Без правил

Глава 5

Слова Бахурина вчера крутились в голове весь вечер и половину ночи, пока я не забылась тревожным сном.

«Продалась замуж за криминального авторитета»

Продалась…

За криминального авторитета…

Бред же.

С Глебом мы познакомились, когда я на последнем курсе университета пришла стажироваться переводчиком в его фирму. Как студентке, мне нужна была подработка и преддипломная практика. После нескольких встреч с клиентами, где нужны были мои услуги переводчика, Глеб предложил поужинать. Стал ухаживать. Служебный роман я развивать не хотела, тем более с боссом, поэтому ушла работать в другую фирму.

Встречались мы недолго и без эмоциональных всплесков. Через пять месяцев Глеб предложил съездить вместе на отдых за границу, и там сделал предложение. Он был спокойным, надёжным, красивым и обеспеченным. И он мне нравился. Не относился как к кукле, мы много беседовали. Были больше друзьями, чем любовниками.

В сексе тоже всё было ровно. Наверное, таких, как я, называют «холодными» женщинами. Потому что особых фейерверков я не испытывала. В некоторые моменты было приятно, но так, чтобы до дрожи хотелось ещё – нет. Может, сказалась моя неопытность. Глеб стал у меня вторым, до этого я была лишь однажды с мужчиной в постели – с Демидом. То были совершенно иные чувства и ощущения: физическая боль и душевный полёт. Невероятный коктейль, навсегда оставшийся в памяти.

С Глебом такого я не испытывала. Мне с ним интереснее было беседовать, обсуждать свою и его работу. У нас было много общего в характере, и я долго не раздумывала над предложением. Согласилась. Мы вернулись и через месяц поженились.

Криминальные авторитеты в моём представлении выглядят совсем не так, как мой муж. Они грубые, все в наколках и «ботают по фене». А Глеб интеллигентный, одевается прилично и у него культурная речь. Ну вот не вяжется у меня его образ с образом криминального авторитета.

Конечно, я не раз замечала, что некоторые деловые партнёры у нас, мягко говоря, непростые. Я бывала на многих бизнес-встречах, мы потом дома обсуждали, он советовался. На многих, но не всех.

Признаться, некоторые моменты закона я знала, что Глеб обходит. Догадывалась. Замечала в документах определённые нестыковки, поэтому ситуация с расследованием по сто девяносто девятой меня не удивила сильно. Но то, на что давит Бахурин… Не может быть этого.

Я могу поверить в некоторые не совсем законные грузы, может даже контрабанду, но не наркотики и оружие.

Николай открывает двери машины, и я выхожу перед зданием СИЗО. По плечам пробегают мурашки. Свидание назначено на одиннадцать, но начало затягивается. Сначала мне говорят, что подпись адвоката на ходатайстве о краткосрочном свидании не совпадает с его подписью в деле, потом долго досматривают мою сумку. Проволочки продолжаются почти сорок минут, и я уже начинаю опасаться, что сейчас мне объявят, что начался обеденный перерыв. Но меня провожают в комнату свиданий. Естественно, эти сорок минут в счёт нашей с мужем встречи.

Тёмную комнату, с окрашенными в серый стенами, посредине преграждает стол на всю её длину, от стола вверх метра на полтора вдоль толстое стекло разделяет посетителей и арестованных. Никаких телефонных трубок, как в сериалах, просто маленькие дырочки в стекле.

Я присаживаюсь на табурет и замираю в ожидании. Через пару минут конвой заводит Глеба из двери с противоположной стороны комнаты. Не знаю почему, наверное, кино пересмотрела, но я боялась увидеть его измождённым или даже, не дай Бог, с синяками.

Но Глеб выглядит вполне хорошо. Вместо привычных брюк и рубашки на нём спортивные штаны и футболка, чуть отросла щетина, но в целом он выглядит прекрасно, даже улыбается.

– Привет, малышка, – он садится на стул напротив и улыбается. – Ты как?

Мы никогда не были любителями всех этих «детка», «малышка», «солнышко». К чему сейчас? Но да ладно.

– Привет, Глеб, – хочу улыбнуться, но в голове проскальзывают слова Бахурина, и выходит как-то кисло и натянуто. – Я в порядке, на контакте с Антоном Васильевичем. А ты как?

– Нормально. Адвокат говорит, ты встречалась с новым следаком? – смотрит внимательно. – На что обратила внимание?

– На то, что обвинения он выдвигает очень серьёзные. И настроен тоже серьёзно.

О том, что с Бахуриным мы знакомы, я решаю умолчать.

– Глеб, – тоже смотрю ему внимательно в глаза через стекло. – То, что он тебе вменяет… Это же не имеет под собой оснований?

– Конечно нет, малыш, ну что ты? – Снова это «малыш» – Ты ведь и сама понимаешь, откуда ноги растут, не так ли? И следак этот… Мои ребята уже им занимаются, скоро у него прыти поумерится. Кстати, Антон Васильевич сказал, что этот Бахурин провёл обыск у нас дома. Всё ведь в порядке?

– А должно быть не в порядке?

– Я не знаю. Это же менты, – Глеб смотрит пристально, без привычных немного игривых ноток во взгляде, и я чувствую напряжение. Не хочу это признавать, но чувствую.

Сцепляю зубы, дышу ровно. И вру мужу:

– Нет, всё в порядке. Они ничего не нашли.

Не знаю, кажется мне, или я слишком остро реагирую, но вздох облегчения, хоть и едва заметный, меня напрягает. Понятно, что он рад, что всё в порядке, никаких подстав не произошло, но внутренне я чувствую, что причина не в этом. Неужели ту часть флешки в игрушку всё же положил Глеб? Что это? Где остальная часть? Почему именно этот накопитель так важен для расследования Бахурина?

Только вопросы, ответов нет.

Пока нет.

– Злата, сегодня с тобой свяжется Оленин, – помощник мужа на фирме, скользкий и неприятный тип, как по мне. – Передашь ему некоторые бумаги. Бизнес не должен стоять.

– Хорошо. Какие именно?

– Синюю папку из верхнего ящика моего стола.

Ещё Глеб просит сообщить его сестре, что у него всё в порядке, успокоить её. Говорит, что соскучился по мне и хочет прижать к себе, я киваю и улыбаюсь, но особого трепета не испытываю. После того, как я два года назад узнала, что у него появилась любовница, мне сложно проявлять чувства. Это было непросто для меня и раньше, а теперь и подавно. Признался он сам, раскаялся, просил прощения. Сказал, что порвал с ней, что очень любит меня. Что просто в какой-то момент я отдалилась, а ему не хватало тепла.

Не могу сказать, что простила. Я даже не могу признаться, что меня это задело до глубины души. Просто оставила как есть. Наверное, я и правда «холодная» женщина. Со временем мы стали снова тепло общаться, дружить, но и так оставляющий желать лучшего интим стал совсем редким и не особо впечатляющим.

Да мне и не хочется всего этого.

Я выхожу из СИЗО, с облегчением и удовольствием вдыхая свежий воздух. Мне было сегодня крайне неуютно разговаривать с мужем. И дело не только в обстановке. Мне пришлось врать. А я это терпеть не могу. А ещё врали мне. Это не люблю ещё больше.

Замечаю, что моя машина стоит чуть дальше, водитель Николай о чём-то разговаривает с каким-то полицейским.

– Что случилось? – подхожу ближе.

– Я и сам не пойму, Злата Владимировна, – Коля пожимает плечами. – Вот лейтенант говорит, что я нарушил, требует задержать автомобиль для составления протокола.

– Нам нужно срочно ехать, – хмурюсь. – В чём проблема?

Но ответить полицейский мне не успевает, потому что рядом тормозит чёрная иномарка, стекло опускается, и я замечаю за рулём Бахурина.

– Садись, – коротко командует, и мне требуется пара секунд, чтобы осознать, что эта команда предназначается мне.

– Я подожду свою машину, – отвечаю на столь наглое заявление.

– Садись в машину, Злата, – Демид говорит спокойно, но будто невзначай поправляет наручники, лежащие на торпедо машины, намекает, что не стал вносить находку в протокол.

Ох мать твою, Бахурин.

Я сердито хватаюсь за ручку и распахиваю пассажирскую дверь. Присаживаюсь и хлопаю дверью погромче. Слышала, подобное причиняет мужчинам едва ли не физическую боль.

– Чего? – поворачиваюсь и поднимаю бровь.

Но в ответ слышу щелчок блокировки замков и тихое урчание двигателя, когда мы отъезжаем от парковки.

– Куда мы едем? – спрашиваю, когда Демид выезжает на дорогу.

– Могу отвезти домой. Или куда скажешь, но для начала поговорим.

Складываю руки на груди, обняв сумочку, всем своим видом демонстрируя недовольство, и молчу.

Бахурин какое-то время тоже едет молча, внимательно следит за дорогой. Немного прищуривается, явно размышляя над чем-то, но в целом он абсолютно расслаблен и спокоен. В отличие от меня. Его молчание меня нервирует, и, думаю, он делает это намерено. Не удивлюсь, если их этому учат, а Демид и раньше на интуитивном уровне чувствовал, как сделать так, чтобы человек рядом с ним расслабился или наоборот напрягся.

– О чём вы говорили с мужем на свидании?

– Демид, ты совсем, что ли, без берегов? – я шокировано поворачиваюсь к нему. – Ты не боишься, что я напишу на тебя жалобу? Это уже совсем за гранью.

– За гранью то, что делает твой муж, Злата. Если я быстро не найду флешку с информацией, могут пострадать люди. И у меня нет времени играть в игры.

– Это бред.

Бахурин сворачивает на объездную дорогу, что идёт возле промзоны, едет в сторону заправки по кольцу.

– Злата, отвечай на вопрос. Глеб просил тебя кому-то что-то передать? Документы, файлы, носители? Может, какие-то фразы или пароли?

Я, конечно, слышала, что некоторые сотрудники полиции не всегда соблюдают процедуру и права граждан, и что попасть во всю эту систему опасно, можно сколько угодно прикрываться Конституцией и прочими правовыми документами, однако, не всегда это работает. Но то, что сейчас вытворяет Демид, просто поражает.

– Ты правда считаешь, что я буду тебе стучать на мужа? – поднимаю брови, глядя на него, стараюсь говорить крайне спокойно. – Даже если бы и просил, думаешь, я бы сказала? За кого ты меня держишь?

В моей сумочке начинает звонить телефон. Игнорируя Бахурина, достаю его и отвечаю на звонок от Артёмовой.

– Златка, привет! – подруга очень взволнована. – Ты дома? Или нет? Ты далеко?

– Лариса, нет, я не дома. Что-то случилось?

– Представляешь! У меня тут налоговая офис опечатала! Приехали с проверкой, всё шмонают, компы пересматривают. Я в шоке! Сотрудники растеряны. У нас с налогами порядок, я не боюсь, но ты прикинь, что тут происходит! Мы же материал задержим, сайт теперь висит, что будет с рейтингом? Бли-и-ин.

Я сжимаю зубы и бросаю взгляд на Бахурина. Уверена, это его рук дело. Вчера угроза была на словах, сегодня он уже действует.

Я говорю Ларисе, что перезвоню, отстёгиваю ремень безопасности и берусь за ручку дверцы.

– Останови машину, Демид, – жду, что он начнёт замедляться.

– Сядь и успокойся. Мы не закончили.

– Да плевать я хотела. Останови машину, я сказала! – повышаю голос, дёргая за ручку.

– Злата!

Бахурин всё же притормаживает, уводя машину к обочине одной рукой, а второй хватает меня за локоть и разворачивает к себе.

– Отпусти меня!

– Не истери.

– Убери руки! – пытаюсь выдернуть локоть, а саму аж трясти начинает от его прикосновения. Словно огненное кольцо сомкнулось на руке.

– Твой муж причастен к торговле людьми! – говорит чуть громче, но меня будто оглушает.

Я замираю, глядя ему в глаза. Понимаю, что машина больше не движется. Будто всё ещё слышу в ушах эхо сказанных им слов.

– Ты лжёшь, – говорю тихо, потому что горло враз пересыхает. – Это не может быть правдой.

Создаётся ощущение, что замкнутое пространство машины – вакуум без кислорода, потому что я вот-вот начну задыхаться. Уже задыхаюсь. Но тишину вдруг разбивает звонок сотового Бахурина.

«Наталья»

Он отбивает вызов и кладёт телефон во внутренний карман пиджака. А потом снова возвращает взгляд к моему лицу.

– Я понимаю, что ты ещё не готова к этой информации, и я вывалил на тебя её слишком рано. Но времени в обрез, Злата. На флэшке маршрутные листы перевозок. По нашим данным, следующая через неделю.

– Я не верю тебе, – сжимаю виски дрожащими пальцами и прикрываю глаза. – Замолчи, Демид.

Но он продолжает.

– Пока не могу точно знать уровень его причастности: только ли посредничество или его роль в этом всём куда более серьёзная. Но не думаю, что он лишь оказывает услуги перевозчика.

– Хватит! – больше терпеть это я не в силах. Разворачиваюсь и толкаю его в плечо. – Открой дверь и выпусти меня! Сейчас же, Демид!

Но у него снова звонит телефон, успеваю увидеть, как Бахурин хмурится, когда вместо имени абонента видит три звёздочки.

– Мне нужно перезвонить.

Говорит так, будто это я ему тут докучаю. А потом перехватывает моё левое запястье, и я даже моргнуть не успеваю, как на нём защёлкивается серебристый прохладный браслет наручников. Лишь охаю от неожиданности. Бахурин же второе кольцо защёлкивает на какой-то железке возле ручника стояночного тормоза, а сам открывает двери и выходит наружу.