Без паники! или Влюбиться любой ценой (СИ)

Глава 30

Проходит час. Два. Идет третий час, а у меня так ничего и не меняется. Все также пялюсь в экран непонимающим и порой офигивающим взглядом. А понять, что же именно мне нужно сделать, так и не получается. Может … все-таки пришло время закончить это издевательство над собой?

Вздох безысходности … И я встаю со стула. Михаил явно чем-то занят. Стоит ли его отвлекать от работы? Стоит. Увы.

Ненавижу моменты своего бессилия и беспомощности. Я хочу делать все сама. Решать любые вопросы. Я готова это делать. Но как решить то, понятия о чем не имеешь? И как же омерзительны эти моменты, когда приходится у кого-то просить помощи. Особенно, если этот кто-то Михаил.

— Михаил Алексеевич, вы заняты? — Высовываюсь я из-за двери.

— Смотря, для какой цели интересуетесь. — Все также не отрывает взгляд от монитора ноутбука он.

— Мне … помощь нужна. Там нужно работу делать, а я понятия не имею, что делать то нужно. Могли бы вы мне объяснить? Делать за меня не надо, хватит только объяснений, — пытаюсь я хоть как-то оправдаться, несмотря на всю бессмысленность этого поступка.

— А я уж думал, и не попросите. — Ухмыляется неприятный человек. Радуется, наверно, что я прибежала к нему. — Пойдемте, покажите.

Михаил берет с собой стул и, обгоняя меня, ставит его у моего стола. Садится. Я беру все бумаги и раскладываю перед ним. Но Михаил откладывает все в сторону. И сначала загружает теорией мой мозг. И когда я теряю связь с реальностью от перегрузки информации, то Михаил возвращает бумаги на место и во всех подробностях объясняет каждое задание. Где-то даже приводит примеры или делает за меня некоторые этапы, показывая эталонное знание дела. А мне даже становится удивительно, что Михаил может быть нормальным человеком. Когда возникла необходимость, он серьезно подошел к делу, без всяких подколов и недомолвок, рассказал и объяснил. А мне, наконец, все сразу стало понятно. Оказывается, работа не так сложна, как показалось сначала.

Глаза случайно падают на самый нижний угол монитора … Я совершенно забыла про время! А оно, как на зло, пролетело незаметно, даже учитывая то, что я все это время находилась в тесном взаимодействии с Михаилом.

— Собрание! — Вскакиваю я со стула.

— Ну да, — с самодовольным видом улыбается мужчина и откидывается на спинку стула. — Потеряли счет времени? Или забыли, Анна Александровна?

— Забыла! И потеряла … Да все! Надо скорее бежать!

— Хах, — ухмыляется Михаил, возвращаясь к своему обычному состоянию. — Я же сразу вас спросил, нет ли проблем с памятью. Могу посоветовать хорошие таблетки для …

— Себе их сами засуньте! — Бестактно перебиваю я, ибо совсем уже достал умничать и везде свое слово вставлять.

— И куда же? — Настаивает Михаил на опасных играх, которые только начинаются со слов, а заканчиваются непременно и более серьезной враждой. Он продолжает улыбаться. Даже раскладывает свои ручищи по подлокотникам стула, усилия свое преимущество. Думает, что он руководит всей ситуацией. Но куда ему. Раз даже своей жизнью не может. Иначе не стал бы соглашаться на аферу длиной в жизнь.

— В рот!

Не знаю, удается ли мне пресечь дальнейшую дуэль, ведь я хватаю со стола бумаги, которое только успела подготовить для собрания и пулей выскакиваю из кабинета. Где-то на полпути понимаю, что что-то не так. Вот какое-то чувство овладевает мной … Телефон. Пытаюсь найти карманы, но их нет. Не обнаруживается и сумки, где потеря могла бы найтись. Все оставила в кабинете! Придется возвращаться. И вновь видеть довольную (от моей очередной оплошности) морду, хотя, казалось бы, и человеческую.

Михаил уже успел перебраться обратно к себе. Я тихонько забираю со стола телефон, который чуть ли не подсвечивается для своего же скорейшего нахождения, и подхожу к двери соседствующего кабинета. Уже второй раз за день! Странный день, однако.

— Михаил Алексеевич, а вы не идете? — Делаю вид, что вернулась именно для того, чтобы напомнить ему о собрании, вдруг он понял фразу «всем быть» по-своему? Может он не причисляет себя ко «всем». Индивид же! …

— Волнуетесь? Я сейчас приду. Там все равно раньше, чем через десять минут от назначенного времени не начнут. Не хочу тратить время на бессмысленные сплетни. А вы? Вернулись за мной? Теперь без меня никуда выходить не хотите?

— Слишком высокое у вас самомнение. Да и самоценность превышена.

— А что тогда? — Нисколько не удивляется Михаил моему ответу, и даже не отрывается от дел, вроде бы поддерживая диалог. — А, понял. Вы вспомнили, что не взяли телефон. Ну Анна Александровна, я же говорю, таблетки. А вы не слушаете.

Внимательный ведь какой! И телефон он заметил! И колкое замечание успел сделать. Двух зайцев одним … одной таблеткой, чтоб ее.

— Вас я готова слушать только по рабочим вопросам. И то потому, что это необходимо. Касательно остальных сфер моей жизни я у вас советов не спрашиваю. До встречи на собрании.

Вот и как с ним можно общаться? Крайне редко, но иногда все же кажется, что нормальный человек. А как наденешь воображаемые очки, понимаешь … Показалось. Самый настоящий козел.

На собрание я прихожу далеко не последней. Но при этом захожу на последней минуте из назначенного времени. Отец сразу же замечает меня и встречает легким кивком головы, то есть одобрительно. За мной практически сразу в кабинет заходит и Михаил, я только-только успеваю сесть.

Все собрание умещается в пятнадцать минут. Собравшиеся начальники или их заместители отчитываются по показателям работы. На этом все и расходятся. И это никак не соответствует моим ожиданиям. «Вот у отца то собрания, так собрания, — думала я. — Мертвая хватка. На всех ругается. Ставит нереальные цели.» Но на деле все оказалось куда проще. Или просто день такой выдался? А может быть отец просто не хочет пугать дочь раньше времени? Да, не, бред, это на него не похоже. Никто его не знает таким, как знаю я. Порой даже вспоминать страшно про его авторитарность в моем детстве. Хотя … по сути то и сейчас все то же самое, мало что изменилось. Разве что я сама выбираю, что съесть на ужин, и насколько бежевое платье надеть.

Я захожу в кабинет первой, пока Михаил теряется где-то в просторах коридора. А может он в лифте застрял? Ой, хорошо бы … Плохо так, конечно, думать. Но с другой стороны, это самое безопасное, что я ему готова пожелать.

Около моего стола стоит некая девушка, спиной ко мне, и активно передвигает рабочие бумаги. Как я вошла, она не слышит, иначе давно бы уже отреагировала. Девушка берет карандаш из подставки и начинает царапать им то ли по бумагам, то ли по столу. Этого мое терпение уже не выдерживает.

— И что вы делаете? — Громко и четко спрашиваю я, сама же удивляясь от своего железного голоса, в котором только что услышала своего отца. Яблочко от яблоньки, как говорится. Но раньше я за собой такого не наблюдала. А может и случая не подворачивалось.

— Ой, — взвизгивает девушка и сразу же разворачивается. Карандаш падает на пол, издавая характерный звук. У меня аш по сердцу кошка успевает царапнуть. Ну жалко же, карандаш новый был. А вдруг грифель теперь сломается? Я привыкла заботиться о своих вещах, а не выбрасывать их или менять при каждом новом крохотном изъяне.

— Вы кто? — Меняю я свой вопрос, так и не получив ответа на первый.

Девушка, слишком удивленная моим приходом, видимо, ожидающая увидеть кого-то другого, только удивленно таращится на меня. На голове у нее темные очки, что никак не вяжется с холодной погодой за окном. Объемный вязаный свитер, джинсовые шорты, надетые поверх черных колготок, высокие сапоги и плащ. Интересная мадмуазель заскочила ко мне на огонек. Или на фонарик? Как правильнее будет в ее случае? Или тактичнее … Хотя к черту тактичность! Она уронила мой карандаш, а перед этим еще явно что-то испортила!

— Я Амелия, — тоненьким голоском наконец отвечает она, когда я практически вплотную подхожу к ней. Девушка пятится назад, врезаясь в стол. И стоит в странной позе — вытянулась по стойке, руки раздвинуты в стороны, — будто что-то скрывает за собой.

— Понятно. А настоящее имя?

— Анастасия … Настя. — Пропискивает все еще незнакомка.