Без права на измену. Ад в Раю (СИ)

Глава 30

— Нет, пожалуйста, — повторила свою просьбу и тут же отменила её. — Ещё…

И вдруг всё кончилось. Покрытое мурашками тело лишилось источника удовольствий. Его язык больше не ласкал каждую мою ложбинку, нежные пальцы не скользили по укромным зонам, губы не прикасались к возбуждённой коже.

Только сейчас я заметила, что тяжело дышу. Глаза покрыла поволока, а голова слегка кружится. Чтобы прийти в себя, потребовалось время. Я прижалась к стене, не смея посмотреть на Костю. Ждала его извинений, оправданий, чего угодно, но только не молчания.

— Было бы не честно сейчас воспользоваться ситуацией и… Ты бы наверняка пожалела, если бы я продолжил.

— Кастраты могут заниматься сексом с женщинами? — мне хотелось унизить его, но голос предательски охрип.

— Могут иногда. Но не все и не всегда, — ухмыльнулся Костя.

Его явно забавляла моя растерянность. Я почувствовала себя похотливой самкой и попробовала сбежать, но он меня остановил.

— Даш, извини, я не сдержался. Мне не стоило этого делать, но… Ты даже не представляешь, как часто я видел тебя во сне.

«А я тебя» — хотелось крикнуть ему в ответ, но мне не хватило решимости. Вместо этого я насупилась, обиженно надула нижнюю губу, и с детской непосредственностью произнесла:

— Я нажалуюсь на тебя мужу.

— Правда? — его совсем не испугала моя угроза. — Боюсь, тебе не поверят. У меня справка есть. Мужчины из Платинового списка могут позволить себе обмануть власть.

— Мужчины из Платинового списка не работают охранниками и водителями.

— Верно. Но не те, что совершили кастрацию накануне собственной свадьбы. Кстати, охранником Валерия Александровича я не был никогда. Помощником — да, но не охранником. Чтобы занять высокую должность…

— Нужно научиться подчиняться и освоить все навыки, — перебила его, на автомате закончив фразу.

— Снова «в яблочко», молодец.

— Но ты готовил завтрак и на шопинг со мной ходил. Соколовский сказал, что теперь ты мой водитель. Не может мужчина класса «А» прислуживать женщине.

— Не просто может, а обязан, — перестав улыбаться, произнёс Костя. — Предполагается, что тесное общение с женщиной и доступ к её обнажённому телу могут вернуть мне желание иметь жену. Последний шанс стать нормальным. Представляешь, как я мучился?

Не представляю и представлять не хочу. Его ирония сводит с ума! Если он не катрирован и имеет все привилегии Платинового списка, то почему изображает из себя того, кем не является. А если кастрат, то зачем издевается надо мной? Напоминает, как забрал моё измученное тело из казино, отмыл и положил в кровать.

— С меня хватит, — холодно произнесла я. — Не понимаю, что ты хочешь? Что вам всем нужно? Я устала. Очень. Не могу больше, — прикрыла лицо ладонями и расплакалась.

Наша словесная перепалка окончательно лишила меня сил. Я запуталась и не понимаю, кому верить. Вернуться бы сейчас в родительский дом, спрятаться от всех проблем на груди матери и забыть обо всём, что происходит в нашем проклятом мире. Забыть и не вспоминать никогда.

— Даш, не плачь. Всё будет хорошо, обещаю, — Костя попробовал обнять меня, но я скинула его руку с плеча. — Я не кастрат.

— Что? — мне показалось, что я ослышалась.

— Мне нравятся девушки, женщины, бабушки, — с усмешкой продолжил Костя. — Вот только я не хочу никого воспитывать, принуждать, использовать как живой инкубатор.

— Как ты их обманул? Тебе пришлось… Они ведь проверяли, да?

Костя густо покраснел. Мне всё же удалось уязвить его.

— В этом мире всё покупается и продаётся, — он быстро взял себя в руки.

— Ладно. Не хочешь — не надо. Так как ты собираешься мне помочь?

За последние несколько дней я и без того узнала слишком много, не хватало ещё выслушивать особенности процедуры отказа от мужских функций — мне это точно не пригодится. Было бы, конечно, приятно увидеть ещё раз смущение моего водителя, но… Сейчас не время.

— Даш, откуда столько любопытства? Ты должна вести себя естественно. Достаточно того, что я дал тебе книгу. Если ты будешь знать больше информации, то погубишь нас обоих.

— Подожди, подожди. Вот прямо сейчас ты мне сказал, что я должна просто так поверить тебе. Потом беспрекословно позволить отвести меня в Рай и ждать твоей помощи?

— Да, — как ни в чём не бывало, ответил Костя.

Прекрасно! Самое время послать его куда подальше, пока Соколовский не вернулся, но если подумать, что я сама могу сделать? Ровным счётом ничего. Брыкаться, как та невеста со свадьбы и кричать не поможет, бежать некуда. Рассчитывать на помощь других жён, не просто глупо, но и опасно.

Мои размышления прервал странный звук во дворе. Костя выглянул в окно и нахмурился:

— Даш, только не сопротивляйся. Сделай вид, что смирилась.

— Что? — недоумевая, переспросила я.

Он не успел мне ответить, потому что в комнату ворвалось четверо мужчин в полной экипировке, схватили меня и потащили во двор. Они хорошо подготовились — их руки и шеи были закрыты плотной одеждой. Видимо, были прецеденты, когда девушки кусались и царапались. Ну что ж, может оно и к лучшему? Тем проще выполнить указания Кости.

— Ребят, зачем так грубо? Я сама в состоянии идти, — они переглянулись и уставились на самого высокого конвоира.

Тот согласно кивнул. Видимо, это их командир, потому что меня сразу опустили на землю и позволили самой дойти до чёрного фургона.

— Простите за вторжение, — произнёс высокий мужчина, видимо, моя принадлежность к Платиновому списку и после изгнания имеет значение. — Мы не могли позволить вам сбежать.

— С чего вы решили, что я сбегу от вас? Зачем? — фургон тронулся с места. — На позднем завтраке… — я всё ещё рассчитывала, что произошла ошибка, и меня везут на перевоспитание за неподобающее поведение во время траура.

— Вас везут в Рай, — мужчина грубо прервал моё щебетание. — С этого момента вы лишены всех привилегий, на вас далее не распространяются предусмотренные законом средства защиты, ваш брак аннулирован, вы больше не имеете права носить фамилию мужа, ваша жизнь с этого момента полностью подчиняется регламенту Рая.

— Стоп, стоп, стоп, стоп. Но я ничего не сделала! Для аннуляции брака нет оснований! Мой муж… Он скоро вернётся из командировки и всё объяснит. Я не знаю, кто отдал вам приказ, но, уверена, произошла какая-то ошибка.

— Никакой ошибки нет. Прошу ознакомиться с решением суда, — он протянул мне мятый клочок бумаги и больше не произнёс ни слова.