Без ума от тебя

ГЛАВА 3

В воскресенье примерно в четыре пополудни в дверь Лили постучал верный своему слову помощник шерифа Такер Мэтьюс. Она открыла и застыла в ошеломленном молчании, как будто получила удар по голове.

— Пиппен дома?

Под мышкой сосед держал новый баскетбольный мяч, серебристые «авиаторы» скрывали глаза — глаза теплого карего оттенка, от которых лучиками разбегались морщинки, когда офицеру Мэтьюсу было весело. Например, вчера утром. Когда Лили пообещала пристрелить его.

Она была потрясена тем, что Такер сдержал свое слово, и смогла выдавить лишь:

— А-а-а-а-а, да.

И конечно, потрясение Лили не имело ничего общего с тем, как хорошо он выглядел. Она же видела его вчера и знала, что сосед симпатичный. Шрам прорезал его лоб от середины правой брови до коротких темных волос. Что, вкупе с жесткими, мужественными чертами, не позволяло назвать Такера смазливым мальчиком, но было достаточно интригующим, чтобы в голове у любой девушки появились грязные мысли о персональном досмотре. Почему же сегодня Лили чувствовала себя такой ошеломленной? На соседе была та же отвратительная серая армейская толстовка, что и вчера, с обтрепанными рукавами и порванным воротом — и он выглядел так, будто только что вылез из постели.

— Я говорил, что приду.

Ростом Лили была сто семьдесят два сантиметра, и она заметила, что офицер Мэтьюс всего на несколько сантиметров выше ее, возможно, чуть больше метра восьмидесяти. Но недостаток роста он компенсировал чистой, неразбавленной сексуальностью. Настолько жаркой, что та зажигала маленькие костры в желудке Лили и подгоняла ее пульс. Она придержала для офицера Мэтьюса дверь и снова сильно удивила сама себя, задумавшись, как бы он выглядел, если сорвать с него эту ужасную толстовку и приковать его запястья к чему-нибудь.

— Заходите, я приведу Пипа.

Вместо этого сосед сделал шаг назад. Глаз Такера не было видно, но по его шее к щекам поползла краска, как будто он прочел мысли Лили.

— Скажите ему, что я буду на подъездной дорожке, разогреваться, — велел он и повернулся, чтобы уйти.

Очевидно, неприличные мысли были написаны у Лили на лице и испугали его. Ее они тоже испугали.

— Пиппен, — крикнула она через плечо. — К тебе пришел помощник шерифа Мэтьюс.

Тот остановился, сделав несколько шагов, и, обернувшись, посмотрел на нее:

— Можете называть меня Такер.

Нет. Не может. Этому парню, наверное, лет двадцать пять, а она думаете о нем полуобнаженном и прикованным к спинке кровати. Что заставляло Лили чувствовать себя немного извращенкой. Хотя, если быть честной с собой, раньше у нее на пороге никогда не стоял настолько привлекательный парень. Даже когда ей было двадцать пять. Даже этот ублюдок Ронни, за которого она вышла замуж. А Ронни, хоть ей и не хотелось этого признавать, был чертовски привлекательным.

— Иду! — крикнул Пиппен, пробегая мимо матери и надевая на ходу куртку.

Лили закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Что ж, все это странно и непонятно. Вчера все было нормально. Она видела Такера, видела, что он выглядит, скорее, как фальшивый полицейский из журнала «Плэйгерл», чем настоящий. Признавала его красоту, думала о персональном обыске и умудрялась говорить, как интеллигентная женщина. По крайней мере, сегодня она без бигуди и с подкрашенным лицом.

Волосы Лили собрала в «хвост», надела белый свитер из толстой пряжи, джинсы и кожаный плетеный ремень на бедрах. Если бы она знала, что на пороге появится гость, то распустила бы волосы и накрасила губы помадой.

Оттолкнувшись от двери, Лили прошла через гостиную к дивану. На дубовом кофейном столике и спинке красного дивана лежали маленькие сине-зеленые коробочки с логотипом салона Лили, вытесненным белым цветом в центре каждой. Несколько упаковок с сине-зелеными и белыми пакетами и коробочки с продуктами для ухода за кожей и волосами лежало на диванных подушках. Отодвинув пакеты в сторону, Лили села.

Такер Мэтьюс не был гостем. Он был соседом, который играет с Пиппеном в баскетбол после обеда, чтобы поспать с утра. Он дал слово и сдержал его, чего нельзя было сказать об отце Пипа, который не обращал внимания на такие скучные вещи, как судебные повестки, посещения и верность данному слову. У Ронни было свое собственное понятие о времени, которое обычно зависело от трусиков последней шлюхи, с которой он путался.

Вчера, когда Лили вышла на улицу и увидела, как на их подъездной дорожке незнакомец играет в мяч с ее сыном, она немного испугалась. Сегодня же не была уверена, что чувствует. Пип так отчаянно хотел отца. Ему нравилось любое мужское внимание, и сын будет разбит, когда помощник шерифа устанет играть, заберет свой мяч и отправится домой в поисках лучшего.

Встав с дивана, Лили прошла в свою сверкающую белую кухню с желтыми шкафами. Она разберется, когда это случится. Господь — свидетель, Пиппену хотя бы на несколько часов нужно немного тестостерона в окружении. Большую часть времени он проводил с бабушкой и Лили. Иногда встречался с мужем ее сестры Джеком и их сыном Натаном, когда тот приезжал домой из колледжа. У Дейзи с Джеком была дочка шести лет и еще одна на подходе.

Лили подошла к раковине и, потянувшись так далеко, как смогла, прильнула к окну. Она отодвинула бамбук, цветочный горшок и занавеску с маргаритками. Но смогла увидеть только узкую полоску подъездной дорожки и баскетбольное кольцо. Мяч ударился о щиток и отскочил.

Лили ясно слышала размеренные удары, затем увидела мяч, который летел куда угодно, но не в корзину. Бросок явно сделал Пип, который еще не привык к своему росту.

Лежавший на столешнице мобильник зазвонил, и Лили посмотрела на дисплей. Ронни. Великолепно. Он, вероятно, звонит сказать, что не сможет забрать Пиппена в следующие выходные.

— Если ты собираешься вывести меня из себя, лучше не звони, — сказала она в трубку.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Ронни тем глупым смехом, который раньше казался Лили крутым, а сейчас походил на скрип ножом по стеклу. — Мне нужно поговорить с Пипом.

— Нет, если ты собираешься отказаться от своего обещания по поводу следующих выходных, то не нужно.

— Я не собираюсь отказываться. Просто подумал, что он, возможно, захочет увидеть моих родителей в Одессе, вот и все.

Пип не видел дедушку с бабушкой примерно год.

— Серьезно?

— Ага.

Ронни — паразит. Это точно. Но Пиппен думал, что солнце встает из задницы этого крысеныша и садится туда же. Лили могла стоять на голове и жонглировать кексами, чтобы сделать сына счастливым, а его папочке нужно было лишь подъехать на своем ужасном пикапе, чтобы Пип оказался на седьмом небе.

— Я уверена, ему понравится, — сказала Лили, подходя к гаражной двери и нажимая кнопку на стене. — И лучше бы тебе не отказываться от своих слов.

— Я не отказываюсь от своих слов.

— Именно это ты говорил, когда в последний раз отказался. — Дверь поднялась, и Лили, пригнувшись, вышла на подъездную дорожку. Сын и помощник шерифа стояли около воображаемой линии броска. — Если ты так поступишь, это будет последний раз, Ронни.

— Он мой сын.

— Ага. Вот и постарайся помнить об этом постоянно. — Холодный воздух тронул лицо и шею Лили, каблуки ее ботинок застучали по бетону. — Пип. Твой папа звонит. — Она передала телефон сыну, глядя, как его маленькое личико засветилось от радости.

— Такер выигрывает, — сказал, забирая трубку, Пип, возбужденный, как обезьянка, попавшая на ореховую ферму. — Еще один бросок, и я — труп.

Лили посмотрела на мужчину, что стоял посреди подъездной дорожки и медленно набивал мяч.

Солнечные лучи отражались от линз его очков и сверкали в густых каштановых волосах.

— Я тебя прикрою, — сказала она сыну и сделала несколько шагов, чтобы оказаться перед офицером.

— Что вы делаете?

— Убеждаюсь, что вы не забьете, пока Пип разговаривает по телефону. — Она подняла руки над головой, чтобы стать повыше.

— Мы играем в Л-О-Ш-А-Д-Ь.

Лили смутно помнила эту игру с уроков грамматики в школе. Смысл был в том, что выигрывал участник, который первым произнесет по буквам это слово. Лили никогда не играла. Поскольку она была из Техаса и девушкой, то играла в волейбол. И была отвратительной нападающей.

— В этой игре нет защиты.

Лили опустила руки:

— Что?

Он повторил снова, только на этот раз очень медленно:

— В… этой… игре… нет … защиты.

Лили все еще не совсем понимала, что сосед имеет в виду.

— Вы издеваетесь?

Он несколько раз ударил мячом о землю и подошел на несколько сантиметров ближе. Достаточно близко, чтобы ей пришлось запрокинуть голову, смотря на него.

Достаточно близко, чтобы Лили могла почувствовать запах свежего пота и чистого техасского воздуха.

— Нет. Вы же сказали, что я быстро говорю.

— Разве? — Она сглотнула и почувствовала внезапное желание сделать шаг назад. Назад на безопасное расстояние. — Когда?

— Когда я вас остановил.

Лили не помнила, чтобы говорила такое, но это было правдой.

— Откуда вы, помощник?

— Родился в Детройте.

— Далековато забрались.

— В последние одиннадцать лет я жил в Форте Блисс, потом в Эль-Пасо и Хьюстоне.

— Служили?

— Старший сержант, второй батальон, третья полевая артиллерия.

Он служил в армии, а теперь пришел в полицию?

— Как долго вы служили?

— Десять лет. — Он медленно набивал мяч. — Если хотите, можем сыграть один на один. — Десять лет? Тогда он старше, чем выглядит. — Или один на одну. — Темная бровь приподнялась, а голос помощника шерифа стал чуть ниже и грубее. — Хотите немного поиграть один на одну, Лили?

Лили моргнула. Она не совсем понимала, что он имеет в виду. Шутит или говорит серьезно, или это такая игра, или что-то из баскетбола?

— Мне придется попотеть? — Она не любила потеть в хорошей одежде.

— Получится не очень хорошо, если хотя бы один из нас не вспотеет.

Ладно, теперь Лили была точно уверена, что он говорит не о баскетболе. Она оглянулась на Пиппена, который стоял на краю дорожки и слушал отца. Затем снова посмотрела на Такера, на свое отражение в его очках. Если она хоть чуть-чуть наклонится, то сможет прижаться лицом к его шее, как раз над разорванным воротником толстовки. Где кожа будет прохладной и пахнуть теплым мужчиной.

— Вы покраснели.

В стеклах очков Лили видела, как краска ползет по ее щекам. Чувствовала, как жаром заливает грудь. Помощник шерифа был молодым и привлекательным, а Лили не привыкла, чтобы мужчины флиртовали с ней. По крайней мере те, кого она знала большую часть жизни.

— Вы ко мне подкатываете?

— Если вы задаете этот вопрос, значит, все идет не так гладко, как я думал.

Он подкатывает к ней!

— Но я намного старше вас, — выпалила Лили.

— Восемь лет не так уж и много.

Восемь лет. Он знает ее возраст. Без сомнения, из водительских прав. Лили так смутилась, что едва могла произвести простые подсчеты. Ему тридцать. Молодой, но не настолько, насколько думала Лили. Не настольно, чтобы считать мысли о нем в роли фальшивого копа из «Плейгерл» извращенными. Ну, не очень извращенными. В любом случае, это незаконно.

— У вас очень красные щеки.

— Здесь холодно. — Она повернулась было к дому, но Такер положил ладонь ей на руку, останавливая. Лили посмотрела вниз на его длинные пальцы на своем белом свитере. Скользнула взглядом вверх по потертому манжету, руке и плечу к колючей щетине на квадратном подбородке. Губы Такера очень хорошо ощущались бы на ее коже.

— О чем вы думаете, Лили?

Она посмотрела в зеркальные очки:

— Ни о чем.

С его губ слетел низкий смешок:

— Значит, мы с вами на одной волне.

Во второй раз меньше чем за час помощник шерифа Такер Мэтьюс поверг Лили в ошеломленное молчание.

— Ма-а-а-ам! — крикнул Пиппен, подбегая к ней. — Мы с папой едем в Одессу в следующие выходные к бабушке и дедушке.

Лили отвела взгляд от лица Такера.

— Я знаю, милый. — Она забрала у сына телефон. — Соберем тебе с собой побольше еды.

Пиппен повернулся к помощнику шерифа:

— Мой бросок?

Тот покачал головой.

— Прости, мне надо принять душ перед работой. — Его губы изогнулись в легкой улыбке. — Я вспотел.

— А я нет, — сказал Пиппен. — Я не потею. Слишком маленький. Мама тоже не потеет.

Брови Такера поднялись над золотистой оправой солнечных очков.

— Позор-то какой. Ей надо что-то с этим делать.

Брови Лили сошлись в одну линию, а рот приоткрылся. Он что, флиртует с ней в присутствии ее сына? А она так давно этим не занималась, что не понимает?

Засмеявшись, Такер опустил взгляд на мальчика, стоявшего перед ним.

— Но завтра и во вторник у меня выходные. Тогда и закончим.

— Ладно.

Помощник шерифа переложил мяч из одной руки в другую:

— Увидимся, Лили.

Она ни за что не будет называть его Такером. Может, он и не так молод, как ей показалось сначала, но все-таки молод. И горяч. И возмутительно флиртует. Он опасен для матери-одиночки в маленьком городке. Огромная обжигающе-горячая опасность для женщины, которая, наконец-то, справилась со своей дикой репутацией.

— Помощник шерифа Мэтьюс.

Такер потянулся и покрутил головой из стороны в сторону. В Амарильо было 8.00, и он только что закончил всю бумажную работу, накопившуюся с прошлой ночи. Он провел два ареста за вождение в нетрезвом состоянии, выписал три штрафа за нарушение правил дорожного движения и ответил на вызов с кодом 10-91Б в Ловетте. Шумное животное, о котором шла речь, оказалось толстым чихуахуа по имени Гектор. Пожилая хозяйка собаки Вельма Паттерсон плакала и обещала, что малыш будет молчать, и Такер отпустил ее, сделав устное предупреждение.

— Вам звонила та ужасная Нельма Баттерсфорд. Ведь так? — прорыдала мисс Паттерсон в скомканный платочек.

— Я точно не знаю, — ответил Такер.

Он поднялся из-за стола. Вот что ему нравилось в округе Поттер: здесь мало чего случалось в воскресные ночи, — не то что в округе Харрис, — неспешный темп, который давал время разобраться с бумагами.

Нет, происшествий было не так чтобы много, и Такеру это нравилось. Он видел слишком много… всего в Ираке и Афганистане. И позже, когда работал в управлении в Хьюстоне. Здесь же происходило достаточно, чтобы Такер не скучал, но не так много, чтобы он не мог спать ночами.

По крайней мере, пока. Но все может измениться. Плохое иногда случается, и его работа — справляться с ним. Сколько Такер себя помнил, он справлялся с плохим. Он знал, как выживать, когда вокруг сплошное дерьмо.

Пройдя в раздевалку, Такер открыл шкафчик со своим именем, написанным на куске тканевого лейкопластыря. Расстегнул бежево-коричневую форменную рубашку и потянул липучку на плечах и по бокам. Жилет весил немногим более десяти фунтов. Не сравнить с бронежилетом, который Такер носил в армии. Он положил его в шкафчик и застегнул рубашку поверх черной майки.

— Эй, Мэтьюс, — окликнул его помощник шерифа Нил Фледжел, заходя в раздевалку. — Слышал о коде 10–32 на озере Мередит?

Такер слышал вызов по рации.

— Ага. Что за идиоты полезли на озеро ночью?

Фледжел открыл свой шкафчик и принялся расстегивать рубашку.

— Два дурня рыбачили в протекающей десятифутовой алюминиевой лодке, никаких спасательных жилетов и холодильник, полный «Лоун стар».

Из переговоров по рации Такер узнал, что они нашли одно тело у берега. В раздевалку зашел другой помощник — Марти Дингус, и они с Нилом начали трепаться как старые соратники. Братья. У Такера было много соратников. Братьев по оружию. Некоторых он стойко ненавидел, но умер бы за них. В этом отношении управление шерифа было похоже на армию. Оба помощника вели себя как старожилы. Такер был новичком в округе Поттер. И он бывал в таком положении раньше, знал, как приспосабливаться и сосуществовать на благо общего дела. Он предвкушал знакомство с другими помощниками здесь, в своем новом доме.

— Как тебе в округе Поттер? — спросил Марти. — Здесь не так жарко, как в округе Харрис.

Такер достал куртку из шкафчика. Марти говорил не о температуре.

— Это мне и нравится. — Он провел достаточно времени в «жарких» местах, чтобы хватило на всю жизнь.

Нил снял жилет.

— Ты уже нашел, где жить?

Кивнув, Такер закрыл шкафчик.

— Я последовал твоему совету и нашел дом в Ловетте. На улице Винчестеров. Поблизости от школы.

— Винчестеров? — Нил нахмурился в задумчивости. Оба помощника шерифа родились и выросли в Ловетте и все еще жили там со своими семьями. — Мы знаем кого-нибудь, кто живет на улице Винчестеров? — спросил он Марти.

— Сейчас? — Пожав плечами, Марти покачал головой. — Когда мы ходили в школу, Ларкинс… Каттерс… и девочки Брукс.

— Вот почему мне это показалось знакомым. — Нил положил жилет в шкафчик. — На улице Винчестеров живет Лили Дарлингтон. Она купила дом по соседству со своей мамой.

Марти засмеялся:

— Сумасшедшая Лили?

Сумасшедшая Лили?

— В юности некоторые из моих мокрых снов были о Сумасшедшей Лили. — Оба парня засмеялись, и Такер оценил бы юмор, если бы самому недавно не приснился сексуальный сон о Лили Дарлингтон.

— Она — моя соседка. — Такер надел куртку. — Почему вы зовете ее сумасшедшей?

Она не была похожа на сумасшедшую. Скорее, вчера сводила его с ума этим белым свитером. Такер бросил лишь один взгляд на ее грудь в этом свитере, и вся кровь из головы устремилась к паху.

— Не думаю, что она и сейчас не в себе, — сказал Нил. — Не как раньше, когда танцевала на столах.

Лили танцевала на столах?

— Профессионально?

— Нет. На вечеринках в школе. — Марти засмеялся. — На эти длинные ноги в маленьких шортах и сапогах стоило посмотреть.

Иисусе.

— Теперь она не такая, — вступился Нил. — Я думаю, то сотрясение мозга, которое она получила, когда въехала на машине в гостиную Ронни в две тысячи четвертом, сделало ее более рассудительной.

Иисус, Иосиф и Мария.

— Кто такой Ронни?

— Ее бывший.

— И она заехала на машине в его гостиную? Намеренно?

— Лили всегда говорила, что у нее нога соскользнула из-за мигрени, — ответил Нил. Парни засмеялись, и Нил продолжил: — Она ни в чем не призналась, но все уверены, что Сумасшедшая Лили Дарлингтон заехала на машине в тот дом намеренно. И была на волосок от кода 5150. — Нил пожал плечами. — Но она и так провела в госпитале несколько дней, так что это не имело значения.

5150? Такер выезжал на 5150 в прошлом году в Южном Хьюстоне. Женщина-шизофреничка три дня сидела взаперти в спальне и питалась матрасом.

— Хорошо, что Ронни избавился от своей последней пассии, — добавил Марти.

Святые угодники. Такеру снились сумасшедшие сексуальные сны, и он желал сумасшедшую женщину. Которая, вероятно, пыталась убить бывшего мужа, заехав на машине в его дом, и которую едва не заперли по коду 5150. Этой информации должно было быть достаточно, чтобы заставить скукожиться хозяйство Такера. Но ничего подобного. Он подумал о Лили и Пиппене, и ее неукротимости. Подумал о ее руках на своей груди, и своих руках, скользящих по ее длинным ногам. Он не знал, кто из них более сумасшедший. Он или Сумасшедшая Лили Дарлингтон.