

— Ладно, — выдыхает отец, на которого, по всей видимости, день рождения и наличии гостей действуют положительно. Иначе он бы уже давно сровнял меня с полом, узнав, что при возникновении хоть какой-то проблемы я не связалась с ним. — Сильно все плохо?

— Достаточно.

— Хочешь, поживи в гостевом доме, пока я сделаю тебе ремонт. Здесь я тебе оставаться на ночь не предлагаю, ты все равно откажешься.

— Приятно, что ты так хорошо меня знаешь. Я подумаю. Кстати, с днем рождения.

Во время разговора отец убирает руку. И я, только увидев, что препятствий нет, сразу же ныряю в коридор, заворачивая на кухню, чтобы сразу положить тарелки в раковину. Эх, помыла бы их сразу, но нельзя. Будут же косые взгляды! Как это так! Дочка миллиардера и таким занимается?! Не хочется лишний раз ругаться с отцом.

И следуя всем договоренностям, я возвращаюсь к гостям, прихватывая бокал с шипучкой. И начинаю обходить всех, натягивая улыбку. Наигранно смеюсь и практически искренне интересуюсь делами собравшихся. Мне, конечно же, отвешивают комплименты, через раз зазывая в свои фирмы. Как только разговор к этому подходит, я извиняюсь и иду дальше.

Под конец вечера я совсем устаю. Но спокойно выдохнуть получается намного позже, ближе к ночи, когда все, наконец, начинают расходиться.